100 причин, почему я люблю тебя

****

      «Для теплых слов не нужен повод, И ждать не надо много лет. Дарите их в жару и в холод, С утра, под вечер и в обед. Они нужны, как свежий воздух, Как неба синь, как соль земли. Тепло дарить, ведь так не сложно В них море ласки и любви.»       © Людмила Щерблюк

****

       Иногда жизнь преподносит такие необычные идеи, что начинаешь пугаться собственной головы. Они возникают из ниоткуда, крутятся в подсознании навязчивой мельницей, и все никак не удается избавиться от желания реализовать задуманное. Только выглядеть странно не хочется. Сомневаешься, стоит ли твоя идея хоть чего-нибудь? Может, это просто глупость? Ребячество?        И именно в такие моменты так приятно услышать: «Хорошая идея, попробуй» или «Звучит странно и глупо, но почему бы нет?»        Ведь так важно, когда ты поддерживаешь даже самую глупую мою идею        Медленно перелистывающиеся листы бумаги приятно и одновременно тревожно шуршали в морозном свете. Распечатанные на принтере буквы, кое-где бледные и едва читаемые, в других местах слишком жирные, ровно легли на скрепленные меж собой страницы.        — Я написала это вчера... —изредка посматривая на стеклянные двери, пытаясь скрыть наполнившее её беспокойство, Скай наблюдала, как овчар рассматривает содержимое сценария. — Не суди слишком строго. Хотя нет! Лучше скажи всю правду.        Теперь, стоя перед ним, придуманный сюжет казался глупым и ничего не стоящим. У Скай не выходило скрыть своего беспокойства. Хвост неровно вилял, лапы переставлялись с одного места на другое. Сама идея поставить спектакль казалась ужасно ненормальной. Кому будет интересно смотреть на выступление, придуманное головой щенка во время болезни? Где найдутся такие люди? Нагруженные бытовыми заботами, у кого останется время, чтобы впустить в сердце то, что несла в себе главная идея спектакля? Люди слишком заняты жизнью, чтобы обращать внимание на мелочи, даже если в них сокрыто то, без чего вся эта оберегаемая ими жизнь окажется пустой и неважной. Идея останется прекрасной, детской мечтой, а город в своей вечной суете сотрется в черный песок. Но даже тогда... спектакль не будет иметь для других никакого смысла.        — Как тебе? — осторожно спросила она, опустив взгляд на бумагу, немного помятую в краях.        — Стоит доработать и изменить несколько мест. Особенно середину. Но идея интересная, давай попробуем реализовать.        Радостная волна нахлынула на сердце и, не скрывая своего ликования, спаниелька подпрыгнула, сделав простенькое сальто. Это получилось само по себе. Голова закружилась. Она еще не до конца оправилась после простуды. Но, не замечая ничего на свете, Скай весело воскликнула:        — Спасибо! А я уже думала сжечь все записи.        — Нет, не стоит. Мне нравится задумка, — Гончик улыбнулся. — Кстати, если хочешь доработать сюжет, попроси помочь Маршалла. В прошлом году он больше всех помогал со сценарием.        — Думаешь... из этого выйдет что-то путное?        — Да, вполне.        — А... людям будет интересно? Что если никто не придет? — она опустила голову. — Это ведь просто конец осени, никакой не праздник. Кому будет интересно? Ладно, Рождество или Хэллоуин. А это... глупость какая-то.        Гончик, не чувствовавший того страха, что терзала спаниельку, уверенно кивнул.        — Никакая не глупость. Мы тебе поможем.        Он протянул лапу и заглянул в её опушенные, немного сероватые глаза.        — Да? — она положила лапку на предложенное рукопожатие и неуверенно подняла голову.        — Конечно.        Почему мне любить тебя?        Потому что, какой бы глупой ни была моя идея, ты её поддержишь и дашь хороший совет.        Разве может быть что-то дороже этого?        Только если твоя милая улыбка.        — Смотри! — загадочно воскликнула Скай, отпуская лапку и направив голову к стеклянным дверям. — Снова снег пошел!        Покрывая горы оставшихся даже после масштабной уборки листьев тонким слоем, крошечные снежинки, похожие на россыпь сияющих звезд, медленно кружась в зимнем ветре, падали с серовато-голубых небес. Хотелось выскочить на улицу, протянуть лапки к падающей сказке, подкинуть вверх мерзлую, покрытую инеем листву, чтобы та золотистым водопадом вместе с снежинками коснулась земли. Весело, беззаботно рассмеяться вместе с бледным, проглядывающим солнцем и, растянувшись на земле, создать своего первого ангела. Подняться в морозное небо, обнять крепкий ствол дерева и слепить самого большого снеговика. Хохотать, пока легкие не заболят. Окунуться в снежную метель...        Как же зима похожа на сказку!        — Так красиво... — растянувшись в прекрасной улыбке, почти шепотом произнесла Скай, точно боясь спугнуть пришедшее к ним волшебство. — Как жаль, что нельзя выйти на улицу... было бы здорово сделать снеговичка.        — Какого?        — А их много разных бывает? — она не могла отвести взгляда от улицы. — Неважного какого... просто чтобы сидел около дерева и охранял базу. В смешной шляпе, например, как у мэра Хамдингера.        Гончик задумчиво промолчал, а Скай даже не заметила, как расчетливо прищурились его спокойные, но в то же время теплые, заботливые глаза.

****

       — Смотри, а вот с этим что лучше сделать? — указав на нижнюю строчку, спаниелька свободной лапой поправила хохолок, упавший на глаза. — Гончик сказал, что звучит очень неестественно.        — А ты сама что думаешь? — перечитав указанный отрывок, спросил Маршалл.        — Мне самой это место не нравится. Думаю, убрать все лишнее и добавить...        — Лучше не станет, — спокойно, даже как-то устало перебил её далматинец.        — А что тогда? — резко отозвалась Скай.        — Убирай. Перепишем все с начала эпизода. Здесь в целом ни одного хорошего диалога.        — Будто дело в одних диалогах...        — Нет. Только сцена становится несвязной и отделена от общего сюжета. Если хочешь заинтересовать зрителей, лучше все поменять.        Скай, три часа назад принявшая предложение о помощи Маршалла, даже подумать не могла, что в вопросах постановки и написания сценариев он окажется таким суровым. Она знала — спектакль требовал срочной доработки. Однако видеть беззаботного друга в новом свете было весьма необычно. В прошлом году спаниелька занималась декорациями и костюмами. Тогда она даже не задумывалась, кто разрабатывал сюжет. Как оказалось, Маршалл с Райдером перерыли всю библиотеку в поисках оригинальной легенды и на её основе создали нечто новое, но не менее качественное. По сравнению с прошлым годом, её спектакль был маленькой, кривой пылинкой.        — А ты не думал податься в сценаристы? — вычеркивая лишние строчки в следующем эпизоде, между словом спросила спаниелька. Она была очень благодарна за помощь.        — Была такая мысль, — признался далматинец, чуть подумав. — Однако вскоре понял, насколько велика ответственность.        — А спасатели, значит, дети в песочнице? И правда, куда нам до великих сценаристов! — усмехнулась Скай.        Маршалл вздохнул и отвел взгляд на белоснежную скатерть, открывающуюся за стеклами.        — Спасти чужую жизнь или... не написать ужасный сценарий? Ты смотрела некачественные фильмы?        — Кто их не видел? Задумка у некоторых хорошая, но реализация и концовка обычно — пустышка.       — Я об этом и говорю. Одно дело — писать. Совсем другое — создавать фильмы или даже спектакли. Они должны нести смысл, иметь нечто важное, однако... не всегда получается. Это слишком сложно. Плохой фильм равноценен потере важного времени. Его можно было бы потратить на семью, на прогулку, на сон... Ужасный сценарий способен убить душу. Потому... лучше я останусь спасателем и смогу точно кого- то спасти, чем стану заниматься такими неопределенными вещами. Иногда просто невозможно понять, а хороший ли сценарий? Принесет ли он пользу? Повлияет на людей? В ином случае это перестанет иметь смысл.        — Тогда скажи, а мой спектакль — он хороший?        — Закончим с доработкой, посмотрим, — улыбнулся далматинец и осмотрел листы. — Так, кажется, все разобрали, остался только конец. Его оставим на вечер.        Скай понимающе кивнула. Её мечтательный взгляд обратился к улице, полной хрустящего, шуршащего и мягкого, как подушки, снега.        — Вот бы сейчас погулять, — тоскливо произнесла спаниелька.        — Ты еще не до конца поправилась, — будучи ответственным за здоровье каждого на базе, Маршалл не разделял её желания. — Снег никуда не денется, еще успеешь.        — Дело не в этом, — она встала и подошла к двери настолько близко, насколько не задействовала датчик движения. — Просто мне нужен именно этот снег.        — Есть большая разница между сегодняшними и завтрашними сугробами?        — Огромная...        Заваливаясь от тяжести снега, маленькое деревце наклонилось набок, погруженное с веток по крону в упавшие листья и белую муку.        Маленькие, неперелетные птички, предчувствуя скорое ухудшение погоды, искали укромные местечки на крышах и чердаках. Их звонкие голоса отражались о стены приятной трелью. Как жаль, что Скай не могла этого услышать.        — Что это...? — вернувшись к площадке базы, спаниелька удивилась.        — Ты его раньше не видела? — взглянув на улицу, проронил Маршалл.        — Нет... откуда он?        Спрятавшись под раскидистым деревом, точнее осторожно выглядывая из-за его крепкого ствола, невысокий, размером с щенка, снеговик застенчиво глядел на двери базы. Скай поняла, почему сразу не смогла его заметить: сливаясь с землей и беловато-синим горизонтом, он выглядел обычным сугробом. Однако нос-морковка, черные пуговички на животе, воткнутые в плечи палки и улыбка, сделанная с помощью камешков, выдавала в снеге живое существо. Только не это привлекло внимание спаниельки и так удивило её. Выделяясь среди однотонного пейзажа, на голове снеговика сидела фиолетовая шляпа, сильно похожая на головной убор мэра Хамдингера.       — Он просил не рассказывать, но часа три назад сказал, что пошел лепить снеговика. Ты была так сосредоточена сценарием, что даже не заметила этого.        — А шляпа мэра Хамдингера? Откуда она взялась?        — Что? — приглядевшись, Маршалл рассмеялся. — Ого, и правда шляпа.        Далматинец сказал что-то еще, однако Скай уже не слышала его слов. Её потеплевшие, ярко-розовые глаза мечтательно рассматривали снеговика, его милую, немного стеснительную улыбку, черные, будто живые, глазки и непоколебимо оригинальный головной убор мэра другого города. Значит, вот зачем он спрашивал? Какой забавный. И заботливый, хотя, кажется, крепкой и неприступной скалой.        Мысли спаниельки снова путались. Она подумала, что...        В небе, полном ярко светящими точками, лишь одна звезда имеет значение. В толпе сотен миллионов лиц лишь одно так важно.        И это самое лицо — ты.

****

Бонусный момент

       Некоторое время назад снежная буря добралась и до Фогги Боттома.        Выйдя в сопровождении котят на морозный воздух, мэр затерянного среди тумана городка ощутил на себе всю суровость местной погоды. Холод пробрал до костей. Прижав замерзшие руки к плечам, он побежал к машине, в которой вчера позабыл купленный кошачий корм.        Он не успел отреагировать, когда новым порывом снесло шляпу с головы, и та, кружась детской юлой, полетела к Бухте Приключений. Котенок в розовом костюме хотел поймать головной убор, воспользовавшись крыльями, однако не смог совладать с ветром, и его самого чуть не отправило в далекое плавание. К счастью, мэр Хамдингер во время приказал вернуться, и обошлось без новой потери. А шляпа успела скрыться из виду.