True-blue

      Атеша трясет от злости, пока он быстрым шагом идет к особняку Гюльсоев. Он едва сумел оторвать себя от Фирузе, оставшейся в больнице вместе с Ферайе и Кораем. Но так было нужно. Он не мог оставить преступление Ямана безнаказанным. — Брат? — Взволнованный Окан вскакивает с дивана в гостиной и подбегает к нему. — Что случилось? — Приведи деда и мать сюда. — Велит ему Атеш. — Яман дома? — Да, вернулся довольный и ушел в свою комнату, — кивает Окан. — Понятно. Как приведешь мать с дедом, притащи сюда Джемиле. И не отходи от нее ни на шаг, чтобы она не сумела увернуться от ответственности. — Приказным тоном произносит Атеш. — Ты собираешься всё рассказать? — Голубые глаза Окана вспыхивают страхом и отчаянием. — Брат, прошу… — Окан, моего терпения осталось вот столечко, — Атеш показывает небольшое расстояние большим и указательным пальцами. — Не испытывай его.       Окан обреченно выдыхает и направляется в сторону кабинета Омера. Атеш спускается вниз и без стука врывается в комнату Ямана. Алейна вскакивает при виде деверя, а Яман бросает на него недовольный взгляд. — Брат Атеш? — Удивленно спрашивает девушка. — Алейна, иди наверх. У нас сейчас будет срочное семейное собрание, и ты тоже должна там быть. — Атеш подталкивает невестку к лестнице, не обращая внимания на ее недоумение. — А как же Яман? — Яман тоже к нам присоединится. Мне просто нужно поговорить с ним наедине.       Выпроводив Алейну, Атеш поворачивается к Яману. Тот поднимается с постели и встает в вызывающую позу, скрестив руки на груди и упрямо выпятив подбородок. — И зачем ты приперся? — Недовольно выплевывает он. — Ферайе потеряла ребёнка, — только и отвечает Атеш.       Слова, которые жгли горло и напоминали о боли, испытанной невинной Ферайе и любящих её Фирузе и Корае, слетают с его губ слишком легко. Любящий брат внутри него изо всех сил пытается найти малейший повод спасти младшего брата. Он вглядывается в его лицо в поисках сожаления. Но вместо этого Атеш видит, как губы Ямана кривятся в победной ухмылке, а взгляд наполняется триумфом. Ни одна черточка его лица не дергается от осознания того, что из-за его действий умер невинный ребёнок. — И поделом. — Хмыкает Яман, глядя на брата с вызовом в глазах. — Этот плод греха и измены не должен был вообще появиться на свет. Я лишь исполнил Божью волю.       Взгляд Атеша застилает красная пелена. Ему хочется бить Ямана до тех пор, пока его губы не станут расплющенным месивом, а из глаз не исчезнет этот мерзкий блеск.       «Это не моё право. Корай и Фирузе имеют больше прав на это», — сдерживает себя Атеш. — Что с лицом, Атеш? — Усмехается Яман. — Неужели тебе не плевать на смерть этого ублюдка?       Руки Атеша словно действуют сами по себе. Секунда — и комнату наполняет возмущенный вой Ямана. Из его носа тут же начинает хлестать кровь, которую он пытается остановить, пока Атеш за шкирку тащит его вверх по лестнице. Яман сыплет проклятьями, но все силы Атеша уходят на то, чтобы не удавить его голыми руками. К их приходу в гостиная была полна людей.       Алейна и Гюльфем синхронно охают при виде окровавленного лица Ямана. Атеш, наплевав на едва сросшиеся кости Ямана, грубо толкает его на пол в центре комнаты, возвышаясь над ним грозной фигурой. — Атеш, ты сошел с ума? — Ревет Омер, пытаясь оттащить Атеша от Ямана. — Сынок! — Яман!       Алейна и Гюльфем принимаются хлопотать над Яманом, и лишь Джемиле испуганно смотрит на Атеша, замерев на месте. — Атеш, что на тебя нашло? — Возмущается Гюльфем, глядя на старшего сына. — Он едва оправился от травм после аварии, а ты его избиваешь и на пол бросаешь! — Поверь, мама, это я еще сдерживаюсь, — сквозь зубы отвечает матери Атеш. Он оглядывает собравшихся и заставляет себя успокоиться. — Что ж, раз все в сборе, то можно начинать. — Начинать что? — Хмурится Гюльфем. — Думаю, тебе лучше присесть, мама. Потому что история, которую я тебе поведаю, может сбить с ног. — Атеш, не пугай меня, прошу… — О, в конце этой истории ты будешь бояться не меня, а своего среднего сына, мама. — Что за бред ты несешь? — Хрипит Яман, пытаясь встать на ноги. — Это я еще даже не начинал, братишка.       Атеш хватает его за руку и заставляет его встать рядом с собой, не давая вырваться. — Дамы и господа, представляю вашему вниманию Ямана Гюльсоя! Сын, брат, внук и убийца нерожденных детей!       В любой другой ситуации Атешу было бы стыдно за подобную помпезность, но от его самоконтроля остались лишь ошметки, которые были погребены под грудой злости, отчаяния и чувства вины перед семьей Фирузе. Поэтому он плюет на все свои принципы в надежде причинить брату хоть толику той боли, что сейчас испытывала Ферайе и её семья. — Атеш? — Вопрошает Гюльфем, глядя на сыновей. — Сынок, с тобой всё хорошо? Что за спектакль ты устроил? — Это только начало, мама. — Атеш кивает в сторону дивана. — Присаживайтесь, это будет долгая история. — Совсем спятил, — качает головой Омер, садясь на диван рядом с невесткой.       Атеш бросает короткий взгляд на Ямана. Его лицо искривлено в злобной гримасе, но он улавливает в его глазах ужас и осознание того. — Впрочем, эта история касается не только Ямана. В этом круговороте лжи и обмана замешаны все в этом особняке. — Атеш задерживает взгляд на Алейне. — О, нет, один невинный человек в этой комнате всё же есть. — Прекрати строить из себя клоуна и расскажи уже всё, как есть! — Восклицает Омер, всплеснув руками. — Конечно, господин Омер. — Отзывается Атеш, крепче смыкая руку на плече Ямана. Шипение, сорвавшееся с его губ, немного успокаивает Атеша. — Всё началось несколько лет назад. Юная девушка посмела влюбиться в того, в кого влюбляться было нельзя. Её наивное, верящее в людскую доброту сердце, выбрало для своих чаяний богатого парня, жившего по соседству. Сначала всё было прекрасно. Он дарил ей подарки, делал сюрпризы, рассыпался в словах любви. И девушка поверила в то, что его чувства так же сильны, как её собственные. Шло время. Молодые наслаждались своей любовью и тем счастьем, что она дарила им. Но это счастье омрачалось трусостью парня.       Атеш останавливается, чтобы перевести дух и оценить реакцию окружающих. На лицах его матери и деда отражалось подозрение, а на лице Алейны — полное непонимание. Джемиле же в отличие от них начала ерзать на диване, понимая, к чему клонит Атеш. Окан рядом с ней крепче вцепляется в её руку, не позволяя ей вскочить. Атеш ждет реакции от Ямана. Он до последнего надеется, что он хотя бы сейчас поступит по-мужски и сам расскажет правду обо всем. Но его надежды остаются без ответа. — Парень боялся своего грозного деда и скрывал свои отношения с бедной девушкой. Они скрывались по темным углам и закоулкам, любили друг друга в те мгновения, что урывали от любопытных глаз окружающих, прятались в горных домиках и съемных комнатах. А всё потому, что парень не хотел ссориться с матерью и дедом, не желал лишаться их поддержки и своего наследства. Девушка, любившая его всем сердцем, верила его словам и продолжала терпеть это унижение. И однажды, это всё привело к роковой ночи, изменившей жизни каждого человека в этом доме. — Атеш смотрит на Окана, который мужественно выдерживает его взгляд, принимая собственную вину. — Так как никто не знал об отношениях этих двоих, девушка для всех вокруг считалась свободной. И на неё обратил внимание один плохой парень. Он был сыном местного авторитета и был совершенно не приучен к отказам. Когда он захотел познакомиться с девушкой, та начала отбиваться, но парень был неумолим. — Атеш отмечает, как меняется выражение лица Алейны, которая была с Ферайе в тот вечер. — Возлюбленный девушки и его младший брат успели вовремя. Он сумел защитить её от того мерзавца. Но на этом всё не закончилось, не так ли, Яман?       Яман упрямо игнорирует его, и Атеш совершенно теряет всякую надежду на то, что совесть его младшего брата когда-либо проснется. — Той же ночью этот мерзавец вернулся. И не с пустыми руками. Он ворвался в дом того парня и приставил в его лбу пистолет. Что он говорил? — Атеш делает вид, что вспоминает. — Ах да, он пообещал, что убьет парня, а затем утешит его возлюбленную, лишившуюся своего парня. Пока этот мерзавец разглагольствовал, младший брат парня ударил того по голове, чтобы защитить своего брата. И вместо того, чтобы позвонить в полицию и вызвать скорую, братья решили избавиться от тела. Старший остался убирать следы преступления, а младший забрал тело и в панике выбросил его в озеро в надежде, что его никто не найдет. — Атеш переводит взгляд на Джемиле, которая побледнела и дрожала, как лист на ветру. — Свидетелем всего этого стала прислуга. Ушлая и бессердечная женщина, которая тут же решила воспользоваться ситуацией. Она шантажировала братьев тем, что расскажет обо всем отцу этого ублюдка. За свое молчание она выдвинула несколько условий. А условия были таковы: старший брат должен будет забыть о своей возлюбленной и жениться на дочери служанки, которая была влюблена в него последние несколько лет.       Алейна вздрагивает, осознав, что речь шла о ней. Её потерянный взгляд мечется между Яманом и матерью, и Атеш чувствует жалость по отношению к бедной девушке. — «Что же решил наш герой?» — спросите вы. Может, он не поддался на шантаж наглой женщины и доблестно сдался полиции? Может, братья отправились к своему деду или самому старшему брату, чтобы они помогли им выпутаться из этой ситуации? Может, герой согласился на эти условия лишь для виду, но затем направился к своей любимой и рассказал ей всю правду, чтобы она не волновалась о той лжи, в которую ему придется сыграть для спасения своей шкуры и жизни младшего брата? — Атеш замолкает, ожидая ответа. Но ответом ему служит гробовая тишина. — Нет, к сожалению, наш герой не выбрал ни один из этих вариантов. Он согласился на условия служанки и сделал предложение её дочери. Затем он направился к своей любимой и самым жестоким образом растоптал её, сказав, что он никогда её не любил и использовал её для того, чтобы быть ближе к её сводной сестре, ведь та злобная служанка приходилась девушке мачехой. От отчаяния девушка чуть не лишила себя жизни. Она облила дом бензином и подожгла его. Её спас старший брат её возлюбленного, приехавший из Америки ради больной матери. — Атеш впивается взглядом в ошеломленную Гюльфем. Его боль и горечь от обмана матери берут над ним вверх. — Этот дурачок тогда и не подозревал, что болезнь матери была обманом, придуманным для того, чтобы вернуть его в дом, из которого он когда-то бежал, сверкая пятками.       Атеша удивляет то, что его мать и дед со стыдом опускают головы после его слов. — Атеш, я не хотела тебе лгать, просто по-другому ты бы не вернулся, вот я и… — лепечет Гюльфем, пытаясь оправдаться. — Не утруждай себя, мама. Я уже пережил этот обман. Рядом со мной был человек, который сумел разделить боль от предательства родного человека. — Атеш качает головой, стараясь не зацикливаться на собственных чувствах. — Так на чём я остановился? Ах да, старший брат спас бедную девушку и повез ее в больницу, а её бывший возлюбленный утром следующего дня женился на дочери служанки и привёл неугодную невестку в дом. И что же случилось? Небо обрушилось на его голову? Земля разверзлась под его ногами? Нет. Ничего из тех ужасов, которыми он пугал свою бывшую девушку, не произошло. От него не отказалась семья, его не лишили наследства. Так, покричали для вида, но разве могло это сравниться с тем адом, в который превратилась жизнь той девушки?       К счастью, девушка была не одна. Домой к тому времени вернулась её любящая старшая сестра, которая не дала её в обиду. Она сумела выбить из младшей сестры всю дурь и открыть ей глаза на бывшего возлюбленного. Более того, она сумела найти для нее богатого жениха, который уважал и ценил её. А еще этот человек не боялся мнения окружающих и даже мнения своей семьи, гордо представляя свою избранницу друзьям и родне. Девушка постепенно исцелялась от раны, нанесенной нашим героем. Рядом с ней была любящая семья и достойный мужчина, принимавший её без остатка. А что же наш герой? Он погряз в собственной трусости, отвращении к самому себе и слабости, которые не позволяли ему открыть рот и рассказать всем правду, сокрытие которой загнало их всех в эту зловонную яму. Его бедная жена, которая не знала о событиях, которые привели к этой поспешной свадьбе, страдала от упреков и пренебрежения со стороны матери и деда своего мужа. Младший из братьев сходил с ума от страха, просыпаясь ночами от кошмаров, в которых его убивал отец того мерзавца. А старший брат во всей этой ситуации был идиотом, которого все водили за нос, пользуясь его любовью и доверием. Но, как говорят, шила в мешке не утаить. Постепенно все кусочки паззла становились на свои места, открывая общую картину. Сначала в день сватовства наш герой чуть не испортил весь праздник, поссорившись с будущим мужем своей бывшей возлюбленной. Затем в день самой свадьбы он чуть не совершил самоубийство, дабы испортить жизнь девушке, которая посмела жить дальше после его предательства, а не тонула в безысходности, как делал это он.       У него ничего не получилось. Сам он выжил, а девушка счастливо зажила в новом доме со своим мужем. А после счастливые молодожены объявили всем о том, что скоро станут родителями. А вот этого герой выдержать не смог. Как посмела она так легко забыть его? Как посмела забеременеть так быстро после того, как он её бросил? Для него это стало настоящим предательством. Настолько его потрясла эта новость, что он решился на настоящее преступление. — Атеш находит в телефоне нужную закладку и протягивает его матери. Он надеялся, что Ферайе простит его за то, что он показал эти фото, но это нужно было для того, чтобы все присутствующие осознали глубину падения Ямана.       Гюльфем хватается за сердце при виде фото спящей Ферайе с сапфировым кольцом на пальце. Алейна вчитывается в заголовок новости. Сожаление и шок, мелькнувшие в её глазах, дают Атешу надежду на то, что он не ошибся в своих суждениях насчет невестки. — Оказывается, он сумел просьбами и нытьем уговорить девушку отдаться ему, а затем сделал несколько фотографий, пока она безмятежно спала после первой близости с любимым мужчиной. Могла ли она знать, что её возлюбленный использует эти фотографии для того, чтобы превратить её жизнь в кошмар? — Что случилось с Ферайе, Атеш? — Спрашивает Окан дрожащим голосом. — Она потеряла ребёнка. Сейчас она в больнице в Фирузе и Кораем, — отвечает Атеш, наблюдая за реакцией Ямана.       Алейна всхлипывает, прикрыв рот, а Гюльфем хватается за сердце. Она вскакивает с дивана и подходит к Яману. — Яман, это правда? То, что сказал твой брат… Это всё правда? Ты действительно использовал эти фотографии, чтобы опозорить Ферайе? — Шепотом спрашивает она. — Да! — Кричит Яман, вырываясь из хватки Атеша. — И я ни капли об этом не жалею! Пока я страдал от того, что мне пришлось отказаться от неё, она не теряла времени и нашла себе богатенького мужа! Да что там нашла, она встречалась с ним в то же время, пока мы были вместе! А после свадьбы он тут же заделал ей ребенка, чтобы она могла поглумиться надо мной! Может, она уже была беременна от него, когда выходила замуж! Этот ребенок был результатом её измены и распущенности! — Яман, это ведь было невинное дитя… Нет, скажи, что ты не делал этого, прошу… — Бормочет Гюльфем, протягивая руку к сыну. — Я это сделал! И не жалею об этом! Я был вынужден бросить её, чтобы спасти Окана от мести Вурала! А она тут же нашла себе мужа, как будто и не было этих лет, что мы провели вместе! — Яман расхаживает по комнате, вцепившись в волосы. — Брак с Кораем был фиктивным. — Атеш встает перед Яманом, не позволяя ему продолжить свое мельтешение. — У него был должок перед Фирузе, поэтому она попросила его жениться на Ферайе. Она не обманывала тебя. — Но зачем? — Спрашивает Омер. — В чем был смысл этой свадьбы, если не в мести Яману? — Яман был прав в одном. Ферайе действительно была беременна. Поэтому и вышла замуж, чтобы не стать причиной сплетен и не расстраивать дядю Мухсина. — Атеш видит, как осознание проступает на лице Ямана. — Она была беременна от тебя, Яман. И ты своей жестокостью, ревностью и мелочностью убил собственного ребёнка.       Вот и всё. Страшные слова были сказаны, и Атешу оставалось лишь ожидать реакции. Тишина в гостиной заполняется звуками. Алейна тихо плачет, пытаясь осознать весь тот ужас, что вывалил на них Атеш. Омер грузно опускается на диван, схватившись за сердце. Окан пытается сдержать слезы и не выпустить из рук Джемиле, которая явно хотела оказаться в любом месте, кроме этого особняка. — Ты лжешь! — Яман вцепляется в пиджак Атеша и начинает его трясти! — Ты всё это придумал, чтобы наказать меня! Чтобы я почувствовал себя виноватым! — Ты знаешь, что я не солгал, Яман. — Тихо произносит Атеш. — Это была девочка. Ферайе так радовалась ей. Они с Фирузе уже выбрали для нее кроватку и коляску, накупили кучу розовых вещичек. А ты взял и убил невинную малышку. Убил ради того, чтобы потешить своё эго и причинить боль Ферайе. Надеюсь, это того стоило.       Атеш отцепляет руки Ямана от себя и направляется к Алейне. Его брат опускается на пол, что-то бормоча себе под нос. Гюльфем тут же оказывается рядом, чтобы утешить сына. — Что ты будешь делать? — Прямо спрашивает он у Алейны, которая выглядела самой потерянной среди них. — Я ничего не понимаю, — выдавливает она из себя, вытирая слезы с лица. — Я сам совсем недавно узнал обо всём. Но чем быстрее ты примешь решение, тем лучше будет для тебя, Алейна. — Атеш кивает в сторону Ямана. — Что ты выберешь? Останешься в этом лживом браке, который устроила твоя мать, или выберешь себя и свою свободу? Продолжишь цепляться за богатую жизнь невестки в особняке или возьмешь ответственность за свою жизнь в свои руки? Ты — такая же жертва этой ситуации, как и Ферайе. И я не хочу, чтобы ты ушла на дно вместе с Яманом.       Алейна поворачивается к матери. Та смотрит на дочь умоляющим взглядом, безмолвно прося прощения. Затем девушка переводит взгляд на Ямана, все еще сидящего на полу. Она окидывает взглядом комнату, задерживаясь на богато украшенном потолке и дорогой мебели. Атеш видит, как в ней борются желание жить в достатке и роскоши и боль от предательства собственной матери. — Я облегчу твой выбор, дорогая. — Атеш вспоминает о плачевном состоянии фирмы. — Мой дорогой дед вогнал фирму в такие долги, что если мне не удастся с ними разобраться, придется продавать все активы семьи, включая этот особняк. Если мы с Фирузе и Баде не вытащим компанию из проблем, которые создали господин Омер и Яман, Гюльсои обанкротятся и станут посмешищем для окружающих. Захочешь ли ты тогда быть женой Ямана? Сможешь ли ты выдерживать насмешки бывших друзей нашей семьи, оставаясь женой Ямана? Посвятишь ли ты свою молодость жизни с обедневшим, озлобленным мужчиной, который никогда тебя не хотел?       Алейна всматривается в лицо Ямана. Тот бросает на нее взгляд, полный такой ненависти и злобы, что Атешу хочется закрыть её собой. Это становится решающим фактором. — Нет. — Отвечает Алейна. — Я не собираюсь тратить свои лучшие годы на человека, который за свою жизнь так и не научился любить кого-то по-настоящему. И лучше я проживу жизнь в нищете, но с гордо поднятой головой. — Умница, — улыбается ей Атеш. — Завтра мой юрист привезет тебе документы на развод. Что касается раздела имущества… Совсем скоро делить Гюльсои смогут лишь долги. — Никакого раздела имущества. — Алейна понимает намёк. — Мне чужого не надо. — Что же касается твоей матери… — Атеш не желает расстраивать невестку, но и оставить Джемиле безнаказанной он не мог. — К сожалению, сдать полиции я её сейчас не смогу, потому что она потянет за собой моих братьев. Пока я сам не разберусь с Вуралом и его сынком, твоя мать останется с моими людьми, чтобы она не совершила еще больше глупостей. Надеюсь, ты поймешь меня, Алейна. — Господин Атеш, прошу, не отдавайте меня в руки Вурала! — Джемиле падает в ноги Атеша, хватаясь за его штанину. — Он убьет меня за то, что я скрывала от него правду о виновниках травмы его сына! Умоляю, спасите меня от него! — Лишь то, что я хочу защитить своих братьев, спасло тебя от худшей участи, Джемиле. — Атеш брезгливо отступает от распластавшейся по полу женщины. — Веди себя достойно хотя бы сейчас, госпожа Джемиле. И радуйся тому, что хотя бы твоя дочь выпутается из этой истории сухой. — Прошу, уберегите Алейну! Ведь все преступления, на которые я шла, были ради нее! — Алейна будет под моим присмотром. Ей ничего не грозит. — Спасибо, Атеш, — благодарит его Алейна. — Я бы на твоем месте не смогла проявить столько терпения. Даже ко мне. — Ты ни в чём не виновата. — Отвечает Атеш. — Мои люди будут присматривать за тобой. Ничего не бойся. — Что же мы будем делать? — Обреченно шепчет Гюльфем, глядя на застывшего в позе эмбриона Ямана. — Пока я не разберусь с Вуралом и его мерзким сыном, вы ничего не будете делать, вам ясно? — Атеш оглядывает свою семью, надеясь, что они осознают всю серьезность ситуации. — Если нужно будет, я вас всех запру здесь, чтобы вы не мешали мне сделать то, что должно. — Сынок, Вурал очень опасен, не стоит с ним связываться, — Гюльфем подходит к сыну и с мольбой смотрит в его глаза. — Я не хочу потерять тебя. — Именно твоя ложь вернула меня в Турцию, мама. — Горько усмехается Атеш. — К тому же они переступили черту, которую нельзя было переступать. — Что они сделали? — Спрашивает Гюльфем. — Бора посмел угрожать Фирузе. Он свихнулся на ней и собирается преследовать её до тех пор, пока не превратит ее жизнь в кошмар. Этого я допустить не могу. — Нет! — Гюльфем вцепляется в его пиджак так же, как Яман несколько минут назад. — Я не позволю тебе рисковать жизнью из-за какой-то никчёмной девки! — Не смей так говорить о Фирузе! — Рычит Атеш, заставляя всех присутствующих вздрогнуть. — Это последний раз, когда ты говоришь о ней в таком тоне, мама. — Да что в этих сестрах такого, что мои сыновья сходят с ума?! — Со слезами на глазах восклицает Гюльфем. — Неужели они приворожили вас? Я знала, что нельзя доверять этой паршивке! — Мама. — Атеш сжимает её руку, почти причиняя матери боль. — Фирузе — женщина, которую я люблю. Когда весь этот кошмар кончится, я женюсь на ней, и мы, надеюсь, уедем как можно дальше от вас всех. И я не позволю кому-либо, даже собственной матери, так отзываться о ней. Я понятно объяснил?       Ответом ему служит разъяренный взгляд матери. Атеш оставляет её кружить над Яманом и подходит к деду. Тот смотрит на него рассеянным взглядом. — Надеюсь, тебе не придется ничего объяснять, господин Омер? — Спрашивает он. — Если я узнаю, что ты как-то связывался с Вуралом, то я… — Вурал? — Омер фокусирует взгляд на нем и резко вскакивает с дивана. — Вурал, ты вернулся! Как там мой сын? Как мой Ахмед? С ним всё хорошо? — Дедушка? — Взволнованно спрашивает Окан. — Кто ты, мальчик? — Омер в недоумении смотрит на Окана, а затем вновь впивается взглядом в Атеша. — Вурал, кто это? Где мой сын? Он ведь в аварию попал… И Атеш с ним был… Ты же видел, как их везли в реанимацию. Вурал, не молчи… — Отец, успокойся. — Гюльфем подхватывает свекра и усаживает его на диван. Алейна бегом приносит из аптечки лекарства, выписанные ему психиатром, и стакан воды. — Вот, отец. Выпей таблетки.       Атеш отходит на шаг назад, пытаясь осознать, что случилось.       «Он снова назвал меня Вуралом. В третий раз. Первый раз — в ночь хны Ферайе. Второй — в больнице, когда Яман чуть не умер. И теперь… Почему Вурал?»       Атеш пытается ухватиться за эту мысль, но его отвлекает мать. — Атеш, это всё от стресса. Ты обрушил нам на голову целое небо, конечно, его разум не выдержал. Вот он и несет чепуху, — нервно произносит его мать, крутя кольца на пальцах. — Почему он каждый раз называет меня Вуралом, мама? — Спрашивает Атеш, мысленно дергая за конец ниточки, которая вела его в пугающую неизвестность. — Вурал был лучшим другом твоего отца. После его смерти, он всегда находился рядом с твоим дедом. Врач ведь говорил, что при его болезни часто всплывают воспоминания о тех людях, которые оставили след в жизни больного. Как бы ты это ни отрицал, Вурал долгое время был постоянной частью нашей жизни, — заверяет его Гюльфем.       Атеш чувствует ложь в её словах, но не успевает ответить. Скрип тормозов и тяжелые шаги заставляют его отвлечься от матери. Дверь особняка распахивается, впуская Корая. Каждая мышца его тела кричит о ярости, которая клубилась в глубине его черных глаз. Атеш кивает Карталу за его спиной, и тот быстро уводит из особняка Алейну и Джемиле. А Корай медленно подходит к Яману, который при виде Айдына всё уже умудряется встать на ноги. — Спасибо, что оставил его мне, — тихо произносит Корай. — Это ты потерял ребенка, а не я. Он твой, — отвечает Атеш. — Что? Атеш, нет! — Гюльфем пытается броситься на защиту Ямана, но Атеш крепко держит её. — Он твой брат! Ты должен защитить его! — Мой брат никогда не стал бы детоубийцей. — Отзывается Атеш. — Сейчас перед собой я вижу лишь преступника. А преступников нужно наказывать. — Он же убьёт его, Атеш! — Плачет Гюльфем, дергаясь в его руках. — И никто ничего ему не сделает. — Не путай меня со своим сыном, госпожа Гюльфем. — Корай подходит к Яману всё ближе и ближе. — Я не собираюсь портить себе будущее, испачкав руки в никчемной крови твоего сына. Я лишь хочу, чтобы Яман понял, что он наделал. Не волнуйтесь, я верну его живым. Не обещаю, что здоровым, но живым.       Яман пытается сопротивляться, но у него нет шансов против разъяренного Корая, жаждущего мести. Корай скручивает Ямана и выводит его из дома, не обращая внимания на его проклятья и угрозы. Окан испуганно смотрит им вслед. — Он ведь ничего с ним не сделает, Атеш? — Спрашивает он брата. — Корай — человек слова. Если он пообещал вернуть его живым, он сдержит свое слово. Тебе не о чем волноваться, — отвечает Атеш.       Атеш держит в руках сопротивляющуюся мать до тех пор, пока автомобиль Корая не отъезжает от их дома.       «Хорошо, что Корай лучший человек, чем я. Потому что я мог бы не удержаться от убийства», — мрачно думает Атеш, глядя на удаляющийся силуэт машины.