Осколок Солнца

Мыс Пустоты снова залит ярким летним солнцем, отражающимся от морской поверхности сверкающими самоцветами водяных бликов. Легкий ветерок колышет изумрудные волны молодой травы, шелковыми переливами играющие на ярком свету. На Пуповине тихо и пустынно. Рутил с досадой пинает бесполезный кусок алого корунда. Не то, снова не то... Она тяжело вздыхает: еще один день потерян зря. Еще кусок бесполезного минерала. Таким осколком не заделать ни одну из дыр на груди Падпараджи, а значит, ей опять не повезло. Внезапно взгляд привлекает крошечная капелька золотистого цвета. - Неужели? - с благоговением шепчет Рутил, разглядывая осколок, но тут же бросает его обратно. Не то. И это тоже не то. Пуповина отказывается давать нужные самоцветы. И ведь бывали же случаи, когда она находила действительно необходимое. И, возможно, даже рождались самоцветы-двойники... Но сейчас на Пуповине полное затишье. Штиль, как на просторе бескрайнего океана, окружающего Остров. За спиной Рутил слышит приближающийся топот ног. Неужели что-то случилось? Кого-то опять разбили, или, что еще ужаснее, увезли? В ином случае ее обычно не беспокоят... Рутил оборачивается к своим визитерам. Патрульные, вроде бы, даже и целые... Гошенит и Морганит беспокойно переминаются с ноги на ногу, что-то бережно прижимая к груди. Гоше по своему обыкновению молчит, а Морга вдруг начинает поспешно тараторить: - Рутил! Я... нас Учитель послал! Вот! Тут Луняне... Рутил чувствует нарастающую тревогу: вот, все же что-то случилось! Конго-сенсей не отправил бы к ней этих дурочек просто так, без особой на то причины. Гоше, заметив ее близкое к панике состояние поспешно успокаивает Рутил, обстоятельно объясняя причину своего появления: - Сегодня прилетали Луняне. Мы отбили атаку и забрали у них еще немного осколков Гелио. Учитель сказал, что, наверное, можно попытаться ее наконец-то собрать. Ведь теперь осколков, вроде бы, достаточно? Морганит протягивает ей острые крупные кристаллы, хищно посверкивающие своими четкими гранями. Рутил машинально складывает их в холщовую сумку для образцов. Гошенит снова мнется с ноги на ногу и робко сует в ладони Рутил смятую розовую ленту и один особенно крупный, неровный осколок: - Это... Это Желли просила передать. Она тогда сохранила ее бант. И кусочек самой Гелио. Рутил чуть слышно скрипит зубами и судорожно сжимает в пальцах ленту и осколок, чувствуя, как грани царапают ладонь сквозь перчатку. - Так как? - патрульные испытующе смотрят на нее. - Мы можем помочь, если что. Наверное, мы сможем теперь вернуть Гелио, да? Рутил отворачивается и смотрит на сверкающие искорки солнца на водной глади. Как сказать этим наивным дурочкам, что тех осколков, что они успели за это время натаскать в ее комнату, хватило бы на десяток Гелио... Вот только не получается. Не получится сложить разбитого товарища по оружию. Не будет она больше смотреть озорно из-под сверкающей золотистой челки, кокетливо поправляя свой бант. Не заиграют на ее волосах мягкие лучи заходящего солнца, рождая в их глубине мягкие теплые искры расплавленного золота. Рутил пробовала много раз, но эти осколки мертвы. Они не желают ни принимать формы такого знакомого тела, ни сливаться в монолит, ни оживать под теплыми лучами Солнца, будящими спящие в них инклюзии. Мертвые, пустые осколки. Без инклюзий, без души, без таких теплых, сверкающих искорок Солнца внутри. И только один-единственный осколок, тот самый, что передала ей так заботливо хранившая все это время Желли, лишь он один - живой осколок Солнца в ее ладони. Под его гранями ощущается пульс жизни крошечных инклюзий, но этого так мало, так ничтожно мало, чтобы вернуть назад Гелиодор. Рутил молчит, затягивая и без того провисшую паузу, словно пытается тщательно подобрать верные слова, но в самый последний момент выдыхает лишь жалкое: - Хорошо. Я попробую... Она идет к сверкающему на горизонте зданию школы, а в висках стучит невысказанное: «Попробую... в очередной раз. Хотя и знаю, что это так же бесполезно, как заделывать дыры в груди Падпараджи. Ведь осколок Солнца, живой и настоящий, остался среди них только один...»