Переборщил с объятиями...

      Вы когда нибудь трогали что-то просто невероятно мягкое? Мягче любой перины или матраса? Нет?       Значит вы никогда не поймете, что именно чувствовал Джакс – эгоистичный и невоспитанный заяц фиолетового окраса, когда специально или невзначай касался самой доброй, хоть и иногда не стабильной, такой нежной, в плане характера, куклы, которую он язвительно называл "куколка" при общении. Их постоянные стычки всегда заканчивались тем, что один из них что-то в одного кинет; летали по цирку и мягкие кубики, и стулья, и даже другие участники шоу... Гангл до сих пор немного побаивается их ссор.       Рагата.       От одних ее объятий можно было заснуть как на облаке... Ткань, из которой она была "сшита" словно назло всем выбрана самой притягивающей, как теплая кровать по утрам... Голос подстать внешнему виду: чуть тонкий, теплый, как летний ветер...       Когда именно заяц сошел с ума из-за обычной характеристики этой игрушки – никогда не вспомнит, также как и свое настоящее имя... Возможно это было после того, как в очередной раз она пришла к нему с сороконожкой в руках, предварительно откуда-то достав огромную перчатку для выпечки и длинные металлические щипцы, которые частенько используют для придерживания раскаленного металла, чтобы, не дай боже, прикасаться к этому нечто от матушки природы, и предъявила о том, чтобы дубликат ключа от ее комнаты был только у нее или у того, кто выглядит адекватнее, чем Джакс. В перепалку вступали фразы из разряда: "А что, добрая куколка не доверяет своим друзьям?", "Друзьям я доверяю, но ты все дальше от такого титула.", "Милашка боится увидеть под кроватью что-то большее, чем одна сороконожка? Например десяток ее собратьев?" — и так далее... Рагата лишь кинула "подарочек" прямо в лицо тайному Санте, который и не был тайным изначально, сняла резким движением перчатку и натянула своей рукой одно из фиолетовых ушей чуть ли не до колен в розовом комбинезоне. Тогда его словно прошибло током – не знает как, но ее рука, без перчатки, словно коснулась самовлюблённой души через внешний орган слуха. Хотя навряд ли. Или возможно после того, как они во время очередной "битвы" не рассчитали сил и, вместе с предметами, которые предназначались для оружия, упали друг на друга? Кукла тогда долго обижалась, ведь вместо того, чтобы подняться и помочь противнику, да звучит глупо, встать, он тупо пялился и улыбался, как она по началу кряхтит, пытаясь подняться, опираясь на него своими руками, такими нежными, невероятными, словно материнскими, затем вставала перед ним, сначала на колени, через минуту, стараясь на ноги, придерживая при этом юбку, мало ли, куда смотрит этот идиот...       Он не понимает своих чувств, если они хоть когда да просыпались в душе, но почти каждый раз, когда идёт мимо ее комнаты, все внутренности делают тройное сальто с переворотом и обратно, стоит ему услышать тихую мелодию, что постоянно напевалась, пока куколка готовилась к сонному времени в шатре.       Ему хотелось ее трогать. Не в пошлом смысле, скорее, все ее существо излучало комфорт и кричало: обними меня! И Джакс это делал: обнимал за гладкие и шуршащие под его лапами плечи, тонкую, прошитую сухими стежками талию, трогал кучерявые и завитые волосы, собирая тех в причудливые формы... Но делал это все ночью, чтобы не было вопросов и недопонимания со стороны куколки. Мало ли, что о нем могут подумать...       Но для себя он не мог признать, что обожал такие ночные вылазки. Даже под дулом пистолета, не игрушечного, настоящего. Радовал один факт: никто не знает его секрет, даже скорее всего Кейн с его миллионом всевидящих глаз, а значит и махинации никто не увидит.       Очередная ночь — очередная операция по исследованию ткани куколки фиолетовыми хитрыми лапами. Из комнаты Рагаты не доносилось ничего, кроме тихого и умеренного сопения. Значит, уже можно заходить. Потянув за ручку, удивительным открытием было то, что дверь оказалась запертой. Она догадывается, что к ней кто-то заходит ночью? Джакс что-то где-то упустил? Оставил след? Улику? Перестав забивать голову этой чепухой, лапа в жёлтой перчатке потянулась за золотым ключом с выгравированными инициалами нужного имени, который после некоторых действий тихо пробренчал в розовом кармане комбинезона и щёлкнул в скважине. Открылся знакомый интерьер и послышался сладкий, приятный запах чего-то цветочного.       Ее парфюм...       Не медля ни секунды, зайца словно окрелило и он за пару шагов оказался возле невысокой и мягкой, прямо как и ее хозяйка, кровати, нависая над ней, словно убийца над жертвой. Первыми в ход как всегда пошли ладони: они еле-еле прикосаясь к ткани, скользили медленными движениями от запястья и до незаметной невооружённым взглядом тонкой ключицы, в то же место прилетало немало коротких и аккуратных укусов. Зубы словно плавали в этом нежном раю. Обычно после такого утром забавно было смотреть на растерянную куколку, что не понимала откуда берутся дырочки и небольшие синяки на предплечье или запястьях, если она в опасных местах бывает только по повелению "внутричковых приключений", в которых участвует с предельной осторожностью.       Укус.       Ещё.       И ещё...       Это было что-то вроде зависимости; хотелось вечно прикасаться к этому месту, но не нужно останавливаться на чем-то одном. Вторая рука за пару минут была вся исцелована, также аккуратно, как и искусана первая, а все тело было обнюхано как кость собакой. Хотелось больше. Больше касаний, больше мягкости, больше всего, что можно было сейчас себе позволить. Лапы потянулись к, закрытой светлым воротником ночного платья, шее и моментально ее оголили. Тут было самое интересное местечко. Самое прекрасное. Оно не будет искусано до синяков, защипано или что-то ещё. Но оно будет обнюхано по тысячи раз и чуть ли не облизано. Джакс обожал это место и бесился, замечая как воротник прикрывал светлую шею в дневное время. Лапы спустились чуточку ниже и под ними чувствовалось уже более мягкое место. Он никогда не озвучит вслух его название, но оно было самым крышесносным среди всего остального набора тканевых приятностей. Игрушка бы с удовольствием искусал это место до огромных дыр, но здравый смысл все же оставался в его немного забвенной голове. Аккуратно упав на куклу, начались крепкие объятия, из-за которых Рагата обычно немного задыхалась, но продолжала дремать, не замечая вмешательства в свой сон, тогда можно было ещё успеть понюхать ее тело тщательно, буквально наполняя имитацию лёгких странным парфюмом, но в этот раз, все пошло не по привычному сценарию.       – Кхе-кхе... – закашлялась спящая и чуть привстала с кровати, придерживаясь над ней руками.       Нужно было бежать, что Джакс и сделал, незамедлительно покинув чужую комнату, неплотно закрывая дверь.