Типы родителей «Аладдина»

Нефир вместе со своими верными бесами и сыном надумал за день до кануна Нового Года отправиться в северные широты. Там он намеревался не только отметить этот праздник, но заодно втридорога продать те фрукты, которые на его родине стоили сущие гроши, а также высотные салюты, приобретенные по дешевке в Китае. Своих пешек Нефир собирался послать на добычу халявной ничейной соли из горных месторождений, чтобы после задорого продать ее уже у себя на родине. Ева пока находилась дома — на нее была возложена ответственная задача, а именно продажа соли с «праздничной скидкой» — на немаленьком ценнике сверху находилась гораздо более крупная цифра, косо зачеркнутая. Бесы были способны перемещаться на крыльях с огромной скоростью, поэтому дорога от Одифера до Египта и обратно занимала у них около получаса. К счастью для предприимчивого беса, местные жители оказались совершенно не в курсе, что этим белым минералом, оказывается, можно сдабривать пищу, и потому Нефир решил, что грех этим не воспользоваться, и присвоить то, что другим не нужно, пока они не успели додуматься о том, как это природное богатство следует использовать. — Говорят, под Новый Год все всегда сбывается, даже то, что целый год сбыть не получается! — напевал он при этом. — Пап, тут рядом холм. Можно покататься с горки? — попросил отца Азизи. — Можно, но санки я тебе не куплю. Даже не проси. Что найдешь, на том и покатайся. Азизи, недолго думая, превратился в пингвина и с радостным визгом принялся на лапах скатываться со склона, иногда падая и катясь кубарем, но все равно радостно смеясь. Нефир, бродя неподалеку, принялся ожидать покупателей.

****

Неподалеку от этого холма приземлился бронзовый летающий механический жук, из недр которого выбрались Механикус с сыном, закутанные в сто одежек. — Пап, можешь, пожалуйста, приспустить мне шарф, хотя бы чуть-чуть? — попросил Родион, завернутый в теплый шарф по самые глаза. — Он очень колется! — Это чтобы ты снег не начал поглощать. — последовал непреклонный ответ. — Он мало того что холодный, так еще и очень грязный! А еще в этой мерзлоте живут варвары, кишащие заразой, поэтому шарф послужит защитой от попадания микробов в дыхательные пути. — Папа, так разве микробы не замерзают на холоде? — озадачился Родион. — Далеко не все. Да будет тебе известно, что и во льдах Арктики, и в гейзерах, и в кипящей лаве обитает огромное количество болезнетворных бацилл. Они — самые живучие существа, которые только есть на этой планете! Затем прибыл не менее закутанный Вайлет в компании старшей сестры и отца, который прятался у нее за пазухой. — Нет, не самые живучие, далеко не самые! — заметил Рунтар сыну, который подмигнул ему и заливисто расхохотался. К прогуливающимся подошел Нефир и принялся предлагать приобрести фрукты. Механикус недовольно фыркнул, зная, на сколько процентов дороже эти самые фрукты предлагаются к продаже — те, которые же и в Греции стоили сущие гроши и были основой ежедневного рациона. Местные же жители были таковым не избалованы. — Я покупаю у вас все фрукты! — заявил Рунтар и сказал дочери отдать Нефиру немаленький мешок с деньгами. — А вы высотные салюты продаете? — Разумеется! Новый Год же на пороге! Нефир, отдав девчонке огромный ящик с фруктами и коробку с фейерверками и получив взамен мешок денег, который весил больше, чем проданный с огромной наценкой товар, остался доволен состоявшейся сделкой и поспешил возвратиться домой, за новой партией товара, пока еще есть время до начала празднования. Рунтар тоже направился в сторону дома, чтобы не нарваться на кого-нибудь. — Папа, мы будем запускать салют возле дома? — осведомился Вайлет. — Или присоединим длинный фитиль, закинем коробку к Анкутме в спальню, подожжем фитиль и подальше убежим? — Вначале я собирался сделать фейерверк возле дома, но мне нравится ход твоих мыслей, солнышко! — Папа, это была шутка, не надо так делать! — горячо воскликнула Абби, заметив, что в глазах отца начали весело отплясывать чертенята. — А то будет слишком весело! Может быть, обьяснишь мне, за что ты до такой степени Анкутму ненавидишь? — Абби, не пытайся понять то, чего не понимаешь. — встрял Вайлет. — Папа, в отличие от нас с тобой, больше двадцати лет в свое время прожил бок о бок с Анкутмой и, очевидно, имеет определенные резоны его ненавидеть. Папа гораздо лучше знаком с ним, чем ты. — Папа, ты же мне так и не сказал, откуда ты столько денег взял! — заметила Абби. — Колись уже! — Ты знаешь, что у твоей мамы есть несколько дюжин ручных почтовых голубей? Один из них однажды выкрал ключи от моей камеры и принес их твоей маме, чтобы она помогла мне сбежать... — Да, я знаю. И что? Выходит, ты кого-то обокрал с их помощью? — Не кого-то, а Анкутму, и не обокрал, а взял с него то, что мне полагается за колоссальный моральный ущерб. — Ясно. Теперь-то ты доволен? — Нет! Я не успокоюсь, пока этот болван остается живым! — Пап, давай слепим снеговика, похожего на Анкутму, а потом его разломаем! — предложил Вайлет, как только они достигли лужайки рядом с домом. — Хотелось бы, конечно, разломать его самого, но и снеговика тоже неплохо... — ответил Рунтар и вместе с сыном принялся за дело. — Абби, а ты не стой без дела — отнеси фрукты домой и приходи — будешь нам помогать! Когда Абби удалилась, создавая снежные вихри, Вайлет поинтересовался у отца: — Папа, а мы в этом году будем метать дротики в Анкутму? — Обязательно, мое солнышко! Ты нарисуешь его, а я дротики выстругаю — старые мы в прошлый раз убили в хлам... Только в этот раз рисуй его в полный рост — хочу, чтобы на подольше хватило! — Не проблема, только мне потребуется холст побольше. — Найдем! Когда Абби через пару минут возвратилась, разрумянившаяся от быстрого бега, Рунтар вновь отдал дочке распоряжение: — Сегодня ляжешь после обеда спать, а ночью пойдешь и обнесешь кладовую замка! — Папа, но зачем? Я же могу просто наловить какого-нибудь зверья в лесу... — Я не просто хочу, чтобы у нас был роскошный новогодний стол, я хочу, чтобы его не было у Анкутмы! Ясно? Абби помогла отцу и брату слепить огромного снеговика, а затем удалилась, смотря на разошедшегося отца, который с остервенением и неистовым воплем «Сдохни, падла!» дырявил ни в чем не повинную кучу снега вилами. В эти моменты отец очень ее пугал. Вайлет же, похоже, даже не задумывался о том, что он сейчас лицезреет нечто ненормальное, и лишь подзадоривал родителя, смеясь вместе с ним.

****

Вскоре на эту же самую лужайку, где на следующий день было решено отмечать Новый Год, телепортировались Мозенрат и Могелрат вместе с верным Ксерксесом. Отец и сын были очень тепло укутаны в меховые одежды — Могелрат был еще малышом, которых надлежало одевать теплее, чем взрослых, а Мозенрат был крайне болезнен и слаб здоровьем из-за постоянного использования перчатки. Конечно, Мозенрат и силой магии мог бы обеспечить защиту от лютых морозов для себя и своего сына, однако предпочел утеплиться с помощью одежды, чтобы таким образом сэкономить мощь перчатки для того, что не вышло бы сделать с помощью обыкновенных вещей. Холоднокровный Ксерксес был также облачен в небольшую шубку с прорезями для плавников и хвоста. — Не знаю, Могелрат, почему ты захотел прибыть в эту ледяную пустыню заранее. — пожал плечами Мозенрат. — Мы бы могли телепортироваться сюда за несколько минут до начала празднования, а не за день. — Но я здесь ни разу не был! — пожал плечами Могелрат. — Мне хотелось бы осмотреть здесь все окрестности! Разве можно успеть это за пару часов? Чтобы узнать, каким образом можно развлечься в этой ледяной пустыне, Мозенрат решил спросить об этом у местных жителей, чтобы понапрасну не расходовать мощь перчатки. — Как тут у вас веселятся? Я хочу, чтобы у моего сына после этой поездки только хорошие впечатления остались! — Тогда зачем ты привез его в Одифер? — усмехнулся Рунтар. Мозенрат в ответ на это сердито фыркнул и отошел подальше от этой семейки, однако, продолжая краем глаза наблюдать за тем, чем же они занимаются. — О, сдается мне, я понял, как здесь развлекаются. — промолвил Мозенрат. — Из этого ледяного песка, в отличие от обычного, можно лепить того, кто не нравится, а потом разломать! Мозенрат вскоре вылепил из снега фигуру Аладдина, после чего принялся ее мутузить, однако вышла оказия: когда Мозенрат решил с вертухи снести голову снежному Аладдину, то не удержал равновесие и позорно упал в сугроб. Снеговик, как показалось Мозенрату, смотрел на него свысока с невероятно наглым выражением лица, прямо как у Аладдина. Твердо решив уничтожить этого снеговика, чтобы выплеснуть на него свою злость по отношению к Аладдину, Мозенрат, скрипя зубами, не без труда вскарабкался на растущую неподалеку молодую гибкую березку, твердо решив не транжирить заряд перчатки. Раскачавшись на гибких ветках, он прыгнул, намереваясь разрушить этого наглого снеговика своим телом, однако немного промахнулся и приземлился в сугроб в метре от него, расквасив нос об скрывавшийся под слоем снега камень и потеряв перчатку в сугробе. — Иронично. — горько усмехнулся Мозенрат, одной рукой копая сугроб в поисках перчатки, а другой прижимая к кровоточащему носу горсть снега. Его отпрыск же не умел лепить такие сложные фигуры, поэтому просто скатал несколько шаров из снега и установил их друг на друга, как кубики, из которых можно построить что угодно. — Это моя крепость! — воскликнул довольный Могелрат, как только закончил со строительством.

****

Родион, будучи вне себя от восторга, скатывался с более пологого склона холма и разъезжал по округе на механическом жуке Скутере-младшем. Механикус все предусмотрел — сын был надежно фиксирован ремнями безопасности, чтобы не упал в сугроб и не наелся кишащего дрянью и заразой снега. Азизи даже не стал просить Родиона позволить ему прокатиться — будучи крайне проницательным с ранних лет, он знал, что и Родион при всем желании без помощи отца не сумеет расстегнуть ремни безопасности и слезть, и вряд ли, будучи выдрессированным Механикусом, не пошлет Азизи куда подальше, сославшись на то, что тот полон бактерий, и Механикус установил в сани дистанционный электрошокер, который бил любого, кто подошел бы к Родиону и его саням ближе чем на полтора метра. Механикус тем временем, не желая терять время зря, сидел в теплых недрах своего летающего бронзового жука, попивал чаек и работал над чертежами нового изобретения, краем глаза поглядывая в перископ за резвящимся Родионом, чтобы сын никаким образом не нахватался вредоносных бактерий. — Я величайший из великих гениев Греции! — воскликнул Механикус, закончив свои чертежи и приступив непосредственно к конструированию. — Выпаривать океан, чтобы избавиться от всех микробов разом — так себе идея! Если на Земле не останется воды, то микробы сживут нас со свету — санитарную роль воды сложно переоценить! Я ведь могу задействовать для этого ледники и снега, которые появляются здесь каждую зиму и служат колоссальным резервом воды! Я великолепен!

****

Мираж вместе с дочерью также прибыли заранее, чтобы привнести в жизнь местных жителей тонну перца. Пусть Моргана в силу малого возраста казалась безобидной, она вполне могла наделать проблем не только ровесникам, но даже и взрослым. Бегая на снегоступах по лесу, кроны деревьев которого были отягощены обилием снега, она дожидалась человека, который будет проходить поблизости, и с помощью несложного заклинания заставляла дерево резко качнуться и осыпать собирающего хворост бедолагу снегом с ног до головы. — Ха, а я думала, будет скучно! — ухмыльнулась она, когда попавший под очередной обвал снега очередной варвар смачно обругал невидимую злую силу. Когда же Моргане это наскучило, она пошла дальше и, заметив на лужайке снеговика, она прицелилась в него из рогатки и резко отпустила тугую резинку. Маленький камешек практически мгновенно со свистом снес голову снежному Аладдину. Маленькая негодница ожидала вновь услышать поток ругательств, которые ее всегда забавляли, но Мозенрат, увидев виновницу торжества, сразу понял, что она может стать той, кто положит конец Аладдину — задатки что надо! — Меня хвалят? Даже как-то неудобно... — пробормотала Моргана, совершенно не привыкшая к такому положению дел — похвалу в свой адрес она обыкновенно слышала исключительно от матери. Заметив своего знакомого Могелрата в снежной крепости, Моргана немедленно возвела свою и принялась играть с ним в снежную войну. Когда же малышам наскучило и перебрасывание снежками, то они вывели свою снежную войну на совершенно новый уровень: когда от крепостей ничего не осталось, они взялись за лепку чудовищ, одно другого страшнее, которые должны были противостоять армии противника.

****

Затем приехал Амин Дамула с женой и детьми в небольшой теплой кибитке, запряженной ишаком. Как только они добрались до места назначения, Амин вместе с первенцем постарался максимально осторожно, чтобы не потревожить Асалю, выбраться на свежий воздух. Хоть не наделать шуму не получилось, Асаля продолжила спать, потому что было ясно, что все-таки ничего серьезного не произошло. Амин Дамула же старался удержать равновесие на скользком льду, но у него это совершенно не выходило. Пока он с сыном добрался до заснеженного холма, с которого Ваккас собирался кататься на санках, то успел сделать десять продольных шпагатов и восемь поперечных и посадить уйму синяков. Спустя несколько спусков с горы от санок ничего не осталось, и отец с сыном пригорюнились, понимая, что Асаля будет очень недовольна и что без санок не выйдет покататься. — Могу помочь, но не бесплатно. — окликнул их Азизи. — Отремонтирую санки всего за сорок шекелей! Амин и Ваккас порылись во всех возможных карманах, однако, к невероятному разочарованию, отыскали только два шекеля. Азизи, как и подобает сыну беса, мог определить, действительно ли человек не в состоянии заплатить или же нагло врет. Сейчас была первая ситуация. Азизи, рассудив, что с паршивой овцы хоть шерсти клок, согласился, однако с тем условием, что ему разрешат покататься на отремонтированных санках, так как кататься с горки без санок не очень-то удобно. Оба его клиента согласились, и Азизи приступил к работе. Превращаясь то в бобра, чтобы из растущих неподалеку молодых деревьев изготавливать новые доски на замену тем, которые были разломаны в труху, то в дятла, чтобы забивать гвозди, то в небольшого огнедышащего дракончика, чтобы сваривать вместе металлические детали, он ловко чинил незамысловатую конструкцию. Амин и Ваккас наблюдали за этим, широко разинув рты от удивления. — Только можно я буду кататься вместе с тобой? — робко попросил Ваккас. — У нас не очень получается править санками, как видишь. А то опять сломаем их, а больше денег у нас нет. Азизи согласился и, расположившись впереди Ваккаса и Амина, правил санками, ловко объезжая препятствия и громко визжа от восторга. Обоим членам семьи Дамула показалось несправедливым, что они за неоценимую помощь со стороны Азизи заплатили ему в двадцать раз меньше, чем он просил, и они решили угостить мальчика своими припасами. Азизи охотно согласился, и все они возвратились в кибитку. Азизи хотел было отказаться от предложенного угощения: пироги с капустой и рыбой мало того, что были крайне простой и грубой пищей, к которой он не привык, так еще и были не первой свежести, потому что члены этой семьи не один день добирались сюда. Однако Азизи невероятно проголодался после подвижных игр на свежем морозном воздухе, к тому же, Нефир учил сына есть все, что бы ни предложили, ведь на халяву и уксус сладок, поэтому Азизи с аппетитом съел то, что ему предложили, да еще и от добавки не отказался. Наевшись и согревшись, Азизи отправился дальше, а отец с сыном, опасаясь снова испортить санки, переключились на лепку снеговиков — для этого ничего не надо, кроме снега и рук. Но ни старший, ни младший Дамула не мог похвастаться прямыми руками, поэтому все снеговики, которых они пытались слепить, стремительно разваливались. Однако, что удивительно, никому из них это совершенно не испортило настроение — они радовались обществу друг друга и не обращали внимание на то, что что-то идет не так гладко, как хотелось бы. Асаля в обнимку с Ахмадом все это время сладко спала в утепленной кибитке, радуясь, что все эти дни ее хлопоты будут ограничены заботой о малыше Ахмаде и она сейчас может заслуженно отдохнуть.

****

Абис Мал вместе с женой, сыном и Харудом тем временем добрались до этого места таким же образом, как и члены семьи Дамула. Чтобы скоротать время до начала празднования, семейство начало лепить снеговиков. Абис Мал надумал вылепить из снега трон, и Харуд ему несколько помог, чтобы фигура из снега была действительно похожа на трон султана Аграбы, выполненный в форме головы слона, и чтобы нижняя часть выдерживала вес верхней и не ломалась. — Как Новый Год встретишь, так его и проведешь! — заметил Абис Мал и, довольный, поспешил взгромоздиться на свежевылепленный трон. Однако то ли снег оказался недостаточно плотным и липким, то ли сам Абис оказался слишком толстым и тяжелым, вот только трон тут же развалился под гнетом тушки грядущего узурпатора, который был позорно низвергнут. Амина принялась помогать супругу встать и энергично отряхивать его от снега, а стоящий неподалеку Харуд, который помогал в лепке маленькому Аббасу, из последних сил крепился, чтобы не расхохотаться в голос. — Ну вот и все, наш снеговик почти готов. — заключил Харуд, когда Аббас отыскал поблизости пару длинных веток и вставил их в средний ком как руки. — Теперь тащи морковку, сейчас ее вставим вместо носа! — Дядя Харуд, я ее слопал! — виновато развел руками Аббас. — Что теперь делать? — Хм, тогда это будет снежная баба. — О, я, кажется, придумал, что делать! — радостно воскликнул Аббас. Он подскочил к кусту, с одной из веток которого свисала огромная сосулька, отломал ее и вставил снеговику в нижний ком, а под ней — две шишки. Увидев, какую «морковку» его сынишка сделал снеговику, Абис безудержно расхохотался и обратил на это внимание супруги, чтобы и она посмеялась вместе с ним. — Аббас, что это такое? — ахнула Амина, увидев творение сына. — Веди себя прилично! — В смысле? — вздернул брови Аббас. — Он стоит на голове! Амина наклонилась и повернула голову в сторону. «И в самом деле, стоит на голове. За какого же придурка я вышла замуж» — отметила она в мыслях, а сыну сказала следующее: — Нельзя на голове стоять, сынок, это очень вредно. В том числе снеговикам.

****

Ранним утром, когда было еще очень темно, Абби возвратилась домой, навьюченная обилием продуктов, которые весили гораздо больше, чем сама добытчица, и постучала ногой в калитку — руки были заняты. — Это я, Абби! — прокричала она, чтобы ее не приняли за преследователя, визита со стороны которых так опасался ее отец, и впустили. — Ты проголодалась, наверное? — шумно зевая, спросил у дочери заспанный Рунтар, открывая ей калитку. — Тогда раскладывай все и скорее иди ешь! — Пап, я прямо в кладовке поела! — заявила Абби. — Так у нас останется больше еды! Это было очень вкусно и я наелась до отвала! — Умничка моя! — обрадовался Рунтар, прикинув, что Абби более чем наполовину опустошила дворцовую кладовку. Разложив украденное в погребе, Абби расположилась на лежанке в сенях и почти моментально уснула. Спала она в сенях потому, что там было свежо и прохладно, в самом доме же было жарко и душно — Рунтар, Виола и Вайлет постоянно мерзли и потому печь топилась так, что было нечем дышать.