Выбор без сожалений

Дафань Вэнь       Молодой господин Вэнь Нин в быту Цюнлинь, потомственный травник и лекарь в длинной череде поколений прославленных предков целителей побочной ветви Дафань Вэнь и прямой потомок предка-основателя клана Вэнь и ордена Цишань Вэнь, легендарного Вэнь Мао, сразивший древнего божественного монстра истинного порока и хаоса Цюнци, на своего героического предка походил мало, скорее наоборот, был полной его противоположностью. Вэнь Нин был невероятно робок, пуглив, нерешителен и наивен и за свою недолгую, нелегкую жизнь пережив очень многое понял главное, люди по своей натуре беспринципны, расчетливы, завистливы, мстительны и высокомерны. Особенно те, кто стремится и рвется к абсолютной власти любыми средствами не останавливаясь ни перед чем, кто искал славы и жаждал признания, золота и чужой силы и ради этого достижения расчетливо и цинично шел на все. А так же знал не только понаслышке, но еще и прочувствовал на себе всю праведность, добропорядочность, благодарность и справедливость заклинателей мира Цзянху. Знал, видел, но все равно поражался от такого неприкрытого цинизма и силы злобы как в этот день в Храме Гуаньинь, которого не видел даже в тот день, когда они с сестрой сдались Цзиням в обмен на их обещание, защищая свою семью. Здесь же, следующие праведным путем заклинатели превзошли сами себя, несмотря на открывшуюся правду, спасение их жизней в осаде на Могильных Курганах они все равно считали причиной всех своих бед Господина Вэя, а себя страдающими, обманутыми жертвами.       Призрачному Генералу стоило больших усилий держать себя в руках и не предпринимать никаких действий к этим неблагодарным мерзавцам обрушивших на его хозяина и друга нескончаемый поток оскорблений и обвинений. Конечно, Вэй Усянь не был невиновным, на его руках было очень много крови, и его путь тьмы был попранием всех законов и устоев заклинательства, но во время войны кровь была на руках у всех, кто сражался и убивал. На руках Не Минцзюэ крови было ничуть не меньше, и никто не осудил его в осквернении тела Вэнь Сюя, кто ж поперек главы ордена пойдет. Не то что сын слуги, вчерашний мальчишка-выскочка заимевший такую силу, что они за каких то два года с наименьшими потерями победили в войне против намного превосходящих сил противника благодаря его темному мерзкому пути. И почему тогда ни один благородный воин не сказал ему тогда, что как праведные заклинатели они не примут этот метод и отказываются принимать его помощь, чтобы не оскорблять мертвых. И почему все праведное негодование и возмущение в использовании мертвецов быстро заткнулось после первого же боя, когда они все вышли невредимыми из него с победой. Как же Вэнь Нину хотелось вырвать им их ядовитые языки за непримиримую упертость и узколобость в своей непрошибаемой правоте, бессовестный оговор и наглую клевету. Особо поразил его заслуженный учитель Лань Цижень, своей несгибаемой и непоколебимой уверенностью в вину Вэй Усяня, и горькое разочарование в глазах всегда непроницаемо-холодного Ханьгуан-цзюня и Лань Сычжуя в сторону своего дяди и учителя. Со скорбно-вымученным и несчастным выражением лица глава ордена Гусу Лань, Лань Сичэнь, отрешенно и опустошенно сидел на ступеньке разрушенного храма в подавленном молчании, буквально придавленный своим горем и обрушившейся на него правдой не реагируя на происходящее вокруг него. Глава ордена Цзян как всегда стоял в стороне и угрюмо молчал, одергивая временами Цзинь Лина не давая ему опрометчиво влезть в разборки. Ситуация накалилась до предела, когда рассерженный Господин Вэй с сожалением взглянув на Лань Ванцзи, произнес непонятную формулу и резко упал, никто даже не успел понять что произошло, но к Вэй Ину бросился обеспокоенный Ханьгуан-цзюнь и… и все размылось перед глазами Призрачного Генерала, и стремительно завершилось в его семилетнем, бодрствующем детском теле в его комнате. Вэнь Цюнлинь даже не ощутил перенос своего сознания взрослого в сознание маленького А-Нина ничем его не потревожив, он просто оказался в прошлом, понял это сразу и принял как должное.       Вэнь Нин был уверен, что это как-то связано с заклинанием которое произнес его Господин перед тем как упасть, такое мощное, что повернуло время назад или скорее откинуло их души назад. Он помнил, что когда они с семьёй жили на Луаньцзан, в один из холодных зимних и голодных дней Господин Вэй болтал о желании все изменить и обмолвился про заклинание, которое могло бы это исправить, но оно имело ряд правил с побочным эффектом, которые не подходили под критерии Вэй Усяня, как понял Вэнь Нин нужны были эманации то ли смерти, то ли жизни или что-то связанное с энергией тьмы или обиды, как в последствии выяснилось ошибочность предположения Вэнь Нина, поэтому он не стал его использовать и уничтожил все записи, и тут вдруг — решился.       Перенестись в свое детство и начать все с начала — это для Вэнь Нина было сродни чуду и шансом на лучшую жизнь, не только для него самого, но и для сестры и его клана. Шанс все изменить и исправить. И этим шансом Цюнлинь готов был воспользоваться по полной, ни смотря ни на что, и если понадобится любыми методами. Перед перемещением Вэнь Нин узнал ошеломляющую и радостную новость, которая заставила все его существо переполниться счастьем, он догадался об этом сразу после второй осады Могильных Курганов, а в Пристани Лотоса получил подтверждение своим догадкам. Оказалось, что их маленькое сокровище А-Юань жив и носит имя в быту Лань Сычжуй, что господин Лань Ванцзи нашел малыша и спас его вырастив честным и действительно благородным человеком. С огромной благодарностью он будет помнить доброту Ханьгуан цзюня за спасение А-Юаня, усыновление и заботу о нем, обучение и любовь, и когда-нибудь обязательно вернет ее. А тогда, страшная смерть сестры, Вэй Ина и семьи с малышом А-Юанем, когда Вэнь Нин считал его мертвым, что-то сломало внутри него и он никогда не простит и всегда будет помнить об этом, спасибо заклинателям за науку и излечение от наивности.       Вэнь Нин не ощущал никакого дискомфорта находясь в разуме своего маленького «я», их ничего не разделяло, но и соединиться они не могли по непонятным причинам, но А-Нин не беспокоился об этом. Призрачный Генерал всецело доверял Вэй Ину и ждал его появления, а то, что это произойдет чувствовал и знал на каком-то подсознательном уровне, как и то, что его Господин в безопасности и у него все хорошо.        А пока, сначала Вэнь Нин постарался установить связь с младшей версией «себя» и это получилось на удивление легко и просто, доверчивый и наивный ребенок принял его без опасений, зато разговаривать между собой в уме было необычно и интересно, а так же вслух, но чтобы никто не слышал, отучало маленького Цюнлиня от заикания и умением правильно и цело выражать свои мысли, что сломало стену отчуждения между ним и другими детьми. Как бы странно это не звучало, но они подружились, и понемногу старший Вэнь Нин стал помогать в начальной тренировке тела и духа через медитацию, и ненавязчиво и углубленно стал обучать наукам и лекарскому делу маленького Вэнь Нина, у малыша не было друзей из-за его робости и учиться вместе с ним как друзья было очень захватывающе и ново уже для самого Цюнлиня старшего. Он отогревался душой рядом с добрым и доверчивым малышом словно и сам был ребенком сбрасывая с души болезненные воспоминания, но все же старательно прятал темную сторону взрослого себя «Призрачного Генерала», незачем ребенку было знать о нем, и лучше пусть никогда не узнает, что за этим стоит.       Забитый насмерть, добрый и искренний молодой парень никогда и никому не причинивший зла из-за чужого заносчивого высокомерия и раздутого самомнения. Лютый мертвец, не чувствующий боли и холода, неимоверно сильный, стремительный и безжалостный, убийственно — смертельный просто «совершенство» когда отключаешь разум, он до сих пор не знал как принял себя таким, но все это перекрывало тем, что сестра и семья, хоть и не полная, рядом и он мог их теперь защищать. Эти новые способности были так чужды для него и его характера, что ему приходилось на время прятаться и заново узнавать себя и учиться ими пользоваться и применять, а так же стараясь успокоить и контролировать свою свирепость и агрессивность.       Сейчас его семья жила так же размеренно и спокойно как и тогда, до определенного времени, и ему доставляло удовольствие наблюдать за их повседневной суетой по хозяйству. За радостным четвертым дядюшкой играющим со своими детьми и создающий свои вина с разными вкусами, за хлопочущей бабушкой присматривающей за молодыми хозяйками на кухне, в мастерских рукоделия и за малышами, за вторым дядюшкой и его неумелыми ухаживаниями за своей будущей женой и его постройками, за шестым дядюшкой и его красивыми, оригинальными керамическими изделиями, за тетушками — третьей, удивительной и искусной вышивальщицей из-под иглы которой выходила изысканная красота, и седьмой очень аккуратной белошвейкой обучающей молодых девочек своему ремеслу шитья, за дядюшками и тетушками не пережившие цзиньские лагеря, за сестрой, такой серьезной и… сестрой которая вела себя немного иначе, как помнил Вэнь Нин в прошлой жизни. Вэнь Цин так же старательно и усердно училась, но вела себя сдержанно и осмотрительно, так же не было и тех достижений на которые в прошлом обратил внимание их дядя, Вэнь Жохань, но Цюнлинь по ее профессиональным выверенным навыкам понял, она скрывает свои успехи. Он так же заметил, что сестра стала сильнее в самосовершенствовании и опытнее в целительстве, а некоторые сборы трав А-Нин помнил из той жизни. Также ее советы к его тренировкам были хоть и просты на первый взгляд, но профессиональны, точны и полезны, как и наставничество в целительстве и Вэнь Нин понемногу стал показывать свои достижения в совершенствовании и травничестве, а по прошествии времени и в изготовлении настоек и мазей, которые в прошлой жизни ему не удавались. Наблюдая за ее действиями Вэнь Нин убедился в своей догадке, Вэнь Цин тоже вернулась, чему неимоверно обрадовался, но все же намеками давал ей знать о себе. Она поняла, он ловил на себе ее задумчивый и искрящийся радостью взгляд, но видимо не могла сказать об этом, но помогать стала больше. Так же Вэнь Нин попробовал себя на поприще изготовления пилюль, обговорив все с подросшим маленьким Вэнь Нином и упросив шестого дядюшку сделать ему печь с вытяжкой по его чертежу он с энтузиазмом принялся веселить свою семью своими многочисленными попытками, опытами и провалами, руганью Вэнь Цин за его криворукость, старательно прикрывал свои разработки и успехи неудачами. А успехи были и очень серьезные. Его густо-упаренные, очищенные травы скатанные в шарики давали ошеломляющий и быстрый эффект в лечении и эти исследования он проводил в строжайшей тайне о которой решил не говорить до определенного времени.       Так проходили годы, маленький Вэнь Нин подрастал, не знавший постоянного давления дяди и страха за сестру и семью, скрытно и осторожно с помощью своей сестры и друга достиг больших успехов, и не только в целительстве и травничестве, но и в искусстве настоев, мазей и пилюль, а так же во всех шести искусствах, особенно в стрельбе из лука, благодаря тренировкам хорошо владел мечом, если бы был (но решил пока не рисковать) и добился высоких результатов в развитии золотого ядра и в увеличении духовной силы да так, что не уступал наследнику ордена Вэнь Сюю несмотря на то, что тот был старше него. Тренировки изменили его характер и поведение, он стал более решительным и уверенным в себе и старался создать себе репутацию в клане серьезного и заслуживающего доверия молодого господина. — "Не то что в прошлой жизни, — думал старший Вэнь Нин, вспоминая горе и беспомощность из-за смерти родителей, леденящий ужас перед удушающей аурой главы клана Цишань Вэнь, Вэнь Жоханем, запуганный и болезненный, бессильный помочь сестре и своему клану и постоянно унижаемый высокомерным, мелочным и заносчивым Вэнь Чао и это все очень сильно сказывалось на нем, угнетало отнимая силы и уверенность в себе, пока он не познакомился с веселым и тепло-солнечным первым учеником ордена Юньмэн Цзян, Вэй Усянем, вдохнувший в него веру в себя, верой в него Вэнь Нина.       Свою силу А-Нин старательно держал в тайне скрывая всеми силами, ещё не хватало чтобы дядя на них внимание обратил, пусть и дальше считает их слабыми целителями, недозаклинателями.       Одна вещь, которую Вэнь Нин не мог понять ни в той, ни в этой жизни — это отношение к лекарям и травникам, почему к ним относятся с таким презрением из-за того, что они хотят облегчить страдания людей, дают клятву о не причинении вреда и не хотят убивать? Зато стоит кому-то из них заболеть или получить ранение, они сразу забывают что несколько минут назад поливали целителей грязью и ждут помощи.       То, что будет война, Вэнь Цюнлиня, конечно, беспокоило, но больше всего его волновало только то, что Вэнь Жохань обратит на лекарей свое высочайшее внимание, чтобы отправить на фронт в госпитали. Это в мирное время ими можно было пренебрегать и уничижительно — высокомерно смотреть сверху вниз, а в войну лекари бывают иногда на вес золота, и вот до войны, или перед самой войной им бы по хорошему исчезнуть, искать их времени не будет, или наоборот бросят все силы чтобы найти и наказать, но вот куда… об этом нужно было думать сейчас, чтобы спланировать и подготовиться и как-то убедить клан, что здесь оставаться опасно. И вдруг Вэнь Нин отстраненно решил, заставлять никого не будет, расскажет все как есть ссылаясь на источники разведки, и пусть сами решают, чтобы потом претензий не было, но родителей А-Юаня и живших с ними в Могильных Курганах в той жизни он убедит, этот ребенок должен быть в безопасности, а попо поможет.       Кто бы не победил, Союз орденов или Вэнь Жохань, доверия никто не внушал, они все равно останутся в проигрыше в любом случае, они маленький клан у которого нет реальной защиты, зато легкая добыча, если не для орденов, то для разбойников, после войны будет хаос до которого никому не будет дела. Если Союз орденов, то он уже знает что будет, клан Цзинь быстренько займут освободившееся место Вэнь Жоханя, а это лагерь, рабство, голод, побои и мучительная смерть, что красиво назовут «Переосмыслением своих поступков» как и в прошлой жизни и будут творить то же, что и Вэнь Чао со своей фавориткой во время их лагеря «Перевоспитания», уже со своими клеймами. Если Вэнь Жохань, об этом было даже страшно думать, тоже ничего хорошего не сулит, их тогда точно в покое не оставят. Хотя если в этой жизни у них не будет Вэй Ина, то может ордена перебьют друг друга и настолько ослабнут, что забудут о них, но опять же, даже если в первое время им будет не до них, то вот имя их клана Вэнь и это сделает их врагами все равно, предки проклянут если имя изменить, или может скрыть на какое-то время во избежание, но обдумать стоит и этот вариант. ***       Нежная мелодия флейты плыла над поляной, где Вэнь Цин и Вэнь Нин собирали травы, когда сознание взрослого и младшего А-Нина мягко соединилось словно вставая в пустые пазлы ячейки, у А-Цин сознание сливалось словно два полноводных ручейка в реку, становясь самой собой, придя в себя брат с сестрой радостно бросились обниматься, словно закрепляя себя и свои родственные узы в этом мире. Вэнь Нин, после того, как его сознание соединилось с его маленьким «я» бросился в объятия сестры, слишком сильно он скучал о той потерянной Вэнь Цин прошедшей с ним рядом радости, беды и невзгоды. -Надеюсь я вам не помешал? -Вэй Ин! Разорвав крепкое объятие, брат и сестра обернулись на услышанный серьезно-веселый голос после затихшей мелодии. Вэй Усянь стоял неподалеку и ярко улыбался крутя в пальцах простую, но хорошо обработанную бамбуковую флейту с прикрепленной к ней подвеской, бело-голубым нефритом с красной кисточкой. Молодой господин Вэй был так же высок, красив и искрился радостью от встречи с ними, и как всегда был одет в черное с нижним серым подкладом, но и в более качественную одежду, с защитной вышивкой, на боку, как заметил Вэнь Нин был прикреплен меч странным образом очень похожий на Суйбянь, чему искренне удивился, может Господин Вэй заказал идентичный меч тому Суйбяню, который был отличным высокодуховным и преданным оружием и оставался верным только ему.       Слухами Цзянху полнится, так и Вэнь Цин с Вэнь Нином знали, что Усянь не состоит в Ордене Юньмэн Цзян как и ни в каком другом, вместо этого он самый знаменитый, свободный бродячий заклинатель, и как чувствует Вэнь Нин, самый сильный заклинатель этого поколения. Цюнлинь уверен, что ордена этого никогда не признают, хотя всеми силами будут заманивать Вэй Усяня в свои ордена, чтобы заполучить его самого и его знаменитые талисманы известные в Цзянху и возвысить репутацию и славу своего ордена (так сильно хотите, изобретите сами, у вас для этого есть все ресурсы!). Но к их несчастью Вэй Усянь был неуловим как ветер.       Вэй Усянь тоже с удовольствием и радостью смотрел на своих брата и сестру с нежной щемящей болью, примут ли они его здесь? Такие живые, лучащиеся здоровьем, благополучием, беззаботностью и он сделает все, чтобы это было и впредь. — Я рад снова видеть вас живыми и невредимыми Цин-цзэ, А-Нин. — подходя ближе серьезно сказал Вэй Ин. — Я присматривал иногда за вами и знаю, что у вас все хорошо, что все живы, здоровы, и кстати, — пропел Усянь весело: — я заметил что вы стали сильнее чем в прошлой жизни и добились впечатляющих достижений. — Не без твоей помощи, — кивнула с улыбкой откликаясь цзэцзэ; — Это ведь из-за тебя мы вернулись, я права? — требовательно осведомилась она. — Сестрица Цин как всегда проницательна, — радостно засмеялся тот. — Господин Вэй, вы говорили, что у этого заклинания есть расплата? — спросил Вэнь Нин, которого тревожил ответ на который он долгое время ломал голову, чем же пришлось расплатиться его другу ради этого второго шанса. — Что за расплата?! Вэй Усянь! — рявкнула рассерженно и обеспокоенно Вэнь Цин, которая была обеспокоена жертвенностью братишки, схватила его за руку сдерживаясь, чтобы не дать ему подзатыльник. Вэй Ин не стал отпираться, признался: — Расплатой была моя эмоциональная связь и привязанность к важным для меня людям, которые были мне дороги, к вам всем к шицзэ, Цзян Чэну и к Лань Чжаню, к этому я тогда был не готов, — серьезно объяснил Вэй Ин. — Но потом, все обдумав я решился на это, потому что надеялся, что когда встречу вас всех снова мы сможем подружиться, ну а если не получится вы все равно будете живы и сможете все сделать по другому. — Вэй Ин! — рассерженной кошкой зашипела Вэнь Цин отпуская его руку, — чтобы я от тебя такого больше не слышала диди, понял! — Понял! — радостно со слезами на глазах закивал Вэй Ин ярко и солнечно улыбаясь, а Вэнь Нин подошел и крепко приобнял за плечи Усяня в поддержке, тоже счастливо улыбался, через мгновение к ним присоединилась в объятия и Вэнь Цин. Сестра и братья близкие не по крови, а по духу, по жизни и в смерти.       Когда Вэй Усянь в Курганах создавал это заклинание, все кто был ему тогда дорог были живы и он надеялся на хороший исход для них с течением времени, но не учел жадность Гуаньшаня и изворотливый ум его ублюдка, чего забывать не стоило. Он тогда отбросил эти мысли и заклинание как ненужные, а потом благополучно забыл, но потом, после событий в храме Гуаньинь оно само всплыло в его дырявой памяти и он передумал, не ради этих лицемеров забывших, что такое честь и благородство и для чего они существуют, а ради невинно погибших, они будут живы и будут жить, хоть и без него. Ну и еще он был так зол, что заклинание само слетело c его губ, усиленное его желанием да еще и сбило его эмоциональную шкалу в сторону своей последней семьи. — "В этой жизни я вряд ли буду рисковать своей новой жизнью ради других людей, кроме своей семьи, — подумал Вэй Усянь: — людей, которые пытались убить меня и кучку невинных людей находящихся под моей защитой, наплевав на благодарность и справедливость, поверив ложным словам присыпанных золотом, наплевав на все правила чести и благородства и предвзято судя просто за имя".