Вечер сказок

      Огонь в камине весело горел, отбрасывая причудливые фантасмагоричные тени на притолоку, стены и шкуру какого-то убитого медведя, нагло развалившуюся перед самым камином. Саурон сидел в огромном, старом и оттого очень удобном кресле, вытянув длинные ноги и лениво откинувшись на потертую бордовую спинку. Кресло стояло боком к камину, и в огонь майя не смотрел. Однако всполохи яркого пламени всё равно отражались в черных глазах, показывая внутреннюю сущность огненного духа. Майя озадаченно размышлял над услышанным некоторое время назад разговором. Мимо его кабинета/гостиной/временного убежища проходила парочка нарготрондсих эльфов, занятая обсуждением очередных важных вопросов.       – В общем, я не уверен, – заключил один. – Пойдем у Темного поинтересуемся.       – Зачем беспокоить? Пусть отдохнёт. Сами разберемся.       Саурон не мог решить, что его больше поразило: желание одного остроухого получить его совет, нежелание другого его беспокоить или та легкость, с которой они все произносили «Темный». Совсем как Финрод, у которого это имя звучало насмешкой-дразнилкой. Точно также майя ехидно в отместку обзывал его Злючкой, прекрасно понимая, что этим личность Финрода не исчерпывается и мало что о нем говорит. Его любимый изобретатель, его кудрявое сокровище, его… кхм, в общем, второй Финрод говорил «Майрон» – кроме одного-единственного раза, о котором майя до сих пор вспоминал с неуютным чувством – и что-то менять не планировал. И никто не называл Сауроном! (Злюка по известным только ему соображениям тоже перестал, даже в любимом сокращенном варианте.) А ведь слова обладали огромной силой, особенно имена. Получалось, что все эти «страшные и ужасные» прозвания, некогда придуманные эльфами, больше ему не принадлежали, словно он уже и не…       Нет, слишком серьезные и всеобъемлющие размышления для такого спокойного вечера. В кои-то веки, неприступную твердыню не посещают неожиданные визитеры, не сваливаются прямо на голову похожие на кого-то гости из других миров, не требуется в срочном порядке предотвращать очередную катастрофу… А он тратит редкие часы безмятежности на какую-то ерунду. Отдохнуть хотелось уже давно. Кархароту, например, «движуха» всегда очень нравилась. Саурон, как огненный дух, тоже любил движение и некоторую непредсказуемость, и рутина приводила его в уныние и злость, однако между трещащим в очаге пламенем и страшным лесным пожаром все-таки существовала огромная разница. Хотя, нет, не пожаром. Скорее, фейерверком, что изобретательные люди придумали запускать на праздниках: весело, шумно, ярко, бессмысленно и совершенно не понятно, где рванет – красивым цветком в небе или под твоими ногами.       Опять он ушел в философию, да что ж такое. Еще и метафоры красивые завернул, надо же… Наверное, всё дело в удобном кресле и одиночестве. Или прожитые годы дают о себе знать, как любит дразнить его Финрод. Саурон хмыкнул. Надо пойти выдернуть Кудрявого из разработок очередных моделей усовершенствованного колеса и заняться чем-нибудь по-настоящему интересным.       Вдруг майя ощутил недалеко тихое-тихое шебуршание по полу, хотя подкрадывающийся к Саурону очень старался быть незаметным. Опять волчара безобразничает. Майя расплылся в хитрой ухмылке и неожиданно поднял голову, пригвоздив нарушителя спокойствия горящим взглядом. Не впечатленный Серый радостно тявкнул и тут же сгруппировался в стойку, делая вид, что собирается напрыгнуть из засады на беззащитного майя. Хвост его ходил ходуном.       – Опять сказки? – Саурон расхохотался. Волколак еще раз утвердительно тявкнул и уставился на него.       – Ладно уж, неси, – царственным жестом дал позволение Саурон. Он только на миг прикрыл глаза, а когда вновь посмотрел на Серого, тот уже сидел с массивным фолиантом в зубах. Волчара легко, как пушинку, держал тяжелый том, но при этом был так осторожен, что острые клыки даже вмятины не оставляли на плотной тёмно-зеленой обложке. К этим книгам Серый относился с особым трепетом.       А ведь хитрюга, похоже, притащил книгу заранее. Прятал за спиной, чтобы майя ее раньше времени не увидел, вот и наделал слишком много шума. Саурон покачал головой. Взрослый волк иногда вел себя проказливее, чем когда ему была пара месяцев и он пропутешествовал много лиг за пазухой у Саурона.       Повинуясь жесту майя, Серый осторожно опустил книгу ему на колени, а потом, подтянув от камина нагревшуюся мягкую медвежью шкуру, улегся на нее и горящими от возбуждения глазами уставился на Саурона.       – Ну, на чем мы в прошлый раз остановились… – Саурон осторожно листал пожелтевшие от времени волнистые страницы. – Кажется, пора начинать новую историю?       Серый пронзительно лайнул.       – Отлично, слушай, – мягким тоном с оттенком таинственности начал чтец. – В некотором царстве, в некотором государстве…       Библиотеку с фолиантами обнаружили, когда энергичные нарготрондские эльфы принялись разбирать завалы в подвалах, чтобы возобновить подземные ходы (а то мало ли что). Оба Финрода напрочь не помнили у себя в замке такой комнаты. Черный маг, едва войдя в библиотеку, тут же расфыркался и заявил, что в ней так и фонит древней магией. Сама она ему не понравилась – впрочем, как и книги, от которых, с его точки зрения, не было никакого толка. Огромные фолианты выглядели не по-здешнему и были написаны странными рунами, которые все поголовно понимали, даже полуграмотные орки. В общем, в чудесной находке чувствовалась рука валар или, не дай Эру, самого Эру.       Скептически настроенные эльфы и майя решили ее лишний раз не трогать, но, как обычно и бывает, всё разрешил случай. Постоянно испытывающий границы своего авантюризма Серый как-то раз сломал лапу. Ему, конечно, ее тут же залечили, но при заживлении конечность нещадно чесалась. Волчик был еще совсем небольшой, и лапа доводила его до белого каления, отчего он доводил до белого каления всех, особенно Саурона, за которым ходил хвостиком и постоянно жаловался. Уставший Саурон выбрал наугад наиболее красивый том и принялся читать Серому вслух, чтобы как-то его утихомирить и занять. Майя, спящего в кресле в обнимку с книгой и успокоившимся волчиком, обнаружили поутру в библиотеке Финроды. Саурон до сих пор предпочитал думать, что двойная порция умиления, которую он ощутил от обоих, ему просто пригрезилась спросонья.       С тех пор Серый возлюбил эти сказки до умопомрачения и старался при любой возможности уломать Саурона на чтение. Майя эти истории казались забавными, и он никогда не отказывал. (Особенно после того, как Кудрявый сообщил ему «по большому секрету», что волчаре очень нравится его голос.)       – Ах ты, волчья сыть, травяной мешок! Не поймал молодца, а похваляешься! – залихватски воскликнул Саурон и одновременно услышал сдавленный бурк Серого. Волк обычно слушал, затаив дыхание и вперив немигающий взгляд в чтеца, выдавая свое нетерпение хвостом и шевелящимися во все стороны ушами, так что…       Майя быстро вскинул взгляд. Кудрявый застыл посреди комнаты в странной позе – на одной ноге, приложив указательный палец к губам и круглыми глазами смотря на предателя-Серого. Финрод выглядел, как застигнутый охотниками напуганный олененок, а не многосотлетний правитель Нарготронда. Майя ухмыльнулся и подчеркнуто прочистил горло.       – Государь Нарготронда, решили почтить нас своим внезапным визитом в такой поздний час? – иронично осведомился он.       Финрод выпрямился. Напустив на себя надменный вид, он изящным жестом перекинул растрепанные кудри за спину и гордо ответствовал:       – Да вот, знаете ли, совершал вечерний променад и услышал странный рык. Дай, думаю, поинтересуюсь, не умер ли кто.       Волчара насмешливо тявкнул. Он прекрасно знал, что Финрод здесь не случайно, о чем не преминул тому сообщить. Эльф на эти инсинуации даже бровью не повел. Майя не повел бровью на насмешки над своим рыком – прекрасно знал, что на самом деле думает Кудрявый насчет него.       – Ну, присоединяйтесь, коль не шутите, – разрешил майя.       Элегантным прогулочным шагом Кудрявый дошел до его кресла и с размаху, совершено не изящно, плюхнулся на широкий подлокотник, придвигаясь ближе. Майя тут же развернулся к нему.       – Устал? – сочувственно спросил он.       – Ага…       – Опять сидел над своими изобретениями?       – Неа… уааа – невразумительно ответил Кудрявый, душераздирающе зевая ему в лицо. – Прости. Нет, не изобретениями. Ты всё организовал, всех построил и ушел. Но через пару часов твои и мои в очередной раз поцапались. Пришлось разнимать. По-моему, мы занимаемся какой-то ерундой, – закончил он.       – А Злюка на что? – недовольно поинтересовался майя.       Финрод невольно улыбнулся.       – Мы его все достали. И вообще, он не мать-наседка, чтобы разводить детей по разным углам. Именно так он и сказал, когда ушел, хлопнув дверью. Кому-то прилетело по голове плохо закрепленной балкой. Кажется, Элю, – подавив усилием воли очередной зевок, Кудрявый к концу рассказа прикрыл глаза.       Саурону внезапно захотелось добавить по голове Элю. А потом своим, чужим и еще себе до кучи. А потом серьезно поговорить со Злюкой. Кудрявый выглядел очень уставшим и обессиленным. Ладно, разговор со Злюкой он оставит на крайний случай и, может быть, не станет с порога орать…       – Не злись, – попросил его Финрод, не открывая глаз.       Майя вздохнул. Стер с его носа следы от чернил, пригладил кудрявые волосы, попутно выпутав оттуда клочок какого-то пергамента, погладил по щеке. Кудрявый светло улыбнулся и открыл глаза.       – Я не злюсь, – уверил Саурон. – Просто кто-то себя совсем не бережет.       – У меня есть тот, кто способен меня сберечь, – сверкнув глазами, ответил Финрод.       Когда они сцепились взглядами, волчара не выдержал и раздраженно зарычал.       – Что сказал? – весело спросил Саурон, не отрывая взгляда от лица эльфа.       – «Влюбленные дебилы», – Финрод выделил голосом второе слово, очень похоже скопировав недовольную интонацию.       Саурон рассмеялся.       – Погоди, вот сам влюбишься – еще не такой будешь, – уверенно напророчил майя. Серый невнятно буркнул. – Не зарекайся.       – Найдёт тебя совершенно внезапно, – добавил Финрод.       – Как удар по голове.       – Романтично, – хмыкнул Кудрявый.       – Но ты же меня любишь, – хмыкнул Саурон.       – Куда я денусь из твоих лап… – Финрод вцепился ему в плечи, чтоб уж точно из них не деться.       – Никуда.       Увидев, как их неумолимо качнуло друг к другу, Серый спрятал морду в лапы. На последних разделяющих дюймах, Финрод вдруг вывернулся и подхватил с колен Саурона книжку со сказками.       – Что там у вас дальше? Зря похваляешься, Ивашкиного мясца не евши! – задорно воскликнул он. – Хм, что это за людоедство?. А это про дракона говорится. Тогда нормально. Зря похваляешься…       Саурон недовольно отплевался от попавших в рот кудрей и хмуро взглянул на Финрода. Кудрявый увлеченно читал вслух. Волчара радостно вскинулся. Ладно, почему бы и нет, пусть Финрод читает вслух, если ему так хочется. А майя пока голос побережет…       Но скоро стало ясно, что это решение было опрометчивым. Кудрявый принялся душераздирающе зевать после каждого предложения, а потом стал использовать зевки вместо знаков препинания.       – Ты либо читай нормально, либо иди спать, – выразил общее пожелание майя. Серый согласно залаял.       – У меня есть третий вариант, – с достоинством возразил эльф.       – Какой же?       Финрод передал ему обратно книгу, крутанулся на подлокотнике, прижимаясь спиной к его боку, и устроил затылок на спинке кресла, заехав Саурону в лицо волосами.       – Теперь читай, я разрешаю, – разрешил эльфийский король своему верному слуге.       – Уверен?       – Что ж поделаешь… Придется послушать тебя, – с притворной грустью промолвил Финрод. Серый что-то залаял. – Ой, не умничай. Сам такой.       – Не ворчи, я знаю, что ему нравится слушать мой голос, – заговорщицки подмигнул майя волколаку.       – И ты тоже не умничай! – по голосу стало ясно, что Кудрявый улыбается.       Саурон попытался ущипнуть его за бок, но Финрод виртуозно отбил его руку, даже не скосив глаза.       – Майрон, не заставляй нас обоих ждать.       – Ну, не знаю, если тебе не…       – Я обожаю твой голос. Давай уже.       Саурон принялся читать дальше. Модуляции глубокого бархатного голоса, в нужных местах таинственного и мрачного, в других – весёлого и бодрого, рисовали перед глазами Финрода красочные картины. Великие битвы с драконами, магия, злобные мачехи и изворотливые разбойники, сокровища и похищенные принцессы, чёрные злодеи и кроткие падчерицы. Тот мир был одновременно похож и непохож на их, и Финрода он завораживал по-настоящему. Постепенно, под любимый голос, треск камина и отблески огня на потолке, он не заметил, как заснул.       Ровное дыхание Кудрявого Саурон услышал сразу. К концу сказки Финрод во сне развернулся к нему, уложив длинные ноги на колени и заграбастав себе его правую руку в безраздельное пользование. (Майя едва успел переложить книгу в левую.) Голова эльфа сползла ему на плечо, а сам Кудрявый увлечённо сопел майя куда-то в шею.       – И я там был, мед-пиво пил. По усам текло, да в рот не попало. Конец, – закончил Саурон вполголоса, чтоб его не разбудить.       Волчара задумчиво пошевелил своими усами, однако успокаиваться не думал. На чтеца он посмотрел очень выразительно.       – Ещё одну? – майя хмыкнул. – Почему бы и нет. Найдем сейчас что-то, что ещё не читали. – Он принялся аккуратно листать фолиант. – Хотя не пойму, почему тебе так интересно. Магия, приключения, добро побеждает зло, счастливый финал… Всё, как у нас. Буквально у тебя под боком. Ну, кроме счастливого финала.       Серый вспомнил, как совсем недавно хозяин чуть не лишился магии, прорывая проход в камнях и помогая доставать из-под завалов объединенную группу из людей, орков и нарготрондских эльфов, которые попали в переплёт исключительно по своей глупости. Как кудрявый Финрод нервно ходил по их покоям, заламывая руки в ожидании, когда хозяин, наконец, придёт в себя. (А его альтер эго устало и не очень весело шутило, что «Темный просто из принципа и из вредности не позволит, чтобы нам одним достался этот замок».) Как Кудрявый, со страшным лицом и яростными глазами, обещал капитану своих же эльфов, что скормит его по кускам дракону Моргота, если капитан ещё раз нарушит технику безопасности и отправится на неисследованный участок, никого не предупредив. А если дракона у Моргота нет, то он выведет его сам, исключительно ради капитана. Финрод выглядел так, что Серому стало понятно – он не шутил. Так что, кто кого в этом противостоянии добра и зла победил, и насколько злом оказалось «побежденное» зло, вопрос оставался открытым… Саурон начал новый рассказ, и эти серьёзные философские размышления из головы волчары сразу улетучились. Он положил морду на лапы и принялся неотрывно внимать.       Когда Саурон закончил длинную, но жутко интересную на взгляд Серого историю, было уже около полуночи. Замок затих, и тишину разбавлял только приятный треск поддерживаемого Сауроном пламени. Серый против воли начал активно зевать.       Майя читал почти шёпотом и опасался лишний раз пошевелиться, чтобы не разбудить уставшего Финрода. Кудрявые волосы кололи ему шею и норовили залезть в глаза, эльф был жарким, как гномья печь, и своим маленьким эльфийским весом отдавил ему всю правую половину тела, особенно плечо. В общем, Саурон никогда не чувствовал себя уютнее.       Тихо прикрыв книгу одной рукой, он молча передал её Серому в зубы. Волчара подумал пару мгновений и аккуратно устроил фолиант на низком столике у окна, чтобы далеко не ходить.       – Лентяй, – ухмыльнулся майя. Серый оставил эту характеристику без внимания, вместо этого посмотрев на Саурона жалостливым взглядом (у здоровой зубастой махины он смотрелся больше смешно, чем трогательно, однако волк надежды не терял).       – Да почему бы и нет, – Саурон оценил состояние Кудрявого и понял, что он проспит без задних ног до утра. – Только камин там не горит, так что может быть прохладно. Минут десять потерпишь?       Весь вид Серого говорил, что он оскорблен в лучших чувствах – с его прекрасным мехом ему не страшны самые лютые морозы, и вообще, малейшее предположение, что он не выстоит небольшой холод… Пройдя несколько футов, волколак развернулся, подхватил медвежью шкуру, на которой валялся весь вечер, и деловито потащил её в зубах за собой. Гордость гордостью, но на всякий случай…       – Какой ты хозяйственный. Всё в дом. Повезёт твоей будущей паре.       Серый отмел любые инсинуации недовольным рыком и одним универсальным движением хвоста. Саурон тихо засмеялся. В дверях волк приостановился, скосил глаза куда-то в сторону, но потом продолжил путь дальше.       Майя попытался безрезультатно пригладить особо наглые прядки, из-за которых он каждую минуту рисковал расчихаться, но в итоге потерпел поражение и со вздохом откинул голову на спинку кресла. Ещё обещанные Серому десять минут – и он понесёт Кудрявого наверх.       Ему было несложно и не тяжело носить своё сокровище на руках, однако после первого раза Кудрявый целое утро бурчал, что он не эльфийская принцесса в беде, а закаленный воин, и вполне может ходить самостоятельно. Саурон принял к сведению и в следующий раз Финрода растолкал. Плетясь в спальню на буксире его руки, сонный Кудрявый недовольно бурчал, что у майя совершенно нет совести, он его, бедного-несчастного Финрода, совсем не любит, и если так тяжело, то мог бы просто оставить его в кресле и не издеваться. Саурон намёк понял и в третий раз поднялся в спальню один. Где-то в середине ночи его разбудил Кудрявый, у которого от сна в кресле затекла шея. Пытаясь устроиться у майя под боком и отбирая одеяло, Кудрявый сонно бубнил, что не надо слушать всю ерунду, что он говорит, что если бы он сам слушался всех советов своих сородичей, особенно Келегорма с Куруфином, он бы уже давно… На этом Финрод заснул, а майя в очередной раз понял, что он ничего в эльфах не понимает.       Кудрявый в его руках завозился и что-то неразборчиво пробормотал. Саурон прислушался.       – Помпоны… – невнятно сказал Финрод во сне. – Ненавижу помпоны.       Майя беззвучно рассмеялся, пытаясь сильно не трястись. Тьма, что творилось у его эльфа в голове. Помпоны… «А впрочем, действительно, – подумал он вдруг. – Мерзкие штуки, фу. Особенно меховые».       Ещё веселее становилось, когда Кудрявый приходил на «совместные чтения» довольно бодрым и во въедливом настроении. Его интересовало всё: механизмы описываемой магии, логичность поступков героев, моральная сторона принимаемых решений… Он задавал кучу вопросов и пускался в долгие рассуждения. Очень часто Серый, любивший слушать захватывающие истории без подвергания сомнению каждого сюжетного поворота, начинал с ним возмущенно лаяться на повышенных тонах. В таких случаях Саурон грозился, что перестанет читать вообще, а библиотеку запрет самой сильнейшей магией, чтоб никому неповадно было. Это успокаивало спорщиков в момент.       В общем, даже за таким спокойным занятием скучать ему не приходилось. Хорошо ещё, что Злюка был выше всяких детских историй и при чтении не присутствовал. С его ехидными, чересчур рациональными комментариями всё бы превратилось в бедлам, и они втроём довели бы Саурона до белого каления. Начать с того, что, приди второй Финрод в принципе, у майя точно случился бы сердечный приступ…       «Щас тебе, – решил притаившийся в тенях у входа в комнату Злюка. – Обойдешься. Ты нам обоим нужен живой и здоровый».       Удивительно, что огненный дух до сих пор не почувствовал его ни разу. А с Серым, конечно, сегодня неудобно получилось. Финрод так глубоко задумался о принципах сказочной магии, что не успел вовремя уйти. Хорошо, что волчара его заметил, но по каким-то своим соображениям не выдал…       Разумеется, Злюка не мог оставить без внимания зачитывание темным майя подозрительных книжек в присутствии Кудрявого. Кто его знает, вдруг коварный Темный совратит близняшку… с пути истинного. Не то, чтобы Финрода можно было совратить… с истинного пути. Но проверить не мешало. Он сразу понял, что сказки безобидные, но необходимо было удостовериться повторно. Ещё несколько раз, ага. Говоря по правде, Злюка увлекся интересными рассказами, и приходил каждый раз, когда намечалась очередной «сказочный вечер». Истории оказались занимательными, хотя часто приводили его в недоумение. Как можно было поднять любимого на своих волосах, не выдрав их с корнем и не умерев от болевого шока?.. Неужели стоило переодеваться свинопасом, чтобы получить поцелуи капризной пигалицы?.. Сегодняшняя сказка ему понравилась, но вот завязка магии на легушачьей шкуре…. определённо, нуждалась в доработке.       Злюка понял, что в гостиной стало подозрительно тихо. Осторожно заглянув внутрь, он увидел спокойно сопящего Тёмного. Судя по закрытым глазам и расслабленной позе, майя задремал.       «Опрометчиво, – подумал Финрод. – В его преклонном возрасте спать в креслах чревато». Скрутит ещё болью в пояснице, помогай потом… Да и им с близняшкой уже давно не по сто лет.       Ладно, решил он, уходя к себе в покои, если через десять отведенных минут майя не проснется, он натравит на них Серого. Кусание за пятки любого заставит взбодриться. Пусть не расслабляются.       «Интересно все-таки, – размышлял он по пути, – как у царевны в рукавах помещались озера и лебеди?.. Какое-то сложное межпространственное преобразование…»       Легкие еле слышные шаги затихли вдалеке. Не контролируемый никем огонь в камине стал постепенно затухать.       – Помпоны… – в один голос пробормотала спящая в кресле пара и одновременно поморщилась.