Заметки о культовом романе Оруэлла

      «О дивный новый мир» и «1984» принято сравнивать как два способа изображения антиутопий — в первом случае используется гедонистический принцип, во втором случае — просто царят тотальные насилие и нищета.       Если рассмотреть «О дивный новый мир» на предмет насилия, то можно заметить, что это общество, во многом построенное на насилии. Просто оно используется по вывернутому принципу: скажем, если в традиционном обществе насилию подвергаются за полигамию и гомосексуальные отношения, то в утопии Форда извращением объявляются просто любые отношения, которые предполагают постоянство. В «Дивном мире» существуют резервации для людей, которые не подходят под общественный строй, и туда к ним ходят любоваться смотреть нормальные люди. Для традиционного общества характерна жёсткая иерархия — для «Дивного мира» она также служит основным элементом, людей тут выращивают на фабриках с соответствующими данными, которые определяют всю их дальнейшую жизнь. Если для традиционного общества способами эмоциональной разрядки и успокоения нервов служат всевозможные религиозные и народные ритуалы, то для «Дивного мира» такую роль играют специальные наркотики.       Для традиционных обществ большую роль играют авторитеты — здесь раздут авторитет основателей этого строя, в том числе Генри Форда. Для традиционных обществ характерна сегрегация нежелательных элементов — черта оседлости для евреев, резервации для индейцев, сегрегация в отношении негров. Официальная идеология средневековья гласила, что управлением, политикой и религией должны заниматься специально обученные люди, в то время как простецам самим думать о таких вещах вредно — они ничего в них не понимают и могут только себе навредить, если займутся такими вопросами. Таков вот: у Хаксли этот принцип доведён до апофеоза — теперь детей воспроизводят специальные новые научные аристократы — именно поэтому появилась возможность легализовать промискуитет без обязательств, который сопряжён с подавлением альтернативных форм сексуального поведения. Слова «мать» и «отец» ругательны — прямо как «блудница», «бастард» и «ублюдок» — то есть здесь присутствует такая же форма дискриминации альтернативных способов воспроизведения. Только если в средние века таким единственным легальным способом был церковный брак, то у этих такой способ — это фабрика.       Научная аристократия также контролирует плановую экономику, которая нацелена на принцип потребления — многие могут вспомнить, что советская пропаганда постоянно бичевала принцип общества потребления. Но почему она эта делала? Потому что плановая экономика по своей эффективности уступала капиталистической, следовательно пропаганда должна была признать либо то, что она в этом отношении уступает Западу, либо объявить виноград зелёным и невкусным. Понятное дело, по какому пути могла пойти пропаганда: в то время как номенклатура грызла друг другу глотки за закрытыми стенами кремлёвских башен, надо было как можно больше кричать об аморальности и социальном дарвинизме капиталистов.       Я бы мог ещё проводить подобные параллели, но в общем мою мысль вы поняли — «Дивный мир» наследует характерную для традиционных обществ очень жёсткую социальную иерархию, очень чёткое деление на допустимое и недопустимое, крайне жёсткий контроль сферы воспроизводства нового поколения, и при этом такой режим относительно гуманен для отклонений с помощью сегрегации «извращенцев и дикарей». Как тут не вспомнить призывы разного рода консерваторов собрать всех гомосексуалистов и отправить их на какой-нибудь остров?       Вопрос, насколько можно комфортно жить в таком обществе? Ну можно; огромное количество наших предков жило в средневековые времена в таких же условиях тотальной несвободы, они не жаловались, так как им было не с чем сравнивать.       Ангсоц напоминает фордизм, но это, опять же, злая на него пародия — деление на касты также присутствует, но высшая каста озабоченная только своим властолюбием, а жёсткие ограничения служат не поддержанию материальной базы для всего общества, а поддержанию самой партии.