Быть героем

Вот уже который день в Альмару, не прекращаясь ни на секунду, шёл дождь, старательно заливающий улицы и площади. Горожане, не желающие зазря мочить свои тела, оставили родной дом на растерзание стихии, которая, мерно отстукивая по кровле зданий лишь ей одной известный ритм, безраздельно властвовала на главной площади выстроенного эльфами города. Это — твоя жизнь, и с каждой упавшей каплей она становится короче. Инверс плотнее закутался в свой плащ. Он забрёл в Альмару по пути в Огнеград, знаменитый дворфийский город, где, возможно, он бы нашёл дорогу к Кузне Душ. Однако из-за длительных ливней чародею, похоже, придётся задержаться здесь дольше, чем он планировал. «Надо бы найти укрытие,» — подумал он и вышел на главную площадь в поисках таверны или постоялого двора. Несмотря на своё искусственное происхождение, Инверс почему-то любил дожди — блестящие от воды камни домов и мостовых вкупе с завораживающим стуком капель и особой меланхоличной атмосферой находили в механическом сердце кованого весьма приятный отклик. А с тех пор, как из этого самого сердца удалили одну зловредную аберрацию, наслаждаться тишиной стало вдвойне приятней. С тех самых пор, как Другой покинул тело и разум Инверса, оставив тому псионические способности, чародей, избавленный от постоянной жажды чужих мозгов, нашёл для себя время научиться паре новых вещей — например, при помощи пси-излучения использовать магию силой одной лишь мысли. Однако самым ценным приобретением кованый считал «свободные эмоции» — прежде он старался не поддаваться чужеродным ощущениям, пришедшим с появлением Другого, потому что за ними следовал ужасный голод его «сожителя». Однако теперь Инверс не боялся чувствовать — теперь он принадлежал сам себе. Внезапный крик позади чародея вырвал его из размышлений. Псионик, известным местом почуяв опасность, вжался в стену и прислушался. — Вы что творите, изверги? Я сейчас позову стражу-у-А-А-А-А-А! — Массивная дубовая дверь, ведущая в магазин ювелира, жалобно затрещала, и из проёма на улицу вылетел старый дварф в кожаном фартуке. Вслед за хозяином магазина на мостовую посыпались маленькие блестящие штучки. — Ты думаешь, что тебе кто-то поможет? — Остатки двери пропустили через себя тело огромного драконорождённого, чью бронзовую чешую, усеянную сверкающими побрякушками, прикрывала броня с фиолетовой накидкой. Следом за гигантом из магазина вышло несколько людей в таких же доспехах. Драконолюд громко, едва не переходя на рык, захохотал: — Кто бы что ни говорил, но этот город всё ещё принадлежит Королю Воров! И никакие фанатики с этим ничего не сделают! Он подал знак своим приспешникам, и те, окружив ювелира, подняли его на ноги. — А теперь говори, где ты прячешь свои самые ценные финтифлюшки, старик, — прорычал бандит. Дварф, взмахнув бородой, крикнул: — Я вам ничего не скажу! Так и передайте де Фиско… ХР-РУСТЬ! Прерванный на полуслове, ювелир схватился за сломанный нос, а драконорождённый, потирая чешуйчатый кулак, взревел: — Говори! Иначе эта боль покажется тебе раем! Приспешники де Фиско, державшие дварфа, тут же повалили его на землю и принялись пинать ногами. Инверс больше не боялся чувствовать — он теперь принадлежал сам себе. Однако сейчас андроид почувствовал нечто совершенно неожиданное даже для него. Кажется, люди называют это «состраданием». Чародей вышел из своего укрытия и хлопнул в ладоши, привлекая внимание бандитов: — Эй, вы! Люди в доспехах тут же обернулись на кованого. Драконорождённый грозно рыкнул: — Какие-то проблемы, жестянка? Вали отсюда, пока цел! — Отпустите его, — металлическим голосом отчеканил Инверс. — Сейчас же. Двое разбойников переглянулись, после чего захихикали. Главарь оскалил зубы: — Да ты, я погляжу, герой! Знаешь, что у нас делают с героями? Покажите ему, парни! Он свистнул, и трое бандитов, достав мечи, направились в сторону чародея. Инверс лёгким движением руки достал из своей сумки треснувший аметист — своё старое сердце. Как источник питания, оно уже не годилось, однако этот камень, некогда наполненный аберрантной силой, неплохо фокусировал магию. — Вы ещё пожалеете об этом, — холодно произнёс он, после чего выставил камень перед собой. — Страх! Внезапно крик Инверса превратился в раскат грома, и бандиты резко остановились. В их глазах кованый увидел то, на что так надеялся — неподдельный ужас. Мечи, выброшенные испуганными хозяевами, громко звякнули о камень, когда разбойники, крича, побежали прочь. — Эй, куда вы? Ничтожные тру́сы! — проревел драконорождённый, оборачиваясь на Инверса. — Магией балуешься? Ну, я тебе покажу, засранец! Бандит достал из-за спины огромный чекан и рванул вперёд. Двое, охранявшие дварфа, не сдвинулись с места. Инверс едва успел уклониться, прежде чем лезвие чекана врезалось в землю. Вытянув правую руку, чародей создал в воздухе невидимую психическую плеть, которая тут же хлестнула драконорождённого по черепу. Взвыв, разбойник взмахнул секирой, заставив заклинание развеяться, и сразу же прикоснулся к ране, однако его голова оказалась нетронута — даже кровь не пошла. — Что за фокусы? — прохрипел бандит, доставая с мостовой чекан. — Дерись как мужчина! — Ага, уже бегу! — Инверс, взмахнув рукой, сотворил в воздухе инопланетное щупальце, но драконорождённый тут же разрубил отросток. — Гр-р-раргх! — Разъяренный драконид вдруг отбросил чекан и бросился на Инверса. Ноги чародея оторвались от земли, когда разбойник схватил его за предплечья и ударил лбом. БАМС! В ушах кованого зазвенело, как если бы Другой был сильно голоден, а перед глазами заплясали далёкие звёзды. Удар бандита оказался сильнее, чем он мог предполагать. «Кажется, в корпусе вмятина…» — отстранённо подумал Инверс. — Ну что, съел, ублюдок? А я ещё не закончил! Я покажу тебе, как грубить истинным хозяевам Альмару! — проревел драконолюд. В его пасти запузырилась едкая кислота. — А теперь… Гха-а-ах! — Злодей вдруг закашлялся, и жгучая слюна из его рта потекла на землю. Инверс опустил голову и увидел, что из груди драконорождённого высунулось острие меча. Хватка бандита разжалась, и драконид с кованым повалились на пол. — Ох… — простонал Инверс, пытаясь подняться с мощёного тротуара. Так его ещё никогда не били. Или это было в прошлой жизни… Перед глазами чародея появилась рука в латной перчатке. — Ты в порядке? — спросил незнакомец, помогая Инверсу встать на ноги. — Да, вроде бы… — ответил он и оглядел своего спасителя: человеческий мужчина в броне, лет двадцати-двадцати пяти, чёрные короткие волосы, карие глаза слегка отливают золотым. Рыцарь держал в правой руке длинный меч, с лезвия которого капала ещё тёплая кровь драконорождённого. Инверс вдруг понял, что перед ним вовсе не обычный человек — рядом с этим парнем чародей ощущал необычное тепло, как если бы тучи вокруг него покорно расступались, позволяя солнцу наградить его и стоящих поблизости своим светом. Мечник вдруг указал на лоб Инверса: — Твоя вмятина выглядит не очень. Дай-ка мне её осмотреть… — и, не дожидаясь ответа, мужчина прикоснулся свободной ладонью к лицу кованого. Рука рыцаря слабо засветилась, и чародей почувствовал, как его обшивка распрямляется, возвращаясь в норму. — Спасибо… — пробормотал Инверс. — А, не бери в голову, — отмахнулся воин. — Такая уж у меня работа — помогать людям и не только. — Аура света, лечащая магия… — внезапно в голове кованого всё встало на свои места. — Так ты — паладин! — Да? А я вот не знал, — улыбнулся рыцарь. — Ты храбро сражался, малыш. Не каждый бы смог вмешаться. Тем более против Короля Воров, чтоб его черти забрали. — Это ты́ называешь меня малышом? — слегка обиженно протянул чародей. — Мы же с тобой почти одного роста! — Почти, — уточнил мужчина. — И потом, у меня есть знакомый кованый, он гораздо больше тебя и меня. Инверс вдруг посмотрел за спину своего нового знакомого. — А где тот ювелир? — удивился кованый. Мечник обернулся, однако удивления псионика не разделил: — В безопасности. Я обезвредил тех двоих, что держали его, а он тут же потопал в страховую компанию — за компенсацией! Воистину — торговец и у чёрта на куличках торговец! — засмеялся он. Смех парня оказался весьма заразительным, и Инверс не удержался, чтобы не захохотать вместе с ним. Закончив смеяться, рыцарь протянул чародею руку: — Меня зовут Марк Гарроу. — Инверс. — Кованый ответил на рукопожатие парня, который слегка кивнул ему: — Ну что ж, приятно познакомиться, Инверс. — хмыкнул паладин. — Если хочешь знать, я собираю орден, и такие, как ты, нам нужны, поверь. — Правда? — Псионик почесал металлический затылок, не понимая, что с ним произошло — похвала рыцаря разожгла внутри искусственного сердца новое, незнакомое до этого времени чувство. — Но я скажу сразу, что паладин из меня не очень, сам понимаешь… — Не обязательно зваться паладином, чтобы быть героем, — возразил Гарроу, подняв бровь. — Быть героем — значит не сдаваться и быть чутким к чужому несчастью. А у тебя есть всё для этого необходимое. — Ладно, спасибо, что вмешался, — Инверс отёр со лба капли дождя. — Я этого не забуду. Марк довольно улыбнулся. — Всегда пожалуйста. Если тебе в Альмару что-то понадобится, ищи меня вот здесь. — Он протянул кованому небольшой кусочек пергамента с надписью. На бумажке значился адрес и какие-то имена. — Меня уже ждёт Мадеус, так что… — паладин развёл руками. — Угу. — Инверс решил не спрашивать рыцаря о том, кто это, тем более, что имя Мадеус было на пергаменте, вкупе с другими, неизестными чародею личностями, вроде «Элис» («Местная знаменитость, что ли?»), «Вернер де Ганс» («Звучит жутковато»), «Ронни Сорроу» («Интересно, это парень или девушка?») или «Слайми» («Надеюсь, он не заразный»). — Пока, Марк. — Надеюсь, ещё увидимся! — крикнул паладин, отсалютовал чародею и скрылся за поворотом. Дождь уже успел закончиться, но тучи всё ещё нависали над городом, пряча его от вездесущих солнечных лучей. Инверс, рассудив, что лучше бы ему не стоять около трупов, ушёл с площади, попутно рассматривая обрывок пергамента. Он пытался составить новый план до Кузни Душ, но его мысли никак не хотели покидать слова паладина. «Не обязательно зваться паладином, чтобы быть героем.» «Я не знаю, что на меня нашло,» — подумал чародей. — «Такое ощущение, словно после этой драки мои эмоции усилились, словно я… ожил.» Кованый убрал пергамент в сумку и достал оттуда своё старое сердце. Трещина на камне при касании издавала едва слышный гул, будто взывая к своему хозяину. Эта штуковина всё ещё содержала остатки пси-энергии Другого, и сейчас в ней не осталось ничего, кроме воспоминаний о нечестивой жажде пришельца. С новым сердцем таких проблем не возникало — внутри него был только сам Инверс, однако теперь туда примешалось кое-что ещё. «Уж не знаю, какими точно силами обладает этот паладин, но он позволил мне почувствовать себя живым. Он явно увидел во мне нечто большее, чем ходячий кусок металла. И я вынужден признать, что это… приятно.» Убрав старое сердце в сумку, Инверс повернул налево, направившись к указанному месту. «Что бы ни разглядел во мне Марк, я докажу, что он не ошибся.»

***

Тук-тук-тук! Берт, старательный член Культа Весов, протяжно вздохнул. Едва он успел приземлить задницу на стул, как вдруг раздался громкий стук в дверь отделения. Как будто кто-то барабанил по ней железным молотком. Открыв новому гостю, служитель увидел перед собой кованого в чёрном плаще. — Я к Марку Гарроу, — возбуждённо пробормотал андроид. Берт задумчиво почесал подбородок. Сегодня для него выдался сумасшедший денёк, так ещё и этот пришёл. Странный энтузиазм кованого поднял внутри мужчины новую волну раздражения, и он решил спровадить новичка. — А зачем тебе? У руководства тут, знаешь ли, важное дело, и всяких, что ходют тут, велено не пускать. Понял? Робот уже собирался что-то возразить, как вдруг со спины охранника окликнул чей-то голос: — Берт? Опять ты кого-то мучаешь? — Из коридора послышались шаги, и в прихожую, сбросив с себя мокрый плащ, вошёл Марк Гарроу. При виде Инверса на лице рыцаря расцвела улыбка. — Я знал, что ты придёшь. — Паладин подошёл к чародею и похлопал того по плечу. — А как иначе? — ухмыльнулся Инверс. — Я не мог просто забыть. Так где там твой орден? Марк неожиданно замялся. — Тут такое дело… Понимаешь, «начальство», — на этом слове Гарроу руками показал воздушные кавычки, — забраковало мой проект с орденом, да и по комплекции ты на паладина не тянешь… Но я могу организовать тебе индивидуальное обучение. Ты — очень неординарная личность, Инверс. — Спасибо, конечно, но… — кованый создал над ладонью волшебную руку, похожую на щупальце, взял с комода тикающие часы и протянул их Марку. — …что ты знаешь о чародействе? Паладин хитро взглянул на своего нового ученика и взял часы из волшебной руки. Его глаза вдруг загорелись золотым светом, когда безделушка начала светиться, будто маленькое солнце. «Ого! Да он не так прост!» — пронеслось в мыслях Инверса. — «Не думаю, что обычные паладины так могут!» — Поверь, кое-что я знаю. — Гарроу бросил часы Берту, и тот неуклюже их поймал, после чего паладин вновь обратился к кованому: — Идём. Сначала тебе надо познакомиться с остальными. — Интересно, что они обо мне подумают? — протянул чародей, шагая за Марком. Рыцарь вдруг обернулся на друга. — Тебе пора бы уже перестать задавать такие вопросы. Сталь или плоть, нас объединяет одно — бьющиеся сердца, требующие справедливости. — Красиво сказано. — Спасибо. Я могу научить тебя и этому. Только попроси. — Марк широко улыбнулся, как будто только и ждал, что кто-то вроде Инверса придёт сюда. Странное чувство, но очень приятное. — Было бы чудесно, — ответил чародей и пошёл вперёд. Он, вероятно, ещё не до конца понимал, каково это — быть героем. Но скоро поймёт.