Колесо

— это наша жизнь. — короткая, правда? — да, но я ни на что её не променяю

***

знаешь, идея фикс — вспоминать то, что было и придумывать — додумывать — то, чего быть не могло… или?.. будь обстоятельства другими, а мы — не такими, какими были… хотя, наверное, всё-таки нет…

***

— В какую смесь мы могли бы превратится, если бы начали встречаться, только представь. — Да. — Самую гремучую из всех возможных, а в какой бы ужас впали преподаватели! «Подумать только!..» — «Не ожидала от вас, мисс Грейнджер» — «Мистер Уизли, не смейте дурить девочке голову!» — А кто бы так сказал из преподавателей? — Не знаю. Но склоняюсь к мадам Хук. Или Флитвику… Смеётся тихо. Смотрит на искры из палочки на открытой ладони. — Может, не поздно попробовать?.. Не отвечает, прячет взгляд. — Ладно, понял. Но какой был бы эффект! — Согласна.

***

Гермионе Джин Грейнджер немного стыдно за понимание того, что она дорожит Роном как близким другом, но никак ни кем-то большим. Стыдно и немного обидно осознавать, что дети родились в иллюзии любви мужчины и женщины, и продолжают в ней расти. Больно признавать, что, кажется, прекрасно известно, с кем бы получилась та самая «любовь», способная остаться неугасшасшей даже спустя годы брака, как у Гарри с Джинни. Очень больно от осознания. Сказок не бывает, и такие чувства взросли бы на горечи невосполнимой утраты и разрушенного детства, когда были втроём против всего на свете. Око за око. Мир ослепнет. Как, наверное, слепа она, трусливо находящая утешение там, где не должен его искать никто, не стремящийся разрушить имеющееся или сойти с ума. Глупая, глупая Гермиона Джин Грейнджер, вновь и вновь прокручивающая время вспять