НА КРЫЛЬЯХ ЛЮБВИ

Часть 29. Новое Небо. Двадцатое марта 2024г. Пятый уровень стабильности Духа. Стамбул. Жилой район «Kanatlar» [Крылья]. Пять часов утра. Трое мужчин зевая и потягиваясь почти одновременно вышли из своих домов. Улыбки озаряли их лица. Не сговариваясь они направились к огороженному почти прозрачным забором центру участка, к которому вели мощеные дорожки. Калитки из такого же прозрачного материала в контуре светло серого металла расположились между стройными столбами из белого натурального камня с навершиями из серого камня и белыми фонарями. Такие же столбики примерно через каждые два метра чередовались с прозрачными панелями забора. Этот срединный треугольник территории, заключённый между тремя участками выглядел как стилизованный забор древнего замка. Зелёная трава жесткого газона членилась белокаменными дорожками, исходящими от калиток и переходящими в площадку центральной части, где уютно расположились три белые деревянные скамейки с высокими резными спинками и подлокотниками. Лиственницу, что росла в центре, окаймлял белый деревянный стол на резных ножках, подобных подлокотникам скамеек. Март выдался тёплым, и подросшая лиственница уже покрывалась нежными свело зелёными иголочками. Воздух был прохладным, свежим, слегка дрожал, словно тронутая струна. Восходящее солнце ещё не поднялось над сосновым лесом, но его вершины уже были обласканы его лучами. Сказочное зрелище… — С прибытием! — обнимая друзей приветствовал Серкан. Как спалось? — Как в раю… — почти одновременно ответили Керем и Фарук. — Соскучился? — А то… Вы-то там со скуки не засохли без дела? — Мы упорно трудились, изучали русский язык. Лиза нас муштровала по полной, даже не ожидал в ней такой жёсткости, не давала халтурить. Фарук, она тебя всегда так строит? Я бы не выдержал, сочувствую. Хотя за своих детей я теперь спокоен. С ней не забалуешь… — Мужики, гляньте на небо… — Какая глубина! — И голубизна необычная, насыщенная… — Оно здесь всегда такое? — Я с вами одновременно оказался под Новым Небом, понаблюдаем… Солнце поднимется из-за леса скоро… — Сколько сейчас времени. Серкан взглянул на часы — пять часов четыре минуты, среда, двадцатое марта, две тысячи двадцать четвёртый год. Вот точка отсчёта нашего с вами нового времени, Нового Неба. Ну, вы хоть осмотрелись? — Я проснулся ночью от того, что какая-то непривычная кровать, ноги не свешиваются, как на моей. Обнаружил Лизоньку, успокоился, вышел из спальни, нашёл лестницу и пошёл наверх в обсерваторию, осмотрелся, увидел, что спутниковое оборудование работает, решил не залипать, а то жена могла проснуться и испугаться новой обстановки. Мы же не знали точно, когда произойдёт переход, предполагали, что будет позже. Чего ждать от него… Но пока мне нравится, особенно то, что мы вместе. Тебе сегодня на работу, Серкан? — Да, Новый Год никто не объявлял — засмеялся он, думаю, что никто даже не заметит перехода, по крайней мере у нас в офисе. — Серкан, у тебя можно машину позаимствовать, надо гардероб пополнить, не хочу из квартиры вывозить что-либо, ведь и там у меня жизнь не остановится. — Да, конечно, я тогда тебе свой BMW седан дам, а мы с Эдой на работу поедем в кабриолете. Кстати, тебе же одежда для беременных нужна, там у меня в навигаторе забит адрес «беременное счастье» — Серкан улыбнулся, — там очень хороший продавец, гарантирую. Её зовут Эврим. Она очень сведущая и вкус у неё отменный. Не пожалеешь. — Керем, а тебе не надо для Ханде что-нибудь купить? — Надо, но я тебе не помешаю? — Я же не собираюсь весь магазин скупать. Лиза и так на меня шипит, что я излишне усердствую. — А мы девушек будем брать с собой? — Давай лучше мерки снимем, что мы не разберёмся сами? На пороге дома Фарука появилась Лиза. Она помахала руками. Длинные рукава рубашки Фарука выглядели, как белые крылья, она смеялась представляя, как она выглядит в мужниной рубашке. Не мало не смущённая таким нарядом направилась к мужчинам. — Рано ведь ещё, малышка, чего подскочила, моя белая Лебедь? — Я тебя искала, да и как можно спать, когда тут… такое… А где Ханде и Эда? — Спят ещё. А вот и моя жена… Иди к нам, дорогая, у нас собрание. И Ханде появилась на пороге дома. В розовом длинном халате с распущенными прекрасными волосами, она выглядела восхитительно. Эда в спортивной форме с уже округлившимся животиком подошла к компании одновременно с Ханде. Они обнялись, радуясь воссоединению, прекрасному утру и новой жизни. Какой она будет? Они уже чувствовали её трепет, её дыхание, были в предвкушении… — Керем, ты меня спас этой ночью, накрутил на себя одеяло, мне пришлось халат надеть, теперь — это моя единственная одёжка. Что мне делать? А ты где взял одежду? — Не знаю, на кресле лежала… — О тебе вселенная позаботилась? Хорошо устроился, а мне как быть? — Позаимствуй у Эды. Фарук, а ты где одежду взял? — А я встал в два часа. Нащупал штаны, рубашку не надевал, теперь Лизок в ней. — Понятно, значит о вас позаботились, чтобы вы с голыми задами не дефилировали… привилегии… — Не переживай, малышка, мы сейчас с Фаруком съездим в торговый центр, уже наметили. На первое время купим, а потом с тобой съездим. Кстати за машиной нужно заехать, наверное, она возле дома так и стоит. И красный пикап надо проверить, не улетучился ли он. Фарук, отвезёшь меня домой, я свою одежду и для Ханде хотя бы белье возьму, а то ошибусь с размерами. Тогда сначала в наш дом, а потом в торговый центр. машину перегоню и барахло возьму на первое время. — Конечно съездим. Значит у нас сегодня материальное обеспечение в планах. Продукты надо будет закупить. — Друзья, надо сначала позавтракать, пойдёмте к нам, как говорится, чем богаты… Эда что там у нас быстро можно приготовить? — Кашу с сухофруктами, сыр, колбаса, оливки, могу блинчиков напечь. Пойдёмте, двенадцать рук лучше четырех. Эда раздавала указания: — Ханде заводи тесто, Серкан, заваривай чай, Керем вари кофе, Фарук режь сыр и колбасу, я заварю кашу и напеку блины, Ханде, ты мажешь блинчики маслом. — Мне без масла — предупредил Серкан — И мне тоже — поддержал Керем. — А я с маслом — сказал Фарук. — Да, твоя жердь не толстеет, мне бы так. — Не завидуй, это конституция такая. У меня и Лиза не толстеет. Мы одной породы с ней. — А мне что поручите? — Лиза оказалась без дела. — А ты моешь листья салата и раскладываешь на блюде с огурчиками и оливками. Вот я всем выставила всё на стол. Не толкаться. Серкан, ты режешь хлеб. Через двадцать минут завтрак был готов. — Руслан, ты забеги к нам, у нас здесь полон дом гостей. Возьми с собой рюкзак, сразу от нас пойдёшь к машине — позвонил сыну Серкан. — Хорошо, папа, сейчас оденусь и прибегу. Завтрак быстро был приготовлен общими усилиями. Стол был накрыт на «незабудочном» сервизе, радовал глаз. Настроение было приподнятое, ведь время, проведённое в тени переходного периода томило сомнениями и неизвестностью предстоящих перемен. Сейчас сомнения оставались в прошлом, радость встречи вселяла уверенность в сердца друзей в несомненном обещанном светлом будущем. Они верили дуг другу, любили друг друга, значит основа, заложенная в новое начало, была крепка, как и их дружба. На пороге гостиной с сияющей улыбкой появился Руслан. Он по-мужски поздоровался с Керемом и Фаруком и был принят в объятья Лизы и Ханде. — Сынок, у тебя ещё есть немного времени, посиди с нами, может блинчиков поешь, порадуй маму. — Съем один. Я так рад вас всех видеть. Наш дом ожил, словно пробудился от спячки. Давайте теперь будем завтракать вместе. — Твои родители нас быстро разлюбят — высказал предположение Керем. — Мои родители не такие. — Хорошая идея, ты молодец, сынок. За завтраком можно обсуждать планы на день, согласовывать взаимодействие, мне нравится — согласился Серкан. — Тогда можно установить график дежурства для завтраков, чтобы повышать градус настроения с самого утра — внёс поправку Керем. Мы можем оперативно подменяться в случае необходимости. Это же не праздничное застолье, а завтрак. — Мне тоже нравится, живое общение лучше телефонных переговоров, — включился Фарук — а в случае, если не будет складываться в какой-то день, можно и отменить, короче, не заморачиваться, не зажимать себя в тески обязательств, мы же не в разных концах города живём, теперь, десять шагов — и ты на месте, почти как мы с Керемом в детстве друг друга из окошка приветствовали. Помнишь Кер, у нас даже был свой язык жестов, чтобы не кричать во всё горло. Хорошее было время… — Возвращаемся к истокам… — Руслан, — обратилась Лиза к Руслану — я во время вынужденного безделья учила этих двух прекрасных мужчин и Ханде русскому языку по твоей методике. — И как успехи? — Как у дрессированных собак: всё понимают, но сказать не могут, примерно так. — Это промежуточный этап. — Меня увлёк сюжет книги, а тебя Фарук? По ней можно классный спектакль поставить или фильм снять. Как думаешь, Лиза возьмёмся за сценарий? — Я с удовольствием, такого автора поставить было бы здорово. Очень созвучно нашему времени, мечтам Таис… Можно зафиналить сегодняшними открывшимися горизонтами, расцветом её мечты… — Керем, мы можем на завтра запланировать поездку на строящейся театр. Он уже в хорошей степени готовности. Можем вечером поговорить об этом. Сейчас нам пора собираться на работу, Руслан, тебе, очевидно, Муса звонит. Эда, давай быстренько всё уберём и пойдём собираться. Фарук, я тебе выгоню машину, а документы у охраны оставлю. — Мы всё уберём сами с Ханде, идите собирайтесь. Не переживайте, посуду не побьём — успокоила Лиза. — Ну. ладно, вы уж тут сами как-нибудь, привыкайте. До вечера. — А как двери закрыть? — Керем, пойдём, ключи дам. Всё руки не доходят электронные замки установить. Надо заняться. — Скажи с кем связаться, я займусь — предложил Фарук. — Было бы здорово, я тебе скину телефон охранной фирмы и схему замков. Это будет большая помощь. — Буду рад помочь, обращайся. Ну, что за дело, Керем, посуду загружай в посудомойку, продукты в холодильник… — Фарук, вы собирались ехать, идите, мы сами уберём всё. — Лиз, моя рубашка на тебе. Кер, пойдём у Серкана чем-нибудь разживёмся… Серкан передал охране ключи и документы для Фарука, предупредил, что теперь в новые два дома заселились его друзья, назвал их имена. Надо подумать об общем охраняемом контуре и заключении нового договора. Пока обсуждал вопросы в помещении, охранник выгнал две машины седан для Фарука и кабриолет для Серкана. Вот и Эда уже подошла. Привычно открыв дверцу машины для жены, дождался, когда она пристегнётся, поцеловал в макушку, наслаждаясь столь любимым цветочным ароматом. — Давненько мы не ездили на этой машинке, никого не забыли? — погладил округлившийся животик, — как они там, не сильно пинаются? — улыбка растянула губы — любимая, тебе так идёт это платье, красавица моя. — Я открою крышу? Сегодня такой тёплый день, будто май наступил. Музыку включу? — Конечно, родная, делай всё, что пожелаешь. — Прямо-таки всё? — лукавство явно звучало в голосе. — До офиса не дотянем? — Я не об этом… — А я об этом… — Я уже вижу… — А я не вижу, жалко — он потянулся к подолу платья… — всё запечатано. — У тебя одно на уме. — Так ведь завтрак не был полноценным, вот он и недоумевает… Малышка, — Серкан припарковал машину — хочу тебе признаться… — В чем? — Я не согласен на совместные завтраки с друзьями, приляг ко мне. Эда положила голову на плечо мужу. — Понимаешь, любимая, для меня наши завтраки — это не еда, не утоление голода или подготовка к рабочему дню. Это как ни с чем не сравнимая порция счастья для моего сердца, глоток родниковой воды, свежего ветра, мои глаза не налюбуются на твою беготню вокруг стола, на твои ритуальные утренние танцы в наушниках или незатейливые песенки, небрежно заколотые волосы деревянной палочкой, а потом твои губы смешно, словно у ребёнка то и дело облизываемые твоим язычком и ещё много чего в этом сорокаминутном волшебстве утра. Я, как иссохший в пустыне пилигрим насыщаюсь тобой, а потом люблю тебя спешно, чтобы не опоздать на работу. Это счастье. Я не могу этого лишиться, не в силах. Сегодня всё отменю. — Отпусти ситуацию. Мне кажется, что все поддались радости встречи и, наверняка, у каждого из них есть свои сакральные моменты. Я тоже люблю наше с тобой утро, оживаю, купаясь в твоих лучах. Увидишь, твои друзья несомненно тоже ценят моменты утреннего общения, ведь мы «феи», как цветы от росы распускаемся от влажных утренних поцелуев любящих мужчин. Не спеши с признаниями, уверена, всё само разрешится. — Я тебе доверяю. Подожду до вечера, мы же должны с ними всё обсудить. Если что, тогда и отменю. Вот сынок, подкинул нам проблему. — Он ещё маленький, вырастет, полюбит, и тогда поймёт, что любовь любит утреннюю росу… Офис в обычном режиме рабочего дня уже шелестел чертежами, глухой шёпот раздавался то тут и то там, приветствие шефу с его трудяжкой-женой (разве феи умеют так работать, как их всеобщая любимица?) и опять утонул в экранах мониторов. Работа… Фарук с Керемом, одобрили машину Серкана, был в ней некий шарм в том числе и за счет красной кожаной обивке салона. Думали каждый о своём. — Слушай, Фарук — прервал молчание Керем, — мы кажется одну глупость совершили… — Только одну? Уже радует. — С этими завтраками. — Что с ними не так? — Ты не обратил внимание на то, как Серкан всё время искал глазами Эду, какое-то страдальческое выражение лица у него было. — Заметил, что он её отслеживал — улыбнулся Фарук — но страданий не заметил на его лице, скорее сосредоточенность, будто усиленно о чём-то думает. — Это одно и тоже. Он лёгкий на мысль. Она не в тягость ему, а тут что-то другое было и мне кажется, что я его понимаю, на сколько я изучил его взгляд, ведь я на сто, а то и больше раз просмотрел хроники. Для него утро с Эдой было началом дня, как жизни, каждый раз рождался, любуясь ей, касаясь её, нёс её после завтрака в душ, потом на брачное ложе, любил её… Это был один из ритуалов их любви, может самый важный. Он открывал дверь каждый день, как в новый мир своего счастья, проживая его с упоением, вкушал… И первым глотком было утро, ты вот, если посмотришь запись, обрати внимание на его глаза, он прямо пьёт её, и не может напиться. — — Ты ведь слышал его историю и историю Эды, они израненные оба, но нарастили защитный панцирь, чтобы можно было жить. Их встреча открыла им двоим мир, какого они не знали. Старые стены рухнули, и они остались друг перед другом вдвоём, как на чужой им планете. Попривыкли со временем. Но глаз друг от друга отвести не могут, там они живые, полные. Вот сегодня я и увидел этот его взгляд, он потерялся без неё. Я, конечно, утрирую, но мы похитили его ритуальное утро своим решением с завтраками. Он был растерян. Надо срочно это исправить. Он тактичный, всегда боится огорчить друга, но мы тоже будем тактичны, найдём отмазку. Ты умный, придумай что-нибудь. — Легко. Скажу, что утро у меня работа со спутником и прочими атрибутами. Так пойдёт? — Класс! Я вообще думаю, что нам не надо нарушать личное пространство без необходимости. Видишь, как он деликатно предусмотрел отдельный вход в обсерваторию, чтобы не нарушать вашу жизнь, если надумает посмотреть на звёзды. — — Я не думаю, что между нами могут возникнуть какие-либо непонятки, думаю, эта спонтанная и единственная будет, мы научимся. Она нам встала прямо в первый день с раннего утра, чтобы мы задумались. А, вообще, мне очень всё нравится, я словно народился заново, сил немеряно. Ещё не смотрел тренажёрный зал, надо всё исследовать. — — О, Серкан звонит, — слушаю тебя Серкан — Керем, забыл сказать, я арендовал бокс из четырёх больничных палат при родзале лучшей больницы Стамбула. Эда состоит в ней на учёте, хорошо, если мы наших жён сгруппируем в одну команду в одном месте, им скоро предстоит общее обследование. — А зачем четыре палаты? У нас вроде их три штуки, пока… — Четвёртая — комната свиданий, будем навещать. Адрес больницы я скину, но сегодня не к спеху, созвонюсь с доктором, назначит. Я предупредил, что у меня теперь команда беременных прекрасных леди. — Спасибо, Серкан. Ты столько для нас делаешь, как мы с тобой расплачиваться будем? — Разве в семье ведут расчёт, Керем, жизнь мудро устроена, сегодня поговорим. Предлагаю сегодня ужин заказать, поговорим за ужином. — Нет, брат, мы сегодня с Фаруком приготовим ужин, у нас с ним этот процесс отлажен. Заказывай чего хочешь на ужин. — У меня на заднем дворе гриль, вполне достойно работает, можно и мясо запечь и овощи, на улице сегодня ужин устроим, погода прямо майская. — Вы там с Эдой не задерживайтесь. Надо маленький праздник устроить. Удачной работы, друг. Заехав в дом Керема, удостоверившись, что всё в порядке, Керем предложил Фаруку разделиться, чтобы он мог отвести собак в гостиницу, на что Фарук предложил ему отвезти собак сразу в новый дом, ведь не так уж и далеко ехать, а потом уже ехать в торговый центр вместе на машине Керема и заехать за его машиной. — У меня кроме собак ещё одно дело есть, надо сундук с наследством Эды перевезти в новый дом, а то кто его знает, дом пустой будет, охраны нет. Позвоню Серкану. — Серкан, я вот думаю, может мне наследственный сундук перевезти в новый дом? — Перевози, только вы с Фаруком справитесь? Он тяжёлый. — Я в норме, справимся. Тогда забираю. И ещё: у нас же целая свора собак, они хоть и не шумные, но вам непривычно будет. — Руслан очень любит собак, будет веселей. У тебя в доме есть помещение бойлерной, там тепло и все трубы специально закрыты, собакам хорошее жилище будет. Выгрузив в новый дом, всю поклажу живую и не живую, друзья отправились в торговый центр, сдав машину Серкана охранникам. В торговом центре госпожа Эврим встретила друзей с улыбкой. А узнав, что они по рекомендации Серкана Болата пригласила их за кофе обсудить всё, что их интересует. Она пришла в восторг, от знакомства с Керемом, ведь её дочь Севим, тот самый графический дизайнер, рассказывала ей о работе над фильмом «Сливовая ветка». Дочь её уже родила прекрасного мальчика, теперь госпожа Эврим счастливая бабушка. — Ну что я о себе, рассказывайте о своих нуждах. Они управились за час. Тщательно снятые мерки и удивительная информация о том, что молодые люди на двоих ждут шестерых деток, по три на каждого, восхитили госпожу Эврим. Она внимательно разглядывала фотографии молодых женщин, перебрав множество вариантов, толково сформировала гардероб для яркой актрисы, красавицы Ханде. Для Лизоньки она подобрала одежду, что могла подчеркнуть утончённую красоту девушки, у которой несколько дней, вернее ночей жила её Севими, и они даже успели подружиться. Теперь созваниваются между собой. — Приезжайте со своими красавицами, или пусть приезжают сами, я смогу их чем-нибудь удивить. Отблагодарив хозяйку магазина, довольные друзья отправились за продуктами, не забыв купить трём красавицам любимые незабудки. Потом заехали к Фаруку в его небоскрёб, где он проверил работу установленного нового оборудования, забрал машину с подземной стоянки, поразмышляв на тему какую машину лучше забрать Лизину или свою. Хотя Лиза и доказала ему во время вынужденного периода бездействия, что она очень прилично водит машину, но с желанием всё держать под контролем Фарук ещё не расстался. Гружёные множеством пакетов мужчины поставили свои машины в новые гаражи и пошли радовать своих жён, что поджидали их на улице, в «нейтральной» зоне, играя с собаками. Первым делом девушки отыскали тортики и мороженное, ведь они уже проголодались, а это был самый быстрый способ утолить голод. Порицаемые мужьями, они быстро справились со сладостями и побежали примерять обновки сначала к Лизе. — Опять целый магазин скупил… — Радуйся, смотри какая красота! — Ханде рассматривала Тунику жёлтого цвета на запахе, с длинным рукавом с высоким манжетом в серую крупную клетку, позволяющем регулировать объём завязками также клетчатыми. — Тебе идёт, можно и как платьице носить и с брючками, и с легинсами. Одень сапожки. Классно! Их можно и на босу ногу надевать, даже летом. Лёгкие серые сапожки с высоким сетчатым голенищем сложили образ. Лизе понравилось, она крутилась перед зеркалом. Округлившийся животик не смущал её, даже нравилось, как он уже обозначился, мужу понравится. — Я не буду это снимать. Мне понравилось. Особенно бельё. Как он это умеет делать? Я, всегда покупала наугад, редко попадала в точку, не умею я примеряться в магазине, как-то неловко. А Фарук уже второй раз самостоятельно покупки белья для меня делает и не ошибается. — Открою тебе тайну, они нас своими ручками обмеряют. А в магазине вкладывают в ладошки и точняком покупают наощупь. Мне Керем в пьяном виде признался, когда я его спросила. Ты же себя не ощупываешь… Они хохотали, за этим их и застали мужья, постучав и получив разрешение войти, Фарук с Керемом зашли в спальню. — А мы дом осматриваем. Лизонька, как же тебе идёт этот наряд! — Да уж, это здорово выглядит, прямо на помост можно выходить с показом — поддержал Керем. — Спасибо, мне тоже понравилось. — Ты всё посмотрела? — Да здесь ещё полно всего… Ханде. Я уже устала, давай пойдём твои обновки посмотрим. Спасибо, любимый, мы потом с тобой посмотрим, мне в этом так удобно, мы побежали. — У меня аллергия на примерки. Какая-то я неправильная, Фарук старается, а я как влезу во что-нибудь, так и теряю интерес. — Эта девушка, какая-то неправильная, совсем не интересуется нарядами, я стараюсь, а ей пофиг. — Она, как раз правильная, а ты меньше книжек читай про неправильных девушек. — Я такие вообще не читал и не читаю, так, мужики болтают про своих жён, вот я и думал, что так и надо. — Иногда надо, видишь она довольна. А чего нам ещё надо? Чтобы были довольны. Представь, если бы тебя заставляли мерить сто одёжек. — Ну, да, что-то мне такое не приходило в голову. — Ну что пойдём продолжать с ужином разбираться, надо уже мангал разжигать, скоро Болаты появятся. Слушай, мы на всё готовенькое сюда попали, прямо, как в сказке. А ведь сказочник-то у нас Серкан, надо как-то приводить этот вопрос в порядок. Но что с нас возьмёшь, кроме денег, но за его заботу деньгами не заплатишь. Давай вместе подумаем, как мы можем ему чего-нибудь хорошего понаделать, кроме мяса на ужин — засмеялся Керем.