С днем рождения

      Она отстраняется очень резко. По телу неприятными мурашками пробегает разочарование. В ее глазах он видит восторг и вину, и, пожалуй, самое настоящее удивление. Слова слетают с губ быстрее, чем он успевает понять, что вообще говорит. Сколько раз он задавал этот вопрос в пустоту в компании бутылки водки и верных собутыльников? А теперь вот спросил у нее. -Почему ты ушла от меня? – едва вопрос покидает сознание, как он уже отчетливо понимает «почему?» и поджимает губы. Катя окидывает его заторможенным, полным какого-то глубинного сожаления взглядом, а потом молча разворачивается и быстро уходить в прихожую. Черт!       Сейчас хочется и обнять ее и сбежать куда подальше, желательно взяв с собой пару бутылок горячительного, но ведь…теперь он уже отчетливо понимал, что это и была та причина, то самое заветное «почему». Столько лет бегал, а тут понял все за пару секунд. Хорошее все-таки сотрясение получилось. -Кать, прости, - в лифте его голос звучит глухо. Она вздрагивает, поворачивает голову, но тут же отворачивается. То, что увидела очень испугало. Это уже не привычный беззаботный Олег. Захотелось почему-то посмотреть еще раз. Всего секундочку. Но стоит ей снова начать поднимать глаза, как его рука оказывается на талии, а губы у самого уха. -Мне очень жаль, - створки лифта разъехались, и он быстро вышел, оставив ее в недоумении. Очнувшись Катя поспешила следом, но нигде ни в подъезде, ни во дворе его уже не было. За что он вообще извинялся? За поцелуй? Нет. Было в нем что-то другое. Стряхнув с себя странную заторможенность двинулась к машине. Это все ничего не меняет. Нужно работать. -Игорь Хвостенко по кличке Хвост, десять оттрубил за убийство, по приметам подходит: рыжий, заикается, я думаю надо брать, - едва Катерина зашла в свой кабинет, как раздался звонок мобильника. «Олег» - высветилось на дисплее. Что еще? Не договорил? Внутри почему-то в один момент разгорелась уже не просто злость, а самая настоящая обида. Ведь наверняка звонит по работе, что же еще, а так и оказалось, стоило ей нажать зеленую трубку, как мужчина быстро-быстро заговорил, словно боялся, что его перебьют. Брюнетка постаралась засунуть личные чувства поглубже, но получилось не то, чтобы очень хорошо. -Ты куда смылся вообще? – Олег замолчал на несколько секунд, а затем прошептал -Я посчитал, что так будет лучше, - лучше? Да кому лучше? Сжав зубы покрепче Катя все же вспомнила о работе. Чертова работа. Было огромной ошибкой выходить замуж за коллегу! -Ладно, что там по Хвосту, знаешь где он? – Борщов сразу взбодрился -Нет, но я знаю, где его любимая мама -Ты что же думаешь, что Хвостенко будет отсиживаться у матери? -Не будет, но у старушки инфаркт, а Хвост очень к матери привязан -Подожди, в какой она больнице? – Катя уже собиралась записать, как раздался очень уже привычный чуть насмешливый голос -В какую нам удобнее ее положить?       Олег себе ничуть не изменял. Опять придумал какую-то авантюру и ее к ней привлек. Он со своей перебинтованной головой и легкой дезориентацией в пространстве остался в кабинете руководить всем оттуда. Так что даже встретиться лишний раз не получилось. Уговорить старушку поехать в больницу оказалось не такой уж сложной задачей, осталось разве что ждать и караулить подопечную. Катя уже хотела поехать в отделение поговорить обо всем с Борщовым, как ей позвонил Митрохин. -Екатерина Сергеевна, может вы сможете уговорить его, Олег в больницу поехал на ночное дежурство, говорит, что не хочет мать пугать повязкой, а я говорю, что ему отдыхать надо и вообще он в своем состоянии только хуже сделает и себе, и операции, - стараясь сильно не материться брюнетка метнулась обратно в больницу, из которой только что уехала.       У входа стояла знакомая серая шкода. Олега видно не было, а потом вдруг раздались крики, выстрелы. Катя потянулась к кобуре и вспомнила, что оставила пистолет в машине. Дурацкая привычка, прямо, как у Борщова, оставлять пистолет в бардачке. Она всегда знала, что ей это аукнется и вот. Из стеклянных входных дверей показался невысокий худощавый парень в медицинской пижаме. Бежать за ним? А что если он вооружен? А что если сбежит? Следом из тех же дверей вывалился Борщов с пистолетом наперевес. -Он туда побежал, - крикнула Катя, указывая направление. Олег лишь кивнул и быстро двинулся, куда сказано. Почему-то вдруг сильно задрожали руки. Потом раздался выстрел. Еще выстрел, еще. Земля под ногами зашаталась. Этого не стоило делать, но она побежала следом и тут же затормозила облегченно выдыхая. Сердце билось почти у самого горла, а руки дрожали сильнее. Олег с самым невозмутимым видом тащил за собой раненого в плечо парня, видимо того самого Хвоста. -Взяли, Кать, - радостно улыбается он и она замечает, как по его итак темной футболке ползет пятно. Парализованная стоит она и смотрит, как муж передает задержанного в руки подоспевших патрульных. Они уводят его внутрь больницы залатать плечо. Олег делает к ней шаг. В полумраке улицы его глаза совсем черные, а лицо искажается в неправдоподобной доселе улыбке. -Испугалась? – она силится опустить взгляд туда, где как ей показалось расползается кровавое пятно, но никак не может перестать смотреть в его лицо. Переживала ли она прежде о ком-то с такой же невиданной силой? Переживала ли о нем? Ну конечно, просто старалась не давать себе слабины. Он везучий, что бы ни было всегда выбирался легко, смеясь и подтрунивая. Он делает еще один шаг. От него пахнет кровью, пылью и потом. Надо посмотреть! Ему нужно в больницу! Наконец получается опустить взгляд. Никакого пятна нет. Он цел и вполне невредим. Словно пользуясь ее заминкой Олег подходит уже совсем вплотную и обнимает. Его грубые медвежьи ласки трогают сердце. На щеках одна за другой появляются влажные соленые дорожки. -Ну чего ты? Все хорошо, - за его спиной слышится скрип тормозных колодок и Катя делает попытку отодвинуться, но получается из рук вон плохо. Олег все еще сжимает ее в объятиях, оборачивается, шипит что-то неразборчивое и прячет ее от чужих лишних взглядов за своей широкой спиной. Внутренне она понимает, также, как понимает и он, что ничего эти объятия в их жизнях не изменят. Он будет работать до поздней ночи, подставляя голову под удары преступного мира, а она перекладывать в своем кабинете бумажки, задумчиво провожая взглядом белесые облачка за окном. Слышится топот солдатских сапог, знакомый хруст и шелест формы о металл автомата. Хлопает дверь машины. -Олег Борисович, как ты? – кричит кто-то за его спиной, он отмахивается, ласково поворачивает бывшую жену и подпихивает вперед, в темноту, где она еще каких-то десять минут назад оставила машину. Ни уходить не хочется, ни бросать его, но она послушно идет куда он просит и оказывается вдруг в полнейшей темноте, разрезаемой лишь далеким светом уличного фонаря и отсветами фар полицейских бобиков. -Ты как, лучше? Отвезти тебя домой? – она бы очень хотела сказать «да», снова забрать Олега к себе, юркнуть ночью под его теплый бок, а утром ворчать на излишне твердый пол, но что это вообще может изменить? И может ли? Такая теплая, почти интимная темнота…в ней оказывается очень легко найти ее губы. Катя вдыхает судорожно, цепляется за его плечи, пригибая к земле. Что там есть вообще на этой высоте? Тук-тук-тук – в ушах громко бьется сердце. Голова раскалывается от боли, но он лишь углубляет поцелуй, прижимает к себе чуть сильнее. -ОЛЕГ, - кричит кто-то из тех, что остался в том ярком пятачке света, - мы поехали, тебя подвезти? – с трудом и неохотой он отрывается от мягких губ. Выжидает секунду, желая ответа от Кати. -Не уезжай, - шепчет она и прижимается к его груди. -Нет, езжайте без меня, - пятнышко света постепенно пустеет. Даже серая шкода исчезает куда-то. Он ласково гладит ее по волосам. Обоим кажется, что момент для разговора совсем неподходящий. Надо бы ехать. Уже ведь поздно, но в машине они будут слишком далеко друг от друга. Еще бы минуточку вот так постоять, забывая, что стоит между ними, кто они на самом деле. В груди горячо, больно и сладко. -Поедем? – наконец, шепчет он и Катя кивает. Сидеть в своей машине на пассажирском так странно. Очень запоздало в голову проникает мысль, что ему нельзя за руль, но ни слова не слетает с губ. Словно все свои слова на сегодня она уже сказала. Лимит кончился. Олег по-хозяйски отодвигает близко придвинутое сидение, заводит двигатель. В его мельком брошенном коротком взгляде она успевает заметить легкую искорку и щеки почему-то краснеют.       Прохор всеми силами старался скрыть удивление и радость, увидев на пороге отца и смущенную раскрасневшуюся маму за его спиной. -Ты снова к нам? – весело спросил парень и охотно протянул руки для объятий. Олег обнимал сына всегда размашисто и неловко, а сегодня почему-то в его движениях почудилась странная, будто оттаявшая на солнце теплота. -Мама ужин обещала, разве я мог отказаться?! - короткого взгляда хватило, чтобы понять, что мама ничего никому не обещала. Она вообще была странно молчалива и тиха, а еще без конца прятала взгляд, как провинившаяся школьница. Прохор усмехнулся, но не стал развивать тему. -Я там котлеты пожарил, еще в холодильнике вчерашний рис с овощами остался, так что ужинайте, пойду учиться, - Олег одобрительно кивнул, похлопал по плечу и неловко помявшись обернулся. Такими они оба были несуразными, нерешительными в тот момент. -Пойдем? Поедим? – тихонько пробормотал мужчина и протянул руку, осторожно касаясь тонкого запястья. Катя встрепенулась и кивнула. Ужин прошел в тягучем молчании. Каждый хотел что-то сказать, но никак не решался. Катерине вообще казалось, что язык ее намертво прилип сейчас к небу и никак его оттуда не выкурить. Олег вдруг начал быстро-быстро закидывать в рот еду, проглатывал, почти не жуя. -Ладно, поеду я, там еще Хвоста надо допросить, - испугавшись, что он уйдет и все то, что только началось для них сегодня, махом растворится в рассветной мгле, она протянула руку и накрыла его широкое запястье ладонью. Слов по-прежнему не было, но Олег понял ее. Ласково улыбнулся, приподнялся и коснулся губами ее прохладного влажного лба. Раньше он часто делала так…а сейчас скажет… -Спасибо за ужин…- почему-то до боли захотелось, чтобы он продолжил фразу и назвал ее как раньше «любимая», но Олег не продолжил. Встал, положил тарелку в раковину. -Ну..я поехал, - за ним тихо закрылась дверь. Неслышной поступью соскользнула она со своего стула и подошла запоздало, касаясь ручки. Почему не сказала остаться? Почему отпустила? Из своей комнаты выглянул Прохор, глянул на замершую у дверей маму и только громко вздохнул. Катя резко глянула в его сторону, как будто даже обвиняюще. Парень тут же скрылся и уже она сама наградила тишину коридора тяжелым вздохом. Немного еще постояла, словно надеясь, что вот сейчас Олег вернется, глянула на неподвижную дверь, щелкнула внутренним замком и пошла назад, в квартиру. Чего она хотела от него? Чего она хотела от себя? Может быть, чтобы не было тех десяти лет, что они были порознь, может быть, чтобы не были они знакомы и вовсе, а может быть хотелось крутануть колесо судьбы и начать свою жизнь с начала.       Долго, очень долго не получалось заснуть той ночью. В три утра от Олега пришло сообщение, что Хвост сознался во всем и сдал подельников. В четыре она, ломая себя написала ему, что он может приехать, если захочет. Без четверти пять прижималась к холодному влажному после душа телу и не могла им надышаться...