Король-Ворон

Осенний Излом в Надоре - время страшных историй. Рассказывать их нужно непременно у огня, будь то камин, возле которого собираются любители леденящих душу сказок, или жаркий костер, вокруг которого пляшут люди, забыв обо всех страхах, которыми может быть полна эта осенняя ночь. Бояться нечего, пока ты находишься возле огня, и праздничные тыквы улыбаются весело, а не злобно, и сам ты не решишь уйти прочь от друзей, от тепла и света в ночную тьму, рискуя встретить тех, о ком лучше слышать только в историях. А если ты глуп и беспечен - историю могут сложить и о тебе. Вот только ты сам ее не услышишь. Так что оставайся лучше у огня. Смейся, танцуй, пей добрый сидр, говори или слушай. Слушать можно о многом. О Дулаге - костлявом безглазом призраке, обитающем на кладбищах. Он закутан в лохмотья и рот его вечно растянут в жуткой улыбке. Горе тому, кто его встретит - и жизни лишится, и самой могилы, и крика несчастного никто не услышит за жутким смехом. О Донане-охотнике — призраке, который появляется в глубинах леса и поджидает людей в ночь Осеннего Излома. Тем, кого встретит, Донан-охотник предлагает сделку: если жертва сможет скрыться или перехитрить его в течение ночи, он дарует ей удачу и успех в охоте. Однако, если жертва проиграет, то останется навеки привязанной к лесу и будет служить Донану-охотнику. О Лесном Старике, который подстерегает заблудившихся путников, принимает облик их родных или знакомых и заманивает их глубже в чащу, откуда несчастному не выбраться. Либо в болоте утонешь, либо ветви древних деревьев, растущих в самой глухой чаще, ставят тебя в объятиях заберут душу - и навек оставаться ей заточенной в стволе... - А еще, нянюшка Нэн? - глаза маленького тана блестят, щеки разгорелись - и уж точно не только от того, что он решил сесть поближе к огню. - Что же еще, Дикон? - улыбается старушка. - В лесу не только Донан и Лесной Старик живут! - Верно! - закивала сидящая рядом с братом Айрис. - Про Короля-Ворона ты и забыла! - Да как же забудешь? - Нэн покачала головой. - Стоит, говорят, у самых гор старый заброшенный замок. Кто возвел его - неведомо, может, и сам Лит. Только нынче обитают в том замке вороны - черные как ночь, огромная стая, полетят - всё небо затмят. И слушают те вороны лишь своего Короля. - А он тоже ворон? - спросила Айрис. - Нет, - покачала головой Нэн. - Человек он. Или кажется человеком. Кожа его бела, как снег, глаза - синие, как горечавка а волосы - чернее крыльев его подданных. У него самого крыльев нет, но стоит ему лишь знак подать, ка множество воронов слетятся к нему, сядут на руки, на плечи, всего его окутают, как живым плащом - и полетит Король-Ворон куда захочет. Мало кто в Надоре видел его, да это и хорошо. Увидишь Короля-Ворона - беда будет. - Какая беда? - выдохнул Ричард. - Заберет Король-Ворон тень, выпьет ее, как вино. Самого человека не тронет, да только не в радость это. Проклят человек с тех пор, ни радости ему, ни удачи. Да и не заживется долго. Без тени - какая жизнь? Зачахнет, и сам как тень истает. - А почему Король-Ворон такой злой? - спросила Айрис. Нэн развела руками. - Разное говорят. То ли душу продал Леворукому за славу и победы. То ли братьев своих убил, и обрек себя на проклятье. А еще говорят... - Нэн вздохнула. - Любил, мол, когда-то он красавицу, жену старого злого колдуна. И подговорила его красавица убить колдуна, чтобы быть им вместе. Тот и послушался. Только обманула его красавица, не ради любви всё это было. Силу мужа хотела себе забрать. А как забрала - кликнула воронов, налетела огромная стая, и ну беднягу терзать когтями и клювами! - Ой! - вскрикнула Айрис. - От ярости и боли сам не помнил он, как зарубил коварную возлюбленную. И сила, которой та не успела насладиться, перешла к нему самому. И усмирились вороны, стали служить ему, как прежде старому колдуну служили. И стал бедняга новым Королем-Вороном, и было на нём отныне проклятье, и лишился он своей тени... - Но это же неправильно! - сказал Ричард. - Выходит, Король-Ворон совсем не злой. И не хотел становиться таким. Его же обманули! Это всё жена колдуна виновата! - Виновата, - кивнула Нэн. - Но проклятье Король-Ворон сам на себя навлек, вот и мается. - А можно его расколдовать, няня? - спросил Ричард, сжав кулаки. - Расколдовать его, говорят, может лишь тот, ко сам, по доброй воле отдаст ему свою тень. А отдать ее сможет лишь тот, кто полюбит его беззаветно, всем сердцем, себя не пожалеет, чтобы забыл он коварную жену колдуна. Да кто полюбит его такого? - Он красивый, - сказала Айрис - но всё равно страшный, да, Дикон? Ричард не ответил. Он думал о Короле Вороне, который сидит сейчас в своём пустом и холодном замке или летит сквозь осеннюю ночь и может лишь смотреть, как люди веселятся к костров, пьют сидр и рассказывают истории - и про него тоже. Может, он как раз сейчас где-то неподалеку, и слышит голос нянюшки Нэн? А значит, услышит и самого Ричарда? - Может быть, он и страшный. Но не такой плохой, как Дулаг, например. Он же просто заколдованный. А значит, его можно расколдовать. Любое колдовство можно снять, об этом во всех сказках говорится, да, няня? - Так, - кивнула старушка. - Только любовь - это самое сильное колдовство, Дикон. Ричард задумался, обхватив ладонями горячие щеки. Сердце почему-то билось так быстро... И холодный осенний ветер просвистел за окном, от которого заплясал огонь в камине, и дрогнула тень на полу у ног Ричарда. Она-то знала, что там, за окном, пронесся на черных крыльях своих подданных Король-Ворон. И Король-Ворон слышал всё.