***
Леви, нахмурившись, переключил свое внимание с командора на письмо, которое тот только что прочитал. Серые глаза капитана были полны неприязни, но он всё же не мог проигнорировать просьбу. — Ты издеваешься? — недовольно спросил Леви, глядя на Эрвина, который по-прежнему держал письмо в руке. Эрвин сидел в своем кресле и продолжал разглядывать приглашение. Атмосфера в кабинете была напряженной, а обычная дружеская беседа превратилась в нечто более серьезное. — Леви, я тебя прошу, — Эрвин вздохнул и потер виски. — Я знал семейство Ланских, и мне жаль, что один за другим ушли и отец, и сын. Это была хорошая семья. Вдова Ланская устраивает аукцион, распродает коллекцию своего мужа, и она пригласила меня. Но и верхушка меня вызвала именно в этот вечер. — Я тут при чем? Попроси, не знаю, Ханджи? — буркнул Леви, скрестив руки на груди. — Ты знаешь, я терпеть не могу такие сомнительные мероприятия. Эрвин внимательно взглянул на Аккермана, понимая его скептическое отношение к аукционам и общественным мероприятиям, однако, сделав еще один глоток остывшего чая, он продолжил: — Леви, для меня это важно. Это семья, которую я знал и уважал. Не будь таким упрямым, подсоби, а? Аккерман, стоя на фоне этой антикварной роскоши, раздраженно цокнул языком, недовольно отпивая из бокала шампанское. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке в этой аристократической обстановке. Глядя на убранство и роскошные детали зала, капитан ощущал себя как рыба, выброшенная на сушу. Величественные окна, увенчанные богато украшенными карнизами, впускали мягкий свет закатного солнца, создавая приглушенное освещение и играя на ткани шикарных штор. Высокие стены были украшены портретами известных личностей, обрамленные дорогими деревянными рамами; их взгляды будто оживали, следя за каждым гостем. Огромные хрустальные люстры под самым потолком бросали на зал мерцающий свет, создавая волшебную атмосферу. Леви продолжал осматриваться, не скрывая своей неприязни к подобной публике и к этому месту. Несколько аристократов, попытавшихся подойти к нему, узнав в нем «сильнейшего воина человечества», были встречены сухим приветствием, после чего он моментально отошел от них. Аккерман хотел просто скрыться в тени и затаиться в каком-нибудь углу этого зала до конца вечера. Ему нужно лишь передать вдове Ланской слова Эрвина и уйти, оставив это скучное мероприятие позади. Однако почти дойдя до заветного места, его путь был перегорожен темной фигурой дамы в темно-бордовом облегающем платье. Леви замедлил шаг и взглянул на нее с ноткой раздражения в глазах. Она стояла перед ним с достоинством, её глаза сверкали из-под маскировочной сетки, придавая ей загадочный вид. Её черные волосы были аккуратно уложены, и она невозмутимо смотрела на капитана. — Капитан Аккерман, — заговорила она с чистым высшим аристократическим акцентом, — я наслышана о вашей славе и силе. Ваше присутствие среди нас — честь, и я бы хотела побеседовать с вами. — Извините, но я не настроен общаться, — ответил он коротко. Дама, не позволяя капитану уйти, добавила с ноткой развязности: — Не так быстро, капитан. Неужели вы не будете столь любезны и не уделите даме несколько минут вашего драгоценного времени? — У меня его нет, прошу прощения, — Леви по-прежнему сохранял свою холодную маску и оставался настороже. Аккерман тотчас повернулся, чтобы продолжить свой путь. Дама, оставшись на месте, с интересом наблюдала за ним. Его холод и отстраненность не оставили её равнодушной. Эта мужественная непоколебимость была чем-то, что она не испытывала прежде. Дама улыбнулась, взяв бокал шампанского с подноса официанта, и продолжила следить за капитаном. — Кажется, у меня теперь другая цель, — прошептала Альба, делая глоток, а затем провела по нижней губе пальцем, одетым в чёрную перчатку, смахивая остатки алкоголя. — Каков же ты на вкус, капитан Аккерман? Альба наблюдала, как Леви, не проявляя ни малейшего интереса к ней, продолжил свой путь. Ее взгляд остался прикованным к нему, и улыбка не покидала ее губ, даже когда он исчез в толпе гостей.***
Леви вышел из основного зала и попал в тихий и темный коридор. Он показался ему более комфортным, чем пестрящий аристократами зал. Вдали звучали приглушенная музыка и смех гостей, но здесь было спокойно и тихо. Капитан решил, что проведет некоторое время в уединении, прежде чем решит, стоит ли ему вернуться. Он прошел несколько метров по тихому холлу, затем остановился, словно ощутив чужое присутствие. Неожиданно, как призрак, Альба подкралась к нему. Она не произнесла ни слова, но оказалась так близко, что ее удушающий аромат наполнил воздух вокруг. Глядя на неё, Леви поднял бровь, словно молча прося объясниться, но она была безмолвна. Леви остался неподвижным, не проявляя ни малейших признаков беспокойства. В его серых глазах мелькнуло что-то неуловимое, и он уставился на неё, ожидая, что она скажет. Вместо слов Альба предпочла действовать решительно. Её на удивление сильные руки легли на его плечи и тут же прижали к стенке. На мгновение Леви растерялся от неожиданного действия женщины, но сразу же пришел в себя и попытался освободиться. Но Альба была быстра, и гораздо сильнее, чем могло показаться. Она приблизила свое лицо к его шее, и он ощутил её холодное дыхание. Однако вместо ожидаемого поцелуя, он почувствовал, как она попыталась укусить его. Леви снова приложил усилия, чтобы вырваться из её сильного захвата. — Обнаглела, припадочная? — прошипел он, обнажая клинок и приставляя его к её шее, оставляя небольшую царапину. Альба остановилась и медленно подняла голову, чтобы они могли смотреть друг на друга. Ему показалось, что тёмные глаза, которые виднелись из-под маски, изменили цвет. В них заискрилось нечто дикое и животное, и он почувствовал, что столкнулся с чем-то намного более опасным, чем просто странная женщина. Леви по-прежнему стоял напряженный и готовый к действию, но её взгляд не покидал его. Внезапно внутри него что-то заклокотало. Запах, который невозможно было не уловить из-за близости, начал возбуждать его. Её глаза будто затягивали в болото страсти, не оставляя возможности сбежать. Леви почувствовал, как его сердце стучит быстрее, а дыхание учащается. Все его чувства и инстинкты боролись друг с другом: страх и желание, разум и плоть. Всё внутри него кричало, что ему нельзя доверять этой женщине, что она опасна, но что бы это ни было, Леви не смог устоять перед её властью. Секунды тянулись, словно вечность. Но что-то внутри Леви победило, и это точно не его разум. Он резко приблизился к ней, выронив из руки клинок, который со звоном упал на плитку. Его горячие и сухие губы встретились с её влажными и ледяными. Страсть медленно разгоралась между Альбой и Леви, словно невидимый магнит притягивал их друг к другу. Их губы сошлись в поцелуе страстном и алчном, словно огонь, который загорелся внутри каждого из них. Поцелуй был как вихрь страсти, обрушившийся на них обоих. Они забыли обо всем, что было вокруг, и впали в безумное мимолетное влечение. Это было на уровне плоти, что-то необузданное. Леви крепко обнял Альбу, ловко припечатав её к стене, поменявшись местами. Он прижался к ней сильнее, будто лишая любой возможности двигаться. Альба отвечала на его пламя. Ее руки скользили по его спине, прижимая еще ближе к себе. Она чувствовала его напряженные мускулы, и это только усиливало её желание. Ее губы отвечали на его поцелуи, словно они были жаждущими и готовыми насладиться каждым мгновением. В тот момент она отпустила ситуацию, чего никогда не делала прежде. Этот полный вожделения поцелуй и внезапно ударивший в голову эндорфин затуманили ей разум. Гроувел была готова расплавиться во властных объятиях Леви. Их поцелуй был горячим и неутолимым, словно мир вокруг них остановился, и они были погружены друг в друга. В этот момент желание обволакивало их, и им хотелось падать глубже в эту пучину. Полностью отдавшись своим разгоряченным чувствам, Альба начала играть с его нижней губой, немного оттянув, а затем и вовсе прикусив её. Она ощутила железный привкус на кончике языка и довольно улыбнулась, слизнув алую капельку крови. Это отрезвило Леви, и он отпрянул, когда Альба потянулась за новым поцелуем. Дыхание окончательно сбилось, а их взгляды остались испытующими и затуманенными. Леви замер и мгновенно осознал всё происходящее. Это было наваждением, помутнением рассудка, не иначе. — Какого черта… — спросил он, вытирая с губы кровь. — Ты правда поехавшая? — Меня зовут Альба, капитан, — она зарылась пальцами в его волосы. — Вам же интересно моё имя? Леви скинул с себя её руки, наклонился и поднял упавший клинок, убирая его в ножны. Он отступил на шаг, продолжая смотреть на Альбу с недовольством и недоумением, но в то же время он понимал, что его дальнейшее присутствие здесь могло быть опасным. Его разум возвращался к норме, нужно было уходить. — Я не знаю, кто ты и что ты хочешь, но я не собираюсь играть в твои игры, — сказал он, сдерживая враждебность. — Оставь меня в покое. С этими словами Леви повернулся и ушел, оставляя Альбу одну посреди темного коридора. Его шаги были быстрыми и решительными, и он даже не обернулся, чтобы посмотреть, не следует ли она за ним. Серые глаза больше не испытывали влечения, лишь раздражение. Альба осталась неподвижна и смотрела на то место, где только что находился Леви. Её глаза излучали явный интерес, а на губах сияла довольная улыбка.***
Из окна своего кабинета Леви увидел столпотворение. Он вышел во двор, оглядываясь. Прохладный ветер трепал куртки молодых солдат. Недалеко от них стояли Эрвин и Ханджи. Аккерман поднял бровь, наблюдая за этой непонятной активностью. Он шагнул ближе к толпе, приближаясь к своим подчиненным и Смиту, который внимательно слушал кого-то из солдат. Смешанные чувства тревоги и любопытства охватили Леви, и он подошёл еще ближе. — Что за балаган? — поинтересовался он, когда настиг толпу. — Слыхал, Леви? На том аукционе было найдено двое обескровленных юношей с прокусанной шеей, — выдала Ханджи, потирая затылок. — Оба аристократы. Один, кстати, был другом молодого Ланского. Вот дела… — Бред какой-то, — Леви нахмурился. — Согласен, но я слышала ровно то же самое и от Найла, — вмешался Эрвин. — Странно всё это. Как можно было потерять такое количество крови через укус?.. Какой зверь мог такое сделать? — Я склоняюсь к тому, что их отравили, — решил кто-то из толпы. — А что насчет потери крови? — раздался другой голос. Леви внимательно следил за происходящим, но в какой-то момент голоса вокруг начали затихать, а перед глазами возникло лишь одно воспоминание — встреча в темном коридоре. Эта Альба… Сначала он считал странными её первые прикосновения, списывая всё на её заскоки и необычный вид заигрывания, но тогда она пыталась его укусить. На секунду ему показалось, будто он снова ощущает её ледяное дыхание и едва заметное прикосновение зубов к своей шее. — Ты видел списки гостей? — внезапно спросил Леви, уставившись в одну точку. — С чего бы? — ответил Эрвин, рассматривая его. — А что? У тебя есть какие-то подозрения? — Там была некая Альба. Кажется, она вполне могла это сделать. — Кто это? Откуда такие выводы? Ты что-то видел? — серьёзно спросил Смит. — Больше скажу, — невозмутимо начал Леви, — я мог оказаться на месте тех парней. Смит удивленно хлопнул глазами, а затем мотнул головой в сторону, давая знак отойти от толпы. Уже вдали от чужих ушей Леви рассказал ему всё, что произошло на аукционе, в конце добавив как бы между делом: — А, ещё мы поцеловались. — Леви, ты лобызался с девушкой, которая может быть… — Смит был прерван. — Молчи. Нужно поднять военную полицию.***
Не сказать, что Альба особо скрывалась. Она прекрасно знала, что наследила в тот вечер, но, по правде говоря, нисколько не жалела об этом. Она уже не одно десятилетие вела опасную игру, поэтому оценивала риски и имела пути отступления даже в случае форс-мажоров. Аукцион был отдушиной впервые за множество лет её скитаний. Альба почувствовала ту самую искру, о которой и не мечтала. Мимолетная связь и желание, экстаз и опасность — всё то, чего ей так не хватало. Будто серая и однообразная жизнь заиграла красками в том темном коридоре, в его объятьях. Она знала, на что шла, но игра стоила свеч. Альба ощутила новый прилив сил и эмоций, будто распустившийся цветок ранней весной. Ей пришлось попрощаться с уже привычной жизнью за стеной Сина и скрыться в более глухом месте, пока всё не утихнет. Ей не привыкать ждать, времени у неё хоть отбавляй. Именно поэтому, когда полицейские и разведчики прибыли по найденному адресу, они застали покинутый дом. Возможно, поместье даже успели ограбить после того, как хозяйка бежала, оставив его открытым. Никаких следов, никаких зацепок. Будто здесь никто никогда не жил: не купался в ванной на львиных ножках; никогда не читал книги под покровом ночи, сидя около еле мерцающей лампады; никогда не примерял наряды, готовясь в очередной раз выйти в свет. Не было жизни, одна пустота. Альба оставила лишь записку, которая чудом сохранилась, приклеенная к двери. На уже выцветшем клочке бумаге было написано «Для Капитана Аккермана». Открыв её, Леви прочитал следующие строки:«Я знала, что вы доберетесь сюда. Прошу прощения, что не принимаю гостей, как подобает истинной хозяйке. Думаю, вы и сами понимаете, что обстоятельства не столь подходящие. Хотела бы сказать вам, что не забуду нашей мимолетной, но такой страстной встречи. Вы действительно прекрасны на вкус. Будьте уверены, это была наша не последняя встреча.
Вовек ваша Альба Ван Гроувел…»