***
Голубые глаза открылись и Себастьян очнулся. В голове ощущался туман. Приподнявшись на локте, мальчик осмотрелся. Вещи были разложены на полке. На табуретке лежал раскрытый футляр со скрипкой. Себастьян сразу вспомнил, что произошло. Он кинулся к табуретке. Скрипка цела. Ключи и лоскуток на месте. Но не было дневника! - Гад... - прошипел Себастьян, чувствуя злость и на отца, отдавшего его в когти этому доктору и на самого психиатра. - Наверняка Ганс уже прочитал мои записи... Злость сменил страх. Ганс сделает все возможное, чтобы погасить в мальчике искру, столь успешно зажженной Чесом. Нет, нет, надо бежать, он обязательно покинет это место! Блондин стал ходить по палате, пытаясь придумать план побега. Тихонько прокрасться по коридору? По нему постоянно ходят то врачи, то пациенты. Выйти прямо сейчас через окно? Себастьян встал на кровать и залез на подоконник. И тут облом! Окно было забрано решеткой. Конечно, мальчик мог бы пролезть... Если бы был котом, например. Вздохнув, Себастьян слез и снова стал думать над побегом. Доносившиеся крики больных мешали состредоточиться. Эх, будь рядом с ним Чес, была бы целая тысяча вариантов... Дверь противно заскрипела и на пороге появился Бен. - Оклемался? Пошли, доктор ждет. И будь послушным, а то снова баиньки отправишься. Едва сдержавшись, чтобы не сказать медбрату все, что он о нем думает, Себастьян отправился на сеанс. В его душе зрело решение ни за что не поддаваться этому мозгоправу, игнорировать все его провокации.***
Ганс ждал Себастьяна в кресле около кушетки. - А, Себастьян, заходи, заходи, сладко пропел он. - И не волнуйся, мы просто побеседуем. Мальчик сел на кушетку, стараясь как можно увереннее смотреть в глаза Гансу. Психиатр вытащил из кармана зеленую записную книжку. Сердце Себастьяна замерло. Беседа обещала быть почище испанской инквизиции... Еще и эти противные рыбы в аквариуме, казалось, уставились на него немигающим взглядом. Надо выдержать, он сможет. В голосе же психиатра появилось еще больше меда. - Итак, начнем... Твой макет... Зачем ты его собирал из подобранного на улицах мусора? Глубоко вздохнув, Себастьян ответил: - Мне нравится архитектура нашего города. Дома похожи на разные предметы, я и захотел сделать модель. Мне это показалось интересным занятием. Ганс постучал ручкой по блокноту. - Что ж, подобное хобби весьма занятно, тут я с тобой согласен. Но ведь это хлам, от которого можно подцепить какую-нибудь заразу. Тебя это разве не пугало? - Нет, - буркнул Себастьян. - Наоборот, примиряло с окружающим. Ганс решил надавить на пациента. - Мой дорогой мальчик, но эта тяга к собирательству хлама является очень тревожным синдромом... Себастьян усмехнулся про себя. Ну-ну, что же такого ему поставит доктор? - Синдромом Плюшкина.* - покачал головой Ганс. - В твоем возрасте это опасно. Себастьян попытался улыбнуться как можно более наглой улыбкой. - А коллекционеры тоже страдают этим синдромом? Ганс от удивления поперхнулся. Он не ожидал такого выпада от подростка. "Отрастил зубы, значит, - подумал психиатр. - Ну, ничего..." Вслух же Ганс произнес: - Остроумно. Хорошо, оставим пока твой макет. Поговорим о другом... Себастьян напрягся. В сладком голосе Ганса было что-то настораживающее. Доктор пролистал несколько страниц дневника. Наблюдать за этим было выше сил Себастьяна. Мальчик едва сдерживался, чтобы не наорать на Ганса. Ему надо держаться. - А, вот... Здесь ты пишешь о том, что мечтаешь привязать своего отца к кровати и встать перед ним с бейбольной битой в руках... "Держись, Глэм, сдерживайся"... - твердил Себастьян про себя, стараясь не опустить взгляд. Ганс покачал головой и зацокал языком. - Очень плохо, мой мальчик... У меня прямо душа разрывается от того как по-хамски ты относишься к своему почтенному отцу. Он все силы тратит на то, чтобы ты вырос достойным и образованным юношей. А ты платишь ему просто черной неблагодарностью... Из дома сбегаешь, шляешься по злачным местам, в то время, как любящий отец... Этого Себастьян не вынес. Резким движением он задернул рукав больничного одеяния и показал Гансу отметины от линейки. - Вот! Что, доктор, это по-вашему показатель отцовской любви?! Тогда я просто у него в любимчиках хожу! Тонкие губы Ганса тронула ехидная улыбка. Похоже, ему удалось немного вывести Себастьяна из себя. "Начало положено, - усмехнулся он про себя. - Что ж, пока хватит с него на сегодня"... Насмешливое лицо снова сменила участливая мина. - Полно, успокойся, конечно, твой отец переживает за тебя, а ты на это смотришь с точки зрения юношевского максимализма, преувеличивая это... Такое поведение указывает на то, что у тебя раздвоение личности... Нечто внутри тебя заставляет творить беспредел, но не волнуйся, я помогу тебе. Мальчик мысленно представлял себе горшок с содержимым, которое он выливает на мозгоправа. Это несколько отвлекало от разглагольствований Ганса. Этому приему его обучил Чес. - Главное не заржать во время того как ты себе это представляешь, - учил он. Ганс решил закончить сеанс. Он уже сделал, что хотел, спровоцировал Себастьяна на вспышку гнева. Это сделает его эмоционально уязвимым для дальнейшего лечения. - Что ж, думаю, на сегодня мы закончили. Можешь прогуляться по парку, через полчаса обед. Себастьян был только рад покинуть этот кабинет. Бросив сожалеющий взгляд на такой близкий и в то же время недоступный дневник, он вышел за дверь. Ганс ухмыльнулся ему вслед. - Ты станешь у меня хорошим мальчиком... ____________________________________________ * Синдром Плюшкина, или, по-научному, хоардинг, — это самостоятельное психическое заболевание, при котором человек собирает ненужные вещи и отказывается с ними расстаться. Со временем его дом превращается в небезопасный «лабиринт», загромождённый хламом. Поведение человека меняется — он становится агрессивным и подозрительным. Спокойно и комфортно ему только в окружении предметов из своей «коллекции».