Я — фанатка

Отец любил эффектные появления. Не получив ответа на своё возмущенное письмо, он решил обрадовать меня личным визитом. Я не слишком удивился и приготовился держать оборону, увы, вместо того, чтобы насладиться вечером с Мартой. Жаль, это ведь был её первый зимний бал и я хотел, чтобы всё прошло, как в сказке. В этом платье она очаровывала, снова превратившись в гостью с изнанки мира — загадочную и таинственную. Но проигнорировать отца не представлялось возможным. Особенно когда он так требовательно смотрел на меня, словно я должен был пасть ниц и каяться безотлагательно прямо на этом самом месте. — Ты не представишь меня юной барышне? — Знакомься, отец. Это Марта. — Очень приятно, — процедил он сквозь зубы, легко угадав в ней ту самую девушку о которой ему успели донести доброжелатели. — Барышня, вы не оставили бы нас с сыном наедине? — обратился он к Марте, глядя сверху вниз, будто на назойливую букашку. — Нет, — спокойно ответила Марта вместо того, чтобы тут же откланяться. — Нет? — переспросил отец после секундного замешательства. Я с трудом подавил улыбку; да, отец, знакомься. Марта отрицательно покачала головой в подтверждение своих слов. — Филипп обещал мне танец и пока не выполнил своё обещание. — Что ж, тогда не смею этому препятствовать, — ответил он манерно. — Когда выполнишь свои обещания перед девушками, — это он обращался ко мне, снова не назвав Марту по имени и вообще округлив её до множественного, то есть безликого числа, — будь добр, вспомни об отце. Я бы тоже хотел получить скромный долг сыновьего почтения. Он резко крутанулся на каблуках и покинул нас. Я предложил Марте руку и мы продолжили танцевать. — Прости за эту некрасивую сцену. — Ничего страшного. И ты меня прости за такой ответ твоему отцу. Я хотела выиграть для тебя немного времени. Ты, наверное, не знал, что он прибудет? — Ты права, не знал, — «но догадывался», подумал я про себя. — И ты дала ему достойный отпор, так что не волнуйся. Он привык, чтобы перед ним ходили по струнке. Будет ему хорошим уроком. — Ты знаешь, зачем он приехал? Конечно, я знал. Не хотел об этом говорить, но и врать Марте не мог. Даже если бы решился смолчать, правда об этом всё равно бы всплыла. — Ему стало известно о наших отношениях. Почти месяц назад он прислал письмо, в котором мне вменялось немедля разорвать с тобой связь. Я не ответил. Мы ненадолго замолчали, кружа в танце. К нам присоединилось ещё несколько пар, в зале разгоралось заметное оживление. — И что ты решил? — Если ты о том, послушаю ли я отца, то нет — не послушаю. — Он не разрешит нам быть вместе? У нашего «вместе» было так много условий, о которых наверняка не раз думал каждый из нас, но сейчас, если я всё же хочу оставаться рядом с Мартой, мне следовало склонить отца на сторону девушки. Остальное прояснится позднее. — Я постараюсь убедить его, что ты замечательная и прекрасно мне подходишь. — Сомневаюсь, что этого будет достаточно. — Конечно нет. Но это не значит, что я не попытаюсь. Буду давить на то, что ты мастер-маг. В глазах моего отца сила — несомненное достоинство. Мы потанцевали ещё немного, а затем я вернул Марту к столу. Там уже сидели остальные ребята в сопровождении своих спутниц. Оставлять её одну, пусть и в окружении моих друзей, не хотелось, но чем дольше я откладывал неизбежный разговор, тем только больше выводил из себя отца. Отец вёл беседу с одним из моих профессоров — они были давними приятелями. Я встал на некотором отдалении, но так, чтобы он меня видел, и смиренно ждал. Отец, конечно, не торопился оборвать обмен любезностями, отвечая мне той же монетой. — Значит, ни ко мне, ни к голосу разума ты не прислушался, — произнёс он, наконец приблизившись. — Я постараюсь убедить тебя, что Марта мне подходит, и… — не дал я ему себя прервать, — подходит нашей семье. — Учитывая, насколько вызывающе вела себя девица, не представляю, как это у тебя получится. — Поверь, отец, ты вёл себя не менее неучтиво, но кто же станет пенять тебе этим в глаза. Мы упрямо уставились друг на друга. — Итак, я жду твоих объяснений. Почему ты считаешь её достойной войти в нашу семью? Фраза неприятно резанула слух и я приложил некоторое усилие, чтобы не поморщиться. Ведь о том, чтобы Марта вошла в нашу семью речи не шло. — Начнём с того, что она мастер-маг. — Так это она? — в одном коротком вопросе прозвучало больше интереса к Марте, чем за всё предыдущее время. — Ни за что бы не догадался. — Это она. Как ты понимаешь, она сумела открыть путь к бесконечному источнику магии. — Ей случайно повезло, насколько я слышал. Пусть ремарка была вольной и нелестной, отец меня слушал. — Седьмая точка принесла ей победу, но до финала она дошла четверокурсницей средних способностей. — И как же следует понимать твои слова? — Она очень умна. Отец фыркнул. — В дуэли Ксении против Марты я бы поставил на Марту, — на самом деле я бы сказал, что в дуэли отца против Марты я бы поставил на Марту, но это было бы слишком и поговорить после таких заявлений мы бы не смогли. У меня же была определенная цель. Отец не спешил комментировать возмутительное допущение, будто Марта могла одержать верх над Ксенией, задумавшись. Способности сестры были нам обоим отлично известны. Острый ум, хитрость, изворотливость, собранность и ещё множество качеств, приносивших ей победу за победой. — Ты преувеличиваешь, — спокойнее заметил отец. Он был далёк от того, чтобы уступить, но я не услышал категоричности в его словах. — Нисколько. Отсалютовав бокалом шампанского кому-то в толпе, он продолжил: — Даже если ты прав и она невероятна сильна и умна, ты ведь понимаешь, что этого всё равно недостаточно, чтобы войти в наш род, — он посмотрел на меня многозначительно и я, конечно, понял на что именно он намекает. — Я подозреваю, — тише начал я, хотя расслышать нас в гомоне суматохи и игравшей мазурки было бы невероятным делом, — она маг смерти. — Откуда такие выводы? Я рассказал отцу в подробностях, как год назад оказался в её комнате во время пропущенного нами зимнего бала. Отец состроил гримасу, узнав, что мы встречаемся наедине, но прерывать не стал. Я объяснил, что она не ожидала гостей и читала. Упомянул ту заминку, когда она наверняка раздумывала прятать ли книгу, но та была настолько древней, что несведущему человеку было ни за что не догадаться откуда ветер дует, и она продолжила читать при мне, дав возможность разглядеть название фолианта. — Любопытно. Эта книга настоящий раритет даже среди нас. Она не могла оказаться в руках девчонки случайно. — Я тоже так подумал. Но тогда мы были не слишком хорошо знакомы и я сделал вид, что ничего не заметил. — А сейчас вы уже хорошо знакомы? — Отец, — проворчал я, делая новый глоток шампанского. — Хорошо, оставим пока это. Есть другие причины считать её магом смерти? Я упомянул, что она однажды, как бы невзначай, завела разговор о магах смерти. Поделился с отцом, что она скорее всего прощупывала почву, как я к этому отношусь. Её слова о том, что магия не может быть плохой или хорошей, я передал дословно. Единственное, что я не стал упоминать, так это подземелья под академией. Этот секрет принадлежал Марте и дарить его отцу я не собирался. Наше с ним дело касалось совершенно другого. Сослался на то, что основанием для разговора послужили ужасы Дня Всех Духов. — Да, ты прав. Она вполне может оказаться той, кем ты её считаешь. Почувствовав преимущество, я решил сделать предложение, над которым уже думал некоторое время. — Отец, я думаю пригласить Марту к нам на зимние праздники. Не одну, конечно, но и всех моих друзей, — в компании нахождение девушки под крышей моего дома не будет выглядеть предосудительно в глазах общества. — Ты сможешь присмотреться. — Ты возлагаешь на девушку такие большие надежды? — Я не хочу прожить жизнь с чуждым мне человеком. — Тебе может повезти и мой выбор тебе придется по вкусу. — Шансы против меня. Если вы с мамой полюбили друг друга, какова вероятность, что моя жизнь сложится подобно вашей? — Ты всегда неплохо считал, — вынужденно признал отец, понимая, что повторение в точности уже случившегося в одной и той же семье невелико. В разговоре снова настал перерыв. Отец размышлял, я ждал. — Как ты поступишь, если она не та, за кого ты её принял? — Откажусь от неё сразу после каникул. — Даешь слово? — Обещаю.