Имя

— Привет, Питер! — девочки-русалки улыбаются ему. Весёлые хохотушки хотят с ним играть. Снова.       Он улыбается своей фирменной улыбкой заносчивого мальчишки. — Привет, девчонки!       Вообще-то его зовут не Питер. Как же его звали то? Рудольф? Нее, слишком пафосно и длинно. Руди? Он качает головой. Не Руди он, не Руди. Тогда может Райан? Это имя ему нравится больше, чем какой-то Руди. Но нет. Опять не то. — Это бесполезно, — думает он. Ему никогда не вспомнить своё настоящее имя. Так и прошлое, в котором была его семья. — О чём думаешь, Питер? — спрашивает одна из русалок. — Об очередной своей победе, Шелли! — нагло отвечает он.       Победа. Хах. Он всегда побеждает девчонок в игре. Интересно, а мальчишек бы он также побеждал? Он не знает. На волшебном острове он был единственным мальчиком.       Внезапно в голову всплывает образ мальчишки. У него чёрные волосы. Он выше его ростом. Он любит игрушки монстров. Он с довольной улыбкой рассказывает ему про каких-то призраков и песчаных монстров. — Что с тобой, Питер? Растерял навыки? — усмехнулась Шелли. Она забила гол. Девчонки… победили? — Простите, девчата, но у меня есть важные дела, — криво улыбнулся он. — Наслаждайтесь моим временным поражением! — Питер!       Он улетел, оставив негодующих русалок. Девчонки! Пусть радуются победе. Его сейчас не интересует эта дурацкая игра, в которую они играют целую вечность!       Тот мальчик. Он кажется ему таким важным. Таким родным. Как будто он был с ним всю жизнь! — Проклятие! — он ударил крону дерева кулаком.       Мальчик. Он не может его вспомнить! Не может! — Питер! — слышит он нежный заботливый голос. Мама-фея прилетела за ним. — Привет, мам, — говорит он.       По правде говоря, фея ему не мать. И даже не крёстная, как из скучных сказок. — Что случилось, Питер?       Она не предложила сыграть в какую-нибудь забавную игру. Сделать руками какую-нибудь странную вещицу. Насолить пиратам. Полетать. Питеру это не понравилось. Он не любил, когда мама-фея становилась серьёзной. — Ничего. — Питер, — её маленькая малюсенькая рука касается его щеки, — я же вижу, что случилось. Все видят. Даже этот грязный пират!       «Обмануть мам невозможно» — вспомнил он слова Шелли. Тяжело вздохнув, он стал рассказывать ей.

***

— Тебя беспокоит воспоминания о старшем брате, — скорее утверждая, нежели спрашивая, сказала фея, выслушав его. — Я понимаю. Я тоже не находила покоя, когда узнала о существование своей сестры…       Рассказ про сестру он не стал слушать. Надо же! У него есть старший брат! Мальчик из его воспоминаний — оказался его братом! Невероятно! — …потому я понимаю твои чувства, Питер, — закончила она. И тут же осеклась. Мальчик её вообще не слушал. Это её слегка разозлило. — Питер! Питер! — А? — он обратил на неё внимания. — Давай полетим, Питер, — устала сказала фея. Она понимала — сейчас она расскажет своему мальчику правду о себе. Кем он был. Как попал в Неверленд. Время пришло. Питер имеет право знать. И ей, Динь, как его лучшему другу и новой матери, следует рассказать ему.

***

      Была глубокая ночь. Они летали вокруг странного места. Странного, но и в тоже время до боли знакомого, родного. Как жителю Неверленда, ему были чужды эти странные каменные дороги, эти идеальные квадратики и прямоугольники, в которых люди укрывались. Но как человеческий ребёнок… — Мы в человеческом поселении, — нарушила долгое молчание Динь. — Здесь ты жил, пока я тебе не забрала.       Забрала? То есть как? Она его похитила у родных? И теперь решила отпустить? Но посмотрев на Динь, он устыдился своих мыслей. Она — мама-фея. Добрая, нежная, весёлая. Она просто не способна кого-то похитить. Похищают пираты. Злые, грязные мужики, которые желают всё испортить. Их никто не любил на острове. И он прекрасно понимал почему. — Ты и твой брат гуляли после захода солнца, — сказала Динь, когда они начали пролетать над растительной полянкой.       Он напрягся. Ему показалось, что ему было страшно во время той прогулки. А тот мальчик… Его брат… Уговаривал его идти куда-то. Как тяжело на сердце. Словно, произошло что-то ужасное. Он на миг даже подумал, что хочет вернуться домой, на остров, и больше не пытаться думать о брате. — На вас напал демон.       Он вспомнил! Вспомнил! Он был на этой поляне. Боялся темноты и монстров. Брат смеялся над ним. И вдруг перед ними появился ОН! Мужчина. Злой, опасный. Красные глаза. Клыки. Даже самый мерзкий и отвратительный пират не выглядел таким устрашающим, как этот мужчина!       Они пытались убежать от него. Но тот был невероятно быстр. Он с невероятной лёгкостью поймал его. Брата нигде не было. И только появление Динь спасло его от неминуемой гибели. Свечение феи прогнало монстра. — Я смогла уговорить других фей принять тебя… Питер?       Динь посмотрела на своего мальчика. Он дрожал от страха и ужаса. — Прости, что заставила тебя пережить этот ужас снова, Питер. Но иначе нельзя. Ты не нашёл бы себе покоя, не зная правды. — Н-ничего.       Он не мог её винить. Он жаждал знать, что произошло. Она знала это и потому рассказала. Обвинять её — глупо. И не справедливо.

***

      После поляны они отправились к одному человеческому жилью. Его жилью. Его дому.       Динь считала, что ему стоит посетить место, в которой он проживал десять лет, вместе с родителями и старшим братом. Он не стал ей перечить. И даже не спросил: зачем?       Ком застрял в горле. Они зашли в мрачное и пустое жильё. Везде пыль и паутина. Минимум вещей и куча коробок.       Он открыл одну такую коробку и обнаружил детские игрушки. Его детские игрушки.       Это место раньше было уютным домом. Жила семья: мама, папа и два брата. Они были счастливы. Любили друг друга. Были хорошими…       Здесь было так ужасно. Чувства горечи и обречённости нахлынули его. И судя, по реакции Динь, не только его одного. — Питер, посмотри, — Динь указала на стену, где висела фотография. Их семейная фотография. Строгий на вид добрый папа, настоящий силач. Он уверен, столкнись пираты с ним, им бы не поздоровилось. Мама. Красивая и хрупкая мама, вечно обеспокоенная своими сыновьями. Единственная в семье со светлыми волосами. Он вспомнил, что она не одобряла страшные игрушки монстров, в которых хотел сыграть его старший брат. Брат. Старше его всего на два года. Он любил придумывать страшные истории и ими пугать его. Однажды, он придумал такую историю о злом призраке, что сам испугался. А вот и он. Дерзко улыбается на фото. Наверное, замышлял какую-нибудь пакость для брата. — Ральфи! — чужой, но и в того же родной, голос вырвал его из размышлений. Рядом с ним стоял он! Его брат! Брат! — Ральфи? — спросил спросил он. Что за Ральфи? — Ты что забыл своё имя? — с насмешкой спросил брат.       Ральфи. Его зовут Ральфи! Точнее звали раньше. — Что с тобой, Ральфи? — брат подошёл к нему ближе. И он заметил клыки. Опасные, нечеловеческие. И эти красные глаза, которые были у того монстра, который той ночью напал на них. — С-со мной всё в порядке, — сказал он, как будто разговаривал не с братом, которого отчаянно пытался вспомнить, а с незнакомцем. — А вот ты! Что с тобой?! — Я? — с насмешкой спросил тот. — Я стал вампиром. И ты тоже станешь!       Это не его брат. Это монстр! — Давай же, присоединись ко мне, Ральфи! Присоединись к нашим родителям. Мы снова будем счастливой семьёй.       Его голос так манил… Нет, нельзя! Он не может предать фей и стать тёмной тварью! Где же мама? Почему она не вмешивается? — Нет! Не подходи ко мне! — он оттолкнул его. — Ральфи… — Я не Ральфи!       Тишина. Брат опешил. Да, что там! Он сам опешил! — Да неужели? Тогда кто же ты, мистер трусишка?       Теперь он чётко понимал: рядом с ним не тот любящий брат, а монстр. Тёмная тварь. Злая и коварная. Жаждущая крови и боящаяся света. Его голос уже не привлекал. А желания быть с ним рядом пропало напрочь. — Я — Питер, — наконец сказал он, глядя прямо в глаза брату-монстру, — Питер Пэн!       С Динь или без неё, он не станет поддаваться врагу. Жители Неверленда ни чего не боятся! И они тоже! — Ах ты мелкий! — разгневанный брат кинулся на него.

***

      Они летели обратно домой. В свой уютный волшебный островок. Мальчик выглядел подавленным. Динь снова размышляла, не зря ли она всё это затеяла? Питер теперь знал правду. Знал, что у него были родители и брат. Знал, как стал жить в Неверленде. И своё имя, данное от родителей, услышал. Пускай и из уст тёмной твари. — Питер, — сама не понимая зачем, сказала она. — Да? — мальчик оживился. Уже не было на его милом детском личике той тяжести. Он снова стал привычным беззаботным Питером Пеном.       Динь слабо улыбнулась. — Как насчёт проучить пиратов завтра? Устроим их капитану большой сюрприз. — О! — Питер оживился. И Динь поняла, её мальчик теперь целиком и полностью поглощён над очередной шалостью. Вот и славно.