Сказание о ромашках и васильках

      Вот уже которую ночь подряд Аэмора спала намного спокойнее, чем раньше. И все никак не могла к этому привыкнуть. Тот самый Пожиратель и девочка все еще не шли из памяти, а ночами образы становились еще ярче. Иногда она просыпалась от ощущения, что она все еще находилась в холодной и темной квартире, что слышала пробирающий до дрожи голос. Что бежала вслед за девочкой, видела ее мать, которую было уже не спасти, а затем становилась свидетельницей кончины ребенка. Она ненавидела эти сны, утешала себя мыслями о том, что не могла на это повлиять. И вспоминала, что почти полторы недели находилась в Норе. В самом безопасном для нее месте.       Здесь, несмотря на темные времена, всегда было светло и спокойно. В воздухе витал аромат еды — даже с ограниченным запасом продуктов Молли умудрялась творить кулинарные шедевры. Правда, погода немного не радовала, второй день было довольно сумрачно. Но Маккиф чувствовала подъем сил, постепенно восстанавливаясь и даже выглядя лучше и здоровее. Она помогала миссис Уизли по дому по собственному желанию, занимаясь растениями в саду (и в первое время пугаясь неожиданно появляющихся садовых гномов), наводя порядок в гараже вместе с мистером Уизли. А в свободное время прогуливалась с Джинни или увлекала Молли разговорами.       Позже младшая Уизли отправилась в Хогвартс, несмотря на нежелание матери отпускать ее. Билл и Флёр ходили на работу в Гринготтс, и все будто бы шло своим чередом. Но будущее было туманно. Каждый ждал хоть какой-то определенности, уверенности в застрашнем дне. И вот, одним вечером стало ясно, что впереди грядет что-то величайшее в своей опасности.       Входя в гостиную, Аэмора окинула взглядом собравшихся жителей дома и по приглашению Молли, находящейся рядом с Артуром, уселась на диван с краю. Флёр сидела на стуле, а Билл стоял рядом, облокотившись о камин.       — Аластор недавно прислал сообщение. От Ордена, — проговорил последний, немного нахмурив брови. — Ситуация в Хогвартсе накаляется, и есть основания полагать, что Пожиратели в скором времени нападут на школу. Я буду там.       Он переглянулся с Флёр, посмотревшей на него с легкой тревогой. Он положил руки на ее плечи.       — Я чувствую, что должен.       — Ох, как там наши ребята?.. — беспокойно вздохнула Молли. — Хоть бы с ними было все хорошо.       — Они не в первый раз будут участвовать в этом, — ободрил ее Артур. — Не зря они стали членами Ордена.       — Я бы тоже хотела принять участие в защите Хогвартса, — неожиданно высказалась до этого лишь внимающая речам других Аэмора. Глаза всех сидящих обратились на нее. Артур и Молли смотрели с некой гордостью, Флёр была заинтересована с некой недоверчивостью, а Билл почему-то вздохнул. — Состою я в Ордене или нет, мне все еще дорог замок и его обитатели.       — Конечно, ты имеешь на это полное право, — ободряюще произнесла Молли, касаясь плеча девушки. — Ты молодец.       — Я сообщу Аластору о нашей готовности. И возможном пополнении, — последняя фраза была с узкой улыбкой адресована Маккиф, которая сдержанно улыбнулась в ответ.       Для нее было слишком непривычным, даже немного неправильным бросаться в бой. Но она решила во что бы то ни стало принести пользу если не магической Британии, то хотя бы Хогвартсу. Родному Хогвартсу, который знал и помнил ее и который занимал отдельное место в ее сердце. И Маккиф было так тревожно за тех, кто находился там в столь непростое время, что она могла думать об этом едва ли не весь день. Поэтому она считала долгом защитить замок.       Следующие пять дней обитатели Норы провели в томительном ожидании. От членов Ордена, находящихся в Хогвартсе, пока не было вестей, поэтому они были в постоянной готовности. Аэмора ни на секунду не расставалась с палочкой и унимала дрожь в руках. Да, ей было страшно отправляться в замок при условии, что там будет царить настоящий хаос сражения. Но она также понимала, что хотела этого больше всего на свете. Оправдать наконец свое попадание на факультет Львов, защитить то, что ей дорого.       Вечером тридцатого июня в Нору пришло срочное оповещение от Тонкс, занимающейся патрулированием Хогвартса, и куда отправился несколькими часами ранее Билл. А Маккиф поняла, что не могла сидеть в Норе. Она должна была оказаться в Хогвартсе и помочь Ордену.       Аэмора переживала о том, что не оправдает ожиданий и принесет скорее вреда, чем пользы. Что по ее вине может пострадать кто-то еще. Но она хотела почувствовать в своих руках дрожащую от боевой мощи палочку. Хоть и представляла, с каким трудом ей может даться вредоносное заклятие.       Флёр Биллу долго уговаривать остаться в Норе не пришлось. Она была готова находиться в ожидании взамен на собственную безопасность. Но Аэмора, едва ли Уизли завел с ней об этом разговор, сомневалась в просьбе остаться дома. И если другу она дала согласие, но не обещание, не покидать убежище этим вечером, то к ночи не была намерена отступать ни на йоту. И вызывала этим и восхищение, и беспокойство одновременно.       — Мерлин… Дорогая, вернись живой и невредимой, — проговорила Молли, едва сдерживая слезы. На лице Аэморы застыла каменная маска, под которой лишь самым проницательным удавалось разглядеть тревогу. Она невольно переглянулась с замершей на лестнице Флёр, а затем сосредоточилась и с негромким хлопком трансгрессировала.       Девушка почувствовала на коже контраст температур: ночь была довольно прохладной по сравнению с теплым помещением гостиной. Ее руки уже начали холодеть, а щеки напротив запылали огнем от адреналина. Маккиф тут же ринулась к замку, где уже слышались крики и треск заклинаний и были видны яркие всполохи в темноте. А над Астрономической башней зловеще нависала темная метка — череп и змея.       Аэмора оказалась почти в самой гуще сражения. Пожиратели наступали из замка, не скупясь на непростительные заклятия. Им противостояли члены Ордена Феникса. Ряды и тех, и других, редели. Видя, как совсем рядом, сраженный смертоносным лучом, упал ученик в желтом галстуке, Аэмора сначала оцепенела от ужаса.       Руки совсем перестали ее слушаться, сжимая каменной хваткой палочку. Взгляд был прикован к бездыханному телу. Совсем как тогда. Но в тот момент на помощь ей пришел Билл. А сейчас шансы на спасение были крайне малы. Поэтому, если не собраться прямо сейчас, Аэмора окажется на холодном полу рядом.       Девушка за одну-единственную секунду собрала в себе всю ненависть к Пожирателю, убившему девочку. К тому, что пару мгновений назад обрек на вечный сон подростка. К каждому, кто приносил страдания любому обитателю обоих миров. И, перекрикивая звон в ушах, метнула заклятие в фигуру в темном балахоне:       — Остолбеней!       Голубой луч вылетел из кончика палочки, отбросив противника на десяток футов. Владелица оружия ошарашенно посмотрела на свою руку, но вскоре, услышав на улице грохот разрушающейся колонны, поспешила наружу.       — Эми! — не добежав до выхода, она услышала позади себя знакомый голос. И, не веря в это, обернулась. — О-о, милая Эми, как я по тебе скучала!..       Мэриан, чьи волосы с их последней встречи стали еще немного короче, кинулась в ее объятия, сжимая практически до хруста в ребрах.       — И ты здесь? — взбудораженно произнесла Аэмора, смотря на подругу. Черты стали немного острее, но глаза на запачканном пылью лице блестели все так же хитро и внимательно. Правда, во взгляде теперь улавливалась твердость.       — Еще бы. Я не могла оставить наш любимый Хогвартс. Но поговорим потом, в более удачный момент.       Кивнув, Аэмора выбежала во двор, на миг теряясь в пространстве среди вспышек, криков и летающих предметов. Защитников Хогвартса было совсем мало, но и Пожиратели не слишком превосходили их в численности. И все же, тех и других становилось меньше и меньше.       Девушка, стараясь вызвать в себе те же эмоции, что и при первой атаке, пустила заклинание в Пожирателя, находившегося к ней спиной. Его отбросило не на дальнее расстояние, но следующее прилетело уже от студента Хогвартса, с рвением принявшегося за следующего врага. Маккиф, чувствуя, как быстро сердце качало кровь, как обострялись от страха зрение и слух, посылала заклятия одно за другим. Далеко не все выходили хорошими: долгое время без практики давало о себе знать. Но важен был ее вклад, она могла дезориентировать или хотя бы отвлечь противника, чтобы с ним расправились остальные.       И вот, чувствуя прилив сил, дыша густым, гудящим воздухом, она увидела в отдалении фигуру Пожирателя, наступающего на подростка, почти лежащего на земле без палочки. Не думая ни секунды, Аэмора кинулась туда.       — Вердимиллиус!       Мелкий, но мощный разряд ударил Пожирателя в спину, взрываясь снопом зеленых искр. Черная ткань будто начала тлеть, из-за чего маг зло рыкнул, поворачиваясь к новой цели. Подросток, улучив момент, сразу бросился искать свое оружие. А Аэмора к своему удивлению расслышала из-под маски голос, который так часто являлся к ней во снах.       — Снова ты! — торжествующе произнес он. — На этот раз тебе не спастись.       Не теряя времени, девушка метнула в него отбрасывающие чары, но голубой луч отскочил от магического щита, выставленного противником, и прилетел в отправительницу. На секунду Аэмора перестала чувствовать под ногами землю и болезненно приземлилась на спину, приложившись о что-то головой.       Она медленно встала, пошатнулась. Картинка шаталась из стороны в сторону, и Маккиф казалось, что она начала взлетать, а потом снова опускаться. Отчего-то Пожиратель не торопился совершать свое деяние, будто наслаждаясь ее жалкими попытками атаковать его. Но он некстати забыл о мальчике, который отыскал волшебную палочку на земле неподалеку и уже направил заклинание в Пожирателя.       — Редукто!       Заклинание вышло не таким сильным, как ему бы хотелось, но позволило временно дезориентировать противника. Тот переключился на прежнюю жертву и, поняв, что находился меж двух магов, трансгрессировал куда-то прежде, чем они успели наложить чары.       — Спасибо, — бросил подросток и сразу же куда-то унесся. Будто его не заботило нападение темного мага. Что ж, все слишком по-разному переносили стресс.       Вдруг девушка почувствовала покалывание на левой щеке. Будто по лицу, начиная от верхней части уха и заканчивая подбородком, а также возле брови, провели несколько линий слегка острым предметом. Кожу начало пощипывать, и раздалось почти неслышное шуршание. Аэмора в удивлении коснулась своего лица, кончиками пальцев чувствуя неровный рельеф нежных лепестков.       Внутри нее все задрожало, начало переворачиваться от осознания. Ее человек был где-то рядом, где-то в Хогвартсе. И он только что пострадал. Погрузиться в омут мыслей ей не дали происшествия на поле боя. Пожиратели, один за другим, словно получив команду, стали трансгрессировать неведомо куда, не заботясь о своих раненных или оглушенных соратниках.       Те, кто бились на светлой стороне, не смогли сдержать облегченного вздоха, но слишком подозрительно по их мнению все складывалось. Тревога не хотела никого покидать, а потому маги начали переносить всех раненных в лазарет только спустя несколько минут гробовой тишины.       Никто не видел, как из Хогвартса стрелой выбежал Поттер, стараясь догнать профессора Снейпа. Как ему пытались помешать нынешние преподаватели, помогающие Темному лорду. Только через некоторое время кто-то из учеников громким криком призовет всех оставшихся во двор школы, поднимутся палочки, и даже с высоты птичьего полета можно будет разглядеть мерцание сотни огоньков — дань уважения одному из величайших волшебников всех времен.       С трудом сохраняя концентрацию на чем-то одном, Аэмора заклятием левитации переносила какую-то юную девочку с ожогом на шее. Хогвартс был не разрушен, но во всех внутренних помещениях царил погром. В холле из разбитой чаши Гриффиндора высыпались рубины, так похожие на блестящие красные пятна крови, через которые переступали люди.       Лазарет был заполнен до отказа. Раненных клали на все поверхности, приходилось трансфигурировать подходящие предметы в койки. Мадам Помфри помогали все, кто чем мог. Среди остальных людей Аэмора вдруг увидела Майкла, склонившегося над ногой мракоборца. Она положила девочку на свободное место и встретилась взглядом с давним другом.       — Эми, — студент-колдомедик обнял ее, похлопывая по плечу.       — Как ты? — увидев широкую царапину, тянувшуюся от кончика брови до корней волос, спросила Маккиф.       — Неплохо. Мало у кого серьезные травмы, — криво улыбнулся Доган, а затем пригляделся к лицу девушки. — Только какому-то парню, кажется, здорово цапнули лицо… В точности, как у тебя рисунок…       — Кому?       — Тут людей много, я не обратил внимания… — видя взбудораженность подруги, Майкл виновато пожал плечами. — Но он где-то там.       Он указал рукой вглубь помещения, куда, спешно поблагодарив, кинулась девушка. Лавируя между людьми и предметами, она вглядывалась в лицо каждого, кто ей попадался. И, найдя взглядом Джинни, склонившуюся над кем-то, поспешила навстречу. Сердце колотилось так быстро, что кроме его стука Аэмора больше ничего и не слышала. Она дважды чуть не упала, оступаясь и спотыкаясь обо все подряд. Голова все так же нещадно раскалывалась, но сейчас это ее не волновало.       Внутри что-то лопнуло, когда Маккиф увидела в свете ламп лежащего на койке молодого мужчину, чье лицо было словно вспахано чьими-то когтями. К горлу подступил ком, но девушка не отвела взгляд, поняв, что узнала в раненом Билла. Он был до ужаса бледен, и на растрепанных рыжих волосах, на шее и белой подушке — везде виднелись кровавые разводы. И рядом с бессознательным Уизли находилась его сестра, утиравшая слезы. Джинни обратила взгляд на Аэмору, которая повернулась к ней полубоком, чтобы не показывать цветы.       — Почему именно его? — проговорила девушка, шмыгая носом. — Почему? Я видела сама, своими глазами… как Сивый перед трансгрессией!..       — О, Джинни… — Маккиф подобралась к ней и утешающе обняла, хотя у самой сердце разрывалось на части. Она не могла смотреть на чужие страдания. И сильно переживала сама, видя, что дорогого ей человека настигла опасность. — Все будет в порядке, мадам Помфри выпишет свою чудодейственную мазь, залечит чарами…       — Сивый — оборотень! А если он обратил Билла? И такие раны не лечатся.       — Лечатся, просто не до конца, — Аэмора нахмурилась, поглаживая девушку по спине, и старалась найти хоть какие-то слава ободрения. — Тем более, разве он был обращенным, когда… когда ранил его?       — Нет…       — Значит, не обратил. Да и это не сделало бы из него плохого человека, ведь так?       Джинни согласно промычала и освободилась от объятий.       — Я должна найти Гаррри, — она посмотрела на девушку и замерла, протянув руку к ее лицу. — Эми, у тебя… васильки!.. Так значит, Флёр, она… А Билл? О боже! — гриффиндорка ошарашенно положила ладонь на лоб.       — Пожалуйста, не надо, — на пониженных тонах сказала Аэмора, пристально глядя на младшую Уизли. — Никому об этом не надо знать.       — Но ведь он собирался сделать Флёр предложение! — разгоряченно прошептала Джинни.       — Именно! Это знание все испортит. Они счастливы друг с другом, а это, — она указала на свое лицо, — быть может, какая-то ошибка?       — Цветы не ошибаются! — Уизли указала на свой лоб, где росли маленькие желтые цветы, собираясь в форму молнии — копия легендарного шрама. — У мамы с папой все тоже совпадает, и у Фреда с Анджелиной… Так должно быть!       — Пожалуйста, не говори об этом никому. Так будет лучше. Я не смогу спокойно спать при мысли, что разрушила чье-то счастье.       — Здоровый эгоизм в этом случае не помешает! — горячо упорствовала девушка, сложив руки на груди. Взгляд Аэморы напротив, был наполнен холодной решимостью.       — Джинни, пообещай мне, что никому об этом не скажешь. Пообещай. Так будет лучше для всех.       — Ладно, ладно, я обещаю, что никому не скажу! — она примирительно, пусть и неохотно подняла ладони.       — Мне нужно уходить. Я хочу с ним попрощаться.       — Навсегда?.. — неверяще спросила Уизли.       — На неопределенный срок, — уклончиво ответила Аэмора. После этого Джинни, одарив недоверчивым взглядом, поднялась с койки и отошла чуть дальше.       Маккиф придвинулась ближе к Биллу, зная, что он ее не слышал. Она проходилась внимательным и беспокойным взглядом по его испещренному ранами лицу.       — Билл, — проговорила она почти неслышно, опустила взгляд и коснулась его руки. Ладонь была сухой и прохладной. — Прости меня. Я знаю, ты заслуживаешь поддержки, заботы. А я поступаю совсем не по-гриффиндорски, сбегая. Ты, наверное, разочаруешься, когда тебе об этом скажут. Но я должна. Чтобы ты наконец обрел свое счастье с человеком, которого ты любишь по-настоящему.       Чувствуя, как на глазах начали собираться слезы, девушка вздохнула, глядя на тонкие белые пальцы, находящиеся меж ее ладоней.       — Но я хочу, чтобы ты знал. Я всегда тебя любила и буду делать это дальше. Может, это пройдет со временем, но спасибо тебе… За все. Я тебя не забуду. И ты, надеюсь, будешь иногда обо мне вспоминать. Прощай, Билл.       Она наклонилась к нему, касаясь губами покрытого испариной лба. Провела рукой по волосам и глубоко вздохнула, поднимаясь на ноги и оставляя его руку. Сморгнув слезы, она быстро отвернулась, чтобы не задерживаться, и встретилась взглядом с Джинни.       — И куда ты планируешь уехать? — поинтересовалась та устало, время от времени разглядывая цветочный узор на лице Маккиф.       — Не могу сказать, — улыбнулась та. — Иначе никакой тайны не будет.       — Как бы то ни было, знай: я жду твоего возвращения. Мы все ждем.       На прощание девушки крепко обнялись.       — Пусть у вас все сложится как нужно, — Аэмора задержала руку на ее плече и, получив кивок, ушла по направлению к выходу. Она уже четко знала свои дальнейшие действия.

***

      Аэмора исчезла. И это ощущалось так явно, словно из жизни Билла пропала какая-то небольшая, но очень важная деталь. Он не мог понять причин ее ухода, такого скрытного и поспешного. В Норе после битвы за Астрономическую башню она появилась единожды. Как раз, когда в доме никого не оказалось, мигом собрала вещи, написала записку с извинениями и благодарностями, а затем… ничего.       От матери Билл узнал, что подруга все же сорвалась в Хогвартс, трансгрессировав незадолго до полуночи. И тогда его мысли, которые он никому не раскрывал, обретали какое-то объяснение. Пока он находился без сознания, ему снился сон. Голос в абсолютной темноте говорил с ним, не ожидая ответа, и прощался. Списав все на состояния организма после ранения от магического существа, Билл все больше сомневался в собственном умозаключении.       Он заметил странное поведение Джинни. Сестра ходила подавленная и рассеянная, что было ей несвойственно. Как выяснилось, Поттер принял решение не продолжать отношения с Уизли, решив покинуть Хогвартс и строить планы по борьбе с Темным Лордом. Девушка была по меньшей мере опустошена, хоть и понимала правильность этого поступка.       В доме царила не слишком радостная атмосфера, особенно после того, как миссис Уизли озвучила свои мысли о Флёр, когда та временно переселилась в квартиру в Косом переулке из-за частых визитов в Гринготтс.       — Дорогой, я думаю, тебе не стоит испытывать судьбу. Флёр может только ждать повода, чтобы завершить с тобой отношения.       — Мама, как ты можешь такое говорить, — вздохнул Билл с разочарованием. Наверное, Молли никогда не примет его выбор. А чтобы это случилось, должно произойти как минимум чудо. Он ведь любил, искренне любил Флёр, и это было взаимно. Но почему тогда он медлил с решением, которое, казалось бы, принял уже давно?..       — Билли, прости меня за эти слова, но я не хочу, чтобы тебя это ранило, — женщина дотронулась до щеки сына, легко касаясь полузаживших шрамов. По словам Помфри, они останутся с ним. Однако было кое-что радостное: Уизли не стал оборотнем. Скорее, приобрел несколько отсылающих на это привычек, но не более. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что… У нее ведь не выросли цветы.       — Вы ведь не виделись уже две недели, откуда тебе известно? — несмотря на паршивое настроение, Билл старался говорить как можно мягче.       — Как минимум, тебе бы про это она точно сообщила. И с этой новостью ты бы сделал ей предложение.       Увидев на миг вытянувшееся в удивлении лицо сына, она пожала плечами.       — Я ведь все вижу, дорогой… Вижу твое замешательство. Но я знаю, что ты примешь правильное решение. Одно могу сказать: прислушайся к своему сердцу. Оно подскажет.       Молли повернулась к плите, чтобы продолжить готовку похлебки. Она не стала говорить Биллу о том, что думала о Флёр на самом деле. Для миссис Уизли она была слишком… изнеженной персоной, которая не готова дальше оставаться рядом со своим возлюбленным из-за шрамов на его лице. Иначе как объяснить ее старательное избегание — а никак иначе это нельзя было назвать — всех Уизли разом? Да что там Флёр, сам Билл первые несколько дней невольно избегал своего отражения. Но все же довольно быстро смог смириться, видя поддержку со стороны семьи.       А Делакур миссис Уизли все же не доверяла. Ее сердце, наученное многолетним опытом различения эмоций, подсказывало, что девушка что-то скрывала. Как делала это и Аэмора, своим отъездом в никуда расстроив и взволновав женщину. Как бы Молли хотела, чтобы все сложилось хоть немного иначе… Чтобы ее сын наконец разглядел истинное счастье, которое было рядом с ним. Это принесло бы радость и ему, и Эми, и самой миссис Уизли.       Едва ли не вся вторая половина июля была посвящена тайным сборам Ордена Феникса, лидером которого после гибели Дамблдора единогласно был избран Аластор Грюм, а новым штабом стала Нора. На этот раз существовала новая проблема: пока Гарри находился в доме своей приемной семьи, все четверо были подвержены опасности. В день рождения Поттера, в его семнадцатилетие, защита материнской крови спадет, и он станет мишенью для Темного Лорда.       — Это значит, что нам нужно транспортировать Дурслей в безопасное место среди магглов, а Поттера — в Нору, — высказывал свои мысли Грюм, сложив руки на груди. Его волшебный глаз беспорядочно оглядывал помещение, в котором собрался почти весь Орден. — Каминная сеть заблокирована, трансгрессировать тоже не получится из-за «Надзора», остается только полет.       — Но ведь если он полетит один, это будет небезопасно, Пожиратели сразу узнают об этом, — высказался Римус.       — Именно поэтому нам надо пойти на какую-то хитрость… — протянул Кингсли, касаясь пальцами подбородка.       Спустя несколько минут тишины и скрежета шестеренок в головах магов, идею неожиданно подал Флетчер:       — А что, если Поттеров будет неопределенное количество? — увидев заинтересованные взгляды остальных, он немного приосанился, будто вбирая в себя уверенность, и продолжил. — Оборотное зелье. Некоторые из нас выпьют его, притворятся Поттером, и пусть Пожиратели идут по ложному следу.       — Неплохая идея, — одобрительно кивнул Грюм. — Что ж, тогда поступим так: Дедалус, Гестия, вы займетесь переправкой Дурслей в безопасное место. Кингсли, Рон, вы достанете транспорт. Тонкс, свяжись с Гермионой, вместе приготовите достаточное количество оборотного зелья. Чтобы хватило… На семь Поттеров. А еще надо подготовить одинаковую одежду. Молли, поручаю это вам.       Все с готовностью кивнули.       — Нужно сыграть все правдоподобно: чтобы ни один Поттер не покидал дом без присмотра кого-то из взрослых. Разобьемся на семь пар. Состав обсудим позже. Собрание закрыто.       В гостиной началось движение. Грюм похромал к окну, чтобы по привычке выглянуть наружу. Все встали со своих мест, благодаря Молли за угощения, от которых не смогли отвертеться, а затем один за другим покинули Нору, удалившись по делам.       — Билл, я так понимаю, твоя благоверная не примет участие? — выгнул бровь Аластор, подходя к Уизли. Мужчина только поджал губы. Не хотелось бы ему распространяться о временных трудностях в личной жизни, но глаз Грюма зрел, казалось, в самую душу. — Я не имею ничего против. Но союзники нам всегда нужны. Попробуй наладить это, если возможно… Молли, Артур, спасибо за гостеприимство! До встречи!       И Нора снова опустела. Сидевшая все это время в отдалении Джинни, ненавязчиво, как она думала, подходя к Биллу. Тот, слишком хорошо зная свою младшую сестру, уже предвидел ее вопросы и ответил:       — Нет.       — Что «нет»? — возмущенно нахмурилась девушка. — Ты даже не послушал!       — Я знаю, что ты хочешь предложить свое участие в операции, — он взглянул на нее с привычной старшему брату строгостью и заботой. Эта смесь эмоций на его лице Джинни немного раздражала.       — Да, хочу! Во-первых, я играю в квиддич, — она загнула один палец. — А что из этого следует? Я отлично летаю на метле! Во-вторых, я тоже состою в Ордене, — загнула второй, — и имею полное право на участие в операциях.       — В-третьих, тебе шестнадцать лет, Джинни, — твердо и спокойно осадил Билл. — Это не просто полет на метлах и даже не квиддич. Мы сами не знаем, чего ожидать от операции.       — Полагаю, поэтому Флер тебе так нравится: сидит где-нибудь в безопасности, осторожничает, — пробурчала девушка, отходя к лестнице. Брат, краем уха услышавший эти речи, красноречиво взглянул на нее. — Я поняла, теперь мне точно не видать ни операции, ни участия в борьбе!       Окончательно обидевшись, она решила уйти, пока не вспылила. Билл вздохнул и поднялся в свою комнату. Улегся на кровать и уставился в потолок. Мысли были одна не радостнее другой. Может, ему стоило трансгрессировать к Флёр? Поговорить обо всем, прийти наконец ко взаимопониманию? Но он знал характер своей девушки: если та хотела побыть в одиночестве, не стоило ее тревожить. Она сама появится, когда поймет, что готова говорить.       В их отношениях иногда случались ссоры, недопонимания, конфликты. Но тогда на то были причины, которые были видны им обоим. И они делали шаги к примирению, постепенно узнавая особенности друг друга. Но теперь Билл был совершенно потерян. Неужели мама была права, Флёр считала его шрамы уродством? Чертой, которая не давала любить его как прежде? А была ли прежде любовь вообще?       Билл тряхнул головой, отгоняя глупую и навязчивую мысль. Чем, если не любовью можно было назвать их взаимоотношения? Флёр не раз говорила о том, что была заинтересована им еще в их первую встречу на Турнире Трех Волшебников, когда сам Уизли на нее даже особого внимания не обратил. А затем она, по определенным причинам решив работать в Англии, в Гринготссе, все же притянула его взгляд к себе. Нежная, утонченная и очень красивая…       Сначала она попросила его помочь ей с английским, а затем в голову как-то само по себе пришло намерение пригласить ее на свидание. И потянулась вереница дней, недель, месяцев, в результате которых он понял, что начал влюбляться. В грацию ее движений, в острый ум, сияющую белизной улыбку и шелковые волосы, пахнущие цветами, и этот совершенно для него очаровательный французский акцент. И видел то же самое по отношению к себе. Он готов был принять любые особенности ее характера, различия в воспитании и образ мысли. Готов был пойти на многое, чтобы делать ее счастливой, и чтобы она делала счастливым его. Что это, если не любовь?       Сейчас Билл относился к ней по-другому. Они привыкли друг к другу, как и должно было происходить. И романтика, желание насытиться друг другом, переросло в нечто более глубокое и спокойное. В понимании Уизли он был готов на следующий ответственный шаг. Но в последнее время он заметил, как девушка все больше отдалялась от него. Искал причину в отношении семьи: если Чарли, Перси и отец относились весьма спокойно (в случае братьев — вовсе незаинтересованно), то мама и Джинни ее недолюбливали, Рон относился с непониманием, видя во Флёр красивую, но уж очень чужую девушку, а Фред с Джорджем не упускали возможности подколоть брата.       Но ведь семья не должна влиять на чувства двух любящих друг друга людей?       Вздохнув, Билл повернул голову. Он не хотел размышлять об этом слишком долго, ибо эти мысли приводили его к странным и печальным умозаключениям. Вместо этого он стал рассматривать одну за другой висящие на стене рисунки. Из общей массы пейзажей, нарисованных неумелой рукой еще семнадцатилетнего Билла, выделялся один, висящий в середине и приковывающий внимание смотрящего. Выполненный легкими движениями кисти, с ярким голубым небом, уходящим в даль, со стволами деревьев и сочной листвой, отбрасывающей вытянутые прозрачно-фиолетовые тени. И с ромашковым полем, которое, казалось, шевелилось на ветру.       Рисунок Аэморы находился у него уже десять лет. В свой первый визит в Нору она случайно оставила его на столе, забыв свернуть перед отправлением домой. А при последнем посещении даже не заметила его присутствие на стене. Билл с улыбкой вспомнил живой восторг девушки, ее огромные от удивления голубые глаза.       Флёр была более сдержанна в проявлении эмоций, всегда контролировала слова, вылетающие из ее уст, и говорила с витиеватыми оборотами. А Эми напротив, всегда ярко показывала как радость, так и недовольство, иногда говорила что-то невпопад, отчего сразу же смущалась и извинялась. Но как ценна была ее искренность! И как ее сейчас не хватало Биллу, который слишком часто задавался вопросом о том, почему девушка покинула Лондон, почему ничего не объяснила. И тут в его голове блеснула одна идея.

***

      Операция «Семь Поттеров» была назначена на двадцать седьмое июля. Орден Феникса после отъезда Дурслей отправились на Прайвет Драйв, чтобы спасать Поттера. Джинни упрямо рвалась в бой, желая увидеть Гарри и поучаствовать в его спасении, но Грюм на корню пресек все ее намерения, заявив о большой опасности. За это все члены семьи ему были лишь благодарны.       Билл готов был предложить заменить отца, чтобы не подвергать родителя опасности и сохранять четное число участников операции. Но в одно из собраний в Норе случилось кое-что неожиданное. Грюм поведал о том, что в Ордене произошло пополнение. Билл с замиранием сердца обратил вместе со всеми свой взгляд на дверь, ожидая увидеть там лишь одного человека. Но с неменьшим удивлением узнал в пришедшем Мэриан Райдер, с которой несколько раз пересекался в Гринготтсе.       Одетая в темную неприметную одежду, с забранными заколками короткими волосами, она излучала уверенность, перемешанную с лёгким волнением. Девушка прекрасно знала, что достойна места в тайной организации, и собиралась всем доказать это.       — На самом деле, Мэриан изъявила свое желание вступить в Орден еще пару месяцев назад, — проговорил Кингсли после того, как девушка, со всеми познакомившись, встала в небольшом отдалении. — И была на испытательном сроке от Аластора, который показал, что она может справляться с различными задачами. Так что, теперь это первое твое официальное задание.       Мэриан ответила Брустверу узкой, но искренней улыбкой. Таким образом, в операции Поттеров все же осталось семь. Распределили роли: на одного Поттера один сопровождающий взрослый и определенный вид магического транспорта. Таким образом настоящий Гарри полетит в мотоцикле Сириуса с Хагридом, Гермиона с Кингсли на фестрале, как и Наземникус с Биллом. А метлы достались Фреду и Артуру, Джорджу и Римусу, Рону и Тонкс и Мэриан с Грюмом.       Все действия для каждой пары были четко распланированы, каждый знал свою задачу. И в ночь двадцать седьмого июля в дом на Прайвет Драйв вошло тринадцать разных людей, а вышло четырнадцать, половина из которых — Гарри Поттеры.

***

      План состоялся. Поттер был доставлен в конечном итоге в Нору, но операцию омрачила потеря: погибла сова Гарри, Букля. Жертв могло быть много больше, если бы не ряд удачных стечений обстоятельств.       Как и следовало ожидать, Темный Лорд знал о вывозе Избранного из родной обители, поэтому послал своих подчинённых на перехват. Почти каждая пара с лже-Поттером подверглась нападению тех или иных Пожирателей. Но в особенности бороться за право на жизнь пришлось нескольким парам. Одна из них — Грюм и Мэриан, на которых первыми напал Лорд.       Мэриан, как было известно, прекрасно летала на метле из-за квиддичного прошлого (в школьной сборной она все же перестала занимать скамью запасных), и ее сноровка уберегла от смертельного заклинания саму девушку и Грозного Глаза. Последний сорвался с метлы вниз и был удачно подхвачен девушкой на лету. Метла, к слову, с большим трудом выдержала жесткое приземление мракоборца. А прежде этого Темный Лорд понял, что перед ним не подлинный Поттер, и оставил их. Позже выяснится, что перед операцией Мэриан успела навернуть приличное, но безопасное количество Феликс Фелицис.       Билл и Наземникус, летевшие на фестрале, также испытали на себе гнев темных магов. Последний, к слову, наконец открыл свое истинное лицо и от испуга трансгрессировал, из-за чего Уизли пришлось обезвреживать противников в одиночку. Больше досталось Джорджу: Пожиратель отсек ему ухо Сектумсемпрой, из-за чего парень свалился бы с метлы, не будь рядом Римуса. Но все же весь Орден в полном составе прибыл в Нору.       Молли была в ужасе от случившегося с ее сыном, но ему была все же оказана помощь. Члены Ордена разбрелись по разным местам, обессиленные, но относительно довольные исходом. Начинался рассвет. Небо розовело, предупреждая восход дневного светила. Билл вышел на улицу и сел на крыльцо, привалившись к перилам и закрыв глаза. В голове не было ничего, кроме прохлады, щебета птиц и шуршания листьев. Из кустов доносились звуки возни садовых гномов.       Дверь позади скрипнула, кто-то медленно прошел мимо и спустился на дорожку. Уизли приоткрыл глаза и увидел силуэт Мэриан, которая слегка сгорбилась, держа руки у лица.       — Мэриан! — неожиданно вспомнив о своей идее, Билл выпрямился, заставив девушку обернуться. Одной рукой она убрала в карман черной куртки мелкий широкий и плоский предмет, а другой вытащила изо рта сигарету.       — М? — она вопросительно дернула подбородком. Уизли заметил, как в ее взгляде отразились какие-то воспоминания, но не придал этому значения. Вместо этого, оглянувшись на дверь, он поднялся и прошел к Райдер.       — Я хочу спросить тебя об Аэморе, — выдал он. Девушка мотнула головой, делая неглубокую затяжку. На секунду огоньки на кончике трубочки стали чуть ярче, а с губ слетел тонкий едкий серебристый дым.       — Неа. Это секрет.       — Она попросила?       — Да. Сказала, что об этом могут знать только два человека, — она улыбнулась, разводя руками.       — Ладно, хорошо… — Билл поставил руки по бокам. Едва он хотел задать вопрос, Райдер добавила:       — Она на нашем континенте и в относительной безопасности. Это все, что я могу тебе сказать. Где, когда, как и зачем — даже не пытайся, ты не первый, — она снова улыбнулась. — Извини, если не слишком дружелюбно.       — Все в порядке, — ответил Билл.       Он не знал, о чем ещё разговаривать с Райдер, кроме как об Аэморе или прошедшей операции. Он прекрасно видел, как общались между собой подруги, и мог понять, что в присутствии Маккиф Мэриан была другая. Более открытая, искренняя и радушная. Хотя, быть может, это влияние последних событий… В том числе, отсутствия Эми?..       — Я тоже по ней скучаю, — будто прочитав мысли, сказала девушка, продолжая держать сигарету меж пальцев. Ее взгляд был устремлён на дорогу, уходящую куда-то в даль. — Так, как не скучала ни по кому. Она почти не пишет писем. Остаётся лишь надеяться, что всё-таки вернётся.       — Почему она вдруг уехала? И что это за тайна? — спросил Билл. Райдер на пару секунд повернулась к нему, всмотрелась в лицо, будто пытаясь отыскать там ответ на свой внутренний вопрос.       — Она почувствовала, что так будет правильно. Для нее и для близких. Мне тоже могла не сообщать, но сделала это для безопасности, — она вздохнула. — И все равно я уверена, что она что-то да найдет там.       — «Что-то»?       — Эми писала, что достаточно сидела на месте, что ей пора начинать действовать. Уж не знаю, что ей в голову пришло, но со этим дьявольским «везением»… — девушка усмехнулась. — Хотя кто знает? Может эта черта однажды спасет жизнь ей или кому-то ещё.       Мэриан вздохнула, опуская голову. Молча докурила, наблюдая за рассветом. Билл глубоко о чем-то задумался, поблагодарил и вскоре ушел. С поражением он мириться не собирался. Так же, как и не собирался верить в то, что Аэмора надолго их покинула.

***

      Ситуация в Англии ухудшалась, и об этом знали даже прилежащие к ней государства. Министр магии был убит Пожирателями в августе, и за Орденом теперь следили. Несколько раз она слышала о «Поттеровском дозоре», через который сторонники Мальчика-который-выжил мотивировали защищать невинных людей, держаться вместе в непростые времена. Имя Темного Лорда теперь действительно никто не мог произнести даже шепотом, ибо Пожиратели тут же нападали.       Время летело слишком быстро. Аэмора не успевала следить за его течением. Вскоре кончилось лето, осень иссушила и сорвала с деревьев листья. За ней пришла зима, сделав ветра еще холоднее, принеся с собой редкий снег. Каждый день девушка проводила в разных местах. В городах, поселках, небольших деревнях, спрашивая людей и задействуя все источники информации, трансгрессируя от места к месту.       Она тайно искала магов, что еще жили в Ирландии. Уповала на то, что им небезразлична жестокость Темного Лорда, что им было не по душе жить в страхе. Проверяла свои дипломатические способности, стараясь договориться и привлечь их к борьбе против темной стороны. Соглашались не все: кто-то в отдалении от городов чувствовал себя в безопасности и не видел острой необходимости в активных действиях, кому-то была слишком дорога семья и родина, и он не готов был отправляться в Англию. Но находились те немногие, что готовы были бороться за процветание Британии.       В феврале Аэмора вернулась в Дублин — туда, откуда начинала свой путь — уже с собранным «отрядом» из магов. Насчитывалось всего ничего: тринадцать человек, включая саму девушку, но для нее это уже было большим успехом. Компания набралась разношерстная. То были коренные и приезжие жители страны разных возрастов. Самому младшему парню Брендану было всего девятнадцать лет, а представительнице старшего поколения, колдунье миссис Делани, недавно исполнилось пятьдесят, и, несмотря на свой возраст, она сохраняла бодрость и просила называть остальных исключительно по имени — Кэролайн.       До середины апреля в отдельном месте, почти изолированном от всего мира, маги тренировались в искусстве боевых заклинаний. Кэролайн была опытной и сильной волшебницей, которая долгие годы жила без практики, но быстро вспоминала все тонкости этого мастерства и делилась ими с другими. Конечно, за столь короткий промежуток времени нельзя было сделать из обычных, хоть и упорных магов истинных мастеров своего дела, но их умения точно возросли.       И именно в апреле она решилась открыть свое местоположение самому близкому человеку. Отправила письмо Мэриан, надеясь, что подруга его получит. Место проживания и истинное положение дел она не сообщала, боясь, что послание могут перехватить. Но написала, что собиралась вскоре прибыть в Лондон. Где ждать — информации также не было.       Мэриан, получив это письмо в Лондоне, была вне себя от волнения и радости, что с Маккиф все хорошо. И даже мысленно похвалила подругу за то, что та проявляла такую осторожность. Ведь сама Райдер множество раз рисковала нарваться на Пожирателей, выполняя очередное поручение Грюма, как и остальные члены Ордена Феникса.       Ей так хотелось наконец увидеться с Аэморой, обнять и обо всем расспросить, но она не знала, как они смогут найти друг друга в Лондоне. При том, что из своей прежней квартиры девушке пришлось временно переехать в Нору — о месте проживания пару недель назад узнали Пожиратели. Благо, Майкл оставался в порядке, не покидая своего рабочего места. И служители Темного Лорда наведывались туда довольно редко, что намного реже давало поводы для беспокойства.       Живя бок о бок с Уизли, которые тоже оказались «в опале» после битвы за Астрономическую башню, Мэриан старалась помогать всем, чем можно. Она видела отношения внутри семьи и невольно восхищалась силой каждого из них. Даже Билла, к которому она еще со времен обучения в Хогвартсе, признаться, особой приязни не испытывала. Тот проявлял титаническое терпение и самообладание даже в критических ситуациях и был очень полезен как семье, так и тайной организации.       До того, как Мэриан пришлось взять больничный в Гринготтсе, она пересекалась с Делакур на рабочем месте. И углядела одну очень любопытную деталь: шейный платок, который француженка носила довольно долгое время, однажды немного сполз, оголяя лиловый цветочный узор на мраморной коже. Изогнутая короткая линия фиалок тянулась от ключицы почти к середине шеи, и Мэриан могла поклясться, что такого шрама у Билла не наблюдала. Но посчитала попросту неприличным лезть в чужие отношения и молчала.       Спустя недолгое время Флёр посетила Нору и, набравшись решимости, позвала Билла на разговор. Они пробыли на улице долго, и Молли, чье сердце сжималось от беспокойства и недоброго предчувствия, ожидала все это время на кухне. Она не знала, что и думать о Делакур: все это время замечала ее странное поведение, но не решалась об этом говорить Биллу, чтобы не отдалять себя от сына и дать ему возможность разобраться со своими чувствами самостоятельно.       Но, когда сын зашел в дом с опустошенным видом, женщина не выдержала, вскочила с места и кинулась к ниму, заглядывая в глаза.       — Что случилось, милый?.. — беспокойно спросила она. Уизли нахмурил брови и посмотрел на мать пронзительно, с горечью.       — Мы с Флёр… больше не вместе.       — О, Билли, все хорошо, — Молли обняла сына, проводя рукой по его спине. Спустя несколько минут он поблагодарил женщину и тихо поднялся наверх. Только сейчас она заметила стоящую в дверях девушку.       — Я пришла с вами попрощаться, — сказала Делакур и опустила глаза на пару мгновений. Билл высвободился от объятий, поворачиваясь к француженке.       — Из-за чего ты решила сказать об этом только сейчас? — видимо, миссис Уизли все же не смогла сдержать долю неприязни во взгляде, поэтому у Флёр как-то по-особенному загорелись глаза.       — Наверное, вы склонны полагать, что виною всему шрамы. Что я слишком изнеженна, что я не любила вашего сына, — сказала она мягким, но решительным голосом. — Или, того хуже, околдовала его. Но знайте: это не так. Между нами были настоящие, искренние чувства, и я благодарна ему за все время, что мы провели. Но… нам не суждено быть вместе.       Девушка повернулась другой стороной и стянула шейный платок, показывая втянувшей в удивлении воздух Молли узор фиалок на шее.       — Я долго, пожалуй, слишком долго решалась на это. И я надеюсь, что хотя бы сейчас повлияю на ваше отношение ко мне. И, несмотря на то, что я не его истинная, Билл все еще дорог мне. Поэтому я и покидаю его. И вас, — аккуратные губы расплылись в узкой печальной улыбке. — Спасибо вам, Молли. Может быть, мы еще встретимся.

***

      Итак, наступил май. Первого числа выдалась на удивление приятная погода. На деревьях белели маленькие цветы, распустились молодые листья, дул свежий ветер. И солнце светило так, как должно светить в это прекрасное время года. Ровно в два часа после полудня в разных местах города появились ровно тринадцать человек. Между ними, казалось бы, не было совершенно ничего общего, если не считать намерений. Они разошлись в разные стороны, занялись своими делами. И все чего-то ждали.       Одной из них являлась Аэмора. Она оказалась в районе, отдаленном от центра, переодетая и на первый взгляд совсем на себя не похожая. По переулкам она добралась до старого здания с покосившимися ставнями, скрипящими дверями и прогнившим полом. «Дырявый котел», судя по рассказам, не менялся из года в год. И представлял собой не очень приятное, но относительно безопасное заведение. Девушка, представившись чужим именем, сняла комнату и, отказавшись от сопровождения работника и попросив не беспокоить, поднялась в свою временную обитель.       Убедившись, что дверь заперта и не слетит с петель при одном стуке, Аэмора устало села на краешек дивана, чувствуя внутреннее волнение. Если верить предоставленной надежным лицом информации, то этой ночью должно произойти нападение. Обстановка была накалена до предела, и почти каждый маг чувствовал это кожей. Но пока девушке оставалась одна из самых сложных миссий — ждать.       Часы тянулись медленно, один за другим. Сидя на старом, поеденном молью диване, держа рядом с собой шарф, шляпу и очки, Аэмора иногда погружалась в дрему. Наконец послышался стук в окно. Подскочив, девушка заметила, что на улице уже стемнело, и с трудом приоткрыла ставни. На кривом подоконнике сидел серый голубь, каких было в городе несчетное количество. Но птица, взглянув на Маккиф вполне осознанным взглядом, впорхнула в помещение и, неестественно скорчившись, начала трансформироваться.       Аэмора тем временем закрыла ставни и на всякий случай задернула хлипкие шторы. Когда она повернулась, перед ней уже стоял невысокий парень в серых джинсах и толстовке, разминающий тело. Брендан, несмотря на юный возраст, обучился быстро и качественно превращаться в неприметную птицу.       — Ну что? — шепотом спросила девушка.       — Из Хогвартса пришло сообщение, — так же тихо ответил анимаг. — Армия Темного Лорда надвигается на школу. Орден уже там. Я передал остальным анимагам, они скажут об этом отряду.       — Брендан, ты просто умница, — ободряюще улыбнувшись, девушка дотронулась до плеча ирландца, отчего тот едва заметно смутился, и тут же обрела серьезный, сосредоточенный вид. — Пора. Встретимся, где условились.       Кивнув, парень сразу начал обращаться обратно. А девушка, повязав шарф, закрывавший половину лица, надела темные очки и шляпу и достала из сумки небольшой предмет — старую столовую ложку. Она положила ее на кофейный столик, вытащила палочку и, нахмурившись, шепнула:       — Портус!       Ложка едва заметно блеснула голубоватым светом и снова стала неотличимой от обычной. Выдохнув, девушка закрепила за пазухой палочку, проверила сумку и, придерживая шляпу одной рукой, другой прикоснулась к предмету. Ее тут же словно подбросило вверх и быстро завертело, будто в урагане. Окружение стало постепенно меняться, и, когда Аэмора отпустила руку, комната «Дырявого котла» сменилась прохладным ночным воздухом.       Маккиф пользовалась порталами редко, а потому не научилась приземляться плавно. Она свалилась на землю с большой высоты, сдавленно охнув, и поднялась спустя минуту. Портал, зачарованный Кэролайн, сработал безотказно: перекинул как раз в нужное место, неподалеку от Гремучей ивы. Весь отряд должен был встретиться возле бокового входа в замок.       Но, кажется, они немного припозднились. Весь Хогвартс уже будто стоял на ушах, активно выставляя оборону. Поэтому, когда на территории один за другим начали появляться неизвестные лица, не похожие, однако, на темных магов, прибывшие из Ордена насторожились и уже приготовили палочки.       Римус Люпин вместе со своим отрядом находился на обороне возле восточного входа, где и оказалась странно одетая разношерстная компания в количестве тринадцати человек. И девушка, стоящая впереди, чьего лица практически не было видно, отдаленно ему кого-то напомнила.       — Римус, это свои! — вдруг произнесла она, снимая шляпу и очки, но оставаясь в платке. На уставшем, невыспавшемся лице оборотня проступило удивление. Члены Ордена, находившиеся рядом, издали тихие облегченные возгласы.       — Аэмора! — он шагнул вперед, крепко и радушно пожимая руку. — Рад твоему возвращению.       — Я привела новобранцев, — вполголоса сказала девушка, поворачиваясь к своему отряду. — Мы успели неплохо обучиться, поэтому готовы защищать Хогвартс вместе с вами.       — Отличная новость, — одобрительно кивнул Люпин и обратился к стоящим позади девушки. — Основные силы бросили на защиту центральной части. Поэтому пусть семеро из вас отправятся к западному входу к Кингсли, там не помешают умелые руки. Остальные — останьтесь с нами.       Кивнув, от небольшого отряда с готовностью отделилось ровно семь человек, которые под предводительством сорокалетнего Юлиана, бывшего ученика Хогвартса, удалились в нужном направлении. Римус, демонстрируя свои лидерские способности, распределил задачи между всеми присутствующими и, все еще сохраняя бдительность, подмигнул Аэморе:       — Я жду увлекательного рассказа.       — Ты обо всем узнаешь, — улыбнулась девушка и прошла к своей позиции.       Римус, сказав, что должен проверить оборону замка изнутри, оставил за старшего мага, которого Аэмора не видела раньше. Она, пробежавшись взглядом по стоящим с палочками наготове магам, увидела среди них и учеников. Несколько гриффиндорцев, пуффендуйцев и пара студентов когтеврана. Некоторые пытались храбриться, некоторые просто держались внешне спокойно, но все до единого волновались. Предстоял реальный, жестокий бой с могущественными темными магами. И не факт, что кто-то из них мог бы дожить до рассвета.       По ночному небу прокатился яркий отблеск. Маги установили защитный купол, а воздух почти гудел от напряжения. Слышались глухие удары — те, кто находились ближе к холлу, знали, что профессор Макгонагалл призвала на защиту Хогвартса каменных рыцарей. А стоявшие на стенах видели, как к замку подступала огромная черная волна.       Аэморе не давали покоя мысли: скольким же сегодня суждено было погибнуть, сражаясь против Темного Лорда? Сколькие не смогут прожить полную, яркую жизнь, реализовать свои желания, испытать чувства? От тревоги и тоски у девушки сжималось сердце. И вовсе замерло, когда она, как и все стоящие рядом, увидела летящие навстречу защитному куполу лучи.       Многочисленные разрушающие заклятия столкнулись с защитой, и та дала мелкие трещины, которые будто срастались в неведанные материки. Тело Маккиф напряглось, и в ушах начало звенеть от страха и волнения, вспотели ладони, а кончики пальцев похолодели. Она неотрывно, с поджатыми губами смотрела на то, как купол Протего Максима встречал вражескую силу.       Недалеко от замка показался огненный всполох. Приглядевшись, девушка увидела, как пламя постепенно охватывало квиддичное поле. Огонь поглощал трибуны, карабкался вверх по башням, и внутри Аэмора почувствовала тоску и жалость.       — Ты ведь играла? — с ней поравнялся Брендан. Посмотрев на него, девушка заметила его волнение: прерывистое дыхание, испарина на лбу и перебегающий от места к месту взгляд. Он боялся, но старался отвлечь и себя, и ее разговором.       — Играла. Я была ловцом сборной, — ее губы тронула улыбка, а взгляд, устремленный на трескающийся, но все еще сохраняющий защиту, купол, был немного отрешенным. — На пятом курсе я поймала снитч, и Когтевран выиграл.       — Ого! — немного вяло, но удивленно произнес Брендан. — А я сидел на лавке с первого курса. Летаю отвратительно.       Они усмехнулись. Аэмора благодарно улыбнулась парню.       — Спасибо за разговор.       Тот ответил короткой улыбкой. Которая тут же погасло, стоило увидеть голубой яркий луч, устремленный прямиком на защиту. Купол загудел, покрылся вязью трещин, и в нем начали возникать прорехи. С трудом подавляя дрожь во всем теле, Аэмора сконцентрировалась на дыхании и неотрывно следила за разрушением купола.       — Старайтесь не подпускать Пожирателей! — раздался голос командующего. — Поражайте на расстоянии! Следите за ситуацией и думайте быстро!       — Удачи, Брендан, — девушка коснулась предплечья ирландца. Тот кивнул, сглатывая ком в горле.       — И тебе.       У Аэморы подрагивали руки, но она упорно вспоминала все тренировки в Дублине, убеждая себя, что это почти ничем не отличается от реальной ситуации. Просто нужно было себя вести в разы осторожнее. Купол окончательно растворился, и огромная черная волна хлынула к замку. Зрение обострилось, слух улавливал каждый звук.       Зазвенели заклятия, сталкиваясь с чарами противника. Стоящие на стенах обрушили их на подступающих Пожирателей. Аэмора сотворила огненную волну и направила ее на темных магов. Пламя вышло не слишком сильным, но успело задеть нескольких врагов, заставив их взвыть от боли. Те, кто стоял на защите, вовремя успели выставить небольшие щиты, которые отразили заклинания, полетевшие в ответ.       По окрестностям прокатился грохот: был взорван деревянный мост, и добрая часть приспешников темных сил рухнула в ущелье. К главным воротам Хогвартса наступал противник, заставляя обороняться его обитателей. Из леса с грохотом вывалили великаны с дубинами наперевес. А на земле уже были распластаны мертвые тела как Пожирателей, так и защитников Хогвартса.       Оборона восточного входа была прорвана, и темные маги ворвались во двор и на стены, поражая и поражаемые магией. Аэмора, утратив какое-либо желание не навредить Пожирателям, не скупилась на боевые заклинания, стараясь, чтобы они не задевали никого, кроме первоначальных целей. С каждым взмахом палочки, с каждым удачно или не совсем, но пораженным противником, она уставала все больше. Но понимала, что это только начало.       Время то ли застыло в этом месте, то ли текло слишком быстро. Ночь укрыла замок, охваченный огнем и боем, луна глядела из-за облаков на развернувшиеся баталии. Маги сражались друг с другом, сыпали заклинаниями, сплошь и рядом на полу оказывались тела: плавно оседающие, отброшенные, заваленные обломками или подожженные. И в этом хаосе никто не мог думать ни о чем, кроме боя, желания выстоять в нем до конца и жизнях дорогих людей.       О чем думала Мэриан, раскидывая заклятиями Пожирателей? О том, чтобы с Майклом было все хорошо. О том, что хотела бы конца этого кошмара и как можно меньше смертей на светлой стороне. А еще — где же была Аэмора? И все ли было с ней в порядке? Но если Райдер знала о том, что подруга тоже стояла на защите родной школы, то Биллу показалось, что он начал сходить с ума, когда в пускающей заклятие волшебнице в синем платке он видел ее лицо. Скрытое наполовину, но точно принадлежавшее ей. А она его даже не заметила, отвернувшись и скрывшись за поворотом.       Но он не мог побежать следом, остановить девушку, вглядеться и узнать. Были задачи поважнее. Он был нужен, чтобы защищать замок от наступающей нескончаемой черной толпы. Его приводило в беспокойство то, что ряды защитников постепенно редели. А нападавшим, напротив, не было конца. Пожиратели с откровенным веселым злорадством продолжали умертвлять всех, кто попадался им на пути. Они готовы были праздновать свою победу над обессиленными магами.       Но вот, вместе с первыми светлыми полосами на небе, появились проблески надежды. В небе замаячили стаи крылатых созданий, а земля задрожала от поступи лесных обитателей. К Хогвартсу стремительно приближались фестралы, гиппогрифы, быстро скакали кентавры с луками в руках и великаны. Крылатая компания четко и слаженно напала на Пожирателей с тыла, метила великанам Темного Лорда в глаза, отчего те приходили в бешенство и начали беспорядочно бегать, топча своих же.       Особенно крупный великан с долей осознанности во взгляде своей дубиной раскидывал великанов в стороны, валил их с моста, пользуясь слабостью и замешательством. А стрелы полуконей-полулюдей настигали Пожирателей в воздухе, заставляя вбегать в замок. Но и там их ждали домовые эльфы, задействовавшие всю свою магию против врага. Темная сторона еще не одержала верх, рано было делать поспешные выводы!       Битва переместилась в замок. Под потолками вспыхивали заклинания, раздавались крики и тяжелое дыхание умирающих. Аэмора с горящими глазами нападала на людей в черных мантиях и старалась собрать в себе остатки сил. Ноги держали плохо, но зелье, которое в разгар битвы дал ей зельевар из ирландского отряда, делало ситуацию лучше.       Ее внимание привлекли двое из Уизли, Перси и один из близнецов, нападающие на действующего Министра магии. Было известно, что он находился под заклятием Империуса, а потому продолжал сыпать заклятиями в ответ. Девушка подбежала ближе, чтобы помочь, но споткнулась об обломки и на всей скорости налетела на близнеца, Заставляя того сдавленно охнуть. Девушка подобрала ноги, чтобы встать.       — Прос… — ее извинение потонуло в грохоте каменного свода, обрушившегося сверху как раз на то место, где они стояли секунду назад. Лицо обожгло каменной крошкой, брызнувшей во все стороны. Уизли болезненно вскрикнул, схватившись за ногу и зажмурившись. Девушка, с трудом выйдя из секундного оцепенения, устремила взгляд в сторону и выкрикнула. — Бомбарда!       И метнула взрывающее заклятие в стену, у которой заметила черную мантию.       — Фред! — вскрикнул Перси, окончательно оглушив Министра и упав рядом с братом на колени. Левая нога Уизли оказалась прижата обломками к полу, и каменная крошка начала делаться красновато-бурого цвета.       — Я… в порядке… — задыхаясь от боли, проговорил Уизли.       — Сейчас, я… — на глазах старшего брата блеснули слезы, но окончательное осознание того, что он чуть не потерял брата, еще не пришло.       Аэмора, оглядываясь по сторонам, увидела в коридоре отступающего под атаками Пожирателя пуффендуйца и сразу кинулась на помощь. Вытирая со лба пот, она держала палочку на изготовке, но не успела отреагировать в момент, когда в нее полетело невербальное заклятие. Ее, вместе с учеником, отбросило взрывной волной на пол. Девушка приземлилась на руку и, болезненно потирая ее, поднялась на ноги, глядя на стоящего, но почему-то ничего не предпринимающего Пожирателя.       Она наставила на него палочку и пустила обездвиживающее, но темный маг во мгновение ока оказался на пару метров дальше по коридору, и чары влетели в стену, повреждая каменную кладку. Аэмора подбежала ближе и сделала то же самое, но противник снова трансгрессировал чуть дальше. Она не осознавала того, что он будто заманивал ее куда-то. В ту часть замка, где никто не мог бы ее найти.       Девушка отдышалась, оказавшись в коридоре, но сразу подобралась, едва в пятнадцати футах от нее возник все тот же маг.       — Какая встреча, — прошелестел голос из-под маски. — Спустя год на том же месте…       — Снова ты! — в голове Аэморы пронеслась серия воспоминаний. Начиная девочкой в подворотне и заканчивая битвой за Астрономическую башню. Глаза загорелись еще неистовее.       — Могу сказать то же самое. Ты снова отбираешь у меня возможность убивать.       — Сейчас отберу навсегда, — проскрежетала девушка. Внутри ее все пылало от ненависти к Пожирателям. Больше — от ненависти к этому конкретному.       — Слишком самонадеянно. Это раздражает еще больше. Ты не Поттер, чтобы играть в героев. Хотя… — она услышала из-под маски смех, — мальчишка уже мертв!       — Экспеллиармус! — она взмахнула палочкой. Заклинание отскочило от щита, и Аэмора сама с трудом удержала оружие в руках.       — Поэтому твоя смерть не будет мгновенной. Пусть твои страдания станут тебе уроком, почему не стоит строить из себя того, кем не являешься, — на грани слышимости, пока звенели заклинания в замке и дворе, произнес темный маг. — Сектумсемпра!       До того, как девушка осознала, что за заклинание было произнесено Пожирателем, она рефлекторно повернулась боком, будто старалась закрыться от чар. Белый луч коснулся ее, заставив рухнуть на пол. Картинка помутнела, и девушка, теряя контроль над сознанием, посмотрела наверх. Очертания утрачивали четкость. Над ней возникла темная фигура, и Маккиф зажмурилась, готовясь к еще одному удару. Но из-за звона в ушах не услышала презрительного смешка.       Рука немела от боли, на глазах выступали слезы. Одежда вмиг стала мокрой, и девушке показалось, что она лежала в озере. В теплом и темном озере. Она не думала о том, что постепенно теряла сознание без возможности вернуться назад. Что ее тело адски горело, вместе с тем пронзаемое холодом. В ее мыслях царила пугающая пустота. И в нее девушка провалилась.

***

      Мэриан время от времени переходила на бег. Несколько минут назад Грюм направил ее на помощь в Большой зал, и она направлялась туда наиболее безопасными путями по коридорам, которыми никто особо не пользовался. Услышав голос, произносящий заклинание взмаха меча, она приготовила палочку и выглянула из-за угла. Пожиратель стоял над девушкой, сжавшейся от боли. И стоило Райдер узнать эту девушку, она тут же выкрикнула:       — Авада Кедавра!       Зеленый луч настиг Пожирателя, и тот рухнул на пол безвольным мешком.       — Эми! — трясясь от ужаса, Мэриан бросилась к распластавшейся на камне подруге. Сейчас ее совершенно не волновало, какое заклятие сорвалось из ее уст. Пусть ее могли наказать, даже отправить в Азкабан. Но, если бы самая близкая ее подруга, ее Эми погибла, Райдер не простила бы себе этого всю жизнь.       И сейчас ее глаза мгновенно наполнились слезами, а немеющие руки касались побледневшего лица. Девушка упала на колени рядом с подругой, замершей со сцепленными впереди руками, одежда на которых была изрезана в клочья и постепенно пропиталась кровью.       — О Мерлин, Мерлин, Эми! — в ужасе говорила Райдер, проверяя остальное тело на наличие ранений и умоляя, чтобы подруга осталась жива. — Майкл, ну почему ты не здесь?..       Основной удар заклинания удара меча пришелся на левую руку. Три глубоких раны пересекали ее поперек, и из них не переставала сочиться темно-алая кровь, собирающаяся в лужу под бессознательным телом. Была также задета и спина, которой Аэмора не успела повернуться к Пожирателю. Райдер была зла на себя за то, что не знала нужного заклинания. Применив одно ей известное, для залечивания царапин, она поняла, что ничем не улучшила ситуацию. Мэриан потребовалось несколько раз одернуть себя, глубоко вдохнуть и выдохнуть, прежде чем она поднялась на ноги и взмахнула палочкой, чарами поднимая девушку над землей.       Ноги не слушались, но Мэриан упорно шла обходным путем к лазарету. Она молилась Мерлину и всем существующим волшебникам и богам, чтобы они остались незамеченными Пожирателями Смерти. Чтобы Аэмора осталась живой. Ее бледное лицо и потемневшие, немного бордовые веки пугали ее. И пара слезинок каждую минуту срывалась с ресниц, но девушка, скрытно обходя врага, не позволяя попасть под удар подруге, добралась до лазарета.       Он был заполнен такими же раненными — как и в прошлом году. Только сейчас участников сражения, как и жертв, было намного больше. Мадам Помфри была еще более уставшей, а пара колдомедиков вовсе — похожи на живых мумий. Майкла девушка не увидела, что позволило нехорошим мыслям забраться в ее голову. Она пронесла Аэмору по воздуху до свободной поверхности — поваленного свода с постеленным на него покрывалом, привлекла внимание Помфри.       Благо, медсестра оценила серьезность ситуации и сразу поспешила на выручку.       — Волнера санентум, — не позволяя тратить время на сочувствие, женщина начала водить палочкой над телом девушки. Раны начали постепенно затягиваться, а кровотечение останавливалось. — Это сильное проклятие, шрамы останутся. Отвар выпьет сама. А ты оставь ее, снаружи твоя помощь нужнее.       Поблагодарив Помфри, Мэриан с сочувствием провела рукой по ее лбу, спускаясь к щеке. И только сейчас ее пальцы почувствовали небольшую неровность. Обойдя импровизированную койку, Райдер присмотрелась к левой щеке девушки, с которой сполз синий платок, и разглядела там тонкие полосы васильков.       — Так вот почему… Билл, — вздохнула она. — Только живи, Эми, живи.       Она убрала влажные пряди волос с пыльного лба и покинула лазарет.

***

      Когда солнце достигало вершины небосклона, бой был давно прекращен. Это приносило в сердца людей облегчение вперемешку с разрывающей сердце скорбью. Сколько из них погибло, сколько пострадало. Но все это было ради благого дела, ради победы справедливости. Гарри Поттер умер, а потом восстал из мертвых, чтобы наконец поставить точку в длинной истории борьбы с Волан-де-Мортом. Но собственные истории каждого из выживших на поле боя все еще требовали продолжения.       В голове у Билла было пусто. Практически пусто, если не считать двух мыслей, ежеминутно стукающих по черепной коробке. Первая о том, что он остался жив, и были живы все члены его семьи. Вторая — на его руке расцвел узор ромашек. Он отчетливо припоминал свои ощущения, когда ближе к рассвету на левой руке и спине почувствовалось покалывание. И он едва не отвлекся от боя, принявшись по привычке обдумывать и это. Подсознательно он прекрасно понимал, кто мог получить ранение, но в то же время не переставал думать о нереальности происходящего. Не могло все сложиться, совпасть именно так.       Защитники Хогвартса постепенно покидали разрушенный замок, пронизанный нитями едкого дыма, забирая с собой тела погибших и раненых близких. Сердце не переставало болеть от того, что Орден потерял Тонкс и Римуса. У них ведь только-только начало все складываться… Нога Фреда была в очень плохом состоянии, и все знали, но молчали о возможном исходе. Сам Уизли тоже думал об этом, но сохранял веселое расположение духа и сыпал шутками о пиратах, заставляя улыбаться и перепуганного близнеца. И Мэриан чуть не погибла в финальной схватке… Мэриан!       Мысли Билла зацепились за это имя, и он рванул назад, в замок, сказав домашним, что встретится с ними уже в Норе. Словно подлетая над полом, не чувствуя от усталости тела и с трудом удерживая контакт с реальностью, мужчина кинулся в лазарет. Он знал о том, что Майкл Доган помогал там Помфри. А если учесть, что и лучшая подруга Райдер, возможно, была ранена…       Далее он не хотел развивать мысль. Ему было катастрофически необходимо выведать все у Мэриан: где Аэмора, все ли с ней было хорошо… Хотя, в последнее верилось не без усилия, ведь цветочный узор, так явно ощущавшийся под одеждой, был слишком крупным и продолжительным.       Он вглядывался в лица проходящих мимо, видел у кого-то выражение радости, любви, скорби, облегчения и тоски, но не находил нужных людей. Уизли ворвался в почти опустевший лазарет, откуда готовились переправлять тяжело раненных защитников. Билл окинул помещение взглядом и не нашел там ни Майкла, ни Мэриан. Ни, тем более, Аэморы.       На койке, рядом со сложенной, пропитанной кровью простыней, сидела мадам Помфри. Под глазами залегли тени, пустой взгляд был устремлен куда-то в пол. Лишь после того, как ее окликнули, женщина будто очнулась от дремоты и посмотрела на Билла несколько растерянно.       — Мадам Помфри, где Мэриан и Майкл? — беспокойно, но мягко спросил мужчина.       — Они трансгрессировали, кажется. Около десяти минут назад, — она посмотрела на него проницательно и устало. — Раненную подругу забрали с собой.       — Они не говорили, куда отправились?       — Не до того им было, — махнула рукой женщина. — Да и я всех не упомню.       Уизли поджал губы и вздохнул, на пару секунд прикрывая глаза.       — Небось, цветы проросли? — почти бесцветно осведомилась Помфри. — Вас сегодня уже много ко мне прибежало. Выходит, не только победой над Волан-де-Мортом была полезна битва… Найдетесь еще, Билл.       Кивнув, он поблагодарил и медленно вышел из замка. Выходит, его предположения были верны?..

***

      Спустя несколько дней каждый житель Магической Британии, в одиночестве, компании друзей или семьи, праздновал победу над Темным Лордом. Праздник выходил с оттенком грусти, ведь многие потеряли на битве своих близких, но каждый понимал, что, благодаря совместным усилиям людей и мифических существ, наконец наступали светлые времена.       Гарри Поттер и его преданные друзья стали национальными героями. Слава не обошла и Орден Феникса, лидер которого был невероятно горд за своих людей и был намерен помогать новому правительству Министерства, главой которого стал Кингсли Бруствер, избавляться от следов режима злодея всех времен. Орден готовился к расформированию из-за окончательного выполнения своей миссии. Пора было дать магам жить обычной жизнью.       На улице стояла прекрасная погода с переменной облачностью, когда трое — Мэриан Райдер, Майкл Доган и Аэмора Маккиф — готовились к телепортации по каминной сети в Нору. Миссис Уизли и ее семейство устраивали праздник в честь победы над Волан-де-Мортом и приглашали тех, кто был раньше в составе Ордена Феникса или помогал ему.       Аэмора повертелась перед зеркалом, отмечая в который раз перемены в своем внешнем виде. Тяжелые времена и ранение сделали ее лицо более угловатым и бледным, но не лишили блеска глаз, которые смотрели гораздо проницательнее и оттого теплее. В меру легкое весеннее платье, одолженное у Мэриан, доходило до середины голени. Его светло-голубая расцветка и нежный узор очень контрастировали с накинутой на плечи кожаной курткой, под которой в согнутом положении находилась не до конца зажившая рука. Проклятие было действительно сильным, но Аэмора не теряла бодрости и видела в перспективе остаться со шрамами нечто привлекательное.       Свободной правой рукой она поправила у лица шарф, который пока наотрез отказалась снимать, и увидела довольное лицо Мэриан позади.       — Сейчас Майкл найдет летучий порох, и мы наконец перенесемся туда… — она положила ладони на плечи подруги и слегка помассировала их.       Аэмора вздохнула, поворачиваясь к Райдер лицом.       — Даже не верится, что это все закончилось. Мне до сих пор снятся… некоторые события, — она дернула левой бровью и встретилась взглядом с умиротворенно улыбающейся Райдер. Не только во сне — дня не проходило, чтобы девушка не вспоминала погибших, в том числе и из собранного ею отряда, где из тринадцати человек осталось всего пятеро.       — Это скоро пройдет, и мы будем вспоминать об этом как о части великой истории. Только представь себе, мы пережили такие события! — ободряюще воскликнула она. — О таком будут писать книги, об этом узнает весь мир! Ну или все Соединенные Королевства, по меньшей мере.       Аэмора усмехнулась. Мэриан, отмечая ее немного растерянный вид, как всегда, шутливо дотронулась до кончика ее носа.       — И ты не волнуйся. Совсем скоро у тебя все сложится так, как надо. Я верю в твое счастье, милая Эми. Ты достойна его как никто другой.       — Неправда. Достойны счастья тут все.       — А ты все такая же упрямая, — с улыбкой проговорила Райдер, сгребая подругу в аккуратные объятия.       — Нашел! — из-за угла с торжествующим видом и коробкой в руке показался Майкл. — Мэри, ты не представляешь, где она лежала…       — Обо всем чуть позже, мы почти опаздываем! Милый, ты первый, — она подмигнула ему, и тот, вручая ей коробочку и загребая оттуда горсть пороха, залез в камин.       — Дом Уизли!       И парень растворился в зеленом пламени. Следом отправилась Аэмора. Она перенеслась в Нору, чувствуя трепет в сердце. Оказавшись в таком знакомом камине, она сразу вылезла наружу, чтобы не столкнуться с Мэриан, когда та переместится сюда, и осмотрелась. Посреди гостиной находились гости, которые радушно поприветствовали новоприбывшую. Грюм чинно и строго, окинув взглядом заколдованного глаза, пожал девушке руку, беседовавшая с ним Минерва Макгонагалл с радостным видом приобняла бывшую ученицу за плечи, сказав пару приятных фраз, а Кингсли сдержанно кивнул.       Дождавшись Мэриан и понаблюдав за ее встречами с соратниками, Аэмора спросила о местонахождении хозяев дома.       — О, они вместе с гостями в шатре на улице, — ответила Минерва, указывая рукой в нужном направлении. — Мы скоро присоединимся, до начала еще есть несколько минут.       Благодарно кивнув, девушки и парень вышли из дома, подставляя лица спокойным закатным лучам. Видя, как от волнения Аэмора задышала чаще, Мэриан коснулась ее плеча и ободряюще подмигнула. И троица проследовала к белому шатру, откуда уже доносились веселые голоса гостей.       Возле входа находилась по-праздничному одетая Молли в компании близнецов. Теперь их отличали все: у Джорджа отсутствовала часть уха, а Фред ходил с деревянной ногой. Оба гордились своими боевыми ранениями и не упускали возможности рассказать удивительные истории с изрядным количеством шуток. Лица встретившихся озарились радостью.       — О, Эми! Мэриан, Майкл! — воскликнула Молли, обнимая каждого по очереди. — Очень рада вас видеть.       — Взаимно, Молли, — улыбнулась Райдер, замечая, как после объятий Аэмора нервно поправила платок и продолжала показывать только правую сторону лица.       — Эми, — в один голос произнесли близнецы, здороваясь с девушкой легкими объятиями.       — Классный прикид, — улыбнулся Фред.       — У тебя тоже, — подмигнула девушка, поглядывая на украшенную какими-то ремешками деревяшку. — Как ты?       — Было бы хуже, если бы не твоя спасительная неуклюжесть. Спасибо, Эми, — с долей серьезности во взгляде произнес он.       Девушка широко улыбнулась и опустила глаза, а затем прошла вглубь шатра. Она увидела радостно переговаривающихся Кэролайн и Гестию Джонс — как оказалось, давних подруг. Ирландка поприветствовала девушку теплыми объятиями, а затем вдруг подлетел Брендан, который со счастливой улыбкой почти сгреб девушку в охапку. А когда та тихо охнула, отпрянул, извинился и немного смутился.       — Все в порядке, не волнуйся, — утешила его Маккиф. А затем, приглядевшись к его лицу, увидела маленький шрамик на подбородке.       — Мое первое боевое ранение, — с некой гордостью сказал парень.       — Надеемся, что последнее, — с привычной строгостью взглянув на подопечного, сказала Кэролайн.       Рядом вдруг появился Фред, который, извинившись перед компанией, элегантно, несмотря на хромоту, увел девушку к небольшому столику с напитками.       — Как поживает рука?       — Вполне неплохо, — кивнула Маккиф. — По словам Майкла, через пару недель приема отваров я могу ей более-менее шевелить.       — Отличная новость. Скоро все начнется, пока развлекайся. Куда вдруг Билли запропастился?.. — протянул парень, оглядываясь по сторонам. Сталкиваясь с непонимающим взглядом девушки, она усмехнулся, вручая Маккиф небольшой бокал, из которого пахло вишней. — Эми, ты ведь не думаешь, что васильки на твоем лице никто не заметил? Правда, есть тут один, которому, кажется, чтобы разглядеть это, глаз Грюма нужен…       Вопросительное мычание подошедшего со спины Аластора Фред встретил такой же блистательной улыбкой.       — Говорю, что ваш глаз — отличное приспособление!       Недоверчиво, но беззлобно выгнув бровь, Грюм проводил Уизли взглядом и позволил себе узкую улыбку, услышав тихий смешок Минервы. Вскоре все гости собрались к центру шатра, куда вышли Молли и Артур с бокалами содовой с вишневым сиропом и привлекли всеобщее внимание небольшой речью.       — Друзья! Наше дружное семейство радо приветствовать вас на этом празднике! — произнес Артур.       — Мы счастливы видеть здесь ваши лица и знаем, что вы разделяете нашу радость по случаю конца темных времен. Мы желаем вам гармонии, успехов и счастья. Веселитесь! — довершила Молли.       Под радостные возгласы и аплодисменты супруги вошли в толпу, и тут же откуда-то заиграла умеренно громкая зажигательная музыка.       Билл зашел в шатер за несколько секунд до начала речи родителей и оказался почти в самом конце небольшой толпы. Краем уха слушая финальные слова миссис Уизли, он пробежался взглядом по толпе, лелея внутри одну-единственную мысль. Когда он нашел глазами чью-то голову, покрытую синим шарфом, внутри у него поднялось небольшое волнение. Мысли заметались еще сильнее, когда он разглядел стоящих рядом Мэриан и Майкла. И только завершилась речь и началась мелодия, он осторожно, но упорно начал двигаться через толпу.       Он видел перед собой только синий платок и внутренне умолял, чтобы девушка повернулась к нему лицом. Как вдруг перед ним возникло, будто преграждая дорогу, чье-то малознакомое лицо. Высокий подтянутый молодой смуглый парень с гладко причесанными каштановыми волосами приветственно улыбнулся.       — Мы с вами не знакомы, — демонстрируя дружелюбие, которое Биллу сейчас было совершенно не нужно, парень протянул руку. — Я Сэмюэль Вудэм.       — Билл Уизли, — машинально ответил мужчина и пожал сухую ладонь. Фамилия Вудэм показалась ему очень знакомой.       — Сэми! — послышался мелодичный женский голос, сделавший ударение на последний слог. Из толпы вынырнула беловолосая девушка в лиловом платье, которое невероятно подходило к фиалковому узору на шее. Столкнувшись взглядом с рыжеволосым мужчиной, Флёр замерла, а потом радушно улыбнулась. — Билл, рада видеть тебя.       — Взаимно, — узко улыбнулся Уизли, торопливо пожимая девичью ладонь и блуждая глазами по толпе.       На секунду ему показалось, что синего шарфа и не было, и ему это привиделось. Но когда он снова замаячил рядом с рыжими головами близнецов, Билл почти подпрыгнул на месте. Он мазнул взглядом по паре, быстро извинившись и обойдя Сэмюэля сбоку.       Он не отрывал глаз от девушки, стоящей впереди и немного пританцовывающей вместе с Фредом и Джорджем, которые поочередно вставляли фразы в их разговор. Едва не сбив кого-то с ног, продвигался дальше и встал как вкопанный, когда заметил, что девушка находилась всего в паре футов от него. Близнецы посмотрели на старшего брата с почти одинаковой хитринкой во взгляде, словно вместо него стоял Рон, над которым они ранее подшучивали на тему личной жизни в том числе.       И, заметив взгляды, направленные куда-то ей за спину, девушка резко повернула голову. С ее затылка соскользнул шарф, открывая уложенные в аккуратный, такой знакомый пучок с выбивающимися мелкими кудряшками и бледное лицо, на котором, словно жаркое июльское небо, синели васильки. Цветы в точности повторяли линии шрамов, которые, как показалось Биллу, запылали огнем. Он с изумлением обнаружил, что этому жару постепенно поддавалось все тело, будто окаменевшее и не смеющее сдвинуться с места. Он не мог оторвать глаз от лица девушки, которая точно так же замерла, глядя прямо на него.       В голове творился настоящий хаос. Мысли наскакивали друг на друга, образуя беспорядочные обрывки, которые никак нельзя было понять по отдельности. Но Биллу и не нужно было их понимать. Он сделал шаг. Затем другой, третий. И вот человек, которого он не видел столько времени, стоял перед ним на расстоянии вытянутой руки. И так же не мог произнести ни слова, блуждая взглядом по лицу.       Билл, чувствуя себя переволновавшимся подростком, вобрал в легкие воздух и наконец сказал:       — Привет.       Спустя пару секунд ему эхом ответил голос.       — Привет.       Близнецы, многозначительно переглянувшись, сразу куда-то испарились. С трудом отвлекаясь от мыслей, Билл услышал смену мелодии на более медленную и нежную. Ничего не обдумывая, не анализируя, он поддался ощущениям и, протянув руку, спросил:       — Потанцуем?       Кивнув, девушка сделала шаг навстречу и подала руку Уизли. Почти с замиранием сердца почувствовала прикосновение к талии широкой ладони. Они стали медленно покачиваться в такт мелодии, постепенно поворачиваясь. Для них двоих перестало существовать все вокруг. Не было разговоров вокруг, взглядов остальных, наполненных теплотой и гордостью, не было темнеющего неба и кружащихся пар. Весь мир сузился, оставляя место лишь для двух танцующих. Для людей, наконец преодолевших преграды на пути длиною в долгие десять лет.       Билл не сразу заметил, как с первым касанием мысли в его голове успокоились, а сердце перестало заходиться в бешеном ритме. Он смотрел в глаза девушки, похожие на два голубых озера с кристально чистой водой, и понимал, что не видел ничего прекраснее. Аэмора не сводила взгляда с его лица, утопая в эмоциях, что выражали светлые глаза. Теперь ей можно было не отгонять мысли о том, что она готова была делать это целую вечность.       Они поздно заметили, что медленная мелодия завершилась. Пары расформировались, а они продолжали стоять, глядя друг на друга. И, когда Билл, отводя взгляд, встретился с лукаво улыбающейся Джинни, стоящей в компании Гарри, то немного наклонился к Аэморе, переговаривая возникший шум:       — Не откажешь мне в прогулке?       Не пряча довольную улыбку, девушка последовала вместе с ним к выходу из шатра. Их проводили взглядами младшая Уизли и ее парень, перебирающий ее рыжие пряди.       — Видел, как они друг на друга смотрят? — с искренней радостью за счастье близких ей людей вздохнула Джинни. — Они — шикарная пара.       — И давно ты знала об этом? — спросил Поттер, кивая вслед ушедшим.       — О-о, еще с прошлого лета, — девушка расплылась в гордой улыбке. — Пытливый ум и умение держать все в секрете творят чудеса.       — Обожаю твою скромность, — хохотнул Гарри, приобнимая Уизли за плечи.       — А я — твою честность. Поэтому мы тоже идеальная пара.       На улице постепенно начинала темнеть. В середине мая днем было довольно жарко, а вот вечера выдавались пока еще прохладными. Билл и Аэмора, постепенно отдаляясь от шатра, неосознанно свернули в лес, на ту самую тропу. Слушая стрекот сверчков и приглядывая за тем, чтобы идущая впереди девушка не споткнулась и не оступилась, Уизли невольно размышлял о том, как хорошо и спокойно ему было рядом с Маккиф. Флёр старалась заполнить паузы в разговоре, не особо любила повисшее молчание. Она говорила интересно, много, и это было не хорошо и не плохо. Просто ее черта. С Аэморой он не чувствовал какой-то тяжести, ему нравилось просто идти и молчать в ее компании. Слушая дыхание, какие-то возгласы полушепотом, он чувствовал, будто в нем устанавливалось душевное равновесие, которое он так долго искал.       Аэмора, шагая впереди, чувствовала то же самое. Чувствовала, что недостающая деталь в паззле ее жизни наконец была найдена и находилась на своем месте. Чувствовала облегчение, будто бесконечная вьюга, через которую она прорывалась, наконец закончилась, и выглянуло солнце, давая место определенности и спокойствию.       Они вышли к полю из ромашек, залитому холодным лунным светом. Оно колыхалось словно белое, сверкающее море. И мысли стоящих у его берегов пронзили воспоминания многолетней давности. Однако, на этот раз оба знали, что будет дальше. Знали, что чувствовали друг к другу. И не готовы были это променять.       — Ты знаешь, у меня в голове сейчас столько мыслей… — вполголоса, не нарушая спокойствие поляны, произнесла девушка. — Но я даже не знаю, как это все выразить.       — Я знаю отличный способ, — шепнул Билл и, повернувшись к ней лицом, осторожно обнял.       Он был ее выше на полторы головы или даже чуть больше и, сгорбившись и устроив подбородок на ее макушке, невольно почувствовал ее миниатюрность. Девушка положила свободную руку на его спину и прижалась лицом к его груди, прямо туда, где стучало сердце. Нос щекотнул запах, который был присущ только ей: сладковатый апельсин и терпкий имбирный.       Они будто совмещали в себе два качества девушки. Несмотря на внешнюю хрупкость и безобидность, на мягкость, она из раза в раз демонстрировала храбрость и силу воли. Именно эта девушка, справляясь со всеми невзгодами, смогла найти подмогу на защиту Хогвартса. Именно она, благодаря своей неуклюжести, которую постоянно проклинала, спасла от смерти его родного брата. В Аэморе в гармонии столько противоречий, и Билл не переставал восхищаться этим.       Он почувствовал, как мелко задрожали ее плечи и, проводя рукой по ее голове, немного отодвинулся и заглянул в ее лицо. Глаза едва заметно блестели в лунном свете.       — Это поле столько раз приходило ко мне во снах. И я не верю, что это сейчас происходит, — проговорила она, глядя прямо в его глаза. — Я не верю, что ты здесь, Билл, что ты рядом… Я так скучала.       Кончики ее пальцев дотронулись до уголка шрама на подбородке, медленно поднялись до виска, заставляя кожу покрыться мурашками. Билл чувствовал каждое прикосновение, неотрывно наблюдая за лицом девушки, которое было слишком близко. Дрожащие ресницы, задумчивые глаза и приоткрытые губы, вдыхающие прохладный воздух. И он наконец мог позволить себе исполнить маленькое желание. Он дотронулся до руки девушки, проводя пальцами по тыльной стороне ладони и с вполне объяснимой радостью чувствуя, с какой нежностью Аэмора переплела их пальцы.       Она с затаенным дыханием отмечала, как Билл наклонился еще чуть ниже, и сама потянулась навстречу. Между их лицами оставалась всего пара дюймов, и, закрывая глаза, девушка услышала тихий прерывистый вопрос:       — Можно?       — Да, — на выдохе ответила она.       Стоило ей податься вперед совсем чуть-чуть, как на своих губах она почувствовала осторожное касание и сразу же ответила. То, с какой нежностью и трепетом Билл прижал ее к себе, заставляло растворяться в поцелуе. Запах прохлады, ромашек, мыла и шоколада, горячие и суховатые губы, щекочущие лицо пряди волос, выбившиеся из хвоста, туманили ее разум. А Уизли с ума сходил от прикосновений пальцев девушки к его шее, от ее мягких нежных губ и порывистых вдохов.       С плеч Аэморы соскользнула куртка, опустившись на землю, и, стоило девушке повести плечами от холода, Билл нехотя, но плавно завершил поцелуй, наклонившись, поднял одежду и накинул ее обратно на плечи. Мысли с трудом возвращались на место, и он с некоторым удивлением отметил шутливое выражение лица Маккиф.       — Что? — голос прозвучал на тон ниже, немного сипло.       — Ты замечательный, Билл Уизли, — полушепотом, от которого мужчина снова ощутил трепет, произнесла девушка. Она наблюдала его затуманенный, полный восхищения и нежности взгляд, улыбаясь, а затем приподнявшись на носочках, легко поцеловала его в подбородок.       Мужчина не хотел, чтобы сейчас его слышали деревья или ромашковое поле. Или луна, глядевшая на них из-за облаков. Потому что эта фраза принадлежала только девушке напротив и ему самому.       — Я тебя люблю, — прошептал он, касаясь руками ее лица, и покрывая его медленными поцелуями.       И в своих словах он еще никогда не был так уверен.