Капкан.

***

Он просчитался. Совершил фатальную ошибку, решив, что всё садеянное сойдёт ему с рук. Шаг назад. Кукольные глаза загораются в полумраке комнаты, зубастые пасти в предвкушении раскрываются. Кожу мужчины покрывает испарина от напряжения и тяжести костюма, надетого на тело. Очки запотевают, мешая обзору. Ещё шаг назад. Массивные лампы под потолком коротят, пуская искры и затухают. Искры падают на монохромный, клетчатый пол, с шипением исчезая в его блестящей гладкости. Глаза маскотов горят ярче: красным, синим, жёлтым и оранжевым огнями. Они смотрят с презрением, с высока, возвышаясь над оскалившимся в отчаянии и безнадёжности человеком. Слабым, хрупким. Но чудовищным в своих поступках. Ему отныне не скрыться. Они нашли его, загнали в угол. Теперь ему не скрыться от возмездия, он загнан в ловушку. Ещё шаг назад, мужчина останавливается, с ненавистью в глазах смотря на каждого из маскотов: Бонни - смотрящего из под лобья ярким, горящим красным, взглядом. Взгляд кролика смотрит в душу, пробираясь сквозь толщу стекла очков, вгрызаясь хищником в то, что осталось от человеческого сердца и морали. Фокси - единственным, оранжевым взглядом смотрит внимательно, следя за каждым движением. Глаз раскрыт широко, зубастая пасть куклы в нетерпении клацает зубами, готовясь в любой момент вонзить их в, так удачно, открытую от маски голову "человека". Чика - жёлтая, милая курочка, чьи глаза светились ярким, жёлтым светом. Прищуренный взгляд смотрел со злобой, но и вопросом, словно спрашивая: "За что? Зачем ты поступил так с нами?" Фредди - высоко, с гордостью поднятая голова, взгляд голубых, ярких глаз смотрит с прищуром, с высока, с презрением. Челюсти куклы плотно сжаты, грамоздкая фигура возвышалась над человеком перед ним. Уильям остервенело перекидывает взгляды с одной куклы на другую, словно загнанное в угол животное, Афтон скалится, сжимая в руке нож. Бесполезное, в данный момент, оружие. Куклы медленно наступают, окружая его. Снова шаг назад. Свет во всей пиццерии коротит, хаотично мигая и угасая, электронные приборы сбоят, метая яркие искры по полу. Лопаются стёкла витрин с мерчом и прочими тематическими товарами. Глаза аниматроников, словно живые - прожигают в ненавистном им человеке дыры, с ненавистью и презрением, жаждой мести. Атмосфера накаляется до неимоверных пределов, заставляя нутро заброшенной пиццерии сходить с ума, переворачивая всё вверх-дном, под влиянием разгневанных, но невинных душ. Афтон делает ещё шаг назад, едва не падая от неуклюже загнувшихся коленей, под ногами человека скопился мусор из проводов и обломков здания, мешая передвижению. Очки сползают с немного сгорбленного носа, брови, покрывшиеся лёгкой сединой - смещаются к переносице сильнее, выделяя ещё больше возрастные морщины мужчины. –Вы!– выкрикивает он, выставляя нож для обороны. Рука дрожит от страха, злобы, отчаяния, едва удерживая оружие в руке. Бежать некуда, его загнали в угол. –Вы - всего лишь куклы! Созданные мной! Вас бы не было, если бы не Я! Громогласный крик хриплого, уже возрастного голоса перебивается звоном разбитого стекла, упавшими на пол потолочными лампами, с глухим грохотом разбивавшимися об пол. Пиццерия медленно, но уверенно разрушалается. Проводка в оборудовании коротит сильнее, грозясь вот-вот воспламениться. Афтон широко раскрыл взгляд серых, почти бесцветных глаз, с шоком осознания уставившись на кукол. Маскоты не отступались, прожигая взглядами ненависти тело человека. Но они больше ничего не делали. Ждали. Молча наблюдали, пока мужчина Афтон суетливо соображал. Мужчина улыбнулся уголками обветренных губ, звериным взглядом уставившись на четвёрку аниматроников. –Это вы,– Тихо проговорил он, его шёпот больше напоминал шипение змеи, злой и ядовитой. –За местью пришли, да? Не нашлось покоя после смерти? Взорвавшаяся над Уильямом, последняя лампа - погрузила комнату в ночной полумрак. Этот полумрак нарушала лишь луна, бьющая светом в окно, да глаза аниматроников. Куклы стоят на месте, лишь Фокси и Бонни громко клацают челюстями кукольных пастей. –Пришли за мной, надеясь на месть, чудовища?– взгляд старика наткнулся на блеск стали. Топор. Оружие стоит в углу, прислонившись к стене лезвием. Остреё соблазнительно блестит в свете луны. –Раз вы так хотите покоя...То я стану вашим проводником на тот свет! – Афтон подрывается в сторону угла, вытягивая руку, в надежде схватить топор. Вот оно! Только руку дотяни! Они ничего не успеют сделать, он успеет! Окончательно избавится от них! Но... Неосторожное, резкое движение, ненадёжные механизмы Пружинного Бонни - привели к тому, о чём напрочь забыл сам же создатель костюма... Стоило только плохому кролику сделать шаг, как капкан захлопнулся. Сквозь дыры костюма хорошо видно, как при первом же резком движении - остреё каркасных рёбер с силой впилось в мягкую, стареющую плоть человека. Словно настоящие рёбра, кости, желающие соединиться с живой, горячей плотью. Ледяной металл, один за другим, резко входил в живот, бока, спину человека. С лёгкостью разрезая одежду, плоть, органы. Уильям замер, от сосущей, тупой боли потеряв способность издавать хоть какие-то звуки. Дыхание замкнуло, он не мог сделать и малейшего вдоха. Стальные рёбра продолжали резать плоть, впиваясь всё глубже и глубже в тело, вызывая сильное аровотечение. Внутренние органы беспощадно кромсало, стальной механизм туго вставал на место, затягивая пружины в исходное положение. В агонии, тело человека подверглось судорогам, задеревеневшие мышцы теряют контроль, тело заваливается на бок, врезаясь в стену. Мужчина сползает на пол, делая первые попытки вздохов. Дыхание поверхностное, частое. Остекленевший от боли, широко раскрытый взгляд неотрывно следит за его судьями - четырьмя аниматронными куклами, в чьих глазах не скрывалось ликование, а пасти смачно щёлкали. Они начали по одному, медленно подходить к умирающему человеку, окружая его в кольцо. Уильям перевёл дрожащий взгляд с них, на маску Пружинного Бони, что лежала недалеко от него. Дрожащая, леденеющая рука потянулась к ней, хватая массивную маску за ухо. Афтон задышал чаще, стук сердца активно бьёт по вискам, вызывая головокружение и потерю координации. Сквозь боль, мужчина поднимает маску, слабеющими руками занося её над головой. Уильям Афтон, с вызовом, последними искрами ненависти, ярости и какого-то маниакального триумфа пялится на кукол. –Я всегда возвращаюсь. Одна единственная, последняя фраза произнесена с чудовищной правдоподобностью, решимостью. После чего, руки человека ослабевают, а лицо исчезает за маской Пружинного Бонни, навсегда пряча стекленеющий взгляд за загоревшимися, серебристо-белым цветом, окулярами. Афтон заходится в предсмертных судорогах, обмякнув у стены. Четвёрка аниматроников разворачивается, уходит дальше по коридору. Фокси тащит крюком дрыгающееся в конвульсиях тело за собой. Пиццерия продолжает разваливаться: с потолка отваливаются куски штукатурки, свисают оголённые провода. Проводка искрит, в какой-то момент вызывая возгорание. Ближе к утру, пиццерия будет полностью охвачена огнём.