Таньжелика

      С этими непонятными амурными делами своих подружек — а я всё-таки искренне считала Катю и Вику своими подружками, несмотря на то, что между собой они мало общались, я всё чаще вспоминала свою собственную юность в стенах университета. Тоже столько всего тогда накрутилось! Криста ведь два года жила с Романом Алексеевичем, прежде чем запала на Лёху! А Вика мне ее очень напоминала. Ульяна… Ульяна занималась тем, что строила мне пакости, пока ей отец финансирование не обрубил. Женя успешно отбила Романа у Кристы, но у Жени его отбила назад так и не разведенная супруга Жанночка. С ней мы, кстати, потом тоже подружились. А потом подружили их с Марго, которая успешно вышла в декрет, оставив деканат на Романа.       И ведь как весело вышло! Мы с Кристинкой, Лео и Лёхой поехали провожать Марго в роддом, а тут с той же историей Роман с Жанной. Ну наши змеищи из препсостава поглазели друг на друга, да как заржут! Тут у Марго пошла схватка, она заорала, Жанна от испуга тоже за живот схватилась. Лео с Романом чуть в обморок не упали! Лёша сделал фейспалм, а мы с Кристиной закатили глаза. Короче, встречавший нас персонал приемного отделения тоже в покатушку лежал. Университет рожать прибыл, нечего сказать!       Вышли наши мамочки уже практически под ручку, лучшими подружками. Мы аж перекрестились на радостях! А я к тому времени уже похудела на двадцать кило! А впереди было еще тридцать…       В четверг Катя попросила меня зайти к ней — поговорить. А Свету попросила нас не беспокоить полчаса. Ну точно что-то будет… — Таня, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты никому не сказала об инструкции…       Ага! Обморок обмороком, а обстановку вокруг мониторила! Или логика? Скорее всего. Ну и мне смысла отпираться не было. Вероятно, отрывок тот, что я прочитала, и правда можно было назвать инструкцией, наверное, по соблазнению. — Катя, не за что. Я часто в чужие тайны влезаю случайно, но передавать никому ничьи секретики не собираюсь. Просто делаю выводы. Но знай, я всегда останусь твоей подругой, и если тебе нужно поговорить или помочь, ты зови меня без стеснения! — То есть ты никому-никому не говорила? И Вике? — напряженно спросила Пушкарёва. — Нет. Абсолютно никому. А сама Вика не видела, она за водой бегала. А ты сама поделилась с кем-то? — Саше только сказала… — поникла Пушкарева. Было видно, что ей сейчас очень тяжело, но надо было выговориться. — Он же тогда… он же меня в больнице нашел! Пришел с фруктами и с букетом ромашек! А ромашки — мои любимые цветы! Вот я и расчувствовалась. Да еще на успокоительных была, вообще соображала слабо. Забыла, с кем имею дело, вот и поплакалась ему. Теперь жалею. Не должен он был этого знать. — Наверное, он рассердился тогда на тебя, когда узнал? Ну, из-за Киры… — Нет, он… нет, не на меня… — Понятно, на Андрея Павловича, — кивнула я. — Ну, у него поводов для этого и так предостаточно. А как он нашел тебя, в больнице-то? У родителей спросил? — В том-то и дело, что домой к нам он не заходил, мама бы мне сказала. — Катя встала и принялась ходить по кабинету, размышляя вслух. — Я вот сначала думала, что просто нашел по прописке — адрес-то мой известен, недолго выяснить, к какой больнице мы приписаны. Но сейчас понимаю… ромашки же! Это можно было узнать только от мамы или… Коля! Он мог найти Колю! — А ты ему и про «Никамоду» рассказала, что ли? — удивилась я. А Катя вскрикнула, но при этом закрыла рот рукой. — Таня! Ты и это знаешь… — Ну да, знаю, причем уже давно. Не переживай, об этом я тоже никому не говорила и не скажу… — Нет, про «Никамоду» я сама не рассказывала, а Саша, оказывается, знал, что «Зималетто» у нас в залоге. Но он сразу сказал, что верит мне, что залог чисто формальный, и что я не собираюсь забирать фирму. — Кать, ты только не говори Воропаеву, что я тоже в курсе всех этих дел, ладно? — Не буду, конечно. — Извини, но я спрошу — просто у нас всех вопрос назрел: ты вправду с Воропаевым? Или вы притворяетесь? — С-с чего все решили, что мы притворяемся? — для Кати был просто день откровений, похоже. Выглядела она уже скорее измотанной, чем испуганной. — Это только мое предположение, я им ни с кем не делилась. А вот девочек интересует, не заставил ли он тебя встречаться с ним. Вот на этот вопрос хотелось бы получить честный ответ, Катюш. — Он не принуждал… — вздохнула она. — То есть не совсем принуждал… Не знаю, как сказать-то! В общем, он когда в больницу ко мне пришел, мама как раз ушла от меня, и он такой с фруктами и с цветами. И такие слова говорил… правильные, понимаешь? Что я слишком много работаю в ужасных условиях! И что Жданов меня совсем не ценит, относится хуже чем к Клочковой, которая простая глупая секретарша, а я исполняю фактически функции и финдиректора, и вице-президента, и фирму спасаю… В общем, налил мне лести в уши! А я в тот момент так зла была на Андрея, что и правда уволиться хотела! Но Саша меня переубедил, и я повелась на его уговоры! И согласилась, когда выйду, фиктивно встречаться, чтобы позлить Жданова. И что он готов помочь мне отомстить…       Катя поморщилась, словно ей было стыдно за свое поведение. Впрочем, наверное и было стыдно. И я не выдержала: — Кать, но ведь это же была не лесть! Это правда же! Ты в обмороки на рабочем месте падаешь от того, что пашешь на его фирму сутками, а Жданов орет на тебя за то, что ты не сумела задержать Кабаеву! И это после всех этих игрушек и открыток! У вас хоть секса не было? Хотя о чем это я… судя по инструкции — не было… — Не было, — кивнула Пушкарева. — Только в любви он мне признавался. И напивался перед каждым поцелуем. Но я не верила, конечно, в его чувства. А так хотелось! И до сих пор хочется, чтобы эти его признания были правдой… Все же мечтают о простом женском счастье, и я не исключение. — Ты, Кать, просто еще не встретила своего принца. С твоим зрением можно его и с конем перепутать, верно?       Мы посмеялись, Катя вроде поуспокоилась. — А Жданов-то хотя бы посочувствовал тебе, что ты в больнице была? Извинился, что довёл? — спросила я. И была огорошена ответом. — Нет, зато сказал, что он меня прощает! — слабо улыбнулась Катя. — А потом почти сразу стал орать про то, как я могла с Воропаевым… — Нет, ну а сам-то! С Кирой теперь чуть ли не в обнимку ходит! — кивнула ей. — Мы немного помолчали, дескать, вот, какие мужики все нехорошие. — И что ты будешь делать дальше? — наконец, спросила я. — Саша настаивает, чтобы мы вот так… изображали… до того, как «Зималетто» выйдет из кризиса. А это полгода как минимум. У него в планах даже съехаться… — Ого! Очень далеко идущие планы! А ты уверена, что он хочет именно фиктивных отношений? — Чувств у него ко мне нет и не будет, он сразу сказал. Но он не против секса со мной, потому что внешне я сейчас очень даже ничего. Тут все зависит от меня, мы вполне можем помочь друг другу снять напряжение… — говоря это, Катя криво усмехнулась. — Фу! — я поморщилась. Придурок циничный! — Он, что, все-таки принуждает тебя? Кать, ты только скажи, мы ему устроим!.. — Не принуждает, Тань. Но и соскочить не даст. Я ведь… ну, когда он ушел, а я выспалась и пришла в себя, хотела отказаться от этого дурацкого плана, позвонила ему… Так он сказал, что если я пойду на попятный, он все расскажет Павлу Олеговичу, и Андрея снимут, а мне дадут пинка с работы и подадут на меня в суд за воровство компании… — Жесть! И как у тебя после этого сил хватает улыбаться-то ему, не то что в щёку целовать! — возмутилась я. — А я… Андрея представляю на его месте… — Катя чуть улыбнулась. — А Роман Дмитриевич вот в инструкции советовал Андрею, когда тот будет меня целовать, для вдохновения представлять Анастасию Волочкову… А вообще Саша все время повторяет, что я ему должна быть благодарна, что он вытащил меня из кабалы Жданова и мне помогает ему отомстить, и для этого надо постараться поддерживать наш имидж парочки! Но в том-то и дело, что Андрей меня не любит и никогда не любил! Его же Малиновский заставлял меня соблазнять, а потому и ревновать Жданов не будет! Хотя он очень боится, что я все Саше расскажу про «Никамоду». И это всё не отменяет того, что обращался со мной Андрей Павлович действительно ужасно. В этом Саша прав… — Да Воропаев сам никогда не против насолить Жданову, между прочим! — я продолжала возмущаться. — И тебя он просто использует как средство морального давления на Андрея Павловича. В общем обычная тактика, свалить ответственность на другого и доставать каштаны из огня чужими руками. А какие он тебе гарантии-то дает, Кать? Ну, если как-то дойдет до Жданова-старшего все-таки? — Гарантии? Какие гарантии? — сказала Катя с усмешкой. — Это ведь очень удобно, Тань. Думаю, если так случится, он сделает вид, что я его соблазнила и уговорила молчать… — Да, Кать… Жесть, конечно. А теперь и Андрей на тебя обиделся и уже не станет прикрывать, да? — Вот именно. В общем, у меня теперь только два выхода: под суд пойти или соблюдать конспирацию… — Ну ты уж так-то не горячись, — с сомнением произнесла я. — Есть как минимум еще два выхода, а то и больше! — Нет, Тань. Уже нет. Всё слишком далеко зашло. — Ну, смотри, — начала я рассуждать. — Рассказать всё Павлу Олеговичу самой — это раз. Ликвидировать «Никамоду» — это два. Правда, в этом случае мы все работу потеряем, но Ждановы с Воропаевыми — еще и деньги! Тебе не так обидно! — Павел Олегович сразу снимет Андрея и поставит Сашу, если всё рассказать! — Ну вот, зато Воропаев перестанет тебя шантажировать, ты уволишься, тебе не надо будет изображать с ним парочку, и ты найдешь себе другую, нормальную работу. Будешь потихоньку вести дела «Никамоды» или перепишешь ее на того, кого назовет Павел, и пускай сами из кризиса нас выводят. — А если Жданов-старший тоже… захочет в суд подать? На меня… — Вот тогда и ликвидируешь «Никамоду»! — Последний довод… мне вот как раз не хочется заниматься шантажом… — Хочешь жить — умей вертеться, Кать. Но так-то да, не лучший выход, конечно. Но выход! Захотят утопить тебя — сами утонут. А вообще, мне кажется, они не будут шум поднимать. Они же, Кать, тебе благодарны должны быть за то, что ты, рискуя своей репутацией, тащишь их из ямы. Если уж даже Александр Юрьевич это понимает, то уж Павел Олегович поймет тем более. А родителям ты что насчет Воропаева сказала? — А… ничего пока. Они его даже не видели… — Понятно… — Родители! — воскликнула Пушкарева, просветлев лицом. — Я же могу попросить совета у папы! Тем более он тоже работает в «Никамоде», бухгалтером… — Ну вот, креатив пошел! Когда есть родители, да еще и такие, что совет могут дать, вообще круто!       Не сказать, что Катя успокоилась, но ей явно стало полегче. А я и рада — мне того и надо было. Но теперь назрел другой, вполне логичный вопрос… — Кать, а что мне девочкам сказать? О чем мы говорили? — Да, хорошо, что напомнила! Я это уже продумала! — оживилась Пушкарева. — Ты скажешь, что я с тобой советовалась по поводу фитнеса. Ты рассказывала мне о своем клубе. Я так-то знаю и уже посмотрела про него в интернете, а остальным расскажешь, что я хочу с тобой ходить и всё выспрашиваю! — А ты правда со мной хочешь?.. — Ну да, я бы подкачалась. А то у меня со здоровьем… — А, ну да! Гипотония же… Ну хорошо. Давай так: я тебе рассказала про тренажерный зал, про занятия по йоге, про тренера своего — его Паша зовут, он высокий симпатичный брюнет, про бонусную программу… — Да-да, вот именно то, что нужно! — Катя кивала как китайский болванчик. — Так значит завтра мы с тобой идём? — Пошли! Я туда хожу с утра, к семи часам. Нет, лучше без пятнадцати! Успеешь? — Успею, конечно! Куда мне подъехать?..       И я назвала ей адрес. Она сверила с распечаткой из интернета и повторила мои слова, на чем лучше ехать. На этом Катя меня отпустила.       Как ни странно, но толпы подслушивающих секретарш в приемной обнаружено не было. Я постучалась к Урядову — и его тоже не было. Ну и хорошо! Я уселась за стол и занялась бумагами. Так продолжалось до половины одиннадцатого, когда на свое место вернулась Света. Она только открыла рот, чтобы рассказать что-то, как следом за ней появился Урядов. — Татьяна! Почему вас не было на совещании? Это можно счесть за прогул! — Георгий Юрьевич! — возмутилась Локтева. — Я же вам сказала, ее Екатерина Валерьевна вызвала! И я ей все расскажу сейчас, не волнуйтесь! — Это что, я пропустила совещание секретарей? — вырвалось у меня. — А чего мне никто на мобильный не позвонил? — Ой, — замялась Света, — и правда… — Так, хватит болтать! — строго сказал Урядов. — Светлана Фе-одоровна, будьте добры, введите вашу подругу в курс дела! У вас пять минут!       Я вообще обалдела от такого поворота. Да что там у них стряслось-то, пока мы с Катей болтали? — Света, не пугай меня! Что случилось-то? — Да пока ничего, Тань. Собирал нас именно твой шеф, не знаю, почему не позвал тебя. Я думала, ты просто уже в курсе нововведений. В общем, так: обед у нас сократили на десять минут. Это раз. И еще у нас вводят дресс-код. Это два. — Нормально! — я пораженно посмотрела на нее. — А двенадцатичасовой рабочий день они не собираются вводить? — Пока нет, — вздохнула Света. — Ну вообще! Мы только дойти и заказ в «Ромашке» успеем сделать за это время! — Вот и мы так подумали, — Света покачала головой. — Но это бы ничего, Тань. Это бы мы стерпели, в конце концов желание экономить на персонале понятно. От Урядова еще и не такого можно было ожидать, но он сказал, что это распоряжение Кати как финансового директора! Представляешь? Нет, я поверить не могла, пока он не показал это самое распоряжение, подписанное ею! Уж ее-то подпись я знаю… — А Жданов? Неужели он подпишет такой приказ? Это вообще с ним согласовано? — Урядов сказал, что согласовано, и приказ будет в самое ближайшее время. — А вот теперь ты пойди и расскажи об этом Кате, а то есть у меня подозрение, что она такого распоряжения всё-таки не отдавала! — Думаешь, Урядов ее подпись подделал? — шепнула Света, округлив глаза. — Даже не знаю. Но Кате бы в голову такое не пришло, это точно! — Вот и я так думаю. Нет, ну неужели Георгий Юрьевич сам?.. — Света, давай не будем говорить об этом здесь, да? Сосредоточимся на главном! Про обеды и дресс-код все поняла. Текст распоряжения у тебя есть? — Есть, — Света передала мне листок, — я даже зарисовала, Георгий Юрьевич изобразил рисунок женского силуэта на маркерной доске…       Хихикнув, она перевернула переданный мне листок, я тоже хихикнула. — Ага! Пять сантиметров выше колен… декольте… рукава минимум три четверти… Ну все понятно. Не вижу тут ничего предосудительного, в принципе. Предлагаю всем собраться сегодня в местной столовой и всё обсудить. Чтобы время на дорогу не терять. — В столовой? — Света поморщилась, потом махнула рукой. — Но это действительно вариант. На штраф попадать не хочется… Но я на всякий случай зайду к Кате и спрошу, пойдёт ли она с нами… — Вот сходи! А то мы с ней только о фитнесе поговорить успели!       И я зашла к Урядову. — Итак, Татьяна, наконец-то вы соизволили вернуться на свое рабочее место! — раздраженно произнес он. — Какие будут задания, Георгий Юрьевич? — спокойно спросила я. — Для начала объясните мне, о чем вы так долго беседовали с Екатериной Валерьевной? — он нахмурился. — О фитнесе. Она решила заняться своим здоровьем, вот и спрашивала о моем фитнес-клубе. — И об этом можно разговаривать целых полчаса? — Можно и больше, но мы же все-таки на работе, — парировала я. — Светлана ввела вас в курс распоряжения? Вы его поддерживаете? — Ни в коем случае, но если будет приказ президента, то безусловно подчинюсь. — А вас никто не спрашивает! — Да вот вы, только что, — я пожала плечами. — И как вам инициатива вашей подруги? Неужели не понравилась? — Мое мнение не имеет значения, Георгий Юрьевич, — я продолжала говорить спокойно, без эмоций. — Так какие будут задания на сегодня?       Урядов внимательно посмотрел на меня и сказал: — Татьяна, вы же понимаете, что это не моя инициатива? Любое распоряжение начальства для меня — закон! — Я понимаю, Георгий Юрьевич, — никакого сочувствия в моем голосе он не услышал, а потом приступил к делам. Вероятно, ему казалось, что он дал мне очень много заданий. Но на самом деле — я управлюсь часов до четырех, и это с учетом перерыва на обед. Но озвучивать я это не стала, разумеется. Когда я вышла от Урядова, Света уже сидела на своем месте и лопалась от желания рассказать мне что-то важное. Но не решалась — могли подслушать. Я кивнула ей, мол, на общем сборе. Одними губами спросила ее: — Катя с нами? — Да! — открыла рот Света и радостно показала большой палец вверх. Тут как раз Катя вышла из кабинета, хитро посмотрела на нас, и у нее зазвонил телефон. — Слушаю. Привет, Саша. Да. Да, я тебя поняла, ты считаешь, что это уместная мера. Хорошо, как скажешь. Нет, пообедать не смогу, много работы в связи с изменениями в уставе. Мы просто не успеем за пятьдесят минут… Да, не секретарь, но кто же будет показывать им пример, как не я?.. Мне очень жаль, что ты расстроился. Да, до вечера… — Екатерина Валерьевна, может, кофе? — спросила Света, широко улыбнувшись. — Да, Свет, спасибо. И стакан воды, если не сложно, — улыбнулась Пушкарева. — Конечно, сейчас принесу… — и Света вышла из приемной к кофе-машине. — Потом поговорим, — кивнула мне Пушкарева, продолжая улыбаться, и вернулась в кабинет. А я взялась за задания. Чтобы выполнить одно из них, мне требовалось сходить в приемную президента, там была часть архива, и я пошла, надеясь заодно увидеться с Викой. — Панкратова! Как хорошо, что ты пришла! — тут же затараторила, она, увидев меня. — Тебе рассказали об этом идиотском нововведении с перерывами и дресс-кодом? — Ага, рассказали и показали. Вик, — я понизила голос, подойдя к ней вплотную, — мы сегодня встречаемся в обед в столовке. Ты с нами? И время сэкономим, и деньги, и обсудим все. Ну как? — Я в деле! Не будет же хуже «Ромашки», да? — Очень вкусно и в три раза дешевле, — прошептала я. — Хорошо! — она тоже перешла на шепот. — А как начальство восприняло это распоряжение? — Ну, Жданов возмущался. Малиновский ржал, всё как обычно. — А как им удалось Катину подпись заполучить на том распоряжении? — То есть это не она, что ли? — Вика округлила глаза. — Похоже нет. Вот и спросим в перерыв у нее. Она с Воропаевым сегодня на обед не поедет, сказала ему по телефону, что не успеет уложиться в пятьдесят минут… — Ну она же начальство… — Вика с сомнением покачала головой. — Им-то чего париться, их-то штрафы не касаются… — И тут ее осенило. — Так, погоди! То есть она не хотела с ним обедать и использовала сокращение перерыва как отмазку? — Думаю, это очевидно, Вика. — Значит, у них ничего нет? — Вика, ты у Кати спроси, ладно? А еще лучше — у самого Воропаева… — Так! Вот об этом не надо! — Вика сразу приняла строгий вид. — Так мы собираемся у лифтов в пять минут второго, да? — спросила у нее. — Договорились! — кивнула Клочкова.       Я нашла нужную папку и вернулась к себе. Урядов уже коршуном вился около моего места. — Татьяна, где вас носит? Штрафы за нахождение вне рабочего места тоже будут введены! — Я ходила за папкой, которая нужна для вашего задания номер два, Георгий Юрьевич, — холодно произнесла я. — Вот как? А что за папка? — Протоколы по заседаниям трудовых комиссий, вот, можете посмотреть, — я протянула ему. — Ладно, занимайтесь делом, — он не стал брать папку и скрылся у себя. Я вообще не поняла, почему на меня такой наезд. Может, Воропаев дал задание Урядову, и тот, выслуживаясь, таким образом пытается меня из компании выдавить? Странно всё это. Но пока придраться ко мне было не за что, наверное, это очень бесило Урядова. Но моя ситуация, честно говоря, меня не сильно напрягала. Гораздо больше я волновалась за Вику и Катю…