Butterfly

Тр-р... Тр-р... Тр-р... Чёртов телефон сотрясается от вибрации на моей тумбочке, но, блядь, как же лень открывать глаза, а уж тем более тянуться за этой игрушкой дьявола… Тр-р... Тр-р.. Тр... — Заебал... Слушаю! — не разлипая сонных глаз, рявкаю я в трубку. — Малфой, хватит давить лицом подушку. Ты уже как час должен быть в конторе! — голос Забини, многократно усиленный динамиком телефона, чуть не разрывает мне барабанную перепонку.  — Кофе на моём столе? — Что за? Какой кофе, Малфой, тащи свою задницу на работу!  — Чёрный, два сахара, без молока и сливок. Скоро буду.  Сбросив вызов, хотя Забини что-то ещё порывался сказать, я с трудом открыл глаза и невольно сощурился от резкого света. Прикрыв светило рукой, я откинул одеяло и направился в душ. Стоя под горячими струями воды, я всё ещё пытался проснуться: в очередной раз я задержался в конторе до ночи, а затем, когда организм просто отказывался функционировать, аппарировал в свою новую квартиру.  Я взял за привычку менять апартаменты каждый год, основной мотив — не хочу ни к чему привязываться. Стены, мебель, её привычное расположение заставляет мозг придумывать ассоциации и сформировывает привязанности. Моё жизненное кредо не совместимо с чем-то статичным и однообразным.   Приведя себя в порядок и выбрав привычный наряд, как всегда, чёрные брюки и в тон к ним водолазка, главное, чтобы одежда была удобная и закрывала большую часть тела. Я привычно окинул взглядом своё новое жилище: оно, как и полагается, отличалось от всех предыдущих. Например, в этот раз я выбрал маггловский район, дом совсем недавно сдан и позиционирует себя как жильё класса люкс, что даёт мне возможность выкупить целый этаж. Многовато для одного? Не соглашусь, мне тесно в маленьких помещениях, они не вмещают моё раздутое его. Да и вложения в недвижимость считаю тоже неплохим бизнесом, но, хер с этой квартирой, пора на работу.  — Малфой! Я не твоя секретарша, чтобы делать тебе кофе и отвечать на твою почту! — не успел я выйти из камина, как Блейз продолжил отчитывать меня. Отряхнувшись от сажи и помассировав пульсирующие виски, я дождался, когда мой загорелый друг закончит свою речь, и направился к своему столу.  — Забини, я который раз говорю, давай наймём ассистента, и тебе не придётся напрягать свои голосовые связки. Спасибо за кофе, — заняв своё рабочее место и отпив свежесваренный кофе, я пробежался глазами по корреспонденции на моём столе: несколько писем от довольных клиентов, ага, надо будет проверить счёт в банке, так, а это что тут у нас?  — Новое дело, Нотт перед отпуском активно налаживал связи в маггловском полицейском участке, и, как видишь, это дало результат.  — Уже изучил? — Не особо, мне кажется, это не наш профиль, всё-таки был убит маггл, а Нотт чётко проинструктировал милую леди присылать дела, если они кажутся полиции «подозрительными», — Блейз закатил глаза. Было понятно, что под такую формулировку впишется почти любое дело, ему совсем не хотелось копаться в «висяках» правоохранителей.  — Хорошо, оставь это мне, и сегодня последний день, чтобы передать информацию мистеру Доули, он не любит ждать, так что займись этим.  — Как скажете, босс, — нарочито пискляво произносит Забини и делает жест рукой, словно поправляя шевелюру.  — Вали уже.  Так, теперь, когда я остался один, самое время погрузиться в новое дело. Что мы здесь имеем:  Обнаружено: труп белого мужчины средних лет. Время обнаружения: 4:55 утра. Кто обнаружил труп: Мелисса Ванд, во время прогулки с собакой. Место происшествия: Вокзал Кинг-Кросс, центральный вход. Особые отметки: на обнаруженном трупе не наблюдается следов борьбы, одежда чистая, без видимых повреждений, документов не было найдено, только пустая визитная карточка. Кожные покровы чистые. Область глазниц пустая.  А вот и фотография с места преступления, ага... Чёрт возьми, глазницы — просто две чёрные лузы для бильярда, так, дальше, одет мужчина по сезону, судя по тому, что одежда чистая, его не тащили и не перевозили в машине, получается, убили прямо возле вокзала, билетов при нём не было найдено, а что это у нас за визитка?  Кручу фотографию с увеличенным изображением, только маггл не увидит на ней текста, а я же читаю следующее: «Место, где твои грёзы оживают». Так, этот товарищ волшебник, ну что ж. Самое время нанести визит к прекрасному правоохранителю и заглянуть в Место грёз, херово будет, если мои оживут. 

***

Небольшое кафе возле полицейского участка встречает меня привычным шумом: дребезжит кофемашина, переговариваются копы, милые официантки снуют по залу. Направляюсь к своему уже любимому месту напротив окна и заказываю американо, два сахара, без молока. Через пару мгновений угольно-чёрная жидкость дымится возле меня, всматриваюсь в эту бездну. Наверное, моя душа такая же бездонно-чёрная. Хочу ли я это исправить? Нет. Мир прогнил, и я вместе с ним. Пока размешивал кофе, не заметил Патрицию.  — Привет, Драко! Получил моё послание? — Патриция присаживается напротив меня, сегодня она одета не по форме, и, скажу откровенно, так ей идёт меньше всего. Форменная одежда даёт некий статус или, скорее, принадлежность к чему-либо, а сейчас передо мной уставшая женщина сорока лет, лишний вес скрывает мешковатая одежда серого цвета, в тон её волосам. Макияж, как всегда, отсутствует. Интересно, а когда она была моложе, красилась ли? Наряжалась для кого-нибудь? Понимаю, что в сущности это ничего не меняет, но всё же.  — Здравствуй. Спасибо тебе за такой ценный подарок. Но, в первую очередь, меня интересует, как мой компаньон тебе?  — Ты про Нотта? — Патриция улыбается и игриво убирает выбившуюся прядь за ухо. — Милый парнишка, при желании добьётся многого, достаточно тактично начинал общение со мной, думаю, у него большое будущее.  — Патриция, я не его родитель, так что давай без этой херни, и да, закажи себе что-нибудь, я угощаю.  — Что ж. Нотт сначала, как ты и говорил, держался на расстоянии, пару раз угостил меня кофе, затем присылал презенты в участок... Мои коллеги даже начали подшучивать надо мной, мол, не завела ли я часом молодого любовника, — Патриция на этой фразе улыбнулась. Красавчик, Тео, горжусь. — Как-то вечером я несла тяжёлые пакеты с продуктами, и откуда ни возьмись появляется Нотт. Он помог мне с поклажей, и я пригласила его в дом, всё-таки неудобно как-то... В общем, обаял меня он, да. Так что, Драко, тебе растёт отличная замена, ой, напарник.  — Рад слышать, теперь о деле. Принесла данные от коронера?  — И да, и нет. Бумаги вынести не смогла, но готова сама ответить на все твои вопросы, я изучила материалы. Дерьмо! Патриция, конечно, дохера полезный человек, но вот я не могу воспринимать информацию без визуального сопровождения, мне нужно видеть текст, а не слушать ответы с её домыслами в придачу. Ладно, надо набросать вопросы, всё равно ей пока несут заказ.  — Но я до сих пор не понимаю, зачем тебе было проверять способности Нотта, вы ведь с ним давно знакомы и ведёте расследования не один год, — женщина отпивает только что принесённый кофе, ставя кружку на стол, облокачивается на него, придвигаясь ближе ко мне. — Подозреваешь его в чём-либо? — Оставь теории заговора для другой встречи. Я действительно знаю Нотта давно, но его профиль — это, скорее, работа с документами, архивами, в общем, я расширяю его портфолио.  — Не моё дело, конечно, но мне кажется, ты готовишь его на своё место. Отходишь от дел? — Ты права, это не твоё дело. Начнём, пожалуй. У трупа нет глазниц, каким способом они были извлечены?  — А вот это самое интересное, область извлечения никак не была тронута каким-либо орудием. Например, при применении ножа остаются характерные борозды на тканях.  — Скальпель?  — Тоже нет, рабочая область, хоть и меньше ножа, но тоже имеется.  — Вряд ли этот мистер жил себе не тужил вообще без глаз. Интересно... — Это ещё не всё. В глазницах были найдены бабочки, крайне необычного вида, не вспомню сейчас название, конечно, но только вдумайся, бабочки были живые.  Ноябрь. Лондон. И живые, блядь, бабочки вместо глаз у мужика, заебись.  — Патриция, это явно не похоже на убийство с умыслом ограбления или убийство по неосторожности, крайне похоже на... — Серию. Мы уже ищем похожие преступления, то, что это твой профиль, сомнений нет. Родственников у потерпевшего нет, пробили отпечатки по базе — и ничего, словно такого человека не существует. Ещё эта пустая визитка... — Патриция вновь отпила свой кофе и откинулась на спинку стула. — Если не найдём каких-либо зацепок, то, похоже, это будет очередной висяк. Вспоминаются времена семилетней давности, когда мы обнаруживали трупы неизвестных людей с весьма необычными и не характерными для любого оружия ранами на теле. Я понимаю, что ты знаешь весомо больше, чем говоришь мне, но готова закрывать на это глаза, пока ты помогаешь. — Патриция, ты связующее звено между одним миром и другим, не стоит тебе вникать, что находится на противоположной стороне от тебя. Я помогаю тебе держать положительную статистику в твоём районе, ты даёшь мне информацию, так было, и надеюсь, так и будет.  Я кинул на стол несколько купюр и, сухо попрощавшись, направился на выход. Информации было мало, но удалось подкрепить свои предположения насчёт серии убийств. Такого рода преступления, как найденный сегодня труп, не относятся к чему-то разовому, слишком много возни получается. Жертва, похоже, была выбрана не просто так, убийца учёл, что у мужчины нет родственников, так что мало кто сможет дать показания или хоть как-то пролить свет на то, с кем общался потерпевший, были ли конфликты, новые знакомства. И ещё не стоит отметать тот факт, каким образом совершено убийство: на теле, кроме отсутствия глазниц, нет никаких повреждений, да и сами глазницы выпасть не смогли. Ещё эти бабочки... Значит, убил волшебник, на ум приходит только одно имя, и Салазар его дери, если и в этот раз он выжил.   Следующей целью моего променада было «Место грёз». Данная обитель мечтателей находилась в самом центре Лютного, помпезное здание было окружено небольшими магазинчиками. На входе меня встретили две дамы, на вид не больше двадцати лет, обе в красных мантиях в тон стенам помещения. Скрупулезно обыскав меня, нимфы, не найдя ничего запрещённого, отворили двери. В нос тут же ударил запах дорогого парфюма, я направился внутрь, попутно осматриваясь. Если стены снаружи были алого цвета, то внутри был праздник молочного, стены были задрапированы почти невесомой тканью, и под действием чар создавалась иллюзия, будто ты паришь в облаках. Навстречу мне шла молодая девушка, из одежды на ней лишь была почти прозрачная мантия белого цвета, такая незамысловатая одежда обнажала юное тело. Длинные ноги, высокая грудь, тонкая талия, кожа цвета фарфора и длинные чёрные волосы. Я заострил внимание на её глазах: чёрные, словно смоль, так выделялись на этом белом фоне, что становилось даже как-то не по себе.  — Мы заждались тебя... Прошу за мной, твой номер готов.  Ангелочек взяла меня за руку, тепло, исходившее от неё, мне крайне понравилось, я, словно заворожённый, следовал за ней всё время, пока она вела меня по извилистым коридорам. Мы остановились у безликой двери, моя сопровождающая одарила меня поцелуем в губы, таким невинным, почти родственным, и покинула меня. Я даже посмотрел ей вслед, до чего красивый ангел, но с такими глазами... Уместнее сказать, «Ангел Смерти». Тяжело вздохнув, я толкнул дверь и очутился в привычной для себя гамме цветов. Меня встретила чёрная комната, свет исходил лишь от пламени свечей, посередине помещения стоял кожаный диван, по бокам от которого заняли места две фигуры доберманов, я провёл пальцами по голове одного из них, хотелось проверить, может быть, он живой? — Он не оживёт. Каждый раз приходишь и пытаешься это проверить, мой наивный мальчик.  Голос этой мадмуазель я узнаю из тысячи. Моя школьная подруга и первое увлечение, Паркинсон.  — Я всё надеюсь, что смогу прикосновением трансфигурировать его. Видимо, херово учился, — присев на диван я кивком головы пригласил Пэнси присоединиться ко мне. Бывшая одногруппница томно улыбнулась мне и заняла своё место рядом.  — Ты же не про школьное время пришёл поболтать. Что нужно, Малфой?  — Любви, не поверишь, пришёл в место, где гарантируют воплощение моих грёз, собственно, вот и жду.  — Любви нет, уж не тебе ли об этом не знать. В этом месте оживают другие грёзы, и, Драко, ты же основной спонсор этого заведения, так что давай без ироний, — Паркинсон откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза, я разглядывал её в этом полумраке и, наверное, ждал от себя некого отклика, что ли. Вот красивая девушка, почти голая, лежит передо мной, не считая накинутого пеньюара, на ней ничего и не было из одежды. И, опять же, мы трахались с ней в школьное время, так что ну хоть на минимальное влечение в её сторону я рассчитывал, но нет, глухо.  Года три назад Пэнси пришла ко мне в контору и практически потребовала вложиться в её дело. В новом мире не нашлось места нам, тем, которых исключили из сказки про мальчика-который-победил, для общества мы изгои, несмотря на деньги, статус крови. Своим примером я показал многим, что не нужно идти на поводу у новой власти, если хочешь действительно что-то сделать, то дерзай, осудят в любом случае. Но я мог себе позволить реализовать свои хотелки, как и Нотт, и Забини, но Пэнси... Эта ведьма лишилась всего после суда, у неё не было ни денег, ни связей, вообще ничего, четыре года она отказывалась принимать нашу помощь, но тогда, собрав волю в кулак, пришла, и не просить на жизнь, а стать с ней партнёрами по бизнесу. Паркинсон принесла целый бизнес-план, где были указаны проценты прибыли с учётом инфляция, популярность данного сегмента и степень окупаемости. Не буду лукавить, я охуел, когда увидел цифры. Уважение к Паркинсон взлетело до небес. Она взяла лучшие инструменты в работе от магглов и адаптировала их в нашей реалии. Со временем приучила и меня пользоваться почтой, интернетом и мобильным. Чудо, а не женщина.  — Я по делу, ты права. Сегодня был найден труп мужчины, и основное, при нём была визитка твоего заведения, у меня есть фото потерпевшего, так что нужно понять, кто из твоих девочек работал с ним, — я протянул Пэнси фото, не дождавшись действий от ведьмы, провёл своими пальцами по обнажённой ноге, реакция в виде охеревшего лица ведьмы и мурашек на её коже не заставила себя ждать. Паркинсон взяла из моих рук фото, попутно убирая мою ладонь со своей ноги.  — Я посмотрю по камерам, к кому из девочек он заходил, и приведу её к тебе. Выпивка знаешь где, — Пэнси, не отрывая глаз от фото, покинула комнату. Я же, развалившись на диване, прикрыл глаза, спать не хотелось, хотелось сдохнуть. Устроившись поудобнее, я ощутил, как наливаются свинцом веки, то ли здешняя атмосфера так на меня подействовала, то ли причиной тому была моя привычная бессонница, но вот уже моё дыхание становится размеренным, и такой редкий гость, как сон, навалился на меня всем своим весом.  — Жалкий сосунок! Сколько раз я говорил твоей матери, что нужно с пелёнок тебя воспитывать! Встать! Оглушительный крик этого тирана разрывал мои ушные перепонки, он опять пьян и еле держится на ногах... Зачем, зачем я пошёл в библиотеку ночью, лучше бы и вовсе не приезжал на каникулы в Мэнор.  — Встать, сучонок! — тиран подходит вплотную ко мне и резко хватает за волосы, как же больно... Но только не плачь, Драко, только не... — Слёзы — признак слабости... Ни один Малфой никогда не был слабаком! — он тянет волосы сильнее так, что моя голова запрокидывается ещё больше... Пусть это закончится, пусть он убьёт меня.  Приближающиеся шаги резким эхом отражаются от пустынных стен гостиной, кто-то бежал, пытаясь спасти меня. — Люциус! Отпусти его, он же совсем ребёнок! — мама, милая мама, уходи, прошу тебя, он не слышит тебя и, наверное, никогда и не слышал, беги, прошу. — Пошла отсюда. Сейчас же, — как же громко он орёт, клянусь, я никогда не буду повышать голос ни на кого, это и есть признак слабости. Слышу, мама уходит, правильно, так лучше, главное, она в безопасности. — С завтрашнего дня я возобновляю тренировки, ты с ещё большим усердием начнёшь использовать настоящую магию, понял? — деспот оттолкнул меня, с трудом удержавшись на ногах, я отошёл к рядом стоящему креслу, пытаясь предугадать дальнейшие его действия и пути отступления, мне бы только добраться до Аида... — А вот тебе первый урок от отца: никогда ни к кому и ни к чему не привязывайся, — Люциус неуверенной походкой идёт к небольшой двери в сад, распахивает её, и, словно чёрт из табакерки, на него выпрыгивает мой доберман Аид, пёс несётся ко мне, видимо, чувствует, что хозяину грозит опасность. Несколько метров отделяют нас, и, словно удар грома, звучит для меня: — Авада Кедавра! — Аид рухнул передо мной, придавливая своим весом мои ноги. Я хочу заплакать, нет, убежать, скрыться, прихватив с собой безжизненное тело друга. Но вместо этого на моём лице двенадцатилетнего юнца вырисовывается маска. В ту ночь смерть унесла две невинные души, к сожалению, их никто так и не оплакал как следует.