Вернуть ее

— Папа, ты здесь работаешь? Эмир опустил сына на пол и тот начал с любопытством оглядываться, а потом побежал к его столу и влез на стул. Галип приостановился, продолжая настороженно и с каким-то странным недоверием присматриваться к чрезмерно энергичному ребёнку, появившемуся в их жизни. А, понаблюдав, как тот по-хозяйски обосновался в президентском кресле, покачал головой и хмыкнул. — Правильной дорогой идёте, товарищ. Эмир обернулся и посмотрел на него с широкой улыбкой. — А ты думал, папа! Амбиции у него от рождения! Потом подошёл к сыну и крутанул кресло. Пойраз радостно засмеялся. — Ещё, папа! — Ещё? — и снова резко развернул кресло, а потом остановил, наклонился и поцеловал довольного ребёнка.- Нравится тебе папин кабинет? Пойраз кивнул, затем слез со стула и принялся детально обследовать новую территорию. Выдвигал ящики, с любопытством и детским восторгом заглядывал внутрь, рассматривал статуэтки, тыкал пальчиком по кнопкам телефона и перебирал на столе какие-то бумажки. Эмир ему не мешал, только наблюдал за ним с удовольствием и отцовской гордостью, а потом опять глянул на задумчивого отца, устроившегося на диване. — Папа, чего ты кислый-то такой? — у Эмира было такое великолепное настроение, что хотелось и всех окружающих делать счастливыми. — А что, у тебя есть повод для радости? — А то нет! Вон он, повод для радости, по кабинету носится! — Эмир присел на кресло и продолжил наблюдать за сыном. — Эмир, ты серьёзно, что ли? — не поверил Галип. Тот глянул на него уже более спокойно. — Папа, это мой сын и твой внук, между прочим. — Да вижу… И почти верю. И, правда, похож. — И не говори. Даже странно, насколько похож. — Ага, наверное, старались очень, да? — съязвил мужчина. — Папа! — Что? Не так? — потом помолчал и продолжил.- Эмир, и что ты собираешься делать? Со всем этим? Эмир непонимающе покачал головой. — А что тут можно сделать? — Да ты раньше от одного слова «дети» от любовницы зеленел, а тут в раз заделался образцовым папашей? Что-то мне не верится, уж извини. Эмир глянул на сына, который ощупывал шахматы у него на столе, и усмехнулся, но как-то не очень весело. — Не веришь? Странно. У тебя ведь двое детей или ты забыл уже про это? Я, когда узнал, что у меня сын есть, растерялся, не знал, что и думать. А уж тем более, что делать. Испугался до дрожи, даже как подойти не знал! А потом Пойраза на руки взял, в первый раз и все сомнения и страхи ушли, сразу. Сам себе удивился. Сознание перевернулось, понял — моё! Понимаешь? И только от меня зависит, каким человеком он вырастит. Это такое чувство… понимаешь? — Понимаю! Пойраз подбежал к ним и протянул Эмиру лист бумаги. — Папа, сделай самолётик! — Самолётик? — мужчина взял у него бумагу и начал аккуратно складывать.- Вот и самолётик… Смотри какой получился! — Надо месяц и звёздочку нарисовать! Дедушка всегда так делает! — Неси ручку, вон на столе лежит. Пойраз специально громко топая, сносился к столу за ручкой и быстро вернулся. Эмир принялся рисовать на боку бумажного самолёта звезду и месяц. Галип фыркнул. — Эмир, ты не скромничай, рисуй больше! Тот махнул на него рукой, а Пойраз заинтересованно посмотрел на незнакомого дядю. Потом глянул на отца. — Папа, надо много звёздочек? Эмир засмеялся и поцеловал сына в лоб. — Не слушай дедушку Галипа, он шутит. Вот одна звёздочка, но зато большая, — и вручил ребёнку самолётик.- Иди, играй. — Да-а, Эмир! Я смотрю ты и, правда, идеальный папа! — Брось! Просто… я сошёл с ума от этого ребёнка! Пойраз просто чудо! — Ещё бы! И мама у него не кто-нибудь, а Зейнеп Сойдере! Эмир немного нахмурился. — Не в этом дело. — Неужели? А Зейнеп-то наша, преобразилась кардинально. Я даже не узнал, если честно, до сих пор в шоке. Вот здесь Эмир нахмурился по-настоящему и кинул на отца недобрый взгляд. — Меня это не волнует. А тебя тем более не должно волновать! И, папа, не дай Аллах я что-нибудь узнаю!.. — Спокойнее, господин Эмир! Я об этом даже не думал! Хотя… вид её декольте серьёзно пошатнул мою нервную систему. Слушай, а у неё и раньше такие… формы были? Или это после…- Галип указал взглядом на Пойраза. — Замолчи лучше! — всерьёз пригрозил ему Эмир.- Не зли меня! — Тебе жалко ответить? Своему отцу! Эмир раздражённо вздохнул. — Папа, это не твоё дело! — Да, конечно, не моё. Просто… Эмир, давай начистоту. У тебя опять крыша съехала, да? Мужчину покоробило. — Что ты говоришь? Она мать моего сына, и ничего больше. Мы чужие люди! — Вот! — воскликнул Галип и ткнул в него пальцем.- Об этом я тебе говорил ещё тогда! Главное, чтобы ты сейчас об этом не забыл! — Ты чего меня учишь? — начал свирепеть Эмир.- Учит он меня, учитель! Думаешь, я сам не разберусь? Я не собираюсь ничего предпринимать. Мне нужен сын, а не она. У неё муж есть, она его выбрала, и ради Аллаха! Не нужна она мне! — А чего злишься? — Не злюсь! И вообще, папа, иди отсюда! Надоел ты мне со своими нравоучениями! Галип вздохнул и встал. — Эта Сойдере плохо на тебя влияет. Четыре года назад ты тоже таким был — нервным и злым! И опять начинается… Эмир глянул на него зверем, но мужчина устремился к выходу, подальше от гневных взглядов сына. Эмир посмотрел ему вслед, а потом обнял подбежавшего к нему сына. Закрыл глаза, чувствуя, как его обнимают маленькие ручки, а сам тут же вспомнил о его маме. А точнее, о том, какой он её сегодня увидел. И до боли сжал челюсти. Сплошное безобразие! Что у неё за муж такой, который позволяет ей появляться на людях в таком виде? Ему очень хотелось вмешаться и объяснить ей… Очень хотелось. * * * От Селин её спасла хоть и опоздавшая к главному происшествию, Пелин. Буквально вытащила за руку из комнаты отдыха, из-под града сыпавшихся на неё вопросов. Селин хотела знать всё и немедленно. Как? Когда? Почему? Где? Ты родила от Эмира ребёнка? Это правда? У вас был роман? Ты его любила? А он тебя? А что случилось? Вы поругались? Он тебе изменил? А Нихан? Почему ты не рассказала? Почему уехала? А Озан? А муж? Как мальчик похож на господина Эмира! Что теперь будет? Зейнеп хотелось заткнуть уши, завизжать и затопать ногами. На все эти вопросы у неё был только один ответ — да, у неё ребёнок от Эмира! А всё остальное… И уж тем более она не знала, что будет дальше. Просто не представляла и даже боялась загадывать! И сейчас ей было не до разговоров по душам и не до откровений. Хотелось убежать, забиться куда-нибудь в угол и не думать ни о чём. И, слава Аллаху, когда стало совсем невмоготу, появилась Пелин и спасла её, напомнив, что Селин пора на рабочее место. — Ну что? — Пелин вздохнула, а потом одобрительно осмотрела Зейнеп с головы до ног.- Слушай, а ты потрясающе выглядишь! — и поддёрнула немного вырез ее декольте. Та отступила и приложила руку к почти обнажённой груди. — Пелин, что ты делаешь? Я себя уже всю изругала за это платье! Я чувствую себя голой! — Не говори глупостей! Всё очень здорово. Эмир видел? — Видел, — покаянно кивнула девушка.- Странно, что я не упала замертво от его взгляда! Пелин довольно хохотнула. — Значит, пробрало? На это и был расчёт! — Какой расчёт, Пелин? У меня не было никакого расчёта! Одна глупость! — Зезе, ты ничего не понимаешь! Эмир из тех мужчин, которые нуждаются в дрессировке. Им это самим нужно, понимаешь? Им так спокойнее. Иначе так и будет тебя носом в твои ошибки тыкать. А тебе это надо? Однажды у тебя получилось его урезонить, значит, и сейчас сможешь. Зейнеп только головой покачала. — Ты мне это сейчас серьёзно говоришь? — А то! Такими вещами, милая моя, не шутят! А Пойраз где? С ним? — Да. Ой, Пелин, ты просто не представляешь, что было! Эмир вышел, а Пойраз к нему как бросится! Да ещё с криком «Папа!». Я чуть с ума не сошла! И это у всех на виду! — Эмир этого и добивался. А ты как думала? Зато теперь ни у кого никаких вопросов. — Да уж…- а потом шёпотом добавила.- Я его боюсь. — Вот уж это лишнее! Ты не кто-нибудь, ты родила наследника ему. Вот и веди себя соответственно! — Я так не могу, — покачала головой девушка. — Сможешь. Тем более с недоброжелателями. Не ради себя, а ради своего сына. — Аллах, Аллах… — Хватит вздыхать! Иди к Эмиру и покажи ему, что ты тоже кое-что решаешь, а не только он. И что он должен прислушиваться к тебе. — А ты? — испугалась Зейнеп. — А я на рабочее место. Я с сегодняшнего дня занимаю должно главы маркетингового отдела. — Поздравляю. Это большое достижение. Ты со мной не пойдёшь? — А зачем я тебе там? Эмиру сейчас отвлекаться нельзя! — Да ну тебя! Я тебе говорю, говорю, а ты… — Ладно, ладно! Ваше дело. Но отношения всё равно надо как-то налаживать, не будешь же ты от него и дальше шарахаться? Просто не сможешь! — Налаживать я не против! Я против того, что ты говоришь! — Неужели? — Пелин хитро посмотрела на неё.- А что ж тогда вырядилась? Зейнеп невольно вспыхнула. — Это просто так… — Конечно. Я тоже всегда так говорю. Что на это ответить, Зейнеп сообразила не сразу, а Пелин этим воспользовалась, быстро клюнула её в щёку и так на неё посмотрела, что Зейнеп на мгновение показалось, что перекрестит. Даже замерла, но Пелин подтолкнула её в сторону президентского этажа. — Иди. — Пелин! — Что? У тебя там ребёнок. Иди, проконтролируй. Зейнеп остановилась у двери и вздохнула. Прикрыла глаза, собираясь с силами и умоляя себя успокоиться. А потом открыла дверь и вошла в приёмную. И тут же наткнулась на неприятный взгляд Бану. Та смотрела на неё так, словно Зейнеп, по меньшей мере, её ограбила и забрала последнее и жизненно необходимое. Зейнеп попыталась удержать на лице спокойное выражение и сделала несколько шагов к ней навстречу. — Эмир у себя? Бану как-то вся вскинулась, и русые волосы гневно затряслись, а глаза опасно загорелись. — Нет, вы посмотрите какая наглая! Сойдере, а ты не обнаглела? Девушка подавила нетерпеливый вздох. — Я уже давно не Сойдере, Бану. — Но и не Козджуоглу! А строишь из себя!.. Ты все равно не сможешь заменить Нихан! Уж я это знаю! — Отлично, — кивнула Зейнеп, снисходительно улыбнувшись, — а пока я пойду к Эмиру.- И уверенным шагом прошла к двери. Открыла без стука и вошла. Бану лишь фыркнула ей вслед, а потом схватилась за телефон. — Кемаль! Ну, где ты ходишь? Тут такое творится!.. * * * Чего ей стоило держать себя в руках и не опустится до банальной истерики, знала только сама Зейнеп. Ведь боялась именно этого, что на неё все будут смотреть с беспардонным любопытством, пытаясь влезть ей в душу и утопить её в своих грязных и пошлых мыслишках. И, в конце концов, так и случилось. И где от этого скрыться? Зейнеп вошла в кабинет Эмира, сбегая от Бану, закрыла за собой дверь и тут же задохнулась, от нахлынувших на неё воспоминаний. На некоторое время забыла обо всём на свете, отдавшись воспоминаниям, словно вошла не в кабинет, а в своё прошлое. Смотрела на стол Эмир и понимала, что ничего не изменилось. Ничего. Всё так же, как и было несколько лет назад. К действительности её вернул радостный возглас Пойраза. — Мама! Эмир обернулся на неё, окинул странным взглядом, Зейнеп даже испугалась, что понял её состояние, но потом отвернулся, опять сосредоточив всё своё внимание на сыне. Пойраз сидел на диване, пил сок и с аппетитом жевал печенье. Зейнеп заставила себя оторваться от двери, на подгибающихся от волнения ногах прошла к дивану и поскорее села, стараясь, чтобы Эмир ничего не заметил. — И зачем ты его кормишь сладким? — сказала она, глянув на Эмира.- Скоро обед. — Ничего, ещё успеет проголодаться, — легко отмахнулся тот, а в следующий момент почувствовал, что галстук превратился в удавку и он задыхается. А всё из-за того, что Зейнеп наклонилась к Пойразу, чтобы отряхнуть крошки с его лица и взгляду Эмиру предстала одуряющая картина, в виде её почти обнажённой груди. Было совершенно непонятно, что её ещё удерживает в пределах платья. Казалось, что вот ещё секунда… и всё. В голову сразу полезли волнующие мысли, и стало нестерпимо жарко. А Зейнеп вдруг повернула голову и посмотрела прямо на него. Перехватила его выразительный взгляд, но не покраснела, как обычно, а нахмурилась. — Куда ты смотришь? Эмир отвёл глаза и к своему удивлению понял, что смущён. Только этого не хватало! Заставил себя опять взглянуть на неё и при этом выглядеть чуть ли не равнодушным. — А в чём дело? Ты это платье надела, чтобы на тебя не смотрели? Зейнеп опять повернулась к Пойразу и дёрнула плечиком. — Ну почему же? Пусть смотрят. Только не ты. Эмиру стало неприятно. Такого он от неё не ожидал и даже недоумённо посмотрел, но девушка уже отвернулась и вроде бы потеряла к нему всякий интерес. Но Эмира это задело. Её такое явное пренебрежение. Значит, он её не волнует? Даже так? Сцепил зубы, откинулся на спинку кресла и посмотрел на неё насмешливо. — А в чём проблема? Волнуешься? Зейнеп пришлось собрать все свои моральные силы, чтобы ещё раз поднять глаза и посмотреть на него, а уж тем более выдержать его взгляд. Такой холодный и пренебрежительный. — Я волнуюсь? Ничуть не бывало. С чего мне волноваться? — Вот и я думаю, с чего? Зейнеп почувствовала, что несмотря на все усилия, покраснеет непременно уже в следующую секунду под его взглядом. — Эмир, прекрати! Он засмеялся. — Зейнеп, ты не меняешься! — Что ты имеешь в виду? — у неё от смущения язык едва шевелился. — Ну, вообще-то в твоём возрасте женщины становятся более взрослыми и искушёнными, а ты… — А моя искушённость, Козджуоглу, не твоё дело! — выпалила она, гневно сверкая глазами.- У меня муж есть, и его всё устраивает! — Ты уверена? Её взгляд буквально пригвоздил его к месту, но Эмир продолжал удерживать на лице лёгкую ухмылку. Пусть не думает себе… что её слова о муже очень его задели. У него тоже есть, чем похвастаться. — И что, — решил продолжить он, — твой муж позволяет тебе так одеваться? — Как так? — Зейнеп сделала вид, что не поняла намёка. — Откровенно. Сегодня весь офис пялился на твою грудь, — сказал это таким обвиняющим тоном, и сам себя отругал, но было уже поздно. Оставалось только держать лицо. Зейнеп даже рот приоткрыла и в возмущении похватала воздух. Выпрямилась, потом быстро взглянула на сына, но тот вроде к их разговору не прислушивался, продолжая жевать и разглядывать свой самолётик. Девушка с минуту собиралась с мыслями, а точнее засовывала поглубже все дерзкие и несдержанные слова обратно в себя, а потом вздохнула, разгладила на коленях подол платья и изобразила искусственную улыбку. — Ты можешь говорить мне всё, что угодно. Мне абсолютно всё равно. А тебе должно быть всё равно кто и куда пялится. Тем более, если на меня. — Мне не может быть всё равно. Ты мать моего сына и я хочу… — Мне всё равно, что ты хочешь! Я хочу одеваться так, и буду! А ты… можешь знаешь куда идти со своими желаниями? Эмир немного потемнел лицом и насупился. И следующие слова, которые совсем не спасли бы ситуацию, а скорее наоборот, её усугубили, готовы были сорваться с его губ, но тут Пойраз слез с дивана, подошёл к нему и поднял руки вверх, требуя, чтобы Эмир взял его на руки. Он взял, хотя всё ещё продолжал сверлить Зейнеп негодующим взглядом. Пойраз обнял его за шею и повис, болтая ногами. — Пап, я гулять хочу. Мужчина погладил его по спине. — Пойдём гулять, сейчас. Сынок, не балуйся, — и посадил его к себе на колени. А сам опять посмотрел на Зейнеп, которая сидела, откинувшись на спинку дивана и сложив руки на груди. И по всему было видно, что она очень недовольна. — Папа, а ты меня любишь? Эмир вздохнул, потом глянул на сына и улыбнулся. — Конечно, люблю. — И я тебя люблю. Мам, а ты папу любишь? Зейнеп от неожиданности такого вопроса кашлянула, потому что дыхание сбилось, и посмотрела на них с изумлением. В первую секунду у Эмира лицо было не менее удивлённое, а потом появилась насмешка в глазах, а на губах ухмылка. И даже бровь приподнял с нетерпением ожидая её ответа. Зейнеп очень захотелось запустить в него чем-нибудь тяжёлым, но на неё выжидательно смотрел её сын, и тоже ждал ответа на свой, как ему казалось, очень важный вопрос. Что ей оставалось? Только улыбнуться, как можно спокойнее и кивнуть. — Конечно, солнышко. Я люблю… папу, — и одарила последнего убийственным взглядом. А Эмир веселился от души. Смотрел на неё очень довольным взглядом, рассматривал очень внимательно, и взгляд сам по себе начал опять опускаться вниз, ведь туда так и манило, и она всё-таки покраснела. Да под таким взглядом любая бы покраснела! Даже искушённая, как он выразился. А она… куда ей до искушенности, к которой он привык? Вот только ему об этом знать не надо.