****
«Я не боюсь тебя любить. Так за секунду до восхода, Пытаясь вдох остановить, Стихает в выдохе природа. Я не боюсь тебя любить. Так за секунду до полёта Как будто обрывают нить С землёй связующую что-то… Я не боюсь тебя любить. Так за секунду до лавины Сгибает неизбежность спину, И бездну не предотвратить… Я не боюсь тебя любить, Так за секунду до расстрела Готова боль твою испить Душа, стремясь покинуть тело… Я не боюсь тебя любить, Так за секунду до рожденья Вселяет Душу Бог, чтоб жить Одно Вселенское мгновенье… Я так боюсь тебя любить…»
© Ирина Полонина
****
— Райдер! Появившееся солнышко озарило комнату теплым, желтоватым светом, и несколько старых книг, устроившихся на такой же пыльной, как они сами, полке оживились, сделались непривычно яркими и приветливыми. Оторвав взгляд от телефона, Райдер посмотрел на подошедшего щенка и, отложив устройство в сторону, спросил: — Что такое? Точно смутившись вопроса, Гончик, шерсть которого блестела на солнце, опустил глаза к полу. — Помнишь, ты давал нам поиграть в ноутбуке? — отдаленно начал щенок. — Мне стало интересно, и я... нашел одну странную папку, — тут он доверчиво посмотрел в глаза Райдера и улыбнулся. — А какой от неё пароль? — Пароль... — задумчиво повторил командир Патруля. — Там же... — Да! — резко воскликнул овчар. — Я попробовал ввести дни рождения, потом имена. Но ничего не вышло. Стой, не говори! Я хочу сам отгадать его! Привычный, приключенческий дух заплясал в глазах щенка. — Просто скажи, сколько там символов? Гончик и Скай. Два товарища, постепенно сводящих своими поступками его с ума. Стоило одному придумать что-то новое, другой тут же подхватывал, и в озорном ритме они сносили все на своем пути. Однако среди них не было катализатора, как обычно это бывает. Оба щенка жили сумбурными идеями, и каждый из них является как огнем, так и маслом. Райдер давно привык к этому, хотя некоторые особенно нестандартные их выходки выводили его из равновесия. Иногда до нервного тика командир Патруля узнавал о новом эксперименте или расследовании щенков; сколько бы времени не прошло, их крышесносные приключение продолжали поражать. Маленький парусник посетившего Бухту политика, поднятый, как оказалось, с помощью Патрулелета, оказался в горах утопленным в снег. Башня, исписанная красным "SOS", потому что спаниельке захотелось снова полетать на вертолете. Или гимн Советского Союза, заигравший перед зданием мэрии девятого мая. Щенкам оказалось любопытно узнать реакцию горожан и вечером на пляже они провели добровольный опрос «Как вы относитесь к СССР и коммунизму?». Результаты оказались неочевидны, однако многим понравился кусочек тортика в конце опроса. На следующий день Бухта Приключений распевала революционные песни на французском, посвященных движению Бабефа "во имя равенства". Как оказалось, почти никто не знал настоящего перевода, а, узнав, лишь разводили плечами. «Это были самые лучшие выходные в моей жизни,» — пожимая руку Райдера, благодарно и восхищенно воскликнул один из них, даже не подозревая, что командир Патруля в те дни отсутствовал в городе. И это только иголка на спине очень колючего дикобраза. «Пожалуй — подумалось тогда Райдеру, — они не собираются ничего взорвать, не разжигают расовую или религиозную ненависть... тогда ничего страшного, если немного поищут пароль». — Количество символов? — командир призадумался. — Так... должно быть, девять. — Десять? — видимо, не расслышав, воскликнул овчар. — Хорошо! — Погоди... Райдер не успел поправить щенка, как тот исчез, прыгнув на горку. Солнечный свет потускнел — желтый диск спрятался за причудливым облаком, и командир Патруля пожал плечами. Может, оно к лучшему? Однако вскоре, к великому удивлению Райдера, щенки полностью позабыли о секретной папке, увлекшись маленьким расследованием, есть ли у мэр Гудвей молодой человек, а через неделю организовали кинотеатр на свежем воздухе, где половина города смотрела серии популярного "Наруто". Первым, кто отгадал пароль, неожиданно оказался Зума. — Хей, нечестно! — возмущенно воскликнул лабрадор, остановившись перед ним. — В этой папке ничего нет! И зачем только Гончик хотел отгадать этот пароль? Райдер, уже позабывший об этом, опешил и немало удивился. — Зачем создавать его? — непонимающе фыркнул щенок. — Если уж делать, то нужна награда, когда кто-то разгадает. — Раньше там, кажется, находился план строительства башни. Потом я перенес его в бумажный вид, и необходимость в электронном варианте отпала. Схемы я перенес на флешку, а вот саму папку удалить забыл... — Вот почему такой простой пароль... — лабрадор, словно маленький детектив, улыбнулся. — Потребовалось всего полтора часа на разгадку... — он помрачнел. — Если Гончик вспомнит о папке, он разочаруется, ничего там не найдя. Ты хоть фотографию или какой-нибудь блокнотик туда положи. Райдер задумчиво кивнул. — А ты потом посмотришь, что там? — спросил он. — Нет — коротко отрезал Зума. — Я бы и сейчас не посмотрел. Просто было интересно разгадать сам пароль. Но оставлять секретную папку пустой...! Это непростительно, верно? Спустя долгое время Гончик действительно вспомнил о той папке. Было довольно сложно притворяться, что не замечаешь слежку спаниельки и их новую волну былого озорства. Райдер улыбнулся, мысленно поблагодарив Зуму за отличную идею. Это было правильным решением.****
Почему? Она не раз задавалась этим вопросом. Укутанные нежным одеялом ночи, крошечные звездочки мирно и беззаботно сверкали над головой, город защищенно спал, образовав купол из огоньков фонарей, и только ей никак не удавалось найти покой. Так было прежде, так продолжалось сейчас. Клубочек мыслей, казалось, спустя продолжительное время должен был распутаться, но с каждой ночью она все больше застревала в паутине нового: "почему?". Почему....? И не получалось найти ответа. Пока однажды... она не поняла одну интересную вещь. О чем именно она вообще спрашивает!? Почему? Но что почему!? Для маленькой Скай это стало ударом. Немного подумав, она горько усмехнулась и наконец раскрыла в своем сердце настоящий вопрос: Почему... мне так страшно полюбить тебя? Мысли завертелись хаотичным вихрем, похожим на бесчувственный и одновременно горячий песок. В самой глубине шторма стояла она, потерянная, непонимающая, испуганная. И даже теперь... ей никак не удавалось выбраться из него. Почему я люблю тебя? Нет, почему мне так хочется тебя любить? Так страшно... бывает, думаешь навсегда потерять тебя. Если узнаешь, вдруг мои чувства оттолкнут, вызовут отвращение? Кто я для тебя? Подруга, маленькая сестренка или...? Так страшно потерять... так страшно. Почему же я тогда все еще люблю тебя? Может, потому... что боюсь тебя полюбить.****
Неделя или семь одинаковых дней — довольно короткий промежуток времени. И пусть главнокомандующие прошлого могли за поставленный срок захватить целую страну, в целом, ничего координального в обыденной жизни сделать практически нереально. Зависит от времени и места. Один человек за двадцать четыре часа перевернет мир, другому для этого не хватит и нескольких лет. Отсутствие миссий на протяжении недели вызывало тревогу и предчувствие нехорошего. Какая профессия чем меньше работает, тем лучше? Пожарный, борец с терроризмом, наркоторговец, спасатель... Однако отсутствие работы прибавляло скорее ожидание приближающейся опасности, чем спокойствие. В их профессии молчание рождало появление черта в омуте. Простенькая, уже немного поднадоевшая мелодия из "Суперщена", все серии которого были пересмотрены пять раз по одному кругу, начинала действовать на нервы даже Крепыша. Телевизор оказался выключен, и скука окончательно пробрала первый этаж. Попытки придумать занятие не привели ни к чему конкретному, и щенки группками расселись по всей комнате. — Зимой и летом одним цветом? — неожиданно произнес Зума, обратившись к сортирующему игрушки по цветам и размеру Рокки. — Ну... — протянул дворняжка без всякого энтузиазма. — Наверно... — Пианино, — отозвалась Скай. — Прическа мэр Гудвей! — кивнул Маршалл. — Или костюм мэра Хамдингера! Хотя... зимой он иногда становится белым. — Тыква? — спросил Гончик. — Слишком много ответов. Да и елки не такие уж одинаковые. Ярко-зеленые летом, темно-болотные ближе к зиме. Всеобщее напряжение встретилось с неловким молчанием. — Не нравится мне это затишье, — помолчав, добавил Зума. — Будто что-то нехорошее надвигается. — Разве? — Гончик посмотрел на непривычно притихшую спаниельку, и та опустила взгляд. — Вот бы сейчас куда-нибудь далеко-далеко на Кавказ, — он зевнул. Рокки рассмеялся. — Как мы в тот раз без предупреждения Райдера решили на денек слетать в Мадагаскар? Гончик весело улыбнулся. — Без сопровождения человека щенят в самолет не берут, — буркнул он. — Это было довольно обидно... Компания залилась смехом, и только спаниелька встала и, разминая лапы, направилась к дверям. — Я... прогуляюсь. В её движениях чувствовалась неловкость и заметная скованность. Окатив собравшихся помрачневшим взглядом, она просмотрела на лапы и, споткнувшись о коврик, выхватила с вешалки зеленый шарф. Пшеничный огонек промелькнул в дверях и исчез среди возвышающихся сугробов. Только кусочек цветастой ткани мелькал среди ослепительной белизны. Оставшийся в комнате Гончик проводил её непонимающим, грустным взглядом.****
— Что-то случилось? Занесенное снежным, ватным одеялом дерево ответило напряженным молчанием. Прислонившаяся к черному стволу, маленькая фигурка улыбнулась с проскочившей на глазах глубокой печалью. Приблизившись к ней, Гончик тревожно склонил голову. Спаниелька неуверенно посмотрела на овчара. — Да нет, все в порядке, — встретившись с ним взглядом, Скай задумчиво посмотрела на сероватое небо и усмехнулась. — Просто посмотри на это... — она высоко подняла лапку, — оно такое мрачное... непонятное... Вот вроде знаешь о нем все, но такое чувство, что ничего. Кто мы для неба? На что нам можно надеяться? Подхвативший ветер закружил замороженные листья, и в пучине серых туч появился едва заметный, неуловимый солнечный блеск.