Хрустальный цвет

Сентябрь 1892 года. Мирабель, разобрав стопку пергаментов с эссе своих студентов о цветке «Кристаллея», выдвинулась за стены Хогвартса выкопать несколько образцов дикого аконита для завтрашней практики. На улице уже стояли сумерки. Она потратила слишком много времени на разбор почерка одного из студентов. Можно было поклясться, что писала химера, а не человек. Собирая растения с сине-фиолетовыми цветами, Гарлик кустик за кустиком приближалась к запретному лесу. К счастью, для учителей он совсем не являлся запретным, поэтому она ничуть не задумалась, увидев среди деревьев чудный образец дикой мраморной тыквы. Но стоило ей наклониться и протянуть руку, как в последний момент вместо зеленоватого бока появилось лицо и произнесло: «Добрый вечер, леди. Луна сегодня поистине прекрасна, не так ли?» «ААА!!! Гриндилоу побери! Мышку в пушишку, драмарог мне под бок!» – от неожиданности она аж подпрыгнула, отдернув руку и закричав. Обладательница рыжик кос продолжала ругаться, перечисляя все известные ей напасти. Безголовое прозрачное тело подлетело к тыкве и усадило черепушку на положенное место при этом говоря: «Приношу свои извинения! Боюсь, находясь столь долго в обществе одних лишь не совсем живых коллег, я вовсе забыл о манерах. Произошедший конфуз – полностью моя провинность. Ну же, прошу, успокойтесь хотя бы на минуту!» – безуспешно пытался унять поток восклицаний дух. «Рой пикси на твою голову, как же я испугалась! Фу-у-ух…» Мирабель выдохнула, успокоилась и смерила взглядом ночного шутника. Полная луна заливала светом белёсую подтянутую фигуру в форменном изысканном костюме и вихры фривольной шевелюры. Лицо, через которое просвечивали звезды, светилось любопытством, проказливостью и неподдельным ничем не прикрытым интересом. «Позвольте представиться, Ричард Галкрад – авантюрист при жизни и после смерти» – первым нарушил молчание дух. «Помню-помню, недавно вернувшийся призрак-студент. Наслышана, но видеть тебя мне довелось впервые. Я – профессор травологии, Мирабель Гарлик, будем знакомы. И попрошу больше прохожих не пугать!» Закончив с формальностями, рыжая ведьма продолжила собирать дары природы. С одним только отличием – теперь её сопровождал любопытный призрак, болтовне и вопросам которого не было ни конца, ни края. Его интересовало всё: что она собирает, что происходит в Хогвартсе, и то, почему такая хрупкая девушка, которая пугается даже головы привидения, бродит посреди ночи по запретному лесу совершенно одна. «Благодарю за беспокойство, но я не первый раз в запретном лесу. Здесь нет того, что представляло бы серьезную опасность» – ответила на это Гарлик, продолжая сбор. «Я тоже когда-то думал, что любая опасность нипочём истинному искателю приключений. Кстати, я не рассказывал о том, как встретил свою смерть? Всё началось со страниц…» – за очередной историей путь до Хогвартса показался коротким. *** А вот на территорию школы Галкрад за ней уже не последовал. Мирабель со временем даже забыла о нём, поглощённая уроками, подготовкой к ним, заботой о растениях, проверкой эссе и прочими заботами. Только теперь, стоило ей ступить за ворота крепостной стены – ее повсюду сопровождал новый призрачный компаньон. С ним было очень легко говорить обо всём. Слова сами слетали с языка в ответ на его откровенность, и она рассказывала о своих растениях и учениках. Ричард веселил её занятными историями из своей короткой, но очень насыщенной жизни и не менее интересными – о призрачных путешествиях: «И вот я израненный, с подволакивающейся ногой, подношу достопочтенной мисс Блэк ожерелье индейского призывателя духов, а она отвечает: «Мерлин, помилуй! Зачем же мне этот мусор? Клыки зверей, какая дикость!»» «Аполлония Блэк, Анна Фисби, Амелия Эйвери, Сьюзен Булстроуд и неназванная «обольстительница»! За сколькими девушками ты успел поухаживать?» – удивилась Мирабель перечисляя только тех, о ком успела услышать. «О, считать прекрасных дам столь же бессмысленно, как вести счёт цветам на лугу. Все они замечательны вне зависимости от количества», – мечтательно пустился в воспоминания Галкрад. «Как можно вводить в заблуждение невинных учениц, когда не имеешь к ним серьёзных намерений?» «Осуждаете меня, миледи? За столько дней я не мог не заметить, что во всех вопросах, не касающихся растений, Вы сдержаны словно монах в молитве. Но, сколько же страсти в Вашем голосе при разговоре даже о самой малюсенькой, препротивнейшей травинке. Не только флора достойна ваших чувств, не прячьте так отчаянно свою душу, голубушка, она прекрасна!» «Не нужно лести!» – всеми силами отгораживалась Мира. «О-о-о! Это я ещё даже не начинал. Вот послушайте…» – и он читал ей стихи о любви. Все, которые помнил. *** Мирабель сама не заметила, как стала часто выходить прогуляться. То к Сироне нужно занести ароматных цветов, то набрать хвойной мульчи. Теперь же и вовсе стала совершать утренний моцион. Это ведь так полезно для здоровья! Нет, всё совершенно точно не ради встреч с Ричардом. Просто само так получается. «Как же я рад Вас видеть, обворожительное создание! Ваш наряд ныне особенно прекрасен. Если не ошибаюсь – это цветок кристаллеи украшает ленту вашей шляпы?» – радушным голосом приветствовал призрак. Вся сущность Мирабель стремилась прочитать лекцию об отличиях между кристаллей и лобелией, ведь столь возмутительно было их спутать, но сейчас один вопрос занимал ведьму гораздо больше: «Ричард, а что держит тебя в этом мире? Какое у тебя осталось незавершенное дело?» «Уповаю на Ваше благоразумие и уверен, леди не станет смеяться, если я отвечу, что всегда искал любви», – ему и самому было понятно, как комично выглядело его желание после всех упомянутых ранее дам. «Этого не может быть! Неужели тебе не хватило всех твоих подружек?» – Мирабель действительно не засмеялась. Но от удивления даже вскрикнула. «Я пытался снискать расположения многих, и, с некоторой гордостью скажу, что почти всегда был его удостоен. Испытывал я и интерес, и симпатию. Девушки подобны загадкам и головоломкам, каждая раскрывается по-своему. Восторг от подбора верного ключа к ним – неописуем!» – монолог призрака звучал столь непривычно, что девушка не осмелилась прервать его и продолжала терпеливо слушать, хоть и испытывала легкую неприязнь к теме, – «Но ни к одной из них я так и не нашел в себе возвышенной любви. Рискну предположить, что самой главной тайной осталось мое собственное сердце». «Эх, Ричи, зачем же тогда все это?» – с прогулочной тропинки открывался великолепный пейзаж, но собеседники были слишком увлечены разговором. Оранжевые листья тихо падали незамеченными. «По юности я рассудил, что жизнь одна, и должно прожить её сполна, насладившись каждой каплей. А оказалось – что их две. И во второй искупленья не дано. Только горький дар бесконечного времени, чтобы осознать свои ошибки. Особенно перед мисс Фисби. И ничего уже не исправишь…» – голос Ричарда редко был грустным. Но в такие моменты он звучал пронзительно печальным. «Я слышала, что возобновлённое расследование доказало невиновность Анны. Но, из-за постоянных нападений на сотрудников тюрьмы, Визенгамот счёл её опасной для общества и сослал куда-то. Ты не знал… И уж точно не мог предвидеть, что всё так обернется», – Мирабель было жаль и Ричарда, и Анну. Но только ту Анну, которая была студенткой более пятидесяти лет назад, а не нынешнюю безумную заключенную. Если бы подобная ситуация произошла сейчас, смогла бы она оградить своих учеников от клеветы чистокровных? Или воззвать к разуму такого беспечного смутьяна как Ричард? Наверное, нет, учитывая произошедшее с Сэллоу и Арден. Беды случаются. Груз мыслей тяжестью лёг на плечи. Мирабель остановилась, а прыгучие поганки тотчас сбежали из наклонённой корзины, ударяясь гулким стуком и подымая пыль с придорожной травы. Зелёная широкополая шляпа тенью грусти покрывала обычно улыбчивое лицо. «Не будем о грустном, моя дорогая. С вашего позволения, я сопровожу вас к поляне, на которой я недавно обнаружил весьма занятные цветы. Надеюсь, Вы расскажете мне о них?», – призрак ещё больше выпрямил осанку и, подставляя локоть, лисьими прищуренными глазами смотрел на свою спутницу. Хоть упоминание цветов и приободрили травницу, она отгоняла желание подыграть и сделать вид, что может к нему прикоснуться: «Хорошо. Только не надо этих глупостей». Улыбка нисколько не поменялась на белом лице. С легким полупоклоном, Ричард указал в направлении развилки. Правда, в этот момент второй рукой он придерживал свою голову, чтобы та не свалилась и не напугала Миру снова. Это невольно вызвало у обоих улыбку. «Я обнаружил то место после череды презабавнейших событий…» – как обычно юноша скрашивал любое путешествие своими интересными историями. С ним никогда не было скучно. Рассказов о приключениях, открытиях и забавах у него было будто не на две жизни, а на все десять. Мирабель слушала его с упоением. *** С недавних пор даже коллеги из преподавательского состава стали подмечать изменения. В глазах девушки мелькал огонёк жизни, а сама она цвела, ничуть не уступая её растениям. В теплице постепенно стали появляться саженцы со странными именами. Например, асфодель «Ри», чемерица «Галкари» и паффопод «Ричабель». Гарлик думала об одном призраке непрестанно, хоть и не хотела этого признавать. Весёлый барный вечер Сироны не вызвал интереса, несмотря на то, что заботливая подруга пригласила туда перспективного холостяка. Слушая его речи, Мирабель представляла, что истории Риччи оживили бы компанию куда больше чем пересказ обменного курса банка Гринготтс. Смотря на учеников в теплицах ей казалось: будь Ричард здесь – и у него было бы все внимание женской половины класса. Девочки явно получат далеко не одно замечание. Обыденные чаепития с профессорами, хоть и оставались занятными, но не могли перекрыть тоску по прогулкам под луной. Когда удавалось выкроить пару часов, Мира словно летела на крыльях за ворота. Находясь же в своей одинокой комнате и готовясь ко сну, она ловила себя на мысли: «Могут ли приведения раздеваться?» «Нет! Это уже никуда не годится! Я взрослая женщина, а не впечатлительная школьница. Меня не так просто покорить какими-то комплиментами! …и ласковым голосом… и такими пленительными сияющими глазами… Нет! Никаких глупостей! Я ведь профессор!» Только её снам было наплевать на протесты. И уже которое утро разгорячённое тело просыпалось среди мятых простыней. *** «Не окажете ли мне честь, разделив со мной танец?» – привычная прогулка привела их на знакомую поляну. Это здесь однажды Ричард показал ей цветы, а Мира рассказала, что именно так выглядит кристаллея, которую он спутал с лобелией. Это растение редко выживает в дикой природе. Но приглашения на танец от призрака живому человеку поступают еще реже. «Как же мы будем танцевать без музыки?» – сказала Гарлик, а на самом деле хотела спросить: «Как же мы будем танцевать, если не можем коснуться друг друга?» «С вашей небольшой помощью, миледи», – Риччи подлетел к какому-то брошенному предмету, который выделялся яркими красками среди буйной растительности. «Это шкатулка?» – она подняла её и стала разглядывать. «Да, музыкальная. Упросить Пивза принести сюда нечто подобное обошлось мне в раскрытие всех секретов моих шуток. Но это определённо того стоит. Будьте добры, прокрутите вот этот ключик», – указал он, заглядывая через плечо и проплывая вокруг. С характерными щелчками ключ закручивал пружинку. Мирабель открыла крышку, и тишину окрасила тихая, романтичная и слегка тягучая мелодия. Взгляд, отведённый от шкатулки, упал на протянутую в приглашении руку. «Как же красиво!» – подумала Гарлик. Под нежным светом луны, на фоне темных деревьев серебрился мистическим перламутром силуэт молодого человека. Как хрусталь, не имеющий собственного цвета, но сияющий, преломляя свет. Хоть его тело не могло отразить румянца, но в глазах почти явственно угадывалась надежда, веселость и возможно… обожание? Не думая ни о чем Мирабель двинулась вперед, присев в реверансе. Шкатулка же отправилась в полёт простейшей левитацией. Приглашение было принято, а руки соединены. Или почти… В его ладони она не нашла опоры, лишь холодный воздух. Но оба продолжали двигаться будто между ними не существует никаких отличий. Шкатулка медленно плыла в воздухе неподалёку. Её цилиндр с зарубками прокрутился до начала музыкального отрывка и пара сделала шаг вперед и шаг назад, не разрывая иллюзорный контакт. Кружась с поднятой вверх рукой, Мира спешила вернуть свой взгляд к его глазам. «Вы так прекрасны сегодня! Словно заря, освещающая мой тусклый и бесцветный мир. Даруете ему краски, эмоции и смысл». Шаг вперёд, лёгкое касание приподнятой руки, шаг назад и неотрывный взгляд двоих. «Я уже не раз повторяла, Риччи, оставь попытки польстить», – Мирабель изо всех сил старалась держать дистанцию в переносном смысле. Но это было сложно, когда они были так близко в прямом. «Да даже сам Мерлин не сможет назвать лестью эту чистейшую правду! Ни разу я не солгал вам и ни разу ни в чём не слукавил», – задорно опроверг призрак. Заведя руки за спину пара кружилась, едва соприкасаясь плечами. Ричард удивительно точно подстраивался под движения. «Моя дорогая леди… Я люблю Вас! Вы – мой хрустальный цветок кристаллеи». Волна жара разлилась по телу от услышанного. Неужели запретно желаемые слова сорвались с этих не менее запретно желанных губ? Музыка замедлилась и смолкла, в шкатулке закончился завод. Мира встрепенулась, откинув покров сладких дум. Она почти поверила. Практически пошла на поводу у чувств. Но как же хотелось продлить этот момент... Взмах палочки, и снова шестеренки отсчитывают недолгие минуты танца. «Как я погляжу, ты и после смерти остался собой, коллекционируя женские сердца. К счастью или к сожалению, во мне нет ничего загадочного. Я не стану еще одной решённой головоломкой на твоем счету», – с грустью и твердостью ответила она. Шаги и повороты повторялись, будто никакой остановки и не было. Мирабель ожидала его реакции. Разозлится ли он от того, что все идёт не так, как ему хочется? Или же опечалится, что в его искренность не верят? Не ожидала только мягкой улыбки и ласкового утешения: «Ничего страшного, я и не надеялся получить ответ. Девушку, что подобна драгоценности за семью замками, не так просто убедить в кристальной чистоте чувств и чаяний одними словами. Но что есть у призрака кроме слов? Мне довольно знать, что я люблю и любим» Щёки травницы вспыхнули от этих слов, но, до того, как она успела возмущённо вздохнуть, Ричард продолжил: «Но не будем о том, что Вы так стремитесь отрицать. Взгляните! Светлячки танцуют вместе с нами». Действительно, Мирабель, чьё внимание полностью поглотил партнёр, даже не заметила, её шаги потревожили светящихся жучков, которые кружились в воздухе словно живая гирлянда. Их жёлто-зеленый свет отблёскивал на влажной синеватой траве под звёздным сиянием. Этот момент был восхитительным. Было незабываемо – кружиться в танце с юношей, чувства к которому были столь же завораживающе желанны, сколь и пугающе запретны. Чудесное ночное свидание заронило в душу надежду, что всё будет не так, как предсказывает суровый серьёзный рассудок. *** В этот ранний час выходного дня Мира была взволнована на пути к запретному лесу. Это же волнение она испытывала всю неделю, в рассеянности путая подвиды растений в своих лекциях. Витая в облаках, она совсем не замечала, что зубастая герань устроила бунт в теплице и захватила власть в отделе крестоцветных. Вот и сейчас она шла с корзиной в руках за камнеломкой, степенно и сдержано, как и подобает уважаемому профессору. Только в голове мелькали отнюдь не страницы из справочников. Казалось, что любой может это обнаружить. Обнажить её постыдные романтические мысли. Объект всех помыслов поджидал на опушке. «Как же он красив!» Твидовый жилет хорошо подчёркивает стройный торс и широкие плечи. А один только взгляд на чувственные пухлые губы вызывает неутолимую жажду. Как же хочется дотронуться. Запустить руки в эти кудри и прильнуть к устам. «Твои глаза похожи на семена моли», – неожиданно для себя проговорилась Мира. «Интересно, это водное растение или гриб?» – беспечно рассуждал в слух Галкрад, ожидая полюбившихся лекций по травологии. «Ох, нет же! У грибов есть только споры. За исключением кошанки. Ее споры размером с сантиметр и перекатываются по своей воле, поэтому на последней конференции их причислили к семенам. Стоп, я ведь совсем не об этом хотела сказать!», – тяжёлый выдох. Что может быть более жалким, чем разъяснение собственного комплимента? На самом деле, она никогда и не умела флиртовать. «Цветы моли видели многие, особенно, если побывали рядом с хижиной магозоолога. Но мало кто знает, что при сборе семян в новолуние, без света – они будут сиять словно звёзды. Твои глаза словно звёзды!» «Я слышу комплимент? Или это чудесный сон? Вы делаете меня счастливым, Бель» – радостный дух летал и кружил вокруг. Было приятно видеть его таким оживленным, как бы странно это не звучало по отношению к призраку. Пауза затянулась. Галкрад смотрел на барышню блестящими глазами, словно вымаливая ещё хоть толику подтверждений чувств. Нет, скорее это молчание было похоже на хрупкую плотину, удерживающую поток комплиментов с его стороны. Мирабель было неловко. Обычно она осаждала его в этот момент, но сейчас не знала, что именно хочет сделать. «Пора бы нам уже выдвигаться» – в итоге сменила тему Мира, – «Сегодня мне нужен цветок, который растет только в горах. Составишь компанию?» «Несомненно, миледи!» – с готовностью ответил призрак, начав насвистывать бодрую мелодию. Парочка неспешным прогулочным шагом отмеряла петляющий серпантин. Крутой подъём, преодолеть который помогли зачарованные шустрые ботинки, сменился ровной площадкой, огибающей гору. До цели оставалась примерно половина пути, но Мирабель не могла не замедлиться ради сбора некоторых редких образцов. Растения стремились к росту, как только у них появлялась хоть малейшая возможность. Это видно по подлеску, который занимает каждую ровную площадку среди каменистых обрывов и оползневых склонов. Они уже зашли в гущу деревьев, когда Мира решилась затронуть интересующую её тему: «Есть какая-то причина, почему ты обитаешь именно в Тёмном лесу? Или ты мог бы перебраться куда-нибудь ещё? Например, в Хогвартс?» – в вопросе слышалась скрытая надежда. «Моё нахождение в Тёмном лесу не обусловлено какой-либо особенной причиной. Вернее, не было до сей поры. Собственно, там Вы в первую очередь ищете меня, а я очень хочу быть найденным. В школу я не стремился, так как призраки порой очень территориальные создания. Вряд ли тот же Кровавый Барон радушно поделится со мной гостиной Слизерина. Но, заверяю, если владычица теплиц пригласит меня в свои владения, я прилечу и не расстанусь с этим местом даже под напором Пивза.» «Мне бы хотелось, чтобы ты был рядом…» – робко сказала Мира. На лице Ричарда отразилось небывалое волнение. Он впервые за обе свои жизни не знал, что сказать. Первая атака стала полной неожиданностью. Чудом, удачей или рефлексами, Мире удалось увернуться от несущегося на неё темного пятна. «Какого боггарта!? Что это? Волк?» – увлечённые беседой влюблённые не услышали приближения диких животных. Сразу после первой атаки последовала вторая. Мирабель, выхватив палочку, отбросила псину, но из-за деревьев выбегало всё больше и больше разъярённых горных волков, безрассудно бросающихся в лобовую атаку. Звон щитовых чар, рычание, выкрики атакующих заклинаний смешались в какофонию звуков. Ричард с ужасом смотрел, как его любимую окружают больше дюжины волков, вдали от какой-либо помощи. И ничего не мог с этим поделать. Животным на охоте не было дела до холодных прикосновений призрака. Выкраивая долю секунды между отбрасывающими заклинаниями и защитой, Мира успевала применять растения. Для профессора травологии, почётного обладателя ботанической премии, любая территория вокруг мигом становится «домашним» полем. Ядовитые тентакулы плевались в её противников, оглушительный крик мандрагоры перебивал вой волков. Мира сосредоточенно следила за движениями слишком большого числа противников. «Сзади!» – выкрикнул Галкрад, пытаясь отвлечь готовящегося к атаке волка за её спиной. Резко развернувшись, Мирабель с силой кинула кочан. Китайская жующая капуста пролетела сквозь призрака и приземлилась прямо на морду твари, жадно вгрызаясь в нос. Диких зверей не отпугнул напор растений. Никто из них не бежал, поджав хвост. Гибрид дьявольских силков уже успел обвиться защитным коконом вокруг Мирабель почти до пояса. Волки больше не могли вцепиться в лодыжку и заставить потерять равновесие, вместо этого они метили в шею и пытались прокусить корни. В трёх местах разбились, казалось бы, пустые склянки. На их месте быстро выросли шарики гриба-подлянки и выпрыскивали споры со звуком чихания. Ричард, тем временем, стенал в панике. Он бы побелел как мел, не будь он уже молочного цвета. Собственный разум не мог до него докричаться: «Посмотри, преимущество медленно переходит на её сторону». Мирабель полностью сосредоточилась на защите. В коконе силков осталось только маленькое окошко в самом верху, но и оно скоро закроется. Толстые лозы будут защищать от любых атак хоть день хоть два. А время играло против волков. Споры гриба-подлянки уже прорастали сквозь их тела, отнимая жизненные силы и превращая плоть в мицелий. С каждым испуганным скулежом, с каждым отчаянным укусом о твёрдую кору, звери становились всё медленнее и всё больше покрывались грибами. *** Дьявольские силки выпустили Миру, когда она осталась единственным живым существом среди растений. Девушка подошла к своему призрачному другу. Он парил, сидя на уровне земли, уткнувшись в колени. Услышав шаги, он спешно поднял взор по направлению звуков. Его лицо выглядело опустошенным. В глазах плескалась бессилие и сожаление. «Я же говорила, что не в первый раз гуляю одна в запретном лесу. Ни там, ни здесь нет ничего, что представляло бы для меня серьезную опасность. Вот что я имела в виду», – Мира протянула руку к его голове, к волосам. Холодок уколол пальцы, – «Ничего страшного, всё закончилось, всё в порядке. Посмотри на меня. Всё хорошо?» – успокаивала она его «Как может быть «всё хорошо»? Душа моя, я так за тебя боялся! Не смогу перенести, если с тобой что-то случится», – Риччи подлетел близко-близко и говорил так взволнованно, так сокрушённо. «Давай хотя бы отойдём, чтобы вид этого разгрома не давил на нервы. Только сперва мне нужно позаботиться о моих подопечных. Силки хоть и гибридные, но у них остался фантомный страх света», – следующие слова были адресованы растениям, – «Вы такие молодцы! Укрывали меня даже несмотря на солнечную погоду». Первыми были выкопаны, уменьшены и отправлены в сумку гибридные дьявольские силки. «Никому не рассказывай об этом круглом грибочке. Это – запрещённое растение», – предупредила Мира, в то время как материнские грибы и окаменевшие остовы волков были преданы огню. «И, тем не менее, оно удивительно! Такой быстрый рост и столько воли к жизни. Особенно, учитывая ужасы того места, где оно эволюционировало. Прискорбно, что его выживание обусловлено смертью окружающей фауны». Мирабель собрала споры из воздуха и с поверхностей с помощью ветреного заклинания и загнала их во флакон, продолжая свой рассказ. «Но в мире грибов и растений нет таких понятий как «хороший» или «плохой». Только стремление выжить с помощью самодостаточности, симбиоза или вытеснения. Обычно я предпочитаю симбиоз. Стараюсь отдавать окружающим море заботы, внимания и поддержки в надежде остаться принятой в своей среде обитания», – очередь дошла до кустов тентакулы. «Увы, с этими волками так не получилось. Как правило, их тактика заключается в загоне жертвы в окружение. Они никогда не нападают так безрассудно. Особенно на человека. Здесь не настолько дикие места, чтобы хищники не знали: двуногие – слишком опасная жертва. Стаю не получилось отпугнуть, и они не убегали, даже зная, что проигрывают», – словно оправдываясь, вела монолог Мира. «Вероятно, это отголоски поветрия, которое свело с ума всех животных в окрестностях в прошлом году», – травница внезапно остановилась посреди поля битвы. Минуту она боролась со своими сомнениями, прежде чем задать единственный вопрос: «Боишься меня теперь?» Этот вопрос неспроста волновал юную волшебницу. Уже неоднократно возникала ситуация, когда окружающие люди хотели видеть только её положительную сторону. И отворачивались, узнавая лучше. Растения, как и она, это не только красивые лепестки. Ох, если бы больше людей с интересом изучали этот мир, они бы знали, какие коварные стратегии и долговременные интриги устраивают те, кто не могут всю жизнь сдвинуться с одного места. «Нет, нисколько», – ответил дух – «Я боялся только за Вас. Признаться, я и вправду не замечал раньше, что с таким восторженным отношением к жизни сочетается естественное принятие смерти. Полагаю, теперь мне ясен ответ, почему моя компания никогда не тяготила Вас. Несмотря на обстоятельства, я рад тому, что смог узнать Вас лучше», – по вернувшимся манерным речам Мира поняла, что её спутник немного успокоился. Осталось только собрать капризную жующую капусту. Гарлик ходила и вручную подбирала каждый кочан. Гладила и успокаивала, прежде чем положить в сумку. Один откатился особенно далеко, к краю склона. С тихим писком растеньице кокетливо прыгнуло в сторону, когда Мирабель уже наклонилась к нему. Пройдя еще пару шагов вниз по склону, травница снова терпеливо потянула руки к игривому крестоцветному. И опять он перекатился буквально на шажок, попискивая и подпрыгивая в ожидании продолжения игры. «Пипенподл Апсокополис 23-ий, клянусь, если ты прямо сейчас не перестанешь проказничать, полетишь в сумку принуди…» – не разгибаясь, Мира предприняла последнюю попытку поймать сорванца, и, в этот момент, запнулась о выступающий корень сосны и полетела вниз. Руки соскользнули по листве вперед, и от удара подбородком о мягкую землю, в голове помутнело. После этого вид земли сменился небом раза два или три. Кажется, она катилась со склона. Вот почему руки прижимает к телу, не давая выхватить палочку. Не успела она подумать о том, что нельзя оставлять учеников без преподавателя посреди семестра, как вращение остановилось. В ворохе разлетающихся листьев она старалась всмотреться во что-то белое, не прозрачное. Но перед глазами всё ещё крутилось по инерции. «Любовь моя, знала ли ты, что в миг перехода в посмертие, призраки обретают телесность, чтобы попрощаться? Извини меня за это», – Мирабель осознала, что она лежит на Ричарде. И едва успела взглянуть в глаза, похожие на звёзды, вокруг которых всё вращалось, прежде чем ее поцеловали. Галкрад приподнял голову и нежно коснулся её губ. Этот поцелуй был теплым и ласковым. По девичей спине и талии расходились мурашки от обнимающих рук. Мир застыл в этом сладком мгновении, а требовательные губы продолжали упиваться желаемым. Но отведенного мига было так болезненно мало. Не совсем понимая, почему приятные прикосновения прекратились, Мирабель осматривалась по сторонам. Ричарда нигде не было. Она лежала в пяти шагах от обрыва. «Он остановил меня. Но как? Подожди, о чем он говорил?» Голова уже почти не кружилась и мысли начали проясняться. Ричарда нигде не было!!! Из глаз покатились горячие слёзы. «Я-я… я даже не успела сказать, что люблю тебя…» – слова упали в пустоту, а Мира свернулась клубком в том же месте, рыдая взахлёб. *** Октябрь 1893 года. Солнце пробивалось лучами сквозь зелёные окна теплиц. Буйная растительность качала листьями, довольная идеальным условиям. Студенты переговаривались, шутили и сплетничали, убирая конспекты после урока. Прошел ровно год с того дня, когда душа Ричарда завершила то, что удерживало его в виде призрака и перешла на другой уровень бытия. «Напоминаю вам, что сегодня будет очень солнечный день. И настоятельно рекомендую вынести свою летнюю домашнюю работу – кристаллею – на улицу. Только под ярким солнцем она зацветёт», – бодрым голосом и, как обычно, в приподнятом настроении инструктировала Мирабель. А потом замолкла на пару секунд. И когда снова заговорила, было непонятно, обращается она к классу или к себе: "Когда кристаллее приходит время цвести – надо рискнуть. Даже если впереди дождь, и любой порыв ветра может стать гибелью для хрупкого цветка – бояться не стоит. Ведь только так возможно появление редкого хрустального соцветия». _____________ Примечание: Кристаллея (авторское) – волшебное позднецветущее хрупкое растение. Густой невысокий кустик с крохотными соцветиями на высокой ножке. Растет только в условиях тёплой температуры и солнечной погоды. Погибает, попав под дождь или сильный ветер. Цветёт в октябре. Из-за своей хрупкости, растет в основном в теплицах. Но только под прямым солнцем и на свежем воздухе возможен шанс (один на тысячу) появления хрустального соцветия. Тонкие лепестки из прозрачного переливающегося хрусталя имеют большую эстетическую и алхимическую ценность. На чёрном рынке много подделок этого цветка, но ни одному мастеру ювелиру не удалось достичь той естественной красоты хрустального соцветия. Гриб-подлянка (авторское) – запрещённый, засекреченный из-за своей смертоносности гриб. В детской стадии произрастает на любом живом существе, питаясь своей жертвой. Среднее животное может убить за полтора часа и полностью поглотить за три. В детской форме не имеет пола. В этой стадии похож на изогнутые поганки, покрывающие тело в разных местах. За одни сутки разрастается во взрослое растение. Мужская форма остается на теле и имеет такой же вид, что и детская. Испускает магические слабые волны энергии на расстояние до 500 метров. Женская форма становится полностью круглой с отверстием сверху. Отпочковывается от тела и откатывается в зависимости от рельефа, после чего растет и достигает размера вплоть до 40 сантиметров. Полая внутри. После облучения магической волной мужского гриба начинает выбрасывать готовые к прорастанию споры в радиусе 10 метров. Во время выброса сминается и надувается со звуком чихания. Может распространять споры до 7 дней, поджидая носителя. Смесь из нескольких высококонцентрированных масел определенных растений способна убивать попадающие на тело споры, препятствуя прорастанию. Оказывает хороший косметологический уход за кожей. Рецепт так же засекречен. Кошанка (Авторское) – гриб больших размеров. В его шляпке со временем образуются полые отверстия. В зависимости от размера и возраста гриба, небольшие животные вроде кошек могут использовать эти полости для укрытия от непогоды. Имеется подтвержденный случай, когда сумасшедший волшебник жил в самом большом грибе-кошанке. Споры этого гриба обладают размером до одного сантиметра и могут самостоятельно перекатываться, чтобы покрыть большую площадь. В конце 19 века эти споры были причислены к семенам. Но дискуссиии об этом велись еще долгие годы, и через пятьдесят лет эту классификацию отменили.