Сделка с дьяволом

Всего полчаса миновало после обеденного перерыва, но вернувшиеся в Большой зал ученики еле опознали знакомую комнату. Стены стали тёмно-синими, усыпанными большими декоративными снежинками, которые переливались, медленно кружились и издавали приятный чуть слышный звон. Пол покрывал тонкий слой зачарованного снега, который не таял и не холодил ноги. Исчезли факультетские столы и стол преподавателей. Место последнего теперь занимала большая сцена, в данный момент закрытая сапфирового цвета занавесом. Возле него суетливо сновали работники Министерства, внося последние штрихи. Скамьи переместили — теперь все они были обращены в сторону сцены, которую освещали три больших шара, испускавших лучи в одном направлении, наподобие прожекторов. Возле стен выстроились столы для участников различных магических игр. Любителей плюй-камней и вовсе окружили специальным куполом, через который не проходили запахи — все же в Хогвартсе, как и в остальном магическом мире, далеко не все нормально относились к вони, что сопровождала игровой процесс. На нескольких столах Сара увидела шахматные доски с уже расставленными фигурами, на других — нечто ей, незнакомой с магическими развлечениями, и вовсе непонятное. Искать себе место на скамье она не стала: их с Ванессой выступление было одним из первых, поэтому стоило поторопиться, чтобы найти подругу, в очередной раз успокоить ее и вместе пройти за импровизированные кулисы. Также девушку очень мучил вопрос: в каком же именно конкурсе примет участие Джарет? На все ее расспросы он лишь загадочно улыбался и говорил: «Не торопись. Увидишь ещё». Втайне Сара надеялась на музыкальный номер от него. Несмотря на все недопонимания и стычки в Лабиринте, она не раз с тайным сожалением, что более это не повторилось, вспоминала, как Джарет пел ей. Однако за сценой, куда она чуть ли не силком затащила сопротивляющуюся Ванессу, его не оказалось. Первые три номера прошли практически мимо Сары, она лишь мельком взглянула на хор под руководством профессора Флитвика: девушка слишком была занята, успокаивая подругу. По счастью, это удалось, и после объявления их номера, Ванесса нашла в себе силы выйти на сцену и даже улыбнуться публике. Сара всегда любила выступать, пусть с актерской деятельностью у нее и не сложилось. Едва она оказалась в свете прожекторов, как в душе разлилось знакомое и приятное упоение, и даже не всегда благожелательные лица публики не могли помешать ее радости. Голосом Сара обладала не сказать, чтобы исключительно замечательным, но вполне приятным и сильным и, главное, отлично подходящим под выбранную песню. Своей уверенностью девушке удалось заразить Ванессу, и та под конец тоже начала испытывать удовольствие от пения. Выступление прошло на ура, однако Сара порадовалась, что не поленилась наложить защитные чары на челесту. Судя по вскрику в толпе и короткой вспышке, что девушка заметила во время исполнения первого припева, кто-то попытался заклинанием сорвать их номер. Проклинать самих девушек на глазах у огромной толпы все же никто не решился. Ванесса и Сара откланялись и ушли под громкие аплодисменты. Особенно усердствовал Флитвик, у которого сложились хорошие отношения с обеими девушками, и профессор Стебль, бывшая давней и верной поклонницей творчества Селестины Уорлок. Следом за ними выступала с йодлем девочка-первокурсница из Гриффиндора, продемонстрировавшая виртуозное владение данным навыком. Проиграть такой было не зазорно. Зато после нее на сцену вышло девичье трио из Слизерина, одной из участниц которого оказалась Джорджиана Нотт. Даже для не слишком искушённой в музыке Сары звучали они отвратно, а на верхних нотах их голоса срывались и превращались в полузадушенный визг. Кислое лицо Снегга, которого девушка заметила в толпе, показывало, что он от своих учениц тоже не в восторге. Джарета среди учителей Сара так и не увидела и задавалась вопросом, присутствовал ли он при их с Ванессой выступлении. С одной стороны, ей очень хотелось, чтобы он не пропустил их номер, с другой — опасалась, что Джарет его раскритикует. У него были весьма высокие стандарты по отношению к музыке и исполнению. Следующий музыкальный номер от Слизерина оказался гораздо лучше: третьекурсник, которого Сара видела в школьном хоре, как оказалось, ещё и прекрасно играет на скрипке. Больше примечательных выступлений не было, если не считать таковым не слишком складное, но очень душевное и громкое пение Хагрида. Полувеликан выбрал какую-то старую балладу, ранее Саре неизвестную. Из танцев девушке запомнилась только пара старшекурсников из Пуффендуя, исполнивших неожиданно страстное танго. Избавленный — увы! — от необходимости выступать Дамблдор объявил старт голосования за лучшее выступление. На доске возле сцены появился список номеров. Каждый мог отдать свой голос за один из из них прикоснувшись палочкой к соответствующему разделу. Сара, не колеблясь ни минуты, поддержала девочку из Гриффиндора. Присутствующие разошлись по залу, и начались партии магических игр. Ванесса, решившая участвовать также и в шахматном турнире, покинула Сару. Чтобы не затягивать мероприятие и с учётом большого количества участников, играли в блиц. Сара прошлась по залу, перекинулась парой слов с Филчем, по широкой дуге обошла турнир по плюй-камням, посмотрела на другие игры, но без знания правил это оказалось неинтересным. Вдоль стен стояли небольшие столики с закусками и напитками для тех, кто успел проголодаться и не хочет ждать праздничного ужина. Сара прихватила кубок с апельсиновым соком и вернулась снова к шахматам. Ванесса и многие другие участники к тому времени уже успели выбыть, остались только самые искушённые мастера. Соревнование по разгадыванию логических задач уже завершилось, и профессор Снегг принимал заслуженные поздравления. Второе и третье место предсказуемо отошло ученикам из Когтеврана, благо, глава их факультета, профессор Флитвик, не участвовал. Сара рассеянно скользнула взглядом по оставшимся игрокам в шахматы и замерла, увидев среди них Джарета. Если Макгонагалл она ожидала там увидеть, поскольку об исключительном таланте профессора трансфигурации было известно абсолютно всем, то у короля гоблинов пристрастия к шахматам она ранее не замечала. Не сказать, чтобы Сара хорошо разбиралась в шахматах, но оторваться от наблюдения за игровым процессом она не могла. Выбыло ещё несколько соперников, пока не осталось всего две пары. За третье место сражались уже знакомый Саре Билл из Гриффиндора и когтевранец-семикурсник, который вот уже который месяц безуспешно оказывал знаки внимания Ванессе. Первое место между собой делили профессор Макгонагалл и Джарет. Между бровей профессора трансфигурации пролегла морщинка: встретить соперника такого уровня женщина была не готова. Джарет же, казалось, особо не напрягался и даже чуть улыбался. Впрочем, поднимать голову от доски он не решался, чтобы не вызвать переполох среди пожирающих его влюблёнными взглядами студенток. У Сары создалось стойкое впечатление, что будь у них больше времени, девушки бы уже нарисовали красочный плакат в поддержку любимого преподавателя, усыпанный переливающимися сердечками. Когтевранец тем временем сумел одержать верх над Биллом и принимал поздравления от друзей. Фигур на доске между Джаретом и Макгонагалл оставалось все меньше. — Мат, — вдруг объявил Джарет после очередного хода. И, желая смягчить горечь проигрыша, обратился к Макгонагалл. — Вы превосходный соперник, Минерва, — и поцеловал ее руку, вызвав целый шквал вздохов и стонов со стороны своего фан-клуба. Никогда ещё никто из них так не мечтал оказаться на месте декана Гриффиндора. — Теперь вы просто обязаны сыграть со мной ещё как-нибудь, профессор Стрэндж! — разрумянившаяся профессор все никак не могла прийти в себя. — Я жажду реванша. И никаких отговорок! — О, разумеется. С превеликим удовольствием, — согласился Джарет. Окружившая игроков толпа все никак не унималась: ещё ни разу на общей памяти профессор Макгонагалл никому не проигрывала. На Имоджен Булстроуд — капитана победивший в плюй-камни команды — никто даже не смотрел к большому ее недовольству. — Попрошу внимания! — вновь объявился отлучавшийся куда-то Дамблдор. — Подведены итоги голосования за лучшее выступление. Прошу занять места. С какого же места начать? — он лукаво улыбнулся и подмигнул толпе. — А давайте, начнем с самого интересного, с первого места! Ученики и преподаватели согласно зашумели и дали дорогу сотруднику Министерства, который должен был огласить результаты. — Спасибо, Альбус, — поблагодарил он уступившего ему место Дамблдора. — Итак, первое место! — он сделал паузу, толпа затаила дыхание. — Амелия Блэкфорд, Гриффиндор! Прошу подойти за наградой. Девочка, певшая йодлем, засияла от радости и чуть ли не вприпрыжку помчалась за кубком и мешочком с небольшим, но приятным денежным вознаграждением. Второе место отошло хору под предводительством Флитвика. Третье же место неожиданно для всех заняло поющее трио из Слизерина. Сотрудник департамента магических игр и спорта даже был вынужден сделать особое замечание: — Мы решили отдать это место вам, несмотря на некоторые странности голосования. Так вышло, что абсолютно все ученики факультета Слизерин, за единственным исключением, отдали свои голоса за вас. Впредь мы постараемся подобных ситуаций избегать, но поскольку на этот раз никаких ограничений не было заявлено заранее, третье место ваше. Девушки, среди которых была Нотт, не обращая на всеобщее неодобрение никакого внимания, радостно похватали призы и вернулись обратно в зал. Сара почувствовала, как в горле появился ком. Ее снова незримо исключили из сообщества учеников Слизерина. Они явно поняли, что много голосов от других факультетов ждать не стоит и решили сговориться и продвигать кого-то одного из своих. И если то, что выберут не Сару, было очевидно, то за мальчика со скрипкой стало обидно. Девушка получила ещё один повод не любить свой факультет: абсолютно никто из ее соучеников не нашел в себе силы выступить против основной массы. Сара и Ванесса заняли предпоследнее место: очевидно, за все отданные их номеру голоса следовало благодарить именно когтевранку. Казалось бы, Сара привыкла к чуть ли не всеобщей неприязни, но сейчас неожиданно оказалось очень больно и обидно. Хотелось уйти, запереться в своей комнате и дать волю эмоциям, однако поступить так — следовало признать свое поражение. Поэтому девушка чинно отсидела с остальными весь пир, правда, почти не притрагиваясь к блюдам, хотя эльфы в этот раз постарались на славу. Хорошо ещё, что Ванесса не огорчилась: ее рейтинги обычно никак не тревожили, и хватило простой радости от участия. Однако и после пиршества желанного спокойствия Сара оказалась лишена: в комнате ее уже поджидал Джарет. Спасибо, хоть награду с собой он не захватил. — Я думала, сегодня праздничный день, и в кои-то веки удастся отдохнуть, — довольно холодно заметила девушка. Ей хотелось снять с себя злосчастную мантию, вынуть из прически заколки и невидимки, от которых уже ныла голова, и наконец расслабиться. Держать лицо ещё какое-то время она не была расположена. Вместо этого пришлось ограничиться лишь снятием неудобных новых туфель (все прежние не пережили нападок слизеринцев) с последующим их небрежным закидывание в угол. — Зачем пожаловал? Джарет вздохнул. Впервые за долгие годы он не знал, что сказать. Ему хотелось утешить Сару, но он не помнил, когда последний раз занимался подобным. Гораздо проще произносить такие слова тому, кто тебе не слишком важен. Если же человек по-настоящему дорог, то даже самые мудрые речи звучат как-то глупо и недостаточно. — У вас был прекрасный номер, правда. Оценки оказались абсолютно несправедливыми, поэтому не стоит огорчаться, — прозвучало это довольно слабо и неубедительно, он сам это осознавал. — Я не огорчаюсь, — отчеканила Сара. Чтобы хоть на что-то отвлечься, она подняла руки и начала слишком резко вытаскивать из прически заколки, случайно вырвав несколько волосков неосторожным движением. — Черт! Девушка активно задергала запутавшейся заколкой — та держала крепко. — Потому что ты уже огорчилась, — заметил Джарет и внезапно подошёл совсем близко. — Отпусти, дай я посмотрю. Сара почувствовала, как его теплые пальцы оттеснили ее руки в сторону. Сдавшись, девушка скрестила их на груди и опустила голову. Секунду спустя заколка выпустила запутавшиеся пряди, но Джарет на этом не остановился и продолжил доставать другие невидимки. — Я сама могу справиться, — вскинулась Сара. Она не привыкла, чтобы кто-то о ней так заботился. — Я прекрасно это понимаю, просто позволь мне помочь тебе, — Джарет не прервал своего занятия. — Договором такие ситуации не предусмотрены, — не отступала Сара. — Сара, — Джарет вздохнул так протяжно, что у нее волосы на макушке зашевелились. — Неужели я, по твоему мнению, ничего не могу сделать просто так? Просто потому, что мне хочется тебе помочь? Девушка предпочла промолчать. Ей было приятно: казалось, с каждой снятой заколкой напряжение спадало все сильнее. — Спасибо, — сказала она, когда Джарет закончил. — А почему ты сам не выступал? Насколько я помню, у тебя это хорошо получается. — Не просто хорошо, а профессионально, — не преминул возможностью прихвастнуть Джарет, от чего Сара привычно закатила глаза, но все же улыбнулась. — Решил поостеречься: вдруг кто из призраков меня все же опознает. Пока никто из них ничего не заметил, но не стоит нарываться на неприятности. — Справедливо, — признала Сара. — А ты бы хотела меня послушать? — Джарет бессовестно флиртовал, ожидая очередную отповедь или колкую фразу в ответ. — Хотела бы, — внезапно смело ответила Сара. — Только не на гоблинском. Извини, но на мой вкус, он не слишком подходит для песен. — Я… — на секунду растерялся застигнутый врасплох Джарет, но тут же пришел в себя. — Хорошо, буду рад стараться. Он ненадолго задумался, а потом запел без музыки. Песня была красивая, немного печальная и протяжная, местами его голос опускался до шёпота, местами — внезапно резко повышался. У Сары возникли ассоциации с безбрежным океаном, то обманчиво спокойным, то неистово бушующим. Отзвучали последние слова. Сара немного помолчала, а затем, стряхнув с себя оцепенение, вызванное песней, признала: — Очень красиво. Спасибо. А что это за язык? Верный своему принципу последовать слову Сары и не петь на гоблинском и при этом полностью ей не подчиняться, Джарет, разумеется, поступил по-своему: — Это русалочий. Раньше его можно было изучать в Хогвартсе, благо, за носителями языка ходить далеко не нужно. — Правда? — удивилась Сара. — Нам ничего такого не предлагали. А где здесь водятся русалки? Неужто в озере? — Ага, прямо в Черном озере. Вероятно, школьная программа за последние годы изменилась. В мои времена здесь факультативно преподавались многие другие языки: тот же гоблинский, троллий, ещё какие-то. Уже и не припомню. Мне приходилось изучать основные, чтобы потом суметь общаться с другими расами. Не последний навык для короля. — Ещё скажи, вас тогда шахматам обучали, — уже совсем спокойно отозвалась Сара. — Ты сегодня смог обыграть саму Макгонагалл! Поздравляю, кстати. — Спасибо! Нет, чего не было — того не было, врать не буду — шахматы нам не преподавали. — Тогда где же ты так научился? Очередной пункт программы «как стать идеальным королем»? — А я, по-твоему, идеальный? Спасибо, приятно, — самодовольно усмехнулся Джарет. — Я такого не говорила! — Сара привыкла прекословить королю гоблинов и не изменяла своему обыкновению. — Похоже, самые важные уроки ты как раз прогуливал! — Буду считать это согласием, — отмахнулся от ее колкостей Джарет. — И все же, откуда такие превосходные навыки? — Ну, во-первых, это был блиц, — ответил наконец Джарет. — Вполне вероятно, что в обычной игре я бы уступил Минерве. — А во-вторых? — нетерпеливо подстегнула его Сара. — Во-вторых, у меня было двести лет в компании одних только гоблинов и моих иллюзий, — глаза Джарета неожиданно заволокла такая лютая тоска, что Сара быстро перевела взгляд на стену, пусть на той не было ничего интересного. — Это очень, очень долго, Сара. Ты просто не представляешь… Он умолк. Похоже, мысли его были не здесь. Сара наконец поняла, до какой степени король гоблинов был одинок. Она попыталась представить себя на его месте и признала, что лично ее бы скука доконала уже к концу первого же года. А прожить так двести лет! Когда единственные твои собеседники, помимо гоблинов, — это безответственные люди, пожелавшие избавиться от своих детей или братьев и сестер, как в ее случае. Сара подумала, что она бы точно лишилась рассудка. Возможно, при общении с Джаретом стоило делать скидку на то, что он пережил. Сара помахала рукой перед его затуманенными от воспоминаний глазами: — Жалко, что в те времена ещё не придумали игровых приставок, да? С ними дни проходят вообще незаметно, — пусть сама Сара ими не увлекалась, у нее были знакомые, способные играть целыми сутками напролет. — И телевидения ещё не существовало. Так бы ты мог посмотреть все серии «Путеводного света». Поверить не могу, что он до сих пор идёт! Джарет непонимающе уставился на нее, зато, к большой радости девушки, хоть оторвался от тягостных размышлений: — Ты о чем? — Не обращай внимания! Я тебе как-нибудь покажу тебе на каникулах, что это такое. — Ловлю на слове, — тут же не упустил возможности напроситься в гости Джарет. — Обязательно напомню тебе об этом летом. — Договорились, — согласно кивнула Сара. — А сейчас подскажи мне, почему мои дезиллюминационные чары слетают через пять минут после нанесения. — Ты же сказала, что никакой учебы сегодня! — возмутился Джарет. — Ладно, показывай, как ты их накладываешь.