Малыш и Карлсон

— А куда делась старая сосна? — отсутствие дерева папа, конечно же, заметил, но Малыш, помня об уговоре с Карлсоном, лишь пожал плечами. — Наверное, деревенские спилили и увезли себе на дрова, — подумав, сказал папа, — эти деревенские — ушлые ребята, уж я-то их знаю. Поняли, что новый хозяин наверняка приберет деревья к рукам, и решили не упускать шанс. А Малыш, видимо набегался за день и задремал, вот и не услышал. Это объяснение всех устроило.

***

      Карлсон быстро освоился на новом месте. Пока кто-то из взрослых был дома, о нем не было ни слуху ни духу, и ни малейшего следа его не попадалось в доме, но стоило Малышу остаться одному, как за окном раздавался звук моторчика, и выбежавшего во двор Малыша уже поджидал его новый приятель.       Карлсон был воистину неутомим и мастер на все руки. Когда мама задумала разбить цветочные клумбы во дворе и сетовала на бурьян и колючки, Карлсон каким-то образом расправился с ними так, что никто ничего не заметил: просто когда мама решила попросить папу помочь ей, внезапно выяснилось, что в траве, растущей во дворе, уже нет ни чертополоха, ни древесных побегов, которые так тяжело было полоть. Когда папа решил перенести часть стройматериалов под крышу, с работой он справился неожиданно быстро, словно кто-то носил часть материалов по ночам. Одним вечером он радовался тому, какой хороший генератор удалось купить, и как долго он работает на одном баке. Лишь Малыш знал, в чем тут секрет, и тихонько посмеивался. Просто как-то раз он застал Карлсона в сарае, когда тот осторожно подливал бензин в бак, пока генератор был выключен. — Спокойствие, только спокойствие, — довольно бормотал он. — Пей-пей, зверь Генератор. Рычи, морозь нам молоко. Работающего мотора Карлсон почему-то опасался. — Думаю, этот мотор гораздо опаснее того, на котором ездят твои родители, — пояснил он Малышу. — Видишь, у этого лапы прибиты к камням. Наверное, чтобы он не бросался на людей. И он указал на опоры двигателя, привинченные болтами к бетонной плите фундамента. — Папа строго-настрого запретил мне трогать генератор без него, — с сомнением сообщил Малыш. — И это очень мудрое решение, малыш Свантесон, — подхватил Карлсон. — В мое время маленьким мальчикам тоже запрещали подходить к злым жеребцам, чтобы не покалечиться, но ты ведь и не подходил. Так что беспокоиться нечего. А уж твоему другу Карлсону сложновато будет отгрызть пальцы, можешь быть уверен. Я видел, как твой папа обращался с этим зверем и теперь знаю, что за дрянь пьют ваши моторы, чтобы рычать и бегать. — А где ты взял деньги на бензин? — спросил Малыш. — Ну вот еще, буду платить за это гнусное пойло! — возмутился Карлсон. — Я позаимствовал его на другой ферме в бегающей железной повозке — там его еще полно. — Так ты что, стащил его? — Будет им урок! Надо получше следить за своими вещами, а не считать птиц в небе. Не волнуйся, малыш Свантесон, из нашего двора ни щепки не пропадет безнаказанно, уж можешь мне поверить. Угадай, кто лучший в мире сторож ферм? И кстати, твой отец не думал завести собак? Они стерегут двор… Не лошадь, и не корова, но всё живая душа в доме, а? И предупредит, если кто придет ночью. Тут, конечно, тихое место, нет ни троллей, ни хюльдр. Я уже пробежался по окрестностям. Но если какой тролль и забредет, я найду, чем намять ему бока. Угадай, кто лучший в мире борец с троллями? — Конечно, ты, Карлсон! — воскликнул Малыш.

***

      Впрочем, совсем избавиться от подозрений было невозможно. В один из дней, как назло, погода стала портиться, и папа начал чинить крышу в том сарае, где стоял генератор, но закончить не успел. «Будем надеяться, дождя не будет», — сказал папа, но дождь, конечно же, пошёл. Генератор работал как часы, а утром выяснилось, что та часть крыши, что находилась над генератором, уже была надежно заколочена и укрыта изоляцией и кровельным железом, в точности так, как делал папа. — Я же помню, что остановился, не дойдя до этого места, — озадаченно бормотал старший Свантесон, скребя затылок, — неужели я сделал и сам не помню, как? — Совсем заработался с этим домом, — ласково сказала мама, погладив его по голове. — А может, нам помогает домовой? — весело воскликнул папа, — ты знаешь, что я слыхал в деревне? Что когда-то давно на этой ферме жил Томте. И говорят, это потому что томте на дух не выносят колокольный звон, а наш дом и в самом деле находится дальше всего от церкви. Тогда ферма процветала. А потом ее выкупил у старого хозяина приезжий пастор. Говорят, он был очень строг и набожен. Он сразу изгнал домового и навел в приходе свои порядки, но это ему не помогло: хозяйство совершенно разорилось, коровы издохли, поля заросли́ лесом, а после случая с дочерью все вообще пошло прахом… — А как выглядит этот томте? — немедленно вклинился в разговор Малыш, видя такой интересный разворот. — Что ты такое говоришь, Густав Свантесон! — строго сказала мама, указав отцу взглядом на Малыша. — Для чего ты это рассказываешь? Чтобы твой сын стал бояться ночевать в доме? Нашёл время и место! — Не слушай своего папу, Малыш, — ласково обратилась она, обняв подошедшего Малыша за плечи, — папа шутит. И рассказывает всякие глупости, которые ему навешали на уши всякие глупые люди в деревне. Верно ведь, Густав? Сегодня же найдем того, кто может присмотреть за Малышом, пока нас нет дома. Слышишь?! Папе оставалось только согласиться, что он и проделал с виноватой улыбкой. Малыш решил спросить потом у Карлсона, не домовой ли тот часом, и если нет, то как выглядит этот домовой. Уж он-то наверняка должен знать.

***

      Как оказалось, мама совершенно не шутила, и в следующий раз, когда родители одновременно собрались в город, им была готова замена: некая Хильдур Бок. Хоть к ней и обращались «фрекен», была она уже совсем не молоденькой девушкой. Фрекен Бок оказалась практически ровесницей мамы, однако рано обрюзгшей и располневшей, с тремя подбородками, глупым бесцветным лицом и злыми холодными глазами. И пусть она старалась вести себя предельно вежливо, Малышу она сразу не понравилась. Мама, кажется, тоже засомневалась. — Не слишком ли она неопытна, Густен? — спросила она после знакомства с фрекен Бок. — Своих детей у нее нет. Может, стоит поискать кого постарше и поопытней? Какая-нибудь пожилая женщина была бы в самый раз.       Но, как оказалось, у домовых томте и пожилых женщин в корне разные предпочтения в отношении близости к колокольне, и ни одна старушка не согласилась терять весь день на ферме, а ходить сюда из села для них было слишком далеко. Да и фрекен Бок пошла на это лишь потому, что ей обещали неполный день, а она прямо сейчас испытывала нужду в деньгах. Выбор кандидатов в селе был невелик.       Итак, мама с папой уехали, а в доме на какое-то время воцарилась фрекен Бок. Опасения Малыша в целом подтвердились: его соглядатайка оказалась нервной, раздражительной особой и к своим обязанностям относилась формально. Сначала Малыш был усажен за чтение (правда, ей было глубоко безразлично, читал ли ее подопечный что-нибудь или нет, и Малыш все это время просто вздыхал, тоскуя о своей прошлой вольной жизни), потом с тем же безразличием накормлен. Вкусные мамины тефтели после такого не лезли в горло. Наконец, он был спроважен во двор подышать свежим воздухом со строгим приказом не покидать пределы двора, а сама фрекен Бок принялась ходить по дому, рассматривая содержимое комнат. Взгляд у нее при этом был весьма недовольным и завистливым.       Малыш уныло потащился в сад, вернее, дикие заросли травы, разросшейся малины и яблонь, и там к своей огромной радости обнаружил Карлсона. Тот, расчистив часть зарослей, лежал на охапке сорванной душистой травы и курил маленькую трубку, пуская в небо дым кольцами. — Ты что, куришь, Карлсон?! — удивился Малыш, и радость от встречи друга и изумление начисто вытеснили из его памяти все те вопросы, что он хотел задать, — мама говорит, что мальчикам ни в коем случае не следует курить. — Большая умница твоя мама, — ответил Карлсон. — Привет, малыш Свантесон. Знал бы ты, сколько славных домов превратились в кучу головешек из-за этого! Поэтому я никогда не позволяю себе курить в доме. Да и не следует сыну хозяина подавать работникам дурной пример. Это всё для тех, кто ухаживает за скотом и корчует лес, вроде меня. Кстати, о работниках: я смотрю, вы уже наняли одну. А для чего? У вас ведь нет ни поля, ни огорода, ни коровы. Даже козы завалящей — и той нет. — Да низачем! — скорбно ответил Малыш, и поведал ему о том, как с сегодняшнего дня изменилась его жизнь. — Так она ещё и бездельница ко всему, — прокомментировал Карлсон рассказ Малыша. — Ну, если она не возьмётся за ум, придётся заняться ею как следует. — А что в таких случаях делают? — полюбопытствовал Малыш. — Её ведь наняли папа и мама, а ты не хотел им показываться. — А я и не буду, — невозмутимо ответил Карлсон, — будем низводить и курощать. — Что значит, «низводить и курощать»? — удивился Малыш. — Значит «изводить и укрощать», только гораздо смешнее, — довольно пояснил Карлсон. — Знаю я эту братию: им только волю дай, на шею сядут и ноги свесят. За такими нужен глаз да глаз. Угадай, кто лучший в мире укротитель мучительниц мальчиков? — Думаю, это ты, Карлсон! — воскликнул ободренный Малыш.       Через какое-то время фрекен Бок собралась и уехала на своем велосипеде в село, непререкаемым тоном пообещав вернуться через часок, чтобы найти Малыша там же где и оставила. Убедившись, что она скрылась за поворотом, Малыш отвел Карлсона в дом и накормил тефтелями.       Фрекен Бок, и в самом деле прикатившая через час, подозрительно посмотрела на сильно убавившуюся еду в кастрюле, но Малыш сказал, что уже пообедал, так как внезапно проголодался.

***

      Так начался новый этап жизни Малыша под присмотром Бок. Первое время она не сильно досаждала Малышу, подолгу отсутствуя и лишь время от времени наведываясь проследить, чтобы он ел и выполнял домашние поручения, которые благодаря помощи неутомимого Карлсона вообще не доставляли никаких неудобств. Затем она стала вести себя более нагло: к ней начал приходить какой-то мужчина неприятной бандитский наружности. Первое время они просто болтали у входа (так Малыш узнал, что человека звали Филле), затем она стала приводить его в дом, выпроваживая Малыша гулять во двор, а в конце концов, закончилось тем, что они столовались за счёт продуктов Сватесонов, а потом подолгу запирались в одной из спален. Правда, это оказалось на руку Малышу, который в это время мог привести Карлсона на кухню, в свою комнату и вообще был предоставлен сам себе, как в старые добрые деньки.       Он сейчас был занят важным и нужным делом: помогал Карлсону прижиться в доме. Сама по себе жизнь на ферме и нужная для ремонта работа, казалось, не доставляли самому Карлсону никаких проблем, но всякие привезенные из города вещи, такие как генератор, автомобиль, холодильник, газовая плита или телефон вызывали у него опасения и стойкую неприязнь.       Когда он впервые услыхал звонок сотового, то вообще хотел спрятаться под кровать. Убедившись, что телефон не представляет опасности, а разговаривавшая с Малышом мама никак не может его увидеть, он успокоился, а после того, как узнал, что с помощью этой «говорящей коробочки» можно вызвать пожарных и докторов из города, даже одобрил его. — Твой папа, верно, очень богатый и важный, раз может оплатить такое полезное колдовство и людей, бегущих на твое спасение незнамо откуда, — уважительно говорил он.       Малыш попытался объяснить ему как им пользоваться и даже показал номер экстренных служб спасения, но тут с удивлением обнаружилось, что Карлсон не очень хорошо знал цифры, а читать, похоже, вообще не умел. — Ты — сын хозяина фермы, — просто пояснил он, — поэтому ходишь в школу и учишь всякие там номера и читаешь книги. А я-то нигде не учился. Впрочем, телефон он в любом случае отказывался брать в руки, так что толку от этого урока Малыша оказалось немного, а стойкую боязнь больших металлических предметов вообще не удалось объяснить — Карлсон при этом всегда уводил разговор в сторону.