А что же было со Скарлетт?

Впоследствии Скарлетт не могла сказать, что ее разбудило. Обычно она спала хорошо и, как правило, без сновидений; прошло много лет с тех пор, как ее мучили кошмары, из-за которых она страдала ужасной бессонницей во времена замужества с Фрэнком и Реттом. Этим вечером она чувствовала себя уставшей (но то была приятная усталость), счастливой и с нетерпением ожидающей будущего. Так почему же она проснулась так внезапно и с ужасным чувством тревоги? Это напоминало то, что она чувствовала в те страшные послевоенные дни в Таре, когда ее как будто преследовала стая невидимых, но свирепых зверей, которые могли напасть в любой момент, не дав ей возможности защититься или защитить своих близких. Сначала она попыталась отвергнуть это чувство и снова заснуть. Все в порядке, сказала она себе. Лучше, чем просто в порядке. Все было практически идеально. Так почему же она лежала в своей постели, дрожа от страха, в четверть пятого утра? В конце концов, охваченная загадочными предчувствиями, она откинула одеяло и поднялась с кровати. Завернувшись в домашнее платье, она подошла к окну и долго стояла, глядя вниз на лужицу, где играли лунные блики. Ночью в саду все выглядело странно, жутко, повсюду были тени… Но она уже не ребенок, чтобы бояться теней. Видя, что вокруг тихо, она должна была успокоиться и избавиться от страха, разбудившего ее, но вместо этого тревога усилилась до такой степени, что она подумала, что вот-вот потеряет сознание. В ужасе от происходящего, она оперлась на подоконник, гадая, больна ли она или сходит с ума… А потом это чувство внезапно покинуло ее, и ей полегчало. Совершенно полегчало. Дыхание успокоилось, сердцебиение замедлилось, дрожь прекратилась. Тем не менее она еще долго стояла у окна, не понимая, что с ней только что произошло.

***

Ретт застонал; сначала он ощущал только головную боль, как будто кто-то взял в руки молоток и стучал в такт его пульсу. «Похмелье, — мрачно подумал он. — Должно быть, это была чертовски жаркая вечеринка. Я не чувствовал себя так паршиво уже много лет…» Затем к нему начала возвращаться память, и он перекатился на спину. Никакой вечеринки не было. Он возвращался в отель после свидания со Скарлетт, когда… что-то случилось. Но что именно случилось? Он попытался сесть, но рухнул, страдая от боли, усилившейся в его бедной голове. Он лежал на земле, а не в постели. Осторожно поворачивая голову, он огляделся по сторонам. Вокруг стояли полки, заставленные разным барахлом. Потолок из голых досок, с паутиной на стропилах. Не сквозь него же он провалился? Как его сюда занесло? Подняв голову, на этот раз более медленно и осторожно, он увидел, как свеча стремительно оплывает в лужице воска. Когда он узнал запах и увидел маслянистую жидкость, в которой находилась свеча, его глаза широко распахнулись; невзирая на головную боль, он метнулся к свече, но было уже поздно. Его движение только подстегнуло огонь, и лужа керосина вспыхнула с характерным громким свистом, жадно распространяя пламя по полу на поддоны со смоченной горючим галантереей.

***

Уэйд слегка споткнулся, и Бо со смехом подхватил его под руку. — Ого, кузен! — засмеялся он, на что Уэйд улыбнулся ему. — Будь осторожен. Нельзя допустить, чтобы ты растянулся посреди улицы. Старым леди это точно не понравится. — Не понравится, — согласился Уэйд. — Но хуже от этого будет тебе. Я уезжаю через несколько дней, а тебе здесь еще жить! Почему-то это ужасно рассмешило Бо. «Вероятно, это как-то связано с тем количеством вина, которое он выпил сегодня вечером», — с улыбкой подумал Уэйд, видя, как беззастенчиво он хохочет. Бо вовсе не напивался в стельку, но он был весел и расслаблен, и Уэйд подозревал, что это редкое состояние для его тихого, серьезного кузена. — Я рад, что ты вернулся, — сказал ему Бо, будто читая его мысли. — Я скучал по тебе после того, как вы уехали. У меня не было никого, с кем я мог бы поговорить по душам. — А как же твой отец? — удивлённо спросил Уэйд. Он всегда думал, что Бо и Эшли близки. Бо посмотрел себе под ноги. — Нет, — ответил он тихим голосом. — Мой отец… Он не такой, каким его считают люди. Мы с ним не очень близки… Уэйд пристально посмотрел на кузена. Было ли это просто вино, или его двоюродный брат хотел с ним чем-то поделиться? — Я беспокоюсь, — сказал Бо через минуту. — Мой отец… Он действительно озабочен твоей мамой. Я думаю… думаю, что он хочет на ней жениться. — О-о, — Уэйд посмотрел на кузена. — Ну, ты же знаешь, что этого не будет, верно? Если моя мама выйдет замуж за кого-нибудь, а она может и не выйти, но если вообще найдется такой человек, то это будет дядя Ретт. — Я знаю, — неловко сказал Бо. — Просто я не думаю, что мой отец в курсе этого. Я беспокоюсь о том, что произойдет, когда он узнает. — Хочешь сказать, что он может накричать на мою мать? Или затеять драку с дядей Реттом? Неприятно это говорить, но мне кажется, что любой из них легко справится с ним, Бо. — Да, но мой отец… Он не кричит и не дерется. Он… — Едва они свернули за угол на улицу рядом с отелем, Бо остановился как вкопанный, широко раскрыв глаза. — Что это? — ахнул он, указывая пальцем. Дым валил из одного из низких окон, выходящих на фасад здания чуть ниже уровня улицы. Витиеватые решетки загораживали выкопанные участки около каждого окна, и из одного из них непрерывным потоком валил дым. — Что-то горит, — торопливо сказал Уэйд. — Бо, я побегу в пожарную часть. Это всего в трех кварталах отсюда. Иди за портье — в этот час он, скорее всего, дремлет — и попроси его позвонить в колокол. Нам нужно вывести людей из отеля! — Но там, наверное, всего лишь небольшое возгорание… — сказал Бо. — Может, нам, я не знаю, попытаться потушить его самим или что-то в этом роде? — Попытаться можно, но сначала надо предупредить портье и вызвать сюда пожарных, — твердо сказал Уэйд. — А теперь иди! — Он слегка толкнул своего двоюродного брата, и оба молодых человека разбежались в противоположных направлениях. Уэйду потребовалось не так мало времени, как ему хотелось бы, чтобы убедить пожарных в правдивости своего рассказа, который они поначалу приняли за розыгрыш. Как только они запрягли лошадей в пожарную машину, он побежал обратно в отель. Он учуял запах дыма, и к тому времени, когда он завернул за угол, его страх усилился. Если запах дыма чувствовался на таком расстоянии, это означало, что все стало намного хуже, и все происходило очень быстро! Когда он увидел отель, его худшие опасения подтвердились; дым валил из окон уже на нескольких этажах, а в окнах подвала были видны языки пламени. В вестибюле суетились перепуганные служащие; Уэйд узнал в них слуг, живших на территории отеля. — Нам нужна веревка, — сказал он самому сведущему из них на вид. — Длинная. Есть здесь такая? — Да, конечно, мистр Уэйд. У нас есть очень тонкая веревка, которой мы в столовой и кухне… — Давайте, — огрызнулся Уэйд. Получив веревку, Уэйд быстро прошел по всем этажам, привязал ее к двери на лестничной клетке и протянул вдоль длинных коридоров, где закрепил другой конец. Разбуженные звонким пожарным колоколом, встревоженные дымом, гости начали толпиться в пижамах и халатах возле своих комнат. — Идите за веревкой! — крикнул он, проходя мимо них. — Она проведет вас к лестнице! — А что насчет лифта? — дрожащим голосом спросил один из гостей. — Не будьте дураком! — сказал ему Уэйд; для дипломатии не было времени. — Двигатель лифта находится в подвале, откуда начался пожар. Когда он перегреется, лифт остановится. Вы хотите оказаться запертыми в кабине, застряв между этажами, пока огонь уничтожает отель? Мужчина покачал головой, внезапно побледнев. Уэйд слегка подтолкнул его: — Тогда идите по веревке к лестнице! Закрепив все веревки, он начал с верхнего этажа, стучась в каждую дверь, чтобы разбудить как можно больше постояльцев и рассказать им всем о способе выбраться к лестнице. Многие из них, только что пробудившиеся ото сна, не хотели выходить в халатах и тапочках, но благодаря сочетанию уговоров и запугивания ему удавалось проводить эвакуацию гостей гораздо быстрее, чем он ожидал, а веревки помогали ему не задерживаться на месте. Даже с английскими гостями хлопот оказалось меньше, чем он думал; в конце концов, запах дыма чувствовали все. До его слуха долетели несколько замечаний англичан о том, что им никогда не следовало переступать порога этого примитивного заведения, и на мгновение он понадеялся, что это происшествие ускорит их путь домой. Даже Родни, когда Уэйд проходил мимо него в холле, казался более сдержанным, чем обычно. Убедившись, что все гости в безопасности, он вернулся в вестибюль. Сотрудники отеля организовались и с помощью веревок помогали постояльцам выйти через боковую дверь. Причины этого быстро стали ясны — всю северную сторону вестибюля охватило пламя, включая лифтовую шахту, которая, очевидно, действовала как дымоход. Вернувшись к боковой двери, Уэйд помогал выводить гостей, пока на лестнице не осталось никого. К этому моменту пожарная машина уже прибыла на место и под напором заливала огонь струями воды, но было очевидно, что отель получит серьезные структурные повреждения, даже если полное обрушение удастся предотвратить. Как только гости вышли наружу, Уэйд огляделся по сторонам и нашел человека, который дал ему веревку. — Что случилось с Бо? — резко спросил он. — З-звините, сар? — Бо. Мой двоюродный брат. Парень, которого я послал предупредить вас о пожаре! Где он? — Он, э-э, как только он нас пре-предил, то пошел в подвал, чтобы все разузнать, и больше я его не видел, сар. В этот момент фасадная часть отеля рухнула в шквале искр. — Ну, в подвал попасть теперь нет никакой возможности, — пробормотал Уэйд. У него было очень плохое предчувствие насчет двоюродного брата. — Не-ет, сар. Ни в коем разе, только, может быть, через туннели… — Туннели? Какие туннели? — Ну, туннели между подвалами зданий в городе, мистр Уэйд. Они ведут к многим складам, куда из поездов грузят всякое. — И как туда попасть? Покажи мне!