Принц для принцессы

Хордака всегда удивляло как шустро и ловко Энтрапта справлялась со своей работой. Казалось, она могла заниматься одним делом, а через миг уже переключиться на другое. Такая работоспособность маленькой принцессы искренне поражала и даже восхищала его. Однако же лаборатория оставалась лабораторией, в ней было множество опасных механизмов, материалов и жидкостей, и в какой-то момент он начал переживать, что из-за своей неугомонности крошечная Этерианка когда-нибудь что-нибудь себе повредит. И в один из дней их совместной работы так и произошло. — Как ты так умудрилась? — укоризненно вздохнул Хордак, выдавливая из тюбика холодную противоожоговую мазь. На самом деле он не был сильно удивлён. Это же была Энтрапта. Еще несколько недель назад Хордак принёс аптечку, одну из тех, которую держат при себе курсанты, и оставил ее в лаборатории на случай, если Энтрапта поранит себя или ударится. — Я случайно, — без тени вины выпалила маленькая принцесса, — я же говорю, это уже происходило раньше, даже несколько раз, так что не о чем беспокоиться. Это даже не химический ожог, и если учитывать болевые ощущения, то поврежден только эпидермис, так что… Стул, на котором сидела Энтрапта был довольно высоким, но Хордаку все равно пришлось наклониться. Не считая того инцидента с порталом, он никогда не прикасался к Энтрапте. Он давно понял, что она не любила тактильный контакт, и постоянное ношение перчаток и в рабочее и нерабочее время было тому подтверждением. Хордак даже задумывался — снимает ли она их ночью или спит тоже в них? Была ли эта «привычка» какой-то врожденной особенностью, последствием полученного психического расстройства или чем-то другим — он не знал и не осмеливался спрашивать. В любом случае, какая бы ни была причина, он никогда не сделал бы того, что ей не понравилось. Поэтому посчитал нужным попросить разрешения, прежде чем вторгнуться в ее личные границы, которые до сегодняшнего дня не переступал. Если она избегала прямых прикосновений к кому-то или чему-либо, то вероятно, ей было некомфортно, когда ее трогали другие? Эта мысль заставила его задуматься над тем, не был ли он слишком поспешен в своих действиях. Не следовала ли ему предложить ей нанести мазь самостоятельно? — Могу я? — Делай все, что считаешь нужным, — просто сказала Энтрапта, улыбаясь. Посчитав ее слова своеобразным разрешением, он осторожно коснулся подушечками пальцев ее щеки в том месте, где кожа выглядела воспаленной, мысленно поражаясь тому насколько она отличалась от его собственной — шершавой, несколько грубой, неестественно текстурированной. Кожа Энтрапты была бархатно-мягкой и гладкой. Хордак медленно провел пальцем вдоль всего повреждённого участка, Энтрапта чуть вздрогнула, волосы ее распушились, и Хордак инстинктивно напрягся, испугавшись чего-то, чего сам не понял. — Не вертись, — попросил он и наклонился к ее лицу. Нежными плавными движениями Хордак начал наносить мазь на повреждённый участок, пытаясь быть как можно аккуратнее со своими когтями. Он старался покрыть средством все поражённые места, надеясь, что это действительно подействует. — Ты так сосредоточен, — подала голос Энтрапта. Он обработал всю кожу на щеке, под глазом и у переносицы, где она была особенно красной, но некоторые участки все еще выглядели воспаленными. Он добавил еще немного мази на палец и провел им от скулы до линии губ, где остановился. Его ладонь была пугающе огромной и едва ли не обхватывала все лицо Энтрапты, и он слишком поздно осознал, что задевает большим пальцем ее нижнюю губу. Он поднял взгляд и, случайно встретившись с глазами принцессы, смущённо опустил вниз. Но вскоре снова перевел его на ее губы, по-прежнему придерживая одной рукой ее подбородок, и неосознанно залюбовался. Ее розовые губы имели красивую форму и выглядели соблазнительно-полными. Целовал ли ее кто-нибудь? Он ничего не знал о том, были ли у Энтрапты настолько близкие отношения с кем-либо и вряд-ли узнает об этом когда-нибудь. Но что-то подсказывало, что ответ «нет» был наиболее вероятен, учитывая, что большую часть своего времени она посвящала научным изобретениям и практически не покидала лабораторию — ни его, ни свою собственную до переезда в Зону Страха из маленького высокотехнологичного королевства Дрил. Была бы она против, если бы он коснулся ее губ своими? Оттолкнула бы с отвращением? Обиделась бы? О, Святой Прайм, он даже не должен думать о таких предосудительных вещах, не то, чтобы желать. Любые проявления романтического или сексуального интереса запрещались в Галактической Орде, и если его Император узнал бы об этом, то непременно наказал бы провинившегося и… —Хордак, ты можешь поцеловать меня, если хочешь. Внезапные слова Энтрапты мгновенно вернули его от мысленной тирании. Она слегка поддалась вперед, сокращая расстояние между их лицами, ставшее опасно-близким, и Хордак почувствовал, как предательское тепло разгорается на его щеках, словно обоженных невидимым пламенем. Он с немым удивлением смотрел, как Энтрапта вся смешно вытянулась к нему, закрыла глаза и слегка-слегка приоткрыла губки. Он знал, что она хотела, чтобы ее поцеловали. И она хотела, чтобы он это сделал. Прямо сейчас. Хордак не успел даже осознать, в какую из этих мучительно долго тянувшихся секунд накрыл ее ждущие губы своими. Он никогда этого не делал. Никогда не касался кого-либо таким… интимным способом. Поцелуи для него были тем аспектом социальных отношений, в чьей механике он абсолютно не разбирался, да и никогда не хотел разбираться. Однако же это был не совсем поцелуй: скорее намёк, легкое, почти невесомое прикосновение губ к губам, одно дыхание на двоих. Но этого хватило, чтобы тепло, робкое и волнительное, начало расцветать глубоко в его груди. Он не разъединил губ, только приоткрыл глаза, заметил мельчайшие складочки в уголках ее глаз — складочки удовольствия, маленькие спазмы, пробегающие по лицу принцессы. Прижался своими губами к ее чуть сильнее, увереннее, чем сделал это секундами ранее. Энтрапта довольно замычала ему в губы, и он на мгновение испугался, что сделал что-то неправильно, что-то, что ей не понравилось, но вскоре понял, что все было совсем иначе. Хордак рассеянно думал, что несмотря на явное желание с ее стороны, это определено не являлось тем, чем должны заниматься партнёры по лаборатории. Но он быстро отбросил эту мысль, ведь если она хотела, чтобы ее целовали — он будет ее целовать и будет делать это столько, сколько ей захочется. Он не мог ей отказать, но и не мог назвать настоящей причины почему. Хотя может дело было в том, что ему было трудно признаться самому себе — он хотел этого тоже… И Энтрапта, кажется, знала об этом. Что значит один поцелуй после всего, что она сделала для него? Слишком малое, наверное. Или все-таки нет? Нечто глубоко интимное и столь желанное для них обоих… Вскоре он уже нежно, но уверенно сминал ее губы. Чисто инстинктивно. Он никогда не делал этого раньше. Энтрапта, по-видимому, чувствовала его клыки, его твёрдые губы на своих. Но в какой-то момент Хордак все-таки испугался. Испугался, что как бы приятно это не ощущалось, они делают что-то неправильное и не должны так вести себя, и отстранился первым. — Хордак, что-то не так? —Я… извини, я… я не должен был, — пробормотал он, отвернувшись и понимая, что сказанул глупость. Его уши инстинктивно опустились, и он почувствовал, как нечто среднее между злостью, сожалением и стыдом стесняет его грудь. — Но почему ты так говоришь? Мне понравилось! —Тебе… понравилось? — он медленно повернулся и встретился с ее сияющими глазами цвета яркой фуксии. — Ну, честно говоря, я ни с кем не дедала этого раньше… никогда не целовалась… так что это был полезный и интересный опыт! — И ты не разочарована? Ну, что сделала это со мной? Хордак вспомнил подслушанный разговор молодых кадетов, свидетелем которого он стал совершенно случайно, когда направлялся по коридору Зоны Страха к своему Тронному залу. Должно быть Этерианцы действительно придавали такое большое значение первому поцелую. Они с волнением предвкушали это событие и расстраивались, если долгожданный момент не оправдывал их представлений. К тому же Энтрапта была принцессой, и даже ему было известно, что у каждой принцессы должен быть свой красавец-принц. Несколько глупых женских романов каким-то непостижимым образом оказались в библиотеке Зоны Страха среди технической литературы и книг по самодисциплине и боевым искусствам. Пролистав несколько страниц, Хордаку не потребовалось много времени, чтобы понять предсказуемость написанных в них историй, наполненных возвышенно-героическим повествованием с пресловутыми подвигами храбрых юношей и волшебным спасением попавших в беду девиц от злобных драконов-отшельников или хитрых ведьм. В его случае он больше походил на роль этого самого дракона и даже отдалённо не походил к образу принца. Он был более чем уверен, что Энтрапта не находила никакого интереса в чтение подобных книг, имея сдержанное понятие романтики, нежели другие Этерианцы, считая чем-то далеко не первостепенным, но он не мог не думать о том, что такая девушка как Энтрапта заслуживала, чтобы первый раз ее поцеловал кто-то… красивый и может столь же умный, как она, а он… Принц из него получился бы такой же, как из Энтрапты попавшая в беду принцесса. — Я плохо разбираюсь в подобных вещах, — немного неловко продолжила она, — и я как-то слышала о том, что у многих не получается это в первый раз, и они вспоминают свой первый поцелуй как самый ужасный и нелепый момент в их жизни, — Хордак почувствовал, как мышцы под его броней напряглись, — но не для меня! Я рада, что сделала это с тобой! — ее лицо озарила яркая улыбка, и Хордак ощутил, как его охватывает приятная волна тепла. — Как… твой ожог? — О, — спохватилась Энтрапта, и, потянувшись рукой к щеке, затараторила, — я больше не чувствую жжения, и судя по всему небольшой отек кожных покровов незначителен, поэтому… — Не трогай, — Энтрапта растерянно посмотрела на Хордака, и он мысленно укорил себя за то, что сказал это, возможно, чрезмерно резко, — я имею в виду… твои перчатки… ты их все время и везде носишь — не стоит касаться ими незажившей раны, можно занести инфекцию. —О, — протянула Энтрапта, — да, ты прав, — она стянула перчатку с правой руки, зажала ее в ладони и легонько провела пальцем по месту, куда была втерта мазь. — Ты так заботлив. — Я не заботлив, — проворчал он, — я только хочу, чтобы ты… была осторожна, когда работаешь. Она сделала это быстро и тут же надела перчатку обратно, но Хордак весь последующий день не мог выкинуть из памяти образ ее нелепо маленькой ручки — тонкие запястья, узкие пальцы с короткими ногтями и кожа, на несколько оттенков светлее тона ее лица и кожи остальных частей тела, что были небезопасно оголены разрезами рабочего комбинезона. Визуально — гладкая и мягкая, а тактильно… Как бы отреагировала Энтрапта, если бы он дотронулся и до ее рук? Прижался к пальцам ее руки губами? Расценила бы она этот жест как неподобающий и непозволительно-интимный? Но ответы на эти вопросы он, возможно, и не узнает. А если и узнает, то по крайней мере не в этот раз. — А знаешь, — добавила Энтрапта, снова скрываясь в дебрях устройств и машин и снова вырывая своего партнера по лаборатории из мыслей, — я не была бы против, если бы тебе захотелось сделать это еще раз, — и она улыбнулась.