A Battle Unwon, A Life Unlived

Визерис вышел из большого зала в свои покои позже обычного, две белые тени пристроились за его спиной. В то время как его брат и жена предпочли уединиться за ужином, все его дети, включая старшую дочь, присоединились к нему за высоким столом, прихватив с собой и внуков. Он всегда испытывал огромную радость, глядя на всех своих детей и внуков вместе. Несмотря на то, что они росли в одном доме, такие встречи случались нечасто: и дети, и их матери не поддавались на попытки Визериса сблизить их. Он не понимал, как это удается его брату. При нем были его дочери, бастарды его доброго брата и маленькая смуглая девочка, и все они смотрели на него так, словно он висел на луне. Они слушали его и повиновались ему. И несмотря на всю мерзость, которой, как он знал, обладал его брат, они считали его хорошим. Его собственные дети считали Визериса в лучшем случае жалким. Они уважали его скорее за звание, которое он занимал, чем за то, кем он был для них. Из них двоих именно Деймон всегда пользовался уважением всех, даже своих врагов. Визерис был королем, он носил корону, но именно его брат привлекал внимание и воображение масс. Визерис не переставал думать об этом с тех пор, как проходил мимо двора во время своей утренней прогулки. Что такого было в Деймоне, что он так легко получил всё, что мог пожелать, а сам Визерис, несмотря на корону, остался пустым и больным? Деймон взял женщину, которую он отверг, и каким-то образом получил всё, чего желал Визерис. Счастливую семью. Боги действительно благоволили его брату. Даже Визерис, глупец, каким он был, любил брата, несмотря на все его недостатки, и не смог заставить себя долго оставаться без него, позволив ему вернуться ко двору, несмотря на то, что Деймон так и не попросил прощения за свои прежние проступки. Ужин с семьей был единственным временем в тот день, когда он не был поглощен мыслями о брате и несправедливости всего этого. Это было такое облегчение. Теперь же, когда он возвращался в свои апартаменты и снова оставался один, эти мысли возвращались к нему с новой силой. Он был уже далеко от Мейгора, когда понял, что в крепости гораздо больше народу, чем обычно, и почувствовал досаду. Без сомнения, это дело рук его брата. Он с досадой отвесил челюсть. Что ж, Визерис положит этому конец. Он направился к покоям брата и ничуть не удивился, когда мимо него пронеслись золотые плащи. Вот это наглость! Привести столько своих людей в покои Мейгора! На лицах многих из них, когда они расступались перед ним, читалась озабоченность, и она должна была быть озабоченностью. В Красном замке существовали границы дозволенного его жаждущему власти брату, и это выходило далеко за их пределы. В главной комнате апартаментов брата было ещё больше золотых плащей, и он еще больше раздражился, когда увидел вспышку золота на двери в спальню. Сжав рот в строгую линию, он шагнул в неё. Деймон сидел на кровати, обнаженный до пояса, перед ним лежала его жена, уткнувшись головой в его грудь. В комнате также стояли три золотых плаща. Воистину, его брат не знал стыда. –Что, во имя богов, здесь происходит? - Его голос был, возможно, слишком громким в своем возмущении, так как все в комнате, кроме брата, вздрогнули. Ни брат, ни жена не удостоили его вниманием. Человек в серой мантии мейстера, но без цепи - ответил. –Принца ранили. Беспокоиться не о чем. Рана обильно кровоточит, но нам удалось вовремя остановить её, и сейчас она зашита. В остальном особых повреждений нет. - Мужчина пожал плечами и продолжил. –Принцу очень повезло, что удар пришелся на кость и прошелся по ней. Принц, похоже, был без сознания, так как жена нежно гладила его волосы. Он был в ярости от того, что кто-то посмел так обидеть его брата в его собственном городе. –Я хочу, чтобы виновный был найден. Немедленно. Один из золотых плащей в комнате двинулся к нему. –Ваша светлость, принц убил того, кто ударил его ножом. –Тогда я хочу, чтобы они были обезглавлены и четвертованы, части выставлены у каждых из главных городских ворот, голова - над воротами Красного замка. Его брат, как оказалось, вовсе не был без сознания: он поднял голову и оскалился на Визериса. –Нет. Глаза золотого плаща метнулись к Деймону, и он снова заговорил. –Тело уже передано на попечение Безмолвных Сестер, Ваша Светлость. Визерис почувствовал, как его лицо исказилось от ярости. –Почему ты это допустил? Золотой плащ бросил еще один взгляд в сторону брата, но его голова уже опустилась обратно на грудь жены. –Принц настаивает, Ваша Светлость. Визерис в замешательстве повернулся к брату. –Почему ты позволил это, брат? Тот не поднял головы, но повернул ее, чтобы ответить. Его голос был ровным. –Это была Мисария. Визерис, нахмурившись, сначала не мог вспомнить это имя. Затем он рассмеялся, когда оно пришло ему в голову. –Твоя лисийская шлюха? Чем ты её так разозлил? Пальцы Деймона начали поглаживать руку жены. –Прощаю тебя. Визерис рассмеялся сильнее. –Ты прощаешь меня? За что ты должен меня простить? Пальцы Деймона прекратили поглаживания. –Смерть нашего ребенка. Он не смог удержаться от того, чтобы снова не закатить глаза. –Опять это. Ребенок был всего лишь бастардом, нагулянным от шлюхи. Позор для нашего дома. Деймон, наконец, снова поднял голову, чтобы посмотреть на Визериса, и продолжил все тем же ровным голосом. –Ребенок был младенцем. Дитя моего тела. Мой сын. Твоя собственная кровь. И он умер по твоему приказу. –Лучше тогда, чем потом. Кто знает, на какие злодеяния способен этот твой незаконнорожденный сын. Брат поднялся с кровати, его жена поспешно поднялась вместе с ним, чтобы поддержать его. –Мой незаконнорожденный сын? А как же твой? Эйгону всего тринадцать лет, но будь он кем-то другим, кроме сына короля, он уже был бы кастрирован. Этот твой незаконнорожденный сын - ещё больший насильник, чем тот, с кем Дозор когда-либо имел дело. Голос Деймона был ровным, но голос Визериса повысился, когда он вышел из себя. –Мой сын не насильник! Смех Деймона был полым. –Правда? Разве ты не заметил, как быстро меняются служанки твоей жены? А у твоей дочери? Как слуги избегают мест, которые, как известно, он часто посещает? Я пробыл в этом замке всего несколько дней, а уже заметил всё это. Его голос стал насмешливым и холодным, когда он закончил. –Видите ли, Ваша Светлость, важно не то, как рождаются дети. Важно то, как вы их воспитываете. А ваши были воспитаны плохо. Ваш вырос, чтобы принести гибель Семи Королевствам. Визерис замолчал от ярости. Когда к нему вернулась речь, он обратился к брату голосом, в котором звучала вся его царственная власть. –Я прощу тебе эти слова, ибо ты ранен и не в своем уме, но если я еще раз услышу от тебя эти лживые слова, я прикажу тебя казнить. Он резко повернулся и покинул покои брата. Собравшимся золотым плащам хватило ума отвести глаза и склонить головы, когда он снова проходил мимо них. Теперь все они видели, с каким ядом Визерису пришлось столкнуться в своем брате. Им следовало бы помнить, что только по его милости его брат ещё дышит.