Ложная королева: Путь к короне

      Ловко перепрыгивая гранитные ступеньки крыльца, на которых уже успели образоваться маленькие кляксы лужиц, Бедивер вошел в гостевой зал Старого Камелота. Массивные капли дождя, отбивая хаотичную дробь, барабанили по окнам. В этот серый, пасмурный, летний день огромные помещения казались еще более гнетущими, напоминая склеп и навевая мрачные мысли на обитателей.       Хлопотливые слуги будничной суетой вселяли подобие жизни в эти угрюмые стены. Стук молотков разлетался по всему помещению, достигая высоких куполообразных потолков, отскакивал от прочных стен, облицованных рыжим кирпичом, и эхом уносился прочь. Торопливые шаги десятков ног смешивались с хриплыми голосами мастеров и легкими смешками служанок.       С учтивым поклоном пропустив двух девушек в чепцах с корзинами свежего белья, прижатыми к талиям, седовласый рыцарь нырнул в арку, над которой нависал белый флаг с красным драконом. Решив не мешаться под ногами у рачительных хлопотуний, Бедивер пошел вдоль стены, поочередно вырываясь из мрака и вновь скрываясь в тенях, что отбрасывали колонны с лепниной в виде повторяющегося символа дома Пендрагона.       Впереди, прижавшись к стене, сидя на полу с вытянутыми ногами, горбун в черном, латанном кафтане с нахлобученным капюшоном вырезал пазы в деревянных балках. Податливое дерево легко впускало в себя сталь, и стружка, закручиваясь завитками, летела на пол, формируя две практически одинаковые горки с двух сторон от трудяги. Потрескавшийся от времени кожаный бурдюк валялся чуть в стороне. Работа без выпивки — не работа!       Заметив Бедивера, горбун поднял голову, поджал ноги и противно улыбнулся редкими желтыми зубами. Приложив руку к груди, среброголовый ответил легким поклоном и натянутой улыбкой. Провожая белый плащ Бедивера взглядом, горбатый уродец сплюнул вслед рыцарю и придирчиво оглядел залу, задержав взгляд на атлетично сложенном детине, который, встав на цыпочки и насвистывая нехитрую мелодию, протирал тряпочкой шлем полого рыцаря.       Несколько дней назад сенешаль замка затеял большую уборку по приказу короля Утера. Это была грандиозная подготовка к празднованию. Принцессе Артории исполнится девятнадцать лет. Девчонка — кровь с молоком. Пышногрудая красавица и воительница, запретный плод и предмет обожания многих мужчин Логреса. Как и в прошлый раз, в столицу съедутся десятки соискателей возможности породниться с королевской семьей. Бароны и владетели, короли и принцы завалят даму меча дорогими подарками, которые Артория по обыкновению примет из вежливости, но раздаст знакомым уже на следующий день, чтобы не чувствовать себя обязанной.       Так в прошлом году Мелисенда неожиданно обзавелась дорогущим атласным плащом цвета алой крови, с подбитым цигейкой воротником, жемчужным ожерельем и шикарным янтарным кулоном с инклюзом в виде застывшего на веки вечные пауком. И теперь хитрая брюнетка потирала ладоши, предвкушая солидный куш. По просьбе Монтеля она пыталась разговорить Арторию, растормошить угрюмую деву, которая с каждым днем все больше уходила в себя. Девушке легче понять девушку, но ничего не вышло. Насупившаяся принцесса либо молчала, либо с раздражением отмахивалась и просила оставить ее в покое. Как ни странно, но единственным человеком, которому и даром был не нужен грядущий праздник, была сама принцесса Артория.       Рабочих рук не хватало, поэтому был брошен клич по окрестностям Камелота. В столицу вереницей потянулись поденщики, батраки и девицы, желающие заработать лишний медяк.       Усердные рабочие мыли разноцветные витражи и окна из лунного стекла, снимали посеревшие от пыли и времени флаги, отдавая их прачкам, сбивали палками паутины, силой выселяя их обитателей. Служанки по несколько раз протирали подоконники, после того, как ремонтники заменили ветхие рамы на новые. Метлы, напильники, пилы и рубанки не знали покоя в мозолистых руках.       Уже подходя к капелле, Бедивер увидел перед собой неожиданное препятствие в тени арки и недовольно причмокнул.       — И кто додумался поставить доспехи так, что пройти нельзя? — недовольно буркнул белоголовый сам себе, прижимаясь к стене и протискиваясь дальше.       Отдав оружие рыцарю у входа в капеллу, Бедивер вошел внутрь небольшого квадратного помещения, осенив себя крестным знамением. Вампир почувствовал легкий укол в районе сердца, но лишь этим и ограничились неприятные ощущения для Бедивера.       Красная ковровая дорожка шла между двух рядов свежих скамеек, покрытых пледами, и заканчивалась у символического возвышения. Прямо перед внушительным распятием, установленном на стене, с которого Христос с невыносимой тоской смотрел вниз, девушка в черном тканевом платье стояла на коленях, прижав обеими руками крестик к груди. Из-под шелкового платка аналогичного цвета выглядывала светлая коса, кончиком едва касаясь пола.       Бедивер не захотел мешать молитве Артории и тихонько встал в стороне. Бесшумно втягивая воздух, он окинул взглядом скрюченную деву. Ему показалось, что на ее плечах была бесформенная глыба ужаса и страха, которая свалилась на несчастную во время покушения. Бедивера преследовало ощущение, что с тех пор девушка так и не смогла разогнуться.       Жизнь Артории и раньше бывала под угрозой, но в тот раз смерть пристально заглянула ей в глаза и обдала ледяным дыханием. От смерти ее уберег один оборот кольца. Потенциальным убийцей, который едва не достиг успеха, был человек Монтеля, а ее спасителем — сам маг времени. Узнав подробности от Монтеля, девушка была в замешательстве. Мнительность Артории только усугубляла ситуацию. Из всех людей теперь она доверяла только чародею Монтелю. Она переселилась в одинокую башню, потребовала поставить решетки на окна, везде ходила с охраной, все время старалась быть на виду, среди людей, при этом шарахаясь от каждой тени в зале и, словно маленькая, затравленными глазами искала своего спасителя, как единственную опору во враждебном мире. Несмотря на то, что она была способной воительницей, Бедиверу казалось, что тот переплет смог сломить дух дамы меча. А это страшнее любых увечий.       И сейчас девушка искала защиты и успокоения в доме Бога. С фатализмом покорной смертницы она более не носила доспехи и оружие, говоря, что если ей суждено умереть, то так тому и быть, что вызывало недоумение у людей, что хорошо знали ее, заносчивую и спесивую мечницу.       Закончив, Артория перекрестилась, прильнула алыми губами к крестику. Оттянув ворот, она спрятала бесцветный христианский оберег. Обжигая нежную плоть, миниатюрное распятие на серебряной цепочке упало между пышных грудей красавицы. Артория медленно выпрямилась, шелестя складками платья, и развернулась к рыцарю.       Бедиверу стоило больших усилий сохранить невозмутимость на лице. Бедняжка Артория за эти недели сильно осунулась и побледнела. Под впалыми глазами были круги, выдавая тайну плохого сна. В изумрудах очей, в которых Бедивер привык видеть азарт схватки, надменность превосходства, изворотливую хитринку, гневное недовольство, теперь не было былого огонька. Только тлеющий и тусклый отблеск былой Артории, будто из девы вышибли дух, оставив догнивать бренный каркас. Движения ее были медленными, словно на руках девушки были цепи, а сама Артория двигалась по пояс в воде. От былой легкости и прыти не осталось и следа. Своим видом Артория вселяла опасения за собственную жизнь вместо благоговейного трепета, с которым молодые рыцари ранее взирали на непобедимую воительницу.       Все споры, непонимания и неприязнь отошли на второй план. Он помнил ее беззаботным младенцем в колыбельке, видел ее взросление и становление. Участвовал в тренировках, своими усилиями делал из хлипкой девчонки настоящую амазонку, словно скульптор идеальное изваяние. И теперь был вынужден лицезреть затухание жизни в этой молодой деве.       Сердце Бедивера сжала щемящая жалость. Он позабыл о поручении Монтеля. Возникло непреодолимое желание обнять свою подопечную, защитить от всех бед и врагов, сказать теплые слова этой затравленной девушке, которые, быть может, смогут вселить уверенность. Но холодность принцессы осадила жертвенный пыл рыцаря и встала незримой стеной между ними.       — Чего тебе?       — Монтель просит явиться вас в библиотеку, моя принцесса. Нужные фолианты подготовлены.       Нахмурившись и молча кивнув, Артория оперлась руками о перила у алтаря. Было отчетливо видно и слышно, как девушка тяжело дышала, как при каждом вдохе и выдохе ее грудь вздымалась и опускалась, словно она только вернулась после длительной пробежки. У Бедивера сложилось впечатление, что ей сложно устоять на месте. Резко вскинув зеленые глаза на рыцаря, дева злобно процедила, запнувшись на середине фразы, словно захлебнувшись воздухом:       — Я поняла… ступай…       Поклонившись, Бедивер направился к выходу. Взяв из рук телохранителя оружие, он напоследок бросил быстрый взгляд на девушку.       «Отгораживаясь остатками напускной неприступности от мира ты только распаляешь свою рану. В твоей самодостаточной силе и кроется твоя главная слабость. Забравшись высоко и сорвавшись, рискуешь разбиться насмерть, а ты еще даже не видишь конца своим трудностям.»       Возвращаясь назад тем же путем, Бедивер поддался тревожным мыслям, но не успел погрузиться в них. Проход на сей раз был свободен, пустые доспехи не блокировали путь. Скользя по теням колонн арочного прохода, Бедивер услышал скрежет, краем глаза сумел уловить едва заметное движение в паре шагов от себя, которое внезапно прервалось, будто испугавшись взора рыцаря. На удивление это был тот самый доспех.       Уперев руку в бок, Бедивер щелкнул языком и направился к стальному гиганту. Из-за скверного настроения после подобия беседы с Арторией он не мог противиться искушению сделать выговор какому-то шутнику.       Встав напротив замершего исполина с алебардой, Бедивер деловито положил руку на рукоять меча.       — Вот оно что! Самый хитрый? Все работают, а ты решил облачиться в доспехи и… и не устоял на месте? А ну-ка, покажи мне свои бесстыжие глаза! Снимай шлем, молодец!       Стальной доспех продолжал стоять неподвижно.       — Ладно! Тогда я сам.       Склонив голову на бок и скривив рот, Бедивер потянулся к шлему, украшенному перьями цапли, и лишь в последний момент успел отпрянуть в сторону, когда алебарда сорвалась с места, прочертила вертикальную дугу и со стуком опустилась на каменный пол.       Рефлекс сработал мгновенно. Клинок рыцаря со скрежетом покинул ножны и уже в следующее мгновение резко уперся в нагрудник после удара. Стальной воин выронил оружие, неловко взмахнул руками, пошатнулся, с лязгом упал на обтесанный камень… и развалился на части.       Бедивер, словно завороженный, расширившимися глазами смотрел на крутящиеся и подрагивающие на полу элементы доспеха. Мысль, словно бросок стремительной змеи поразила разум догадкой: «Артория!»       Но еще раньше залу заполнили вопли служанок, звуки бьющихся ваз, стук падающих балок и топот кованых сапог полых марионеток.       Выскочив к стене, Бедивер глянул в дальний угол. Сидя в позе лотоса, знакомый горбун водил пальцами по ладони, что-то шептал, и прикрытые веки его слегка подрагивали, словно в трансе. Сделав шаг в сторону кукловода, Бедивер резко дернулся в другую сторону, будто невидимая рука потянула его обратно.       «Жизнь принцессы важнее! Надо быть подле нее!»       И это решение было чертовски верным и своевременным. С каждым шагом приближаясь к капелле, вампир увидел, как лысый охранник уже трепыхался в луже собственной крови с раздробленной головой, и точная копия стального монстра с багряным полотном алебарды возвышалась над ним, стоя вполоборота к Бедиверу. Следом упал и второй телохранитель с перерезанным горлом. Черная тень ассасина мутным пятном ворвалась в капеллу, где оставалась беззащитная Артория.       Рыча от натуги, Бедивер мчался на выручку. Сбоку сверкнуло острие топора на длинной ручке. Реакция вампира позволила уйти из-под удара, сделав кувырок вперед. Не отвлекаясь на опасность со стороны, оставляя противников за спиной, уклоняясь от медлительных выпадов, среброголовый плечом налетел на неповоротливого противника у входа. Стукнувшись об пол, доспехи разлетелись во все стороны.       Собираясь ворваться в капеллу с обнаженным клинком, рыцарь в последний момент успел отмахнуться от выпада из тени. Короткая полоска стали со скрежетом прошлась по долу клинка Бедивера. Вынырнув из укрытия, перед ним возник ассасин, который ловким движением руки вынимал из поножей идентичный меч. Перед началом схватки Бедивер смог заметить, как другой убийца, выписывая причудливые фигуры руками, медленно приближается к девушке, которая, сорвав платок с головы и растянув его между руками, медленно пятилась к алтарю, в надежде выиграть время и дождаться спасения.       Принцессе из-за нагрянувшего волнения, подкатившей к горлу тревоги и охватившего все ее члены ужаса, сначала показалось, что ее противник просто размахивает голыми руками перед ее лицом. Плавными и быстрыми движениями ассасин рисовал руками воздушные восьмерки, дуги и волнистые линии, завладевая вниманием жертвы. Осознание ошибки пришло к Артории с первым порезом, что оставила острая джамбия на ее предплечье, легко распоров ткань и прочертив кровавую борозду. Но этот же пропущенный выпад и отрезвил девушку. Краем глаза она заметила, как у входа завязалась схватка, стали сверкать мечи и мелькать силуэты. По белой косичке она безошибочно определила:       «Бедивер!»       Но тут же зареклась отвлекаться и сконцентрировала все внимание на странной тактике своего противника. Острие вражеского клинка вспороло воздух в волоске от ее горла. Слегка закривленные клинки джамбии, прижатые к запястьям ассасина, отчаянно искали ее плоти в этом диком танце, норовя лизнуть ее плечи и шею.       Выбив клинок из руки убийцы, Бедивер ловким движением поднырнул под контратаку и с силой взмахнул мечом снизу-вверх. Успев защититься, ассасин отлетел назад, впечатался в стену, хрустнув позвоночником и по достоинству оценив возможности оппонента. Мотнувшись корпусом в сторону, ловкач едва избежал разящей стали. Клинок Бедивера, высекая искры, прочертил косую линию по стене.       Не желая испытывать судьбу, ассасин в черной стеганке с накинутым капюшоном сорвал мешочек с пояса. Содержимое звонко хрустнуло в кулаке черной фигуры. Брошенный под ноги мешочек бешено завертелся на месте, высвобождая из своего кожаного брюшка клубы сизого дыма, которые стали постепенно заполнять капеллу.       Принцессе, вовлеченной в эту дикую пляску против своей воли, за счет выработанной реакции и боевого прошлого удавалось уклоняться. За панику, охватившую ее в начале поединка, она заплатила сравнительно небольшую цену: несколько порезов на руках, исполосованные плечи и испорченное платье.       Противник Артории, услышав знакомое шипение, выпрямился и отступил на шаг назад, оставив свою жертву, словно желал быть поглощенным дымчатыми щупальцами тумана, которые медленно ползли по каменному полу, подбираясь к деве.       Отскочив назад и переведя дыхание, девушка с округлившимися глазами наблюдала, как фигуру ее несостоявшегося убийцы обволакивает туманная дымка. Инстинкт воительницы подсказал Артории правильное действие. Когда дым доберется до нее, пройдет лишь пара мгновений до того, как она свалится с перерезанным горлом, пробитым легким или пронзенным сердцем. Действовать надо было сейчас!       Удивляя даже саму себя необузданной прытью, принцесса сорвалась с места и метнулась в туман, пока окончательно не потеряла своего противника из вида. Убийца был удивлен, но не растерян, увидев перед собой злобно оскалившуюся блондинку. Резкий взмах руки, еще один, и оба клинка оказались зажатыми в ладонях принцессы. Одна джамбия запуталась в складках головного платка, но второй клинок жадно впился в теплую ладошку Артории, обильно поливая струйками крови ее предплечье. Девушка даже не пикнула, удивив этим ходом и своей выдержкой матерого головореза.       Заполнивший капеллу дым, по замыслу ассасина, должен был обескуражить противника, но вампир отлично видел своего оппонента сквозь сизую толщу. Чувствовал ток его крови, биение сердца, скольжение капелек пота по затылку.       Обойдя по дуге своего оппонента, Бедивер внезапно возник сбоку от ассасина. Тот успел лишь различить неясный отблеск желтых глаз и услышать свист стали, разрезающей дымку.       Зарубив наемного убивца, Бедивер поспешил к принцессе.       Девушка удивила врага своим проворством, а теперь поражала своей мощью. Напрягая канаты мышц и змейки вен на своих руках, мужчина мог только слабо задерживать движение своих кулаков, которые неуклонно отдалялись от шеи девушки, приближаясь к его груди. С неверием переводя взгляд с кинжалов в дрожащих руках на немигающие изумруды злобных глаз Артории, ассасин выпустил оружие, оттолкнул деву от себя и рванулся к выходу, но только чтобы в тумане напороться животом на выставленный клинок Бедивера.       После убийства горбатого кукловода стальные марионетки, окропленные живой водой, остановились на месте или развалились на части. Подоспевшие рыцари цепью прошли место битвы. Переступая трупы несчастливцев, солдаты выискивали раненых и незамедлительно оказывали им помощь, перевязывая раны и помогая встать на ноги. Отряд во главе с Анастасием направился в капеллу.       Враги были повержены, туман рассеялся, и вымотанная Артория, словно лишившись последних сил, плюхнулась на колени. Полы ее простенького платья, будто лепестки лилии, окружали окровавленную блондинку. Тяжело дыша и судорожно сглатывая слюну, девушка таращилась немигающим взглядом в пол. Принцессу била мелкая дрожь, и бедняжка из последних сил пыталась сохранить самообладание, хотя с тягучей неохотой уже поняла, что ей это не удастся. Часто задышав, она вонзила скрюченные пальцы в материю, сжала платье, почувствовав обжигающие слезы, бегущие по щекам. Только сейчас она заметила подарок Монтеля на безымянном пальце, про который забыла в пылу короткой схватки.       Ни стоявший в паре шагов от нее Бедивер, ни пришедшие на помощь воины не решались приблизиться к ней. Жалким зрелищем было видеть горделивую воительницу, в недавнем прошлом — красу рыцарей Логреса, великолепную даму меча Арторию, о которой слагались песни и баллады, победительницу Самаэля и Астарота, полностью разбитой, не в силах сдержать обычные человеческие слезы. Артория была на коленях, в прямом и переносном смысле.       Вновь спрятавшийся за маской человечности Бедивер растерянно оглядел пришедших и встретился глазами с нерешительным лучником-ромеем. С нескрываемой жалостью Анастасий остановил взор на Артории и на шаг приблизился к ней.       Девушка подняла левую руку, ту, что была вся в крови, и дрожащими губами промямлила:        — Оставьте… меня…       Капелла в то же мгновение огласилась возгласами удивления:       — Смотрите!       — Принцесса…       — Она святая!       — Господь Всемогущий!       Робко подняв сузившиеся, полные слез глаза, девушка посмотрела на свою ладонь, почувствовав легкую щекотку, будто корова медленно слизывала кровь шероховатым языком.       Глубокая ранка на ладошке медленно затягивалась, оставляя о себе лишь напоминание в виде засыхающей крови.