Со дна долины

День рождения лучшего друга - определенно веский повод выбраться из дома спустя неделю затворничества. Осталось пару часов до праздника. Пора вставать. Квартира была маленькой, но очень уютной, с одной комнатой-спальней. Темно-синие окрашенные стены увешаны старинными пейзажами. Большая мягкая кровать с белоснежным бельем и горчичным пледом - любимое место Гермионы в ее доме. Маленький черный камин, с круглым зеркалом над ним прямо напротив кровати. Для перемещений Грейнджер его не использовала, да и к ней некому было приходить. На камине стоял вьющийся цветок в горшке и колдографии из прошлого, с лучшими друзьями в Хогвартсе, с родителями в день ее пятнадцатилетия. Сбоку от камина высокий шкаф для вещей с зеркалами, а с другого - комод. Он был забит книгами до невозможности. По всей комнате тут и там огромные горшки с растениями, один фикус был уже с нее ростом. Рядом с комодом, в углу белое мягкое кресло, где Гермиона часто вечерами читала классику мировой магловской литературы. В помещении не было критичного бардака, но если присмотреться, станет понятно - уборка не помешает. Пыль крепко осела на всех поверхностях, полы уже нуждались в швабре, а на комоде и тумбочке громоздились многочисленные кружки и скомканные листы пергамента. Свечи повсюду добавляют уюта в дождливую погоду, а главным источником света была невероятной красоты хрустальная люстра, прямо над кроватью. За большим окном, за плотными синими шторами, шел легкий дождь. Пасмурно, как и всегда в Эдинбурге. Гермиона поднялась с кровати и фыркнула, увидев свое отражение в зеркале: "Мерлин, на кого ты похожа…" Спутанные грязные волосы, заплетенные в хаотичную косичку. От каштановых задорных кудрей нет и следа. Бледное худое лицо и покусанные от нервов губы. Потухший взгляд. Сегодня глаза не заплаканные, повезло. Не такую героиню войны люди ожидают увидеть. Ванная комната, была схожа со спальней по оформлению. Над белоснежной ванной на золотистых ножках окно, а на нем множество склянок из-под зелий и баночки с косметикой. На полке папоротники в горшках расползлись по всей стене. Горячая ванна, почти кипяток, расслабляет и успокаивает. Мысли в голове утихают хотя бы ненадолго. Девушка проводила тут времени даже больше, чем за чтением. У прошлой хозяйки был хороший вкус, и чудно. Потому что Гермиона точно бы не стала делать ремонт, ей просто нужна была крыша над головой в тот момент. Хоть какое-то чувство стабильности. Через 40 минут раскрасневшаяся с головы до пят Гермиона стоит перед шкафом, уткнувшись в одну точку. Синее платье с кружевами выпало с верхней полки. Оно из той жизни, где у нее есть родители, где они ее еще помнят, из той, где она еще имеет смысл просыпаться по утрам. Блять, опять? Ладони резко потеют, сердце бьется всё чаще. Паника поднимается из груди выше, до самого горла и перекрывает дыхание. Тревога растеклась по всему телу, не оставив ни одного сантиметра. Ощущение, что умрешь сейчас, точно умрешь. Будто на тебя несется машина, а ты стоишь на месте, не можешь сдвинуться. "Лечь. Срочно лечь." - проносится в голове. Это помогает при панической атаке, всегда помогало. Жар отступает, а на смену приходит озноб. Холодно так, чтобы зубы стучат. Черт, это никогда не кончится… Гермиона задыхаясь, хватает бумажный пакет с тумбочки, и прижав плотно к лицу, медленно вдыхает-выдыхает. Доктор Айрен была права, это работает. 3 минуты, и приходишь в себя. Если человек вообще может "быть в себе", будучи в клинической депрессии уже больше года. Махнув палочкой, прячет платье подальше, и достает другое из шкафа. Еще несколько движений палочкой, и волосы высушены и уложены на спине в крупные кудри, а искусанные губы больше не кровят. "Ох, Джинни, ты думала, я буду использовать это на свидания, а не для того, чтобы скрыть от друзей свое состояние." - бормочет Гермиона, пока наносит чудо-крем для лица и подчеркивает тушью свои потухшие шоколадные глаза. Джинни подарила ей огромный набор волшебной косметики на 18-летие, и как уверяла, любая девчонка пищала бы от такого клада. Любая. Только Гермиона Грейнджер была кем угодно, но не любой. Она снова смотрит на себя в зеркало, шумно выдыхает и пытается улыбнуться. Черное платье облегает всё наилучшим образом, а длина чуть выше колен открывает вид на стройные ноги. Теперь ее не захочется пожалеть, никто не поймет, что она снова сваливается на дно. Туда, откуда начинала прошлым летом.