Самое главное сокровище

— Мам, а мам? — Маленький котенок решительно подергал за юбку. Но взгляд был опущен вниз, как будто он собирался сознаться в каком-то проступке. Женщина отложила шитье, которым занималась, и посмотрела на сына. — Что такое? — Папа… нас бросил? Уши малыша дрогнули и прижались к голове, отражая то, с каким трудом дался ему только что заданный вопрос. Кошка вздохнула. — Нет, — спокойно ответила она. — Почему ты так думаешь? — На меня мальчишки обзываются. Если бы папа был с нами, они бы не посмели так говорить. Почему он не с нами? — Он пытался нас защитить. Не слушай мальчишек. Пытался… Это слово было странным для маленького котенка. Ему говорили «попытайся», когда у него что-то не получалось, и тогда он пробовал снова и снова, пока не начинало выходить так, как надо. — У него не получилось? — Если бы у него не получилось, нас бы не было здесь. — Он умер? — Не знаю… Мы гуляли в лесу. И на нас напали плохие коты. Твой папа был сильным и храбрым воином, он увел их, чтобы я смогла добежать до деревни. С тех пор я его не видела. Кая улыбнулась. — Хочешь, покажу тебе чудо? Глаза Асато загорелись. — Хочу! Кая встала, дошла до полки и взяла с неё небольшую бумажку. Аккуратно развернула. Внутри лежал цветочный лепесток нежно-желтого цвета. — Он был таким ещё до твоего рождения. Этот цветок твой папа вплел мне в волосы во время нашей последней встречи. Раньше у меня были длинные волосы… — А потом ты упала и долго-долго болела? — Да, когда я болела, Кагари не смогла их расчесать и отстригла. Среди срезанных волос я нашла этот лепесток, то, что осталось от того цветка. – Кая заговорщицки улыбнулась. — Только не говори ей, а то она его выбросит! — Хорошо, мамочка. — Пусть это будет нашей тайной. — Ты так похож на отца… — Нет, я похож на тебя! — Твои волосы и ушки такие же, как у него. — Но у тебя тоже темные волосы. — Нет, у меня светлее. Его волосы были черными, как самая темная ночь, и при свете отливали синевой. Это было очень красиво. Ещё у тебя такая же форма губ, а глаза, личико и нос — мои. И щечки! Кая погладила сына по щеке. — Я люблю тебя, мама! — И я очень-очень люблю тебя, сынок. — Давай посмотрим чудо. — Давай. Постепенно это стало их любимым занятием. Они часто смотрели на лепесток, и в темноте зимних вечеров можно было заметить исходящий от него свет. Этого света едва хватало, чтобы разглядеть пальцы руки, державшие часть неувядающего цветка. Потом, когда зажигали лампу, Асато нравилось наблюдать за лицом матери. Оно становилось светлым и немного грустным, как будто и боль, и счастье одновременно отражались на нем. Про отца они больше не говорили. Весной Кая умерла. Со временем содержание того разговора стерлось из памяти. Остались только наполнявшие его чувства и лепесток на ладони, который Асато теперь хранил как самое главное свое сокровище. Касавшийся рук его родителей, отныне он принадлежал ему, и тонкой нитью связывал воедино их несуществующую семью.