НА КРЫЛЬЯХ ЛЮБВИ

Часть 26. На пороге великих преобразований. Двадцать второе октября 2023г. Второй уровень стабильности Духа. Стамбул. Квартира Фарука Йылмаза. Звонок раздался, когда Фарук с Лизой крепко спали в объятьях друг друга, прерывая сладкие грёзы влюблённых, навеянных вчерашней встречей. — Здравствуй Лика, слушаю тебя. — Здравствуй Фарук, извини, что рано. У меня к тебе поручение, оповести своих друзей, что сегодня я прошу собраться в том же составе, как и неделю назад, у тебя в малой гостиной в шесть часов вечера. Это важно, поэтому звоню пораньше, чтобы не успели себе накрутить планов. Ориентировочно я планирую встречу на пару часов, а там как пойдёт. Много тем надо обсудить. — — Скажи, вас порадовал дом, что вы вчера у Серкана обсуждали. — Да мы в шоке с Лизой, а она. как узнала, что у неё будет возможность заниматься преподаванием, так еле уснула в эту ночь. Это её мечта. Она мне с таким воодушевлением рассказывала о преддипломной практике, глаза горели. Я очень рад за неё. — Я тоже рада, она очень способная именно к преподаванию, но и литературный дар присутствует, многое может охватить в будущем, если ты будешь ей поддержкой и опорой, а я уверена, что так и будет, если прекратишь надумывать всякую ерунду. — Да я уж понял, откуда только всё взялось, сам себе удивляюсь. — Старые раны, они порой дают о себе знать. Но ты крепкий парень, справишься. Но ошибки могут быть и от неправильного понимания того, что значит оберегать. Прежде всего от самого себя. Сейчас такое время наступает, когда прошлое будет открывать свои глубины и накладываться на сегодняшнюю жизнь, но уже, как тень, вот я о чём. У вас ещё мало времени было, чтобы почувствовать, узнать друг друга. Лиза, вроде сдержанная с виду, в себе же переполнена чувствами, а они, если их сдерживать, стены ломают, поэтому больше открытости, не помешает. — — Я почему тебе сейчас это по телефону говорю, чтобы при всех не озвучивать то, что я сказала о вас с Лизой. — Спасибо, что предупредила, по-моему, я уже столкнулся с таким явлением, когда не мог понять откуда вдруг во мне, казалось бы не свойственное ранее, чувство возникло, теперь препарирую себя, может это и было то, о чём ты мне сказала. Да, сложная система человек, поди разберись тени это или сегодняшняя дурь одолевает. — Есть одно лекарство и от того и от другого — это истинная любовь. Не влюблённость, не обожание, не прочие суррогаты, а Любовь, что позволяет слышать и своё сердце, и сердце любимого человека, тогда звучит истина, это как музыкальные инструменты могут сонастроиться и выдать гармоничное звучание или какофонию, когда слышит каждый только себя, да ещё и поблажки себе даёт, а с другого спрашивает по большому счёту. Одно скажу тебе: ты редкий человек по чистое помыслов, мыслей, но в своем ожидании Лизы мало опыта имеешь в общении с людьми, особенно с женщинами. Они тебе не понятны, однако ты безошибочно вышел на свою тропу, но будь внимателен, женщины бывают коварны, а ты, как младенец перед ними. Поэтому хотела бы тебя предупредить, что ошибиться стоит только один раз, и всё пойдёт прахом. Лиза не простит. — Ты что-то знаешь? — Нет, точно не знаю, но знаю, что в таких как ты очень заинтересованы некие сферы, они сейчас идут ва-банк, у них катастрофически мало времени осталось, а солнечные сущности подобные вам с Лизой им ой, как необходимы. Поэтому я прикидывала на какую тему они могут сыграть с тобой, и выдала тебе пусть только ориентиры, но это уже кое-что. — Лика, ты что считаешь, что меня так легко сбить с пути истинного, какими-то женскими уловками? — Фарук, я не знаю, но предупреждаю, будь внимателен, в твои былые времена ты не был им интересен, а сейчас сфера твоей деятельности такова, что эти твои возможности им как воздух необходимы. Пойми, я не пугаю, я предполагаю. Может я дам тебе нелепый совет, но возможно он сработает. Расскажи Лизе, то что я тебе говорила, чтобы в нужный момент, она смогла «пробудить» тебя. Худого от этого не будет, наоборот, она поймёт, что ты ей бесконечно доверяешь. Дай Бог ничего не случится, но кто предупреждён, тот вооружён. И не накрути себя, думай об обсерватории и звёздах, ну и о жене, конечно, в первую очередь. Иди, она уже проснулась, ищет тебя. — Спасибо тебе, я очень доверяю твоим словам и советам. — Лизе привет. Пока, до вечера. Фарук отправил срочные сообщения друзьям с просьбой подтвердить присутствие на встрече и спустился вниз. — Лизонка-а-а! Ты где-е-е! — Я зде-е-сь — выглянула из гардеробной жена. — Я тебя потерял, малышка. — А я тебя. Где ты был? — Лика звонила, поднялся наверх. Этот халатик для меня, любовь моя? Обнимая жену и запуская руку под коротенький халатик, — до чего же это волнует меня, твои прекрасные ножки и то, что под халатиком скрывается, может пойдём… — Тогда почисти мне банан и пойдём, я тебя ждала. — Это выглядит очень эротично… — Что? — Банан в твоём ротике… — Фарук, ты что-то пошлое сейчас сказал? — Я разволновался, высокие мысли свалились на нижний уровень, ты меня прости, но я уже… дай откусить банан… Они ели банан медленно сближаясь губами и уже было не разобрать поцелуй это или завтрак. Фарук подхватил жену разместив ладонь на таком желанном, манящем, влажном, уютном местечке… — Куда это ты меня несёшь? — Хочу на террасе любить тебя… на массажном столе… — Здесь же огромные окна… — Наплевать, выше нас только облака и самолёты… Фарук, спешно сбросил с жены халатик, целуя свои любимые, волнующие, упругие грудки, посасывая и покусывая затвердевшие розовые соски, языком обводил ореолы, вызывая стоны, ласкающие его слух — что ты со мной творишь, моя… я к тебе, сил нет терпеть, трусики ещё тут, о, Алла! — какое блаженство, Лиз! Лиза извивалась в его руках, он уложил её ножки к себе на плечи, стоял перед ней, лежащей на массажном столе, смотрел полуприкрытыми газами, как его член входил в её узкую щель, растягивал её продвигаясь всё глубже, стоны … стоны… чьи было не разобрать, да и кому бы это было нужно, они сливались в единое звучание двух, жаждущих друг друга, звучащих любовным эхом, тел, душ, сердец и, взлетая на открытом пространстве террасы подобно взмывающей рычащей ракете, достигали высот… им салютовало небо, салютовало извергнувшееся из мужской стихии семя, устремлённое в самые глубины глубокие его женщины, его жены, его любимой… до пределов их неба долетали салюты, небеса трубили, пели ангелы, звёзды хоть и не видимые в утренний час слышали их любовную песню… они были прекрасны в соитии… — Я не хочу выходить из тебя Лизонька, я им тебя поласкаю, чудо моё… тебе удобно лежать так — хриплым голосом бормотал муж — Я не лежу, я лечу… а здесь и правда прекрасно… какое-то новое чувство волнения… и свободы, мы же будем еще… Не давая договорить — хоть сейчас, я уже хочу тебя опять, а ты… — Я тоже… — Я буду тебя ласкать им как же это приятно, а как удобно на этом столе, он же не твёрдый для тебя, Лиз, да ты уже тут сосредоточилась, как же я тебя люблю, как хочу тебя опять… он склонился к её губам, смакуя целовал их… целовал шейку, такую нежную, коснулся губами груди и застонал… — какое же это богатство в моих руках, жена моя… любимая моя женщина, какое счастье быть тобою любимым и любить… любить… любить тебя, звезда моя… Он нежно поглаживал её ножки, животик, где хранились сокровища, обещающие счастье отцовства… Видя, что веки Лизоньки смыкаются, не стал касаться груди, чтобы не провоцировать возбуждения таких подвижных «беременных» желаний, таких умиляющих и волнующих ответно… Он вышел из неё и бормочущую понес в спальню, пользуясь её смирением, вытер аккуратно своё плодовитое семя. Улыбнувшись этой мысли, думал: какое таинство, где-то в его глубинах зрело мужское семя, дождалось сакрального момента готовности женской спелости, чтобы принять его и это глубинное соитие, сотворило чудо новой жизни. У него будет сын и две маленькие принцессы, похожие на маму… или на него, тоже неплохо, ведь он не уродец какой-то, Лизонька говорит, что он красив, а он ей верит, да и зеркало не говорит об обратном. Сын… сможет ли он быть отцом-другом, отцом-наставником, отцом… любящим, прощающим, понимающим, сможет ли вырастить настоящего мужчину, человека. Если с Лизой, то сможет, он уже услышал голос сердца и разума этой молодой женщины, хрупкой, но сильной духом, талантливой, утончённой красавицы, такой, сдержанной внешне, но пламенной изнутри, слышит её любовь, шёпот её любви, от этого таинственный, не кричащий, но волнующий, спасибо небесам за такое чудесное чудо, встретившееся на его дороге жизни в прямом и переносном смысле, этот день их встречи впечатался в память, словно кто боялся, что забудет, высек глубокими линиями, чтобы не стёрлись в суете дней… Он смотрел на жену, вспоминая слова Лики о возможных трудностях, которые могут возникнуть… Не мог представить себе, что возможно было бы ему предать свою малышку, свою любовь. Нет, не бывать этому ни под какими пытками, и никакими уловками его не завлечь. Разве вот это чудо можно предать? Спи, моя маленькая, будь спокойна, я на веки вечные твой, всё сделаю для того, чтобы и твоя любовь не иссякла вовек. У нас будет долгая счастливая жизнь, мы будем любить друг друга и смотреть в одном направлении на жизнь и на звёзды, они поселятся в нашем Доме… — Так… надо пойти приготовить обед пораньше, а то банан один на двоих не серьёзный завтрак. И что бы такого приготовить для семейства… — улыбаясь, отправился готовить обед. То, что блюда буду приправлены эликсиром любви сомнений не было. — Чем так вкусно пахнет, проснулась от жесточайшего голода и волшебных ароматов. Ты приготовил нам обед? А сколько времени? — Иди ко мне, ты хорошо поспала, уже два часа, пора обедать. Выспалась? — усаживая жену на колени, умилялся её заспанному виду. Пойдём я тебя умою, чтобы проснулась. — Я сама — поплелась в ванную с закрытыми глазами. — Лиз, просыпайся, а то промахнёшься мимо двери. — Угу, глаза не открываются, не промахнулась… А где мой халат? — Загорает на террасе вместе с трусиками, сейчас принесу, а моя рубашка тебе идёт, оставайся в ней. Они мирно обедали, всё ещё находились в облаке утреннего блаженства. Их взгляды встречались и обменивались флюидами ощутимо отзывающимися в сердцах друг друга. — Ты сегодня как-то особенно женственно выглядишь, любовь моя, может это моя мужская рубашка так подчёркивает твою изысканную женскую красоту… Она переместилась с барного стула на колеи к мужу — Фарук, это не рубашка, а ты своей любовью творишь со мной чудеса, во мне будто пузырьки в шампанском лопаются и наполняют новыми ощущениями и близость между нами окрашивается в нереальные краски, ароматы, чувствительность к твоему телу, запаху обострилась, а сердце… оно готово поселиться в тебе как в своём доме и никогда его не покидать… — она сидела на коленях мужа, положив голову на грудь в его нежных объятьях и слышала, как сердце усиленно бьётся в его груди. — Как же важно для меня слышать такие твои слова, Лиз, моё сердце поёт, ты бы знала, что творится сейчас со мной, малышка, моё чудо чудесное, твоё сердечко уже во мне, а моё тоже стремилось в твою глубину, и я счастлив, что ты меня приняла с любовью. — Он целовал её в макушку, вдыхая запах её волос — какой же пьянящий твой естественный аромат, он очень интимный, только для меня. Ты пахнешь полевыми травами, запах из детства… — — Лизок, нам надо поговорить, Лика кое-что рассказала, хочу с тобой поделиться. Куда пойдём? Может в кабинет? — Это что-то тревожное? — Как посмотреть. Надо нейтрально отнестись к информации без излишних эмоций. — Если ты так говоришь, то уже предполагаешь мою реакцию. Тогда хочу быть в твоих объятьях. Идём в кабинет. Они сели на диване напротив друг друга, переплетя босые ноги, — Какие у тебя ножки соблазнительные… — Фарук, ты для этого меня сюда привёл? Давай к сути. Он глубоко вздохнул и стал пересказывать Лизе разговор с Ликой, аккуратно подбирая слова. Лиза внимательно выслушала Фарука, задумалась, переползла к мужу, обняла, поцеловала в губы, заглянула ему в глаза — я тебя никому не отдам, я приняла решение: с этого момента мы не будем расставаться ни на минуту, вместе мы сила и у них провалятся все их планы в тартарары, они не смогут дотянуться до нас. Как я понимаю, им нужен ты в полном здравии, значит физического ущерба они не планируют, и ведь гипноз не позволит тебе полноценно функционировать. — Лиз, я не поддаюсь гипнозу, нас проверяли на всяческие воздействия, я в этом плане защищён своей природой, как и ты, моё солнышко. Именно поэтому у них есть только одно: воздействовать на человеческую, чувственную природу, поэтому Лика и сделала предположение об элементарном соблазнении, если я правильно её понял. Но Лизок, я и раньше не был падок на такое, а теперь, когда всё моё существо полно тобой и я, познавший истинную любовь к моей единственной звёздной фее, не являюсь лёгкой добычей. — Кто их знает, любимый, что ими может быть предпринято, я буду с тобой, буду держать тебя за руку, мой «неопытный» муж перед лицом коварных женских чар, мы подготовимся. А сейчас давай испечём печенье к вечеру, ведь разговор с Ликой может затянуться, а все после работы придут. Заварим вкусный чай, мне Эда вчера пакет дала, она нам его вчера заваривала, чай просто восхитительный. — А я и не помню пил ли я его, Серкан меня сразил обсерваторией, а потом ещё и твоей школой. Пол ночи думал об этом. — Я слышала, как твои мысли шелестели над моим ухом. — Да ты сама витала в облаках своей мечты. — Да, мечтала… — Мечтательница ты моя — обнял жену, поцеловал в макушку — Лика сегодня должна очень важную информацию до нас довести, может это связано с избавлением от сил, противостояния. Волнительно… что нас ждет… — Всё, пойдём печь печенье, отвлечёмся. У меня не смотря ни на что хорошее настроение, никакой тревоги на душе. — Я рад, что ты не зацепилась за тему моего падения — он лукаво улыбнулся — значит уверена во мне, жена? — Я уверена в нас, и я рада, что ты мне доверился, значит не считаешь меня несознательной малышкой, а рассчитываешь на мою зрелость, для меня это очень важно. — Лиз, если честно, это Лика мне посоветовала тебе рассказать, я не обладаю такой мудростью, прости, но я бы промолчал, оберегая тебя, я понял, о чём она говорила, что понятие оберегать, зачастую неверно понимается. Я буду учиться. — Мы все учимся, до последнего дня, Спасибо Лике, но и тебе, за то, что… решился. — — Так, а у нас мука есть и шоколад? — Сейчас посмотрим… Печенье удалось и Лиза остановила мужа, который интенсивно начал его поедать. — Эй, остановись, ты сколько съел? — Я не считал, ты такая искусница оказывается, будешь такое печенье печь. — Нет, тебя научу — засмеялась Лиза — я сама его люблю, но пеку редко, боюсь растолстеть. — Ты? У тебя строение другое, тебе это не грозит. Я хотел тебя спросить, что там твой токсикоз, я что-то не заметил, чтобы тебя выворачивало на изнанку. — Со мной Ханде поделилась травяным сбором, ей Ника в аптеке заказала, всё вроде успокоилось и она ожила. Ника наш спаситель. По всем фронтам. Сколько там времени? — Пять часов. Через полчасика пойдём переоденемся. Там прохладно, я утром немного замёрз пока с Ликой разговаривал, прибавил температуру, чтобы народ не заморозить. Мы чай здесь заварим, а там включим чайник, чтобы не носить отсюда. — А на террасе вроде тепло было. — Я бы сказал, что горячо… Может пойдём я тебе массаж сделаю, обещаю, что только массаж… — Ну, если только массаж…

***

Около шести Фарук с Лизой поднялись в малую гостиную. Серкан с Эдой появились первые, за ними Керем с Ханде. — Может перекусите, чай наливайте — предложила Эда. — Ребята, Лика пьёт кофе — подсказал Серкан. — Сейчас мигом сварю. Может кто ещё кофе? — Неси, разберёмся. — Лизонька это ты такое печенье печёшь, или Фарук? — Обещал научиться, но на этот раз сама пекла. — Очень вкусно, моё любимое — оценил Керем, — я возьму у тебя рецепт. — Рада, что понравилось. Ровно в шесть в дверном проёме появился Фарук с кофе и Лика из двери выхода на крышу. Все в сборе. — Приветствую всех, друзья, да у вас шоколадное печенье на столе, присоединюсь, отступлю от своих правил. Да, мне кофе, спасибо Фарук. Все в сборе. Но коли мы начинаем в не формальном режиме, давайте вспомним одного великого человека, день рождения которого сегодня отмечает человечество. Он родился двадцать второго октября в одиннадцатом году девятнадцатого века — это мой любимый композитор Ференц Лист. Где-то его звали Франц, где-то Ференц. Великий музыкант, композитор, новатор и учитель, писатель. Радел за синтез музыки, живописи, природы, словом во многих направлениях преуспел, в том числе и в философии, литературе. Венгр по национальности, но был человеком мира. Долго жил в России. Пока Лика неспешно вела разговор, Лиза что-то набирала в ноутбуке, и когда та приостановилась, Лиза спросила, — а мы можем, пока пьём чай, включит его музыку? Лика, ты не против? — Да, включай, конечно, а что там у тебя из него? — Грёзы любви, я очень люблю эту вещь — Я тоже. Прекрасная спокойная мелодия заполняла гостиную, обстановка из слегка напряжённой сменилась на душевную, похожую на встречу друзей для приятного общения. В какой-то момент на экране телевизора появилось изображение мужского портрета — Лиза, это твоё признание в любви к мужу? — с улыбкой задал вопрос Керем, первым обративший внимание на появившуюся картинку на экране, на что Лиза улыбнулась, ничего не ответив. — У меня вроде такой фотографии не было, где ты её нашла? — В интернете. — Удивительно, откуда она там взялась. Лика внимательно посмотрела на Лизу — Это Лист? На что Лиза только кивнула ей. — удивительное сходство, как я раньше не заметила, наверное, потому, что у меня его портрет в более зрелом возрасте. — О чём это вы? — решил прояснить ситуацию Фарук. — Фарук — обратилась к парню Лика — это портрет Ференца Листа. Присутствующие недоумённо переглядывались. — Не знал о таком сходстве, но это даже почётно, Лиз, где ты это откопала. — У меня такой портрет стоял на письменном столе в Москве, но при переезде затерялся где-то. А потом за суетой так и не собралась распечатать его. В первый момент нашего знакомства с Фаруком, я конечно и не обратила внимания на сходство, щенком были заняты, и я не разглядывала парня, но уже дома, когда он настырно оккупировал наш дом на долгие часы, я обратила внимание на то, что он очень похож на Листа. А сейчас, когда Лика заговорила о нём, я быстренько нашла сайт с этим портретом, здесь он примерно в том же возрасте, что и мой муж, и ещё смешнее то, что Лист был ростом, как и Фарук сто восемьдесят пять сантиметров. Что это, шутки природы? Лика ты можешь что-нибудь подсказать? — Лиз, получается, что ты влюбилась в Листа раньше, чем в меня? — задал вопрос Фарук — выражение его лица было нечитаемое. Лиза засмеялась — Да, была влюблена в его музыку, я не отношусь к тем, кто влюбляется в бестелесные образы. Но, согласись, что он красив, а ты любим. Я читала о нём. У него была сложная судьба, но и большая любовь его не обошла. И я по-детски мечтала о такой большой любви, можно было бы подумать, что ты — мой заказ природе, но ты родился до моего знакомства с Листом. Ну, чего ты окаменел? Мне просто интересно как такое возможно? — А как возможно такое, что Серкан и Керем на одно лицо? Видно у вселенной ограниченный банк данных… Все рассмеялись. — Ну, что посмеялись, поволновались, теперь к делу. — Я имею поручение донести до вас очень важную информацию. Наша планета входит в период великих преобразований. Этот период является подготовительным для рождения Нового Солнца, Земля станет новым солнцем Вселенной. Космос готовится принять в свою семью светило, что по своим параметрам будет превосходить все космические объекты этого статуса. И вы, наряду с немногими великими сыновьями и дочерьми планеты, внесли свою немалую лепту в этот процесс. Процесс этот по человеческим меркам длительный, но скачок в новые частоты будет моментальным и не будет сопровождаться катастрофами. В результате этого скачка уровни стабильности духа изменят свою частотную составляющую. Разделятся между собой уровни. Так, пятый четвёртый и третий объединятся. Пятый, основной, вберёт в себя четвёртый и третий, которые были вспомогательными, третий для второго, четвёртый для пятого. Те, великие сущности, которые производили титаническую работу на втором уровне, подобные Керему, вберут в себя как бы свой «НЗ» — неприкосновенный запас, третьего уровня, усилившись таким образом и минуя промежуточные уровни займут своё достойное место на пятом уровне. При этом, им уготовано место на шестом подуровне пятого уровня — выше на земле не бывает. Только при преобразовании небесного тела Земля в звезду уровень повышается до седьмого. — А что будет со вторым уровнем? Задал вопрос Керем и замер в ожидании ответа. — Я понимаю твою озабоченность, Керем, ведь столько сил было вложено… Земля второго уровня стабильности продолжит своё развитие, хотя и с некоторым понижением частоты вибрации. Именно для спасения этого уровня и были посланцами на земле такие, как ты и Ханде. Держали Небо. Я не тот человек, которому поручено выражать благодарность за вашу работу, но лично от себя скажу, спасибо тебе мой самый надёжный никогда не унывающий напарник, я горжусь тобой и Ханде, вашим мужеством в преодолении всех препятствий. Впереди у вас прекрасный творческий период, вы ещё удивите человечество неисчерпаемыми возможностями своего таланта.- — У нас ещё будет большая встреча в недалёком будущем. Всё будет доведено до вашего сведения. Сейчас вам скажу следующее. Вы втроем, со своими верными подругами являетесь определяющими направлениями построения нового Мира на ряду с другими подобными вам. Керем — планетарный созидатель, Фарук — звёздный — солнечный, Серкан — вселенский. Здесь хочу оговорится, что мне доподлинно не известно, как можно было бы именовать это направление, ведь образ Серкана – плод Божественной любви к его Творению — Человеку. Поэтому — улыбнулась Лика — в планы Творца я не посвящена, я просто экстраполирую, главное сейчас сконцентрироваться и в спокойствии духа подготовиться к переходу. Некоторые даже не заметят никаких перемен, другие, более внимательные, поймут, что произошли изменения, но жизнь продолжится в своих выстроенных системах и будет развиваться в привычном ритме до момента перехода Планеты в режим Солнца, но это ещё всё впереди. Теперь о том, что ждёт нас в ближайшем будущем. — На лице Лики засияла улыбка — в один момент вы окажетесь в несколько ином временном периоде. Разъём, я так предполагаю, будет примерно в пять земных месяцев. Это необходимо для выравнивания потенциалов всех стран и континентов для перехода на новый уровень. Скажу сейчас только о России и Турции — это пять — шесть месяцев. Это не значит, что жизнь будет, как при перемотке киноплёнки в ускоренном режиме. Нет, просто вы однажды проснётесь в другой реальности. Например, Керем с Ханде будут жить уже в новом доме, Фарук с Лизой начнут обживать новый дом, у Серкана в меньшей степени произойдут изменения, но Эда уже получит университетский диплом, Серкан будет проектировать жилую застройку для своих друзей. В лесном массиве на берегах прекрасного чистейшего озера будет обустроена зона отдыха. Это то, что я увидела. Но все изменения будут позитивные. На подготовку к этому переходу у вас неделя. По поводу того, в чём будет заключаться подготовка поговорю с каждым отдельно, что бы излишне не грузить не участвующих в конкретных делах. — Я сейчас всё достаточно кратко описала, будете изучать новый мир, который всё же претерпит более радикальные изменения, в том числе в плане географии. Некоторые континенты изменят очертания, острова одни появятся, другие исчезнут. Вот примерные направления. Но знаю, что дышаться будет легче, отступят болезни, дети будут рождаться без боли. Вот ещё о чём скажу. Ваши дети родятся почти в один срок: в июне месяце, где-то начиная со дня рождения Керема. Это вам для сведения. И ещё: знания ваши будут более полные, произойдёт расширение Сознания до границы с Разумом, поэтому, сознательное проживание — это несравнимое со всем предыдущим мучительным стремлением проникнуть в суть вещей и процессов. Творчество будет процветать, как расцветает цветок в пору зрелости. Ну, вот вроде всё на сегодня. Керем, Серкан, вы можете идти со своими жёнами, забирайте угощение, а Фарук с Лизой задержитесь, обсудим кое-что. Когда Бюрсины и Болаты покинули гостиную, захватив остатки печенья, Лика обратилась к Фаруку и Лизе. — Я вот, что подумала. Как говорят, случайных совпадений не бывает ведь жизнь чудо, а совпадения — это знаки — в задумчивости произнесла Лика — Лиза, ты молодец, что обратила внимание на похожесть мужа на Ференца Листа. Если я правильно понимаю возможности противостоящей нам силы, они не очень велики и черпают информацию подобно тому, как сейчас её получила Лиза. Схожесть внешности — это излюбленный их приём, поэтому, я думаю и с тобой, Фарук, они пойдут тем же путём. Значит ждать следует их игру на теме Ференца Листа. Я могу ошибаться, но лучше перестраховаться. У меня нет доступа к проникновению в твой мир, как в случае с Серканом, но кое-что мне понятно о твоих возможностях. Самое вероятное, что они будут использовать гипноз — это обычно для них, ну или какие-нибудь инъекции, для временного воздействия на тебя, не более того. Гипнозу вы с Лизой не подвластны, и они наверняка об этом знают, значит — инъекции. А вот исполнитель, а это наверняка будет женщина, скорее всего она будет под гипнозом, но с этим ты справишься. Просто надо быть внимательными. Может охрану приставить? — Лика… побойся Бога, за кого ты меня считаешь? — Ладно, не обижайся. Вам и продержаться-то надо всего неделю или около того. Хорошо, что вы обсудили этот вопрос между собой. Будет меньше последствий. Помнишь Фарук, я тебе говорила, что прошлое лишь тенью ляжет на этот период, скорее всего это та самая тень, иллюзия, думаю вы пройдёте сквозь неё и снова увидите солнце. Ну, мне пора, Фарук, держи меня в курсе. Вот, что ещё: не следует во время воздействия недружественных сил пользоваться прибором для перемещения, чтобы не дать захватить параметры или сам прибор. Здесь важно само разоблачение их потуг, тогда всё развеется, как туман. Удачи. Дверь за Ликой закрылась.