В конце концов я всего лишь человек

Назови своё обозначение… Вспышка. Амнезия — временная или полная потеря памяти…. Вспышка. …рыжие волосы, зелёные глаза, кошачья походка, взгляд из-под опущенных ресниц — да ты ведьма! Вспышка. Уничтожай, а не то будешь уничтожен… Вспышка. — Забирай его. Он нам подходит. У него есть то, что нам нужно. — Кто он? — Тот, кто может решить наши проблемы… Вспышка. В двух кварталах делают какую-то шаурму. Не знаю, что это, но мне хочется… Вспышка. — Подбросишь? — Легко. Цепляйся, Леголас Вспышка. я никогда прежде не была в Будапеште. Это очень красивый город…. Картинки сменялись с пугающей быстротой. Перед глазами мелькали лица, города, пейзажи, какие-то события. Они проносились настолько быстро, что сложно было понять: воспоминание это или фантазия. Как кадры в клипе или рекламе — ярко, стремительно, бессмысленно. Единственное, что оставалось неизменным — ощущение конкретного наебалова, когда мозг понимает, что есть его водят за нос, но уловить сам подвох не может. В себя он пришёл глубокой ночью. Или ему казалось, что сейчас ночь. Определить точнее не получалось — разлепить глаза получилось с трудом, голова нещадно болела, тело ныло, не позволяя даже рукой пошевелить без боли. Когда ему удалось чуть-чуть прийти в себя, он смог различить белую стену напротив себя, какие-то мониторы, тихо пищащие, и кусок больничной койки, на которой он лежал с накинутым на него белым больничным одеялом. Затем он почувствовал, что на него что-то налеплено, и оглядел себя, осторожно крутя головой — затёкшую шею неприятно покалывало. Указательный палец правой руки сдавливал маленький приборчик, проводки которого тянулись к одному из мониторов. Если он правильно помнил, то эта штука измеряла пульс и уровень кислорода в крови, хотя он легко мог и ошибаться. От других мониторов тоже тянулись какие-то проводки, концами уходящими к нему под больничную майку и крепящимися прозрачными присосками. Он поёрзал, но стягивать ничего не пытался. Откуда-то он знал, что это не очень хорошая идея, которая вполне могла обернуться криком медиков. Дверь тихо скрипнула. Он тут же повернулся на звук, напрягаясь и внутренне готовясь к рывку, чтобы повалить противника. Мозг не сразу понял, что это всё равно бесполезно в том состоянии, в котором он находился, но поделать с собой ничего не мог. Чувство опасности пришло как-то само, почти инстинктивно. Он чуть-чуть расслабился, когда увидел женскую фигуру в голубой форме медсестры и пластиковой планшеткой в руках. — Доброй ночи, мистер Уокер. Меня зовут Элис, вы знаете, где находитесь? — спросила медсестра, вплотную подходя к его койке. Она взглянула на показание датчиков, что-то записала на бумаге, прикреплённой к планшетке, а затем полностью сосредоточилась на нём. — Где-то в больнице, — кое-как вырвалось из него. Он поморщился. Тихий, хриплый, надломленный голос был вообще не тем, к чему он привык. Это, вдобавок к вынужденной беспомощности, знатно раздражало. — Но я не помню, как здесь оказался и что случилось. — Вы в больнице Сейнт Энтони в Чикаго, вас доставили сюда около недели назад в тяжёлом состоянии. Обширные гематомы средней тяжести, вывих правой ноги, растяжение левой руки, перелом двух рёбер, черепно-мозговая травма и сотрясение мозга. Ну, это объясняло боль в теле и подвешенное состояние. И скорее всего он ничего не помнил именно из-за сотрясения мозга, но это не точно и… Что-то было не так. Он не мог как-то обосновать ощущение неправильности, но что-то где-то как будто кололось, не давая ему полной картины происходящего. — Я ничего не помню, — произнёс он, нахмурившись. — Даже имени не помню. — Это не очень хорошо, — покачала головой Элис, снова что-то записывая. — Утром придет лечащий врач, и всё объяснит, но просто для вашего спокойствия. Когда вас доставили сюда, в куртке нашли водительское удостоверение с вашей фотографией. Там было указано, что вас зовут Джереми Уокер. Это имя о чём-то говорит вам? Он на мгновение задумался, а потом покачал головой. Ничего не щелкало. Ничего не всплывало и не казалось знакомым. Элис сочувственно на него посмотрела, предложила воды и, когда он отказался, тихо вышла, попросив его попробовать уснуть. Он закрыл глаза. Потом открыл. Спать ему не хотелось, да и вообще, сейчас он чувствовал себя лучше, чем когда проснулся. Более…здоровым, хотя прошло всего минут десять-пятнадцать, от силы. Он покрутил шеей — она больше не болела. Тогда он осторожно потянулся к тумбочке, стоящей рядом с койкой. Налив воды из графина, он какое-то время держал стакан в вытянутой руке. Рука не дрожала, что было странно. Сознание уже не было таким спутанным. Ради интереса он сложил все цифры, горящие на мониторе, и быстро получил ответ, особо не задумываясь. У него было имя. Он был в больнице. И для человека, который неделю пробыл в чём-то вроде комы и с хорошими такими травмами, он чувствовал себя удивительно хорошо. Вопросов, правда, стало от этого не меньше, но не всё сразу.

***

— Бартон давно не выходил на связь. Фил Коулсон устало потёр бровь, склонившись над планшетом. Прошло больше двух недель с момента последнего отчёта Клинта Бартона. Не самое его рекордное время, — Фил помнил операцию в Бейруте, когда от него не было слышно больше трёх месяцев, — но сейчас просто что-то подсказывало Филу, что у Бартона серьёзные проблемы. Маленький трекер, о котором знали только сам Клинт и Фил, не работал, что само по себе было странно. Клинт выключал его, когда ставил на зарядку, а это он делал только дома, в полной безопасности своей квартиры. Ну, или квартиры Фила. — Это не первый раз, — отмахнулся Фьюри, яростно барабаня по клавиатуре ноутбука. Рядом на столе пылился тонкий монитор стационарного компьютера, на который Ник не обращал никакого внимания. — И не второй, и даже не последний. Клянусь, Старк чаще сдаёт отчёты, чем Бартон. Фил хмыкнул. Вообще-то Бартон был довольно щепетилен в отношение отчётов, он всегда всё сдавал вовремя, коротко и чётко описывая все детали миссии. Просто зачастую эти отчёты попадали на стол именно Филу, а не Фьюри, как предпочитали остальные Мстители. А вот уже Фил относил их Нику на подпись тогда, когда разгребался со своими собственными делами. Фил предпочитал думать, что такое поведение связано со странным чувством юмора Бартона, чем с его привычками из прошлого. Да и выходил Клинт на связь всегда, когда у него была возможность. Он всегда связывался с Филом, даже если что-то шло не по плану. — В этот раз всё немного по-другому, — Фил толкнул планшет в сторону Фьюри. У него не было причин быть таким загадочным, но дело требовало деликатности. Фьюри допечатал что-то, отодвинул ноутбук в сторону, — его стол был идеально пустым, — и, придвинув планшет, погрузился в чтение. Пока Ник читал, Фил обвёл кабинет намётанным взглядом, мысленно выискивая места для жучков и скрытых камер. И, хотя он знал, что в кабинете Фьюри ничего не найдёт, занятие помогало ему успокоиться. — Как Бартон туда вообще попал? — Фьюри с тяжёлым вздохом откинулся на спинку кресла. — Вызвался сам. Я пытался отговорить его и назначить Романову на это задание, но он упёрся. Сказал, что это касается только его и никого больше. По большому-то счёту он прав. С этими только он и может справиться, просто до этого мы ограждали его от таких миссий. Именно Фил был инициатором того, что Бартон не участвовал в миссиях с пометкой «X». Ему хватило первого раза, когда он буквально вытащил человека Клинта Бартона из ходячего мясного дроида X2-515. И нет, Фил совсем не хотел проходить через такое во второй раз. К сожалению, его интуиция подсказывала, что именно это и произойдёт, когда они найдут Клинта. Возможно, сейчас будет чуть легче — у Бартона за годы в ЩИТе появилась хорошая система поддержки. Тем не менее приятного в ситуации всё ещё было мало. — Попроси Скай отсмотреть все камеры, пусть покопается в интернете. Бартон — не новичок в таких ситуациях, он всегда оставляет какой-то след, он должен был раскидать хоть какие-то подсказки, где его искать. Отправь Уорда и ФитцСиммонс, дай им общее описание Уробороса. Увидят Бартона или кого-то из членов Уробороса — в контакт не вступают. Если за три дня ничего не найдут — пусть уходят. Будем наедятся — X2-515 ещё не проснулся. И ни слова Мстителям. Фил кивнул, собрал свои вещи и вышел из кабинета. Бартона они, скорее всего, уже потеряли. Пятьсот пятнадцатый — совершенно другая банка с червями. Пока Фил быстро шёл по коридору одной из воздушных баз Фьюри, в голове у него рождался план, который требовал Марию Хилл. Её кабинет будет следующей остановкой после комнат отдыха его команды.