Обреченная неферут

Мои глаза загорелись огнем, и в зависимости от нарастающего переживания мерцали, светились, как у лисицы, полыхали ярким адским пламенем. Я вздрогнула, как от удара. Не отрывала взгляда от густого дыма вдали, испуганно теребила в руках волосы. - Доложи обстановку, Тизиан! – твердо заявил Амен. Тизиан все так же пытался вдохнуть как можно больше воздуха: - Кто-то устроит поджог. Неужто шезму скрывают следы? - Вряд ли, - смятенно кинул эпистат. – Шезму нет проку поджигать дом бальзамирования. Той ночью они как раз выполняли очередное задание… у нас под носом. Они бежали словно крысы и, скорее всего не выполнили запрос до конца. Шезму могут вернуться. Это точно не черномаги! Амен говорил так, словно нас с Ливием рядом не было. Я же не находила себе место, все представляла в голове, как последняя возможность поговорить с Исманом ускользала. Я обратилась к верховному с мольбой в голосе: - Господин, отправимся сейчас же к месту пожара! Там Исман! – в моих глазах принялись собираться слезы. - Нет. Ты с нами не идешь. Вы с лекарем… - он косо глянул на Ливия. - … отправляетесь к поселению. Каждый вернется в свой шалаш и будет ждать нашего возвращения. - Но я… - Никаких «но»! – приказывал Амен. – Чем быстрее мы с Тизианом доберемся к месту происшествия, тем больше шансов, что тело Исмана будет в безопасности! Если своей болтовней нас будешь отвлекать… В диалог встрял Ливий: - Если там есть пострадавшие, смогу оказать помощь. Помимо мертвых – там есть живые! Я иду с вами. – Ливий выглядел через чур уверенно. – А Эве действительно лучше вернутся. Не будет мешаться под ногами. - Исфет! - пробубнила я. Амен одобрительно кивнул, я сотворила недовольную мину. Тем временем солнце заметно припекало. Ливий все же переубедил охотников взять его с собой. К сожалению, у меня не вышло выклянчить поход с ними. Эпистат, пожалев меня, хотел, видно, взять с собой, но, здраво оценив ситуацию, так ничего и не сказал. Я смотрела на их удаляющиеся спины. Ливий было, еле заметно глянул на меня через плечо и коротко подмигнул. Я тут же разобралась, что к чему, и как только они скрылись за горизонтом, выровняв спину, вернулась назад. *** Не находила себе место. Металась из угла в угол. Понимала, если полезу на рожон, разозлю верховного. Лучшим вариантом было отсидеться, не наделать глупостей и просто ждать хоть какую-то информацию. А самое неприятное, это было осознание, что придется принять любой исход. Даже если тело брата сгорит. Кто же мог устроить поджог? Или это случайность? Я и не заметила, как прошло несколько часов. Настолько крепко задумалась, что и не услышала стук в дверь. Тем временем из дома Анубиса вернулись Амен и Тизиан. Они остановились в дверях, заполнив весь дверной проем. Я, видя, что светлокожий мужчина боится и шаг сделать, сама направилась к нему, не обращая внимания на его помощника. - Что с телом? – взвинчено бросила я. – Он цел? Цел? Не молчи! Казалось, если он помедлит хоть на одно мгновение, я когтями вцеплюсь в его белые волосы и выдру их с корнями. Тизиану не понравился мой напор. Он выгнул бровь и процедил: - Прикажи ей взять себя в руки, верховный! Неужели ты допустишь, чтоб писарь не подчинялась тебе и вела себя так вольно? Пора поставить ее на место! Амен грозно, с вызовом смотрел на помощника, тот ответил спокойным взглядом. - Впервой, что ли? — пробурчал Амен, абсолютно не удивленный таким поворотом событий. – Тизиан, оставь нас двоих! Помощник кивнул, как ни в чем не бывало, покинул хижину, закрыл за собой дверь с той стороны. Понимая, что эпистат не спешил с ответом, я подошла к столу и стукнула кулаком. - Бурная неферут! – Амен медленно подходил ко мне, словно зверь к своей жертве. – Присядь, будь добра. - Да к коту под хвост твои любезности! – я надула губы и сложила руки на груди. – Что с телом Исмана? - Я сказал… Сядь! – на слове «сядь» он повысил голос, а затем говорил со мной совершенно спокойно. – Будь добра, Эвтида, присядь. Я, разумеется, была согласна, точнее, мне пришлось согласится с его напором, и тогда умостилась на кровати. Ответы последовали незамедлительно — Амен успокоил меня. - Тело Исмана не сгорело. Хоть его сердце больше не бьется, он вне опасности, - он излучал переживание и спокойствие. По моему затылку пробежались приятные мурашки. Как же отлегло. Исман цел, вернее его тело. Тут же опустила ресницы и отвернулась. Хотелось то ли плакать от счастья, то ли засмеяться. Я бледно улыбнулась, и перевела взгляд на приближающегося эпистата. Он присел на корточки у моих ног: впервые он был ниже меня. Впервые я глядела на него сверху-вниз. Впервые его взгляд изменился на сочувствующий. - Ты обходишься хоть иногда без приключений на свою… - он замялся всего на секунду. – Без приключений? - Я не попадаю в передряги, господин! – я скорчила недовольное личико. - Не бреши хоть сама себе, Эвтида. Обычно, когда у него на лице появлялось такое выражение, эпистат грозно стоял на своем, но сейчас ощущалась некая слабость, некая податливость. Он длинно выдохнул. Даже тихонько засмеялся. - Мы обязательно выясним кто устроил поджог! – Амен положил руку мне на колено. – Но меня радует, что это была не ты. - С чего такое утверждение, господин? – я ответила ему хитрой улыбкой. Мышцы его лица напряглись, но вскоре он заметно расслабился. - Все утро ты провела… с лекарем. Ливий рассказал охотникам, - лицо Амена вытянулось, стало неоднозначным. - Допрос ему устроили? Хотя не отвечай, господин, это риторический вопрос. Ответ я знаю наверняка. - Такая хитрая, но умная, Неферут. - Ничего я не хитрая! – возмущенно заявила я. - Как кошка! Хитрая и проворная. Я замолчала, не в силах больше поддерживать этот монолог. Человек фараона продолжил: - Как продвигается писарство? Времена трудные впереди, ты должна ускориться. Должна красиво выводить каждый штрих. - Должна? – я громко хмыкнула. – Никому ничего не должна! - Даже так? – светловолосый мужчина выгнул бровь и ухмыльнулся. - Да. Меня принудительно заставили отправиться с вами. Не по моей воле! Так что я вывожу линии соответственно своим возможностям. Амен, вспыхнул от возмущения, коснулся моей лодыжки, но успокоился так же быстро, как и разозлился. Минуты две мы молчали, будто лишились дара речи, и, если глаза меня не обманывали, Амен словно что-то бурно обсуждал у себя в голове. Его губы еле заметно подергивались, будто он проговаривал нечто. Что-то такое я увидела в его лице, и перешла на шепот: - Все в порядке? – я нагнулась немного ближе, дабы разглядеть его глаза. – Господин? - Почему именно ты? – теперь он поднялся. - Почему именно я… что? - Почему именно тебя мне хочется целовать и целовать? Я громко глотнула застрявшую в горле слюну. Вскочила от неожиданности его заявления, прижалась спиной в деревянному балдахину. Эпистат уставил взор на письменный стол. Возможно он разглядывал перо, а возможно чернила. - Что говоришь, господин? – я переспросила, думая, что мне послышалось. Я пошатнулась, едва не свалившись, но удержалась. Под ногами ничего не было, только пустое пространство, я медленно проваливалась и проваливалась в него. Солнце окрасило золотым цветом стены. Амен подошел ближе: я не сводила с него удивленного взгляда. Человек фараона нервно поглаживал рану на руке, явно вспоминая наш вчерашний поцелуй. Он зарылся носом в мои волосы, вынюхивая последние граммы аромата парфюма. Это все тот же суровый эпистат? Я не верила, что он так нежно мог ввести себя. Дыхания на разговор не хватало. Не понимая, что делать, трясущимися руками прикоснулась к его ребрам, затем плавно скользнула дальше, коснулась ладонями его спины, прижала к себе. Тот недолго думая, закинул руки мне на плечи и так же прижал к себе. Между нами больше не было расстояния. Объятия были невинными, приятными, желанными. Он нагнулся, нырнул под волосы, одним пальцем взял меня за подбородок и коснулся губами. Сознание затуманено, и я больше не могу ни на чем сосредоточится. Думала только о поцелуе. Я выныриваю сама из себя, когда тот разрывает поцелуй. - Я не хочу, чтобы ты думала, что вчера мною овладели несколько глотков вина, - Амен отодвинулся всего на несколько сантиметров и сгорбленный говорил прямо в губы. – Я этого сам хотел. - Больше так не думаю, - шептала я. - Больше? – он почти касался губами моих, поплыл в улыбке. - Сейчас же ты не отпил ничего. Значит ум здравый. Я закрыла глаза, не имея сил смотреть на него. Так мне инстинкт повелел сделать. Тело заныло, задрожало, желая продолжать сливаться в поцелуе, но амбал отстранился, грузно рухнул на кровать. Он выглядел смущенно и растерянно. Его лицо почти не издавало эмоций, а у меня внутри все зашевелилось, волнение кипело, разливаясь по всему телу. Ко мне обратились пара глаз: - Что ты почувствовала? - Почему ты спрашиваешь, Амен? Я всего несколько раз обращалась к нему по имени. Подошла ближе, коснулась его серьги, волос. Снова смотрела на него сверху-вниз. И это ой как интриговало меня. Его светлые красивые глаза следили за каждым моим движением. - Сядь! – прозвучал такой снисходительный тон. Амен сидел, оперевшись руками о кровать, а я, немного задрав юбку, медленно, но уверенно, умостилась сверху на него. Неспешно стала одним коленом на матрас справа от мужчины, ухватилась руками за его шею, подтянула левую ногу и согнула ее, потянулась и заерзала задницей на его бедрах. Он лишь усмехнулся: - Я имел ввиду рядом, Эва! Я хотел… чтобы ты села рядом на кровать, а не карабкалась на меня, как на скалу. Мои щеки тут же порозовели. Мне хотелось провалиться под землю. Органы сжались до размера атома. Я уже хотела спрыгнуть, как он схватил мои бедра притягивая к себе. - Прости, господин. Я не так поняла тебя. - Так что ты чувствуешь, когда видишь меня? Такие вопросы были точно соль на рану. Я смущалась и становилась все краснее и краснее. - Подумаешь, - фыркнула я. – Человек фараона. Охотник за черномагами. Я тут же вспомнила, что вчера он и его охотники словили Дию. Эпистат пошевелил несуществующими усами, явно ожидая иного ответа. Думала, сейчас буду пылать от испепеляющего взгляда, но ничего такого не произошло. Склонивши голову на бок, слегка улыбнулся, глядя на мои губы. - А если перестать надевать маску врушки и ответить правдиво? – он запрокинул голову. – Что ты чувствуешь ко мне, Неферут? Закусила губу, стиснув зубы. Прежде чем светлокожий мужчина успел издать звук, прильнула к нему. У меня закружилась голова, жар прошелся по всему лицу. Он властно проник языком, сплетаясь с моим. Амен ловил меня губами, жадно впивался, будто в последний раз. Внизу живота приятно пульсировало, и тело явно намекало, чего я сейчас хотела. Я почувствовала его возбуждения, заерзала бедрами, дразня эпистата. Горячая волна накрыла меня с головы до ног. Я прекрасно понимала, чем может закончится наша страсть. Не знала, была ли готова к этому. Чем дольше мы целовались, тем сильнее ощущался страх… Но останавливаться я не собиралась. Приподняв таз, ощутила, как между ног стало мокро. Амен разорвал поцелуй, отпрянул от меня. - Это можно считать за ответ, господин? – я стыдливо глядела на беловолосого мужчины. - Думаю… что да. Второй страстный поцелуй за два дня. Неужели его настолько ко мне влечет? И меня к нему… Сейчас было не так стыдливо нежели вчера. Теперь я понимала, что это взаимно, что это не вино помутнило голову эпистату, а его личное желание. - Думаю… теперь ты можешь слезть с меня. - А… ой… да… Я встала с кровати, расправила юбку, причесала пальцами растрепанные волосы. Амен закинул ногу на ногу, явно прикрывая пах. Я подвинула табурет, умостилась: мы сидели друг напротив друга. Охотник встал в полный рост и посмотрел на меня сверху вниз: вновь стало немного не по себе. - Ливий поговорил со мной, убедительно просил допустить тебя к осмотру. В груди что-то приятно закололо. Неужели Ливий решился на это? Я вскочила. Амен обошел меня, остановился позади и надави плечи. Я рухнула обратно на табурет. - И какое ты принял решение? – я пыталась подавить нарастающий интерес. - Отказал. Натворишь еще чего. Под ногами будешь мешаться. Осмотр – дело важное, отвлечешь как всегда, упустит твой лекарь важную деталь. - Раз отказал, отчего рассказываешь мне? Провоцируешь? - Отнюдь. - Тогда зачем посвятил? - Хотел понять, насколько для тебя это важно. Думал, в лицо вцепишься, когда скажу, что отказал ему. Ошибся. Я рывком повернула к нему голову и глядела через плечо. - Насколько важно…? – я вырвалась из его хватки. Сложила руки в мольбе. – Важнее этого для меня нет ничего. Господин, прошу, дай добро! Я не буду мешаться, обещаю. Буду серой мышкой стоять в углу и даже не подойду близко к телу! Конечно все это было неправдой. Но если выпал шанс уговорить верховного, значит им нужно воспользоваться! Мужчина резко наклонился и крепко сжал несколькими пальцами мое лицо, промолвил: - Обещаешь, Неферут? - Обещаю, Амен! – снова внутри все передернуло, когда я назвала его имя. - Мое доверие легко потерять. - А ты мне уже доверяешь? - Не совсем. Если честно. - Тогда мне терять нечего. - Эва? – он вопросительно глядел на меня. - Шучу! – я вскинула руки к верху, делая вид, что сдалась. – Господин, я пошутила. Я ценю твою доброту. Благодарю, что дал возможность попрощаться с братом. Амен коротко кивнул. В душе я очень жалела, что в будущем придется обмануть его. Подозревал ли он, что некоторое мгновение назад целовал шезму? Подозревает, что я могу обмануть его? Подозревает ли кто я? Подозревает, что вот-вот мог словить меня и Рэймсса той ночью? А сможем ли мы сблизиться с ним? Он охотник, а я та, за кем он ведет охоту. Если он действительно не догадывается кто я, тогда правда разобьет ему сердце. Разорвет в клочья. Не оставит живого места. И тогда… он должен будет казнить меня. Поднимется ли у него рука? - Мне бы хотелось, чтобы все, что происходит между нами, осталось в секрете. Ты сможешь не взболтнуть лишнего? - Да я не собиралась болтать. - Вот и славно. - Ты стесняешься меня? – выпулила я. - Нет, что ты… Мне не положено водиться с кем-то, когда я на задании. - В моих интересах не рассказывать о тебе. Может какой другой молодой человек приглянется… - я хитро улыбнулась, ожидая ревности эпистата. Так и случилось. - Например, лекарь? - Может и лекарь. А что… он симпатичен, перспективен… Скулы мужчины напряглись, заходили ходуном: он заиграл жевалками. Дернул бровью, оценивающе глядел на меня. Хотел понять всерьез ли я? - Твое дело, - он заметно напрягся. - Ты передо мной ничем не обязана. Мы не связаны узами брака… Я сообщу ему, чтобы пригласил тебя на осмотр. Развернувшись на пятках, он направился к выходу, отперев дверь плечом, оставил меня, так и не попрощавшись. Видимо очень разозлила его. Хотелось спрятать голову в песок. Мои самые хитроумные уловки рассердили его, вывели из себя. Но спасибо, что ничего дурного он не наговорил. Молча и мужественно ушел. На душе все равно оставалось спокойно: я смогу связаться с Исманом и узнать правду. *** Пробудившись после сна, мутным взглядом обвела комнату: вечерело. Облизнула пересохшие губы. Настроение было нарядится во что-то красивое, возможно зачесать волосы по-новому. Так я и сделала. Сглотнула слюну, подступившую из-за тошноты: очень сильно переживала. В дверь постучали. На негнущихся ногах подошла к письменному столу, схватила свертки и направилась к выходу. Ливий встретил меня своей обаятельной улыбкой и комплиментом: - Прекрасно выглядишь, Эва, - он перехватил у меня пергамент. – Готова? - Готова! – уверенно заявила я. – Идем? - Да. Исмана сегодня же бальзамируют. Нужно успеть осмотреть его, а тебе… - он запнулся. - Ты специально дразнишь меня? Так и хочешь проболтаться всем, кем я являюсь? Тот запрокинул голову и засмеялся. Его лицо незаметно выглядывало из-за пергаментов. Он ничего не ответил. Мы добрались к месту назначения: к самой высокой точке Фив. Мы поднялись на нужный этаж. Ливий был полон энергии и, казалось, испытывал особую радость, находясь рядом со мной. Амен сильно укрепил репутацию Ливия как лекаря, когда разрешил еще раз и без посторонних лекарей, осмотреть тело Исмана. Тизиан и остальные охотники не разделяли решение эпистата. Для прикрытия, я взяла свитки и перо, дабы сотворить вид, что буду констатировать происходящее. Сначала я проявляла осторожность, предпочитала отмалчиваться, осматривая зал, но в самом молчании было скорее обдумывание последующих действий, составление плана. В зале было несколько саркофагов, но к саркофагу Исмана боялась подойти первой. - Переживаешь? – поинтересовался шатен. - Нет, - задрав голову повыше, я сотворила уверенный взгляд. Я излучала испуг и переживание, и он это уловил. Ливий сразу направился к полочкам с цветными жидкостями, он кинул пергамент на пол. На столе в центре зала бальзамирования распластались странные металлические инструменты. Мне не хотелось разглядывать эти приспособления, хватило, когда мы с Рэймссом ходили на заказ. - Исман там, - Ливий кивнул головой на нужны саркофаг. – Мне открыть или сама? - Я хочу попробовать сама, - сглотнув накопившуюся слюну, ринулась к брату. Обеими руками схватилась за крышку и, напрягая все мышцы, дернула. Проделала это, конечно, не очень грациозно, но весьма недурно для хрупкой девушки, совершенно неопытной в таких делах. Пришлось немного поднатужиться, чтобы тяжелая дверка со скрипом отворилась. Я побоялась заглянуть. Меня привлек Ливий: - Как это происходит? Как ты войдешь с ним в контакт? - Я войду в контакт с его Ка, это надо сделать до того, как он попадет на Суд Мертвых! Глаза шатена округлились. Он никогда не знал, как у шезму все происходит. - Не заморачивайся, Ливий, - я залезла рукой в небольшую тряпичную сумку и вынула маску. - Мне отойти? - Нет, ты не мешаешь. И только теперь я смогла взглянуть на тело брата. Серое, блеклое. Трупное окоченение выражено средне, определяется только в мышцах лица и шеи. Мне казалось он просто спит. Вот сейчас окликну его, и он откроет свои прекрасные глаза. - Ты как? – поинтересовался собеседник. - Нормально. Для того, чтобы войти с ним в контакт, придется обуздать все чувства, отпустить все нагрянувшие мысли. Мне не пришлось представлять и понимать, кем был мертвый – я знала его лучше всех. Знала его запах, знала тембр голоса. Мне придется пропустить его энергию через себя, чтобы познать его Ка. В голове мелькал образ, но мне трудно было ухватиться за него. Мои глаза осветились ярким изумрудным светом. Ливий отошел, принялся перебирать инструменты, создавая видимость работающего человека. Обсидиановая пыль на маске отреагировала на меня и Ка Исмана. Я надела ее. Лекарь, не вмешивался, с интересом глядел на происходящее. Для него ничего не изменилось, но в моих глазах все стало иным. Стены заходили ходуном, все поплыло. В маске я вертела головой, пытаясь найти брата. Неужели я поговорю с ним? Неужели сейчас узнаю правду? - Эва? – Ливий шепотом привлек мое внимание. На секунду мне показалось, что меня окликнул Исман. - Что? – ответила я, не глядя на собеседника. - Ты видишь его? Ты вошла с ним в контакт? - Нет, - я тут же добавила. – Лучше все-таки не мешай, господин, пока не встречу его! Ты поймешь, когда это случится. В мгновение ока передо мной появилась тень. Она мелькнула где-то в темном углу. Я не устояла – упала на колени. Больно ударилась. Но я вижу его. Теперь я вижу его. Темная дымка сформировала силуэт Исмана. Меня кинуло в дрожь при одной мысли о том, что это возможно действительно последняя наша встреча. Брат встретил меня стеклянным взглядом, и со временем взор стал осознанным. - Раз ты в маске, значит я мертв, - это первое, что он промолвил. Он не спрашивал, скорее, констатировал факт. Я кивнула, неспешно поднялась. - Исман, - одними губами проговорила я. Под маской он не мог разглядеть черты моего лица, но он знал. Знал, что это я. - Перед тем, как я уйду, сними маску. Хочу взглянуть на тебя в последний раз и запомнить тебя на века! Я одобрительно кивнула. Ком в горле подкатывал, нарастал с неимоверной силой. Исман великодушно не замечал ни моей бледности, ни дрожи и взял с меня слово, что я больше не приду к нему. Оставлю его душу в покое и не буду подвергать себя опасности. Я согласилась, но в очередной раз это согласие оказалось ложью. В душе решила, что скорей умру, нежели сдержу свое слово. Исман заговорил: - Я слабо помню, как моя жизнь оборвалась, - Исман перевел взор на Ливия. Понял: теперь он заодно с шезму. - Тебя нашли в Ниле. Утопленного. Все решили, что ты оборвал себе век самостоятельно, - в моей груди саднило. Ливий подал голос: - Если ему сложно вспомнить, нужно сопоставить происходящее по времени. Шаг за шагом. Лекарь понимал, хоть он кроме Эвы никого не видит - Исман его слышит. Как бы то ни было, я с наслаждением погрузилась в контакт с братом. Проскользнувшая печальная мысль, промелькнувшая в полузабытьи, отрезвила меня, как ведро холодной воды. - Исмандес, ты сам это сделал? – я процедила это сквозь зубы. - Я бы никогда не убил себя. Я бы никогда не оставил тебя одну, Эвтида! Моя догадка подтвердилась. Мой брат не накладывал на себя руки. Но кто мог сделать это? Исман произнес речь так трогательно, что сердце у меня дрогнуло: - Эва, не беги за смертью. Отпусти. Не ищи виноватых. Ты знаешь, что не сам утоп. Просто смирись, не ищи неприятностей! - Ты же знаешь, не могу… не могу оставить все на произвол. Твой убийца должен быть наказан! - Сестрица… твое чистое доброе сердце не заслуживает моей участи. Перестань копать, - лицо Исмана приобрело ноту уныния. - Твоей участи…? – я вдруг осознала. – Ты вспомнил кто убил тебя? Кто? Он отстранился совсем немного, силуэт задребезжал. Я вскинула к нему руку, но она прошла сквозь него. - Что происходит? - недоуменно спросил Ливий. - Теряю с ним связь. Он знает кто убил его, говорить не хочет. - Исфет! – пробубнил шатен. – Я не вижу тебя, ученик, но знаю, ты поймешь меня. Успокой душу сестры своей. Она мечется, места себе не находит. Освободи ее от печали и уныния. Поделись. Исман становился все прозрачнее. Время было на исходе. Как и обещала, сняла маску, брат узрел мое заплаканное личико. Моя родственная душа подошла ко мне вплотную, вскинул руку к лицу, желая вытереть скатившуюся слезу. Рука прошла сквозь голову. Солнце скрылось за горизонтом. - Милая Эва. Мне не хватает твоего задорного смеха, улыбки, - он ступил назад. – Крепись. Никогда не попадайся охотникам. - Кто тот человек? Охотники? – сквозь слезы крикнула я. – Говори. - Это я! - прозвучал позади мужской голос. – Я с большим удовольствием объявляю, что завтра вы с псевдо братом встретитесь на Суде Мертвых! Силуэт Исмана рассеялся. Я резко обернулась, когда Реммао уже ринулся ко мне. Он схватил меня за волосы, я упала, приземлилась на бедро. Грубоватый голос поднялся на октаву выше: - Этот щенок все знал. Он знал кто мы и все разболтал бы охотникам. Исман слабак. - Это ты его убил? – пыталась вырваться из его хватки, но безуспешно. – Не верю. Не может быть. Осознав абсурдность ситуации, Ливий юркнул к нам, на что Рем вытащил кинжал и приставил к моему горлу. Лекарь остановился. Еще до недавнего времени Реммао был моим наставником, добродушным и усердным. Он был тем, кто обучал нас, кормил, вытащил в люди. Теперь в моих глазах он – убийца. Убийца моего брата, моего Исмана. Дыхания и без того было мало, так еще и в боку закололо. - Как ты мог, Рем? - я отрешенно глядела на него снизу-вверх и истошно заплакала. – Он был самым близким мне человеком. Зачем ты так поступил со мной? Отнял мое сердце. Он вскинул руку с клинком, явно собираясь всадить его в меня. Я испуганно взвизгнула, наставник скорчил угрюмое лицо. Попыталась отпрыгнуть подальше от него, чтобы завоевать себе пространства, но учитель крепко держал меня за волосы. Судя по его лицу, играть со мной он не собирался. Впервые ощутила себя по-настоящему на волоске от смерти. - Перебьешь всех своих учеников? – Ливий привлек его внимание. – За брата тоже возьмешься, если он выдаст свое положение? - Возьмусь. И глазом не поведу. - Зверь! – кричала я, не прекращая вырываться. – Изверг! Мразь. Гнить тебе в земле, а на суде… Он прервал меня, противник пнул меня ногой в живот, я грохнулась на спину. - Эва! – крикнул Ливий. Он кинулся ко мне, помог подняться, стал передо мной, прикрывая собой. Тряхнула головой, собирая мысли в кучу. Я говорила отрешенно, почти не обдумывая слова: - Я позабочусь о том, чтобы ты умирал долго и мучительно, - я кашлянула кровью. Тот запрокинул голову, засмеялся. Я пыталась сдержать слезы – безуспешно. Каждое новое слово загоняло все глубже нож в мою грудь: - Эпистат давно догадался, кто ты такая и чем орудуешь. Он лишь изучает тебя, чтобы отвезти на казнь к фараону! А ты лобызаешься с ним… думаешь он любит тебя… а он с тобой как с подопытной крысой… - Ты прав, знаю! – эпистат вошел в ибу. Амен не удостоил меня даже взглядом. Внезапно глаза широко распахнулись Голова невольно дернулась, словно получил удар по лицу. Неужели он действительно знает? Я отчаянно хотела, чтобы это прекратилось. Наставник принялся ратовать с нами. - С ней я разберусь позже. Твое признание я слышал, и намерен наказать тебя! – верховный говорил строго и твердо, без единого сомнения. - Для начала я прикончу ее! – Реммао был грозен. Учитель кинулся к нам бездумно. Мысли Ливия и Амена вдруг синхронизировались, вертелись вокруг одного. Откинуть лекаря в сторону ему не составило труда. Реммао схватил меня за руку, крепко-крепко сжал, с ужасом глядя озлобленными глазами и дернул на себя. Я упала к его ногам, стукнулась лбом, тот наступил мне на голову. Почувствовала нечто теплое стекало по лбу. - Дернитесь, раздавлю! – он сильнее надавил на череп. Я визгнула. Тот убрал ногу, присел, острием кинжала провел по щеке. - Жаль красивое личико портить. - Не смей! – прорычал Амен. – Отпусти ее! Он поднялся, подался назад, выставив ладони перед собой, изобразил испуг. Затем ухмыльнулся. От страха скрутило живот. В глазах забегали точки. Каждый звук казался пугающим. - Шучу. Думаешь я боюсь таких как ты? Неожиданно, словно гром посреди ясного неба, беловолосый мужчина накинулся на Реммао, повалил с ног, принялся избивать. Повисла тишина, только звуки ударов заставляли прийти в себя. Амен был с такой силой, словно причинял ему увечье за каждую пролитую каплю моей крови. Ливий ринулся ко мне, я перепугано глядела на него. Он обнял меня, протер струйку крови рукавом. - Ты в порядке. Мы рядом! Тише… тише… - лекарь обеими руками обхватил мое лицо и поцеловал меня. Понимал, если бы потерял меня, никогда бы этого не сделал. Амен поднялся, замер, когда увидел, что меня целует Ливий. Ничего не сказал. На полу без сознания лежал наставник. Коснувшись груди почувствовала сумасшедшее сердцебиение. Ливий разорвал поцелуй, глянул на эпистата. Тот холодно кивнул. - Убил? – спросила я. - Он без сознания, - раздался ледяной голос верховного, тверже стали. Как же мне не хотелось, чтобы охотник видел наш поцелуй. Свирепый взгляд устремился к нам. Теперь Амен знает, что я шезму. Он знает правду. Высокий мужчина направился к выходу, остановился у двери, медленно развернулся: - Ты понимаешь, что ждет тебя, шезму? – на последнем слове он сделал акцент. - Да, господин. Вдруг я почувствовала опасность, волнение, подкрадывающуюся из-за спины. Не успела закричать, испугаться, тем более увернуться. Амен ринулся к нам, но не успел. Всего лишь одна секунда. Одна. Надорванный крик разорвал воздух. Теперь больше не могла кричать. охотник упал на колени рядом со мной и оттолкнул Реммао, который проехался лезвием по моей шее. Я схватилась за шею, прижимая к себе фонтанирующую кровь. Пошатнулась, переводила взгляд то на Ливия, то на Амена. Закашлялась, со рта полилась багровая жидкость. Тело обмякло, рухнула в объятия эпистата. - Лекарь, - кричал беловолосый мужчина. – Делай что-нибудь! Я замычала что-то нечленораздельное. - Ничего не говори, - шептал шатен. – Тише, Эва. Смотри на нас, не закрывай глаза! Но каждая пульсация выкачивала из меня очередную порцию крови. Переглянувшись, мужчины одновременно пришли к молчаливому неутешительному согласию. Рот моментально наполнился алой жидкостью: я давилась собственной кровью. Испуганно вцепилась в мантию Амена, но, когда осознала, что это конец, разжала пальцы. Окинула взглядом своих спутников: красивые, сильные, готовы встать на мою защиту. Но увы… защита не сработала. Моя нижняя губа задрожала. - Неферут! – отрешенно молвил верховный, сграбаставши меня как можно ближе к себе. – Эва! Воцарилась тишина. Я попыталась пошевелить головой, но поняла, что это очень болезненно. Всхлипнув, устремила взор к саркофагу Исмана. Мы скоро встретимся, мой родной друг. Мой брат. Моя душа. Исфет, как же не хотелось умирать. Земля ушла из-под ног. Некоторое время мужчины молча сидели у моего тела. Ливий прикрыл мне веки и тогда, я не могла наблюдать за ними. Не знала, что случилось дальше. Не понимала… куда мне идти? Как мне встать? Что мне делать? Воспоминаний много, а вспомнить нечего… Амен гладил меня по волосам, шепча слова утешения. В воздухе витала скорбь. Их глаза заблестели от жалости, сочувствия. Я надеялась, что неудачи - всего лишь небольшие помехи, которые сделают меня сильнее, а потом после всех этих ошибок меня ждет что-то яркое и хорошее. Я и в самом деле верила в это. Кто знал, что моя история закончится именно так…