Переворот

— Неудачный день? Пасифика подняла голову: рядом стоял Глифул и как-то на удивление понимающе усмехался. — Какое тебе дело? — угрюмо спросила она. — Не каждый день находишь горожанку посреди дороги. — Вовсе и не посреди, — буркнула девушка. Ламаник застал её в самый неподходящий момент: Пасифика сидела под деревом и злилась. Признавать не хотелось, но парень был прав: день выдался на редкость паршивый. Она полночи не могла уснуть из-за лая бездомных собак, потом из-за очередных чудачеств родителей опоздала на работу, где мистер Пайнс отчитал её, как пятилетку, затем один из покупателей грозился судом, Кэнди в последний момент отменила их встречу, а на пути домой какой-то недогонщик окатил её из лужи. Даже её золотому терпению был предел. Любой человек сейчас вызвал бы у неё только больше раздражения, но компания Глифула — насмешливого, хитрого, скрытного — была самой непривлекательной из всех возможных вариантов. Она тут же решила убраться подальше — и это тоже раздражало: она только нашла местечко, где её не побеспокоят, как появился этот телепат! — Подумать только, — продолжала ворчать Пасифика, поднявшись на ноги, — я укатила за несколько километров от города, чтобы побыть в одиночестве, но даже здесь… — Я всегда иду на запах негатива, — усмехнулся Ламаник. — А от тебя им сегодня прямо разит. Обычно ты окружена чем-то более радужным и тёплым. — У всех бывают тяжёлые дни, — рыкнула блондинка, подойдя к велосипеду. — Тебе ли не знать, Мистер-Я-Презираю-Весь-Мир? — Не советую на него садиться, — сказал Ламаник, проигнорировав выпад в свою сторону. — Ты и метра не проедешь, как у него слетит цепь. — А у тебя, конечно же, завалялся в кармане ключ? — язвительно уточнила Пасифика. — Ясновидение — полезная штука, знаешь ли, — ухмыльнулся парень. Он вытащил из внутреннего кармана жилета ключ и с удовольствием отметил, как изменилось выражение лица собеседницы. — Так ты намеренно сюда притащился? — с подозрением спросила она. — Что тебе от меня нужно? — Ты совсем не допускаешь мысль, что я мог случайно оказаться с нужным тебе инструментом в нескольких километрах от города? — Что тебе нужно? — повторила вопрос Пасифика, пристально смотря на него. — Всего лишь хочу помочь, — ответил Глифул, пожав плечами. — Опасно девушке одной сидеть на дороге вдали от города с непригодным транспортом. — А ты, значит, защищать меня собрался? — Хотел предложить тебе выпустить пар и поскорее вернуться домой, пока гроза не началась. Да он издевается! — Я для того и сбежала от общества, чтобы выпустить пар! — воскликнула Пасифика, прожигая Ламаника взглядом. — Неужели твоя телепатия не сказала тебе об этом?! — Моя телепатия сказала, что ты лишь проглотишь свои обиды, — Ламаник загадочно улыбнулся, — а тебе надо их прожить, иначе заработаешь несварение. Подумай, Пасифика: ты в бешенстве, всё внутри тебя клокочет от праведного гнева. Мир несправедлив к тебе, все кидаются и шпыняют тебя, хотя ты изо всех сил стараешься быть для всех хорошей. И это так больно, так обидно, так несправедливо. Пасифика ошарашенно смотрела на парня, не понимая, откуда в нём такая проницательность. Словно он… читал её мысли. — Обидно, что родители так нелепо пытаются тебе помочь, а делают только хуже, и ты не можешь сказать им об этом, чувствуя себя неблагодарной дочерью, — продолжал Ламаник усыпляющим голосом. — Обидно, что мистер Пайнс постоянно кричит на тебя, хотя ни один работник не вкладывается в его Хижину так, как ты. Обидно, что покупатели винят во всех браках товара тебя, хотя ты лишь продавец. Обидно, что окружающие не думают о тебе и твоих переживаниях. Его слова — такие правдивые! — резали больнее ножа. Пасифика стиснула зубы и опустила взгляд, понимая, что вот-вот готова разрыдаться от обиды. Ламаник был невыносимо прав. Он вскрыл все болящие раны, и они мучительно кровоточили, заставляя её снова проживать этот ужасный, невозможный день. Глифул видел насквозь: ей действительно было и больно, и обидно. Почему единственный, кто её понял — хладнокровный телепат из Шатра? Почему не родители, не подруги? Почему он? — Какое тебе дело до этого?! — с вызовом спросила она, подняв взгляд. — Не хочу, чтобы Реверс Фолз отравил единственный луч света, который в нём есть, — усмехнулся Ламаник. — Выпусти пар, Пасифика. Ты удивишься, насколько легче станет жить, не накапливая в себе злость. Скажем, — он приблизился к ней и, положив руки ей на плечи, развернул лицом к лесу, — эти деревья. Выпусти пар на них, — вкрадчивым голосом продолжал Ламаник. — Тебе станет легче. — Что? — переспросила девушка. Голос парня творил что-то странное: он распалял в ней гнев всё больше и больше, но при этом усыплял что-то другое, что-то важное, оставляя в ней одну лишь злость. — Покажи этому миру, сколько в тебе силы, — сказал Глифул. — Пусть мир научится тебя ценить и впредь боится с тобой связываться. Покажи, что ты гораздо больше своего имени*. Парень чувствовал, что Пасифика поддалась: её тёмная сторона вскипела, она бурлила внутри, жаждая вырваться, в то время как светлая сторона уступила свои позиции, стихла, скрылась в глубинах. — Действуй. Ни Уиллу, ни Пасифике повторное приглашение уже не требовалось. Демон ловко нырнул в тело девушки — её глаза сверкнули неестественным голубым светом, волосы взметнулись в разные стороны, а лицо исказила гримаса ненависти. Зарычав, девушка взмахнула руками, метнув десятки молний в сторону деревьев, которые с треском начали рушиться одно за другим. Ламаник самодовольно наблюдал за происходящим. Нортвест управлялась с силой Уилла так, словно училась этому с рождения. Такой потенциал! Сколько же в ней накопилось злости и обид? Должно быть, она ни разу в жизни не выпускала пар по-настоящему. Разбушевавшейся Пасификой парень открыто засмотрелся. Добродушная, терпеливая, улыбчивая Пасифика, какой он видел её ежедневно, была прелестна, но Пасифика разгневанная, наполненная силой Уилла, была просто восхитительна. Теперь он убедился окончательно: эта девушка — неважно, со светлой или с тёмной стороны — ему определённо нравилась. — Достаточно, — скомандовал он. Уилл так же ловко отпустил Пасифику и скрылся, а девушка, почувствовав мгновенное опустошение, упала на колени. Что-то странное случилось. Она отчётливо помнила, как метала молнии в деревья, срывая на них свой гнев, но… Откуда у неё взялась такая сила? Что это такое? Теперь, когда сила улетучилась, она поняла всю странность ситуации. — Это… я сделала? — она с испугом посмотрела на ряд поваленных деревьев. — Полегчало? — напротив присел Ламаник, насмешливо глядя ей в глаза. — Что ты со мной сделал? — спросила Пасифика, с ужасом осознавая, что натворила. — А что я сделал? — усмехнулся парень. — Я лишь помог тебе довести злость до кипения, а потом дал возможность выплеснуть всю без остатка. Я, знаешь ли, не просто так зовусь телепатом. Тебе стало легче, я прав? Пасифика прислушалась к внутренним ощущениям и поняла, что это правда: злость ушла, на её месте зияла огромная дыра. Ни обид, ни гнева — улетучились, будто и не было. — Я-то не телепат, — наконец, сказала девушка. — Как я смогла… — она ошарашенно кивнула в сторону поваленных стволов. — Я дал тебе частичку силы, — пояснил Ламаник. — На пару минут. — Но я не хотела громить лес, — произнесла Пасифика. — Я люблю сосны, и я не такая… Я же не психованная, чтобы вот так… — Не бери в голову, — многообещающе улыбнулся Глифул. — Не успеешь сесть на велосипед — деревья вернутся в норму. — Как это возможно? — В Реверс Фолз всё возможно. А теперь — отправляйся домой, пока не началась гроза. — Ты же сказал, что цепь слетит. — Я затянул её, пока ты... была занята. Ламаник помог Пасифике подняться, откровенно наслаждаясь ситуацией. Блондинка выглядела шокированной и действовала на автомате — это забавляло. Он понимал, что произошедшее она должна хорошенько переварить, поэтому намеревался оставить её наедине с мыслями на пару дней. А потом у неё появятся вопросы — и вот тогда она сама его найдёт. Пасифика на автопилоте подошла к велосипеду, взялась за руль и убрала подножку. — Ламаник… — она обернулась, собираясь задать какой-то вопрос, но он тут же вылетел у неё из головы: Глифула не было, а деревья стояли на месте, как ни в чём не бывало.