Вернуть ее

Разговор с отцом просто поразил Зейнеп. Она ожидала чего угодно — криков, упрёков, готова была принять потрясение родителей. Но того, что отец так сразу примет сторону Эмира… Нет, этого она не ждала. И что это, как ни мужская солидарность? Мама вечером предприняла ещё одну попытку поговорить с ней, но у Зейнеп уже кончились всякие моральные силы вести какие-либо разговоры. Просто в голове не укладывалось, что виноватой во всём оставили её. Но она просто старалась адекватно реагировать на сложившуюся ситуацию! Пыталась защитить своего ребёнка! А жертвой в итоге оказался Эмир. Как так? Она искренне этого не понимала. Утром, посмотрев на себя в зеркало, она ужаснулась, правда, мысленно. Бледная, круги под глазами, взгляд затравленный и усталый. Просто отлично. Одна встреча с Козджуоглу и она видит себя некчемной и недостойной его. Пришлось приложить много усилий, чтобы скрыть следы бессонной ночи и море выплаканных слёз. Чтобы он ничего не заметил. Потратила на макияж гораздо больше времени и старания. Что бы он посмотрел и… заметил. Её. Конечно, у Эмира любимая жена, с которой он почему то разводится, и любовница умница-красавица, успешная личность. Под стать ему. А она, Зейнеп, кто для него? Бывшая. Даже не любовь, а любовница. Но она всё равно старается…Дура потому-что! Да ещё Пойраз всё утро изводил её вопросами про Эмира, просто доводя до истерики этим. И она, в конце концов, начала сходить с ума и даже волноваться, что Эмир явно задерживается. А может не придёт?.. И нервничала, волновалась, трепетала, злилась…Зачем судьба опять их столкнула? Эмир появился ближе к полудню, просто постучал в дверь, и она мгновенно вспыхнула, каким-то шестым чувством догадавшись, что это именно он. У неё рука дрогнула, и она чуть не уронила тарелку и тут же почувствовала внимательный взгляд отца на себе. Независимо вздёрнула подбородок и попыталась собраться с духом. И не пошла открывать ему дверь, оттягивая момент очередной встречи. Дверь открыла мама. Зейнеп услышала голос Эмира, а потом, как Пойраз пронёсся по коридору с радостным воплем. — Привет, чемпион, соскучился? Зейнеп закрыла глаза и медленно выдохнула. Только спокойно! Эмир вошёл на кухню с Пойразом на руках и сразу посмотрел на неё. Но она лишь кивнула ему вместо приветствия и отвернулась. Просто не могла выдержать его взгляд. А мужчина в ответ на это заметно нахмурился. А потом посмотрел на чересчур серьёзного Хюсейна. — Я знаю, что вы рады меня видеть. Что же, это вполне взаимно. Тот нахмурился и глянул на дочь. — Зейнеп, ребёнка забери. Мы с господином Эмиром говорить будем. Напряглись все, включая Пойраза. Он вцепился в свитер Эмира и обиженно надул губы. — Гулять! Ты же обещал! — Пойдём, пойдём гулять, — успокоил его мужчина и слегка щёлкнул сына по носу.- Сейчас я с дедушкой поговорю, и пойдём гулять, хорошо? Зейнеп, с трудом переселив себя и сходя с ума от всего происходящего, подошла и забрала у него сына. А у самой слёзы на глаза наворачивались от обиды и нервного перенапряжения. Эмир посмотрел им вслед и, оставшись наедине с отцом девушки, почему-то занервничал. К чему бы это? Хюсейн разглядывал его некоторое время с каким-то непонятным любопытством, а потом вздохнул. — Садись. Разговор серьёзный, на ногах трудно пережить будет. Эмир лишь хмыкнул, потом отодвинул себе стул и сел. — Как я понимаю, Зейнеп вам всё рассказала? — Ну, всё, не всё, но рассказала, — и опять замолчал, сверля Эмира довольно неприятным взглядом.- Ты мне не нравишься и я не буду возвращаться к тому, что и как у вас было, сейчас это неважно. Последствия этого уже на лицо. Я хочу знать, что ты дальше делать собираешься, господин хороший? Эмир откинулся на спинку стула и помолчал для начала, собираясь с мыслями. Потом пожал плечами. — А что тут можно сделать? У меня есть сын, и я собираюсь его воспитывать. — Всё-таки собираешься? Эмир удивился этому вопросу и даже разозлился немного. — Конечно, собираюсь! Это мой сын! Он Козджуоглу! — Ты не горячись! Я тебя не для протокола спрашиваю, просто понять хочу, как вы жить дальше будете. — А вот так и будем, — Эмир всё-таки сбавил тон.- Я буду воспитывать своего сына. Потому-что должен и имею на это право! А наши отношения с Зейнеп… жизнь всё расставила по своим местам. Каждый сделал свой выбор. А точнее, Зейнеп сделала, и я спорить не буду. Хюсейн вздохнул. — Вы обижены друг на друга, это нехорошо. Пойраз не должен этого видеть. Он ребёнок и ваши скандалы… — Не будет никаких скандалов, — заверил его мужчина.- С вашей дочерью нам делить нечего. Но если она будет мешать моему общению с сыном… — Она не будет. Но и ты должен помнить, что она его мать. И никаких обид и склок я не потерплю. Я хочу, чтобы у моего внука были и мама и папа. А если они будут ненавидеть друг друга…- и выразительно посмотрел на Эмира. Тот поджал губы. — Я её не ненавижу, но… простите меня, конечно, она ваша дочь, но я не могу понять того, что она сделала! И никогда не пойму! Она не имела права скрывать от меня сына! И чтобы Зейнеп не говорила, я не приму ни одного довода и ни одной причины её поступка! Она не имела на это права! — Но ведь не просто так она это сделала, — не сдержался Хюсейн и вступился за дочь. Эмир нахмурился. — А я и не отрицаю. Я виноват перед ней и виноват не единожды, но это не оправдывает ее поступка! Все решила за нас двоих и просто сбежала! Разве взрослые люди так поступают? Если бы она тогда сказала мне, всё было бы по-другому! И мой сын по закону, с самого рождения носил бы мою фамилию! Как и должно было быть! Я понимаю, вы пытаетесь её оправдать, наверное, так и должно быть, но… Я вот просто понять не могу, — Эмир разошёлся не на шутку и все эти слова, которые столько лет таились в его сознании и теперь рвались наружу, — неужели она считала меня таким извергом, который не сможет понять?..- на этом он споткнулся.- Ну, собралась замуж… я бы постарался понять! Но она соврала! Хюсейн смотрел на него в упор и думал о чём-то. Потом покачал головой. — Да уж… натворили вы дел. И от своей дочери я всего ожидал, но такого точно нет. Таких глупостей натворить… Эмир поморщился. — Я бы понял, постарался понять… Но это ведь мой сын! Его я должен воспитывать, а не чужой человек! Господин Хюсейн, разве я не прав? Мужчина задумчиво посмотрел на него. — Прав. Но я тебе ещё раз говорю — норов свой сдерживай! Чтобы Пойраз не видел и не слышал ничего. А вы… разбирайтесь, как хотите. Ты понял меня? Эмир только кивнул. Наверное впервые в жизни, он решил не возмущаться на нравоучительный тон, по сути чужого человека. Сейчас он слушал и принимал его советы и мнение, для себя отмечая, что отец Зейнеп ращумный человек. Он знал, что не нравиться ему, но видел, что мужчина действует прежде всего в интересах внука. — Я всё понял. Не волнуйтесь. — Вот и отлично, — сказал Хюсейн и вздохнул, потом глянул на прикрытую неплотно дверь кухни.- Фахийме! Хватит там прятаться! Иди, корми, и они гулять пойдут! Эмир невольно улыбнулся, но когда женщина всерьёз вознамерилась накормить его поздним завтраком, отказался, сославшись на скорый обед. Потом на кухню вбежал Пойраз и заявил, что он уже давно готов. — Готов? — засмеялся Эмир и взял его на руки.- Ну, тогда пошли. А куда ты хочешь? — На качели! — На качели? Хорошо, пойдём на качели. В прихожей Зейнеп красила губы перед зеркалом. Эмир приостановился, наблюдая за ней, а когда она обернулась, недоумённо посмотрел. — А ты куда собралась? Девушка посмотрела на него несколько ошарашено. — Я пойду с вами. Мужчина хмыкнул и покачал головой. — Не пойдёшь. Не сегодня, — и увидел, как у неё затряслись губы, но она быстро сумела взять себя в руки. — Эмир, ты не понимаешь… Это же ребёнок! А у тебя совершенно нет опыта! — Я справлюсь, — заверил он её. Потом взял с вешалки кепку сына и надел ему на голову.- Пойраз, скажи маме, что мы с тобой взрослые мужчины и вполне можем погулять одни. И ничего с нами не случится. А мама пусть отдыхает, да? Девушка до боли сжала зубы, а Пойраз, к её огорчению, согласно кивнул. Вот и всё. А раньше без неё сын никуда не соглашался идти! И как Эмиру удалось так быстро добиться его расположения? Эмир заметил её состояние и со вздохом сказал: — Зейнеп, успокойся. Мы просто погуляем, недолго. И если я не справлюсь, я тебе позвоню, хорошо? Кстати, — он свободной рукой полез в карман джинсов и выудил оттуда визитку. И протянул ей.- Вот, тут все мои телефоны. Зейнеп чуть в лицо ему не рассмеялась. Он забирает у неё ребёнка, а в ответ даёт свою визитку! Нетерпеливо выхватила у него кусочек картона, обожгла гневным взглядом, а потом подошла к сыну и поправила ему воротничок рубашки. — Слушайся, хорошо? И не убегай никуда! Пойраз кивнул с важным видом и потянулся к ней за привычным поцелуем. Девушка поцеловала сына в щёку и опять посмотрела на Эмира. — Не покупай ему ничего холодного. Никакого мороженного. У него кашель недавно был. — Ну, мама! — Никаких ну, и без мороженного, — настаивала она на своём. — Ладно, Зейнеп, я понял. Всё нормально будет, мы недолго. К обеду вернёмся. И пошёл к двери. Девушка смотрела им вслед и не могла поверить, что так просто их отпускает. А Пойраз ещё и рукой ей помахал на прощание, радостно улыбаясь. Зейнеп заставила себя улыбнуться ему в ответ, но на душе было неспокойно. — Он справится, — услышала она голос матери за своей спиной и обернулась. — Мама, ну о чём ты говоришь? Он совершенно не разбирается в детях! — Научится, — уверенно заявил отец с кухни.- И правильно, что он тебя с собой не взял. Пусть познакомятся поближе. Зейнеп развела руками, беспомощно посмотрела на мать и воскликнула: — Моё мнение, как я понимаю, никого уже не интересует? — Зейнеп, ну что ты?.. — Ты на мать голос-то не повышай! Ваши проблемы с Козджуоглу — это ваши проблемы. Не надо сюда ребёнка впутывать! И как бы мне это нравилось или не очень, но он его отец! Это ты куда денешь? Вот и не мешай ему! Зейнеп даже ногой от досады топнула, но больше ничего не сказала и ушла в свою комнату, даже дверью хлопнула, чтобы выпустить пар. Следующие несколько часов она не прожила — промучилась. Бросалась к телефону и всё торопила время, чтобы Эмир поскорее вернулся и привёл Пойраза. Она уже и не помнила, когда в последний раз отпускала его от себя так надолго. А у Эмира всё просто! Он же не понимает всего груза ответственности! Не понимает, что Пойраз ещё маленький, за ним надо следить, ведь он может упасть, ударится, да и просто раскапризничаться… Через три часа терпение её кончилось. Она схватилась за телефон, всерьёз собираясь позвонить Эмиру и высказать ему всё, что думает о его безответственности. Уже и речь подготовила, но за дверью послышались голоса и весёлый детский смех. А потом раздался долгожданный стук в дверь. Девушка отложила телефон и глубоко вздохнула, переводя дыхание и пытаясь успокоиться. Главное, чтобы Эмир не понял, как она нервничала и переживала. У неё всё в порядке. Открыла дверь, впуская в дом огромное количество разноцветных воздушных шаров и Эмира с визжащим от восторга ребёнком на руках. — Мамочка, мы вернулись! Зейнеп заставила себя улыбнуться. — Хорошо погуляли? — и протянула к сыну руки. Забрала его у Эмира и вгляделась в личико Пойраза, пытаясь понять, всё ли так хорошо, как кажется. — Хорошо! Смотри сколько шариков! — Вижу, — и посмотрела на Эмира, который стоял, привалившись плечом к косяку, и немного насмешливо наблюдал за ней. А потом протянул ей руку со связкой шариков. — Это тебе. Она немного растерялась, но подарок приняла. — Спасибо… Из кухни вышел Хюсейн и испытывающе посмотрел на них, оценивая обстановку. Посмотрел на шарики и покачал головой. — Как в цирке… Зейнеп, отпусти его, что ты его с рук не спускаешь? Пойраз, руки мыть и обедать! Бабушка уже всё приготовила, — и глянул на Эмира.- Тебе тоже приглашение особое нужно? Иои может брезгуешь? Эмир приподнял в удевлении брови. — Не брезгую, я иду, — и принялся разуваться. Хюсейн вернулся на кухню, а Зейнеп всё продолжала стоять посреди прихожей, с шариками, которые подарил ей Эмир, и не могла отвести от него глаз. Он снял ботинки, потом повернулся, сделал шаг и оказался прямо перед ней. Заглянул ей в глаза, и у неё колени затряслись от волнения. Ведь обещала себе, что будет избегать вот таких моментов. Нельзя подпускать его настолько близко к себе, тем более позволять ему так смотреть ей в глаза. — Испугалась, да? — шёпотом проговорил он и усмехнулся.- Что я обратно его не приведу? Но я ведь не ты… Она с трудом сглотнула и вдруг разжала пальцы и шарики, освободившись, взмыли к потолку. — Ты не смеешь так со мной разговаривать!.. Он насмешливо фыркнул, аккуратно обошёл её и отправился в ванную, вслед за сыном. Зейнеп жутко нервничала, руки дрожали, и пока накрывала на стол, пару раз чуть не разбила тарелку. Торопилась, волновалась и продолжала чутко прислушиваться к голосу сына, а потом он вбежал на кухню и бросился к деду, который подхватил его и усадил к себе на колени. — Где вы гуляли? — спросила Фахийме, пытаясь разговором снять напряжение, возникшее с появлением Эмира на кухне. — В парке! — радостно воскликнул Пойраз.- Там такая больша-ая горка! И качелей много! А ещё мы катались на машинках! — Всё успели, — покачал головой Хюсейн и глянул на Эмира. Тот кивнул и сел за стол. И покосился на Зейнеп, которая резала хлеб, стоя к нему спиной у другого стола. На него не смотрела и вроде вообще не прислушивалась к разговору. Но ловила каждое слово, он знал. — Садитесь все за стол, — сказала Фахийме.- Сейчас всё остынет. Пойраз! Зейнеп поставила тарелку с хлебом на стол и посмотрела на сына. — Пойраз, ты бабушку слышал? Садись за стол, — и подвинула его высокий стульчик к столу со своей стороны, но ребёнок вдруг протестующе воскликнул: — Нет, я с папой сяду! Девушка выронила из рук детскую тарелку, и она с грохотом упала на пол, правда, не разбилась, и подняла на притихшего Эмира потрясённый взгляд. Встретилась с ним взглядом и почувствовала, как внутри всё опускается от ужаса. На кухне повисла гнетущая тишина, и только ребенок ничего не понял и не заметил. Ещё посидел у деда на коленях, продолжая болтать ногами, а потом слез и стал сам двигать свой стул ближе к месту, где сидел Эмир. Зейнеп поняла, что больше не может дышать. Слёзы навернулись на глаза, она откинула салфетку, которую теребила в руках и вылетела с кухни. Вбежала в свою комнату и принялась нервно расхаживать, обхватив себя руками за плечи. Дверь открылась, и вошёл Эмир. — Зейнеп, давай поговорим. Она резко обернулась и послала ему негодующий взгляд. — Поговорим? Да о чём с тобой можно говорить? Ты упрямый, самоуверенный эгоист! Ты хоть сам понимаешь, что творишь? Он же ребёнок! Мужчина помрачнел. — Мой ребёнок! Но Зейнеп лишь отмахнулась. — Я так и знала, что нельзя его было с тобой отпускать! Как чувствовала! Что ты ему наговорил? — она всё-таки сорвалась на крик. — Тише! — шикнул он на неё. Девушка замерла, когда встретила его потемневший от злости взгляд, а потом отступила. Отвернулась от него, и Жмир увидел, как затряслись её плечи. Заплакала. — Аллах, ну почему, почему ты опять появился в моей жизни? — лихорадочно зашептала она.- Ты всегда всё портишь! Эмир разозлился безумно, до такой степени, что в глазах потемнело. И разозлился именно на неё. За те слова, что она сейчас произнесла. За то, что смела так думать. Сильно схватил её за локоть и рывком развернул к себе. — Значит я тебе всё порчу? — процедил он сквозь зубы, угрожающе нависая над ней.- Ты украла у меня три года жизни моего сына! А я тебе всё порчу? Девушка испугалась не на шутку. Смотрела в его бешенные и злые глаза, и внутри всё задрожало от страха. Она и забыла, как он может злиться, да чтобы так… Попыталась освободить свою руку, но он отпустил не сразу. Всё же вырвав руку из его цепких пальцев, она не удержала равновесие, оступилась и упала на кровать. Эмир оглянулся на дверь, а потом, понизив голос до предела, зло продолжил: — Я к тебе в постель не лезу, но это мой сын, нравится тебе это или нет! И смею напомнить, что ты ко мне в постель ложилась добровольно! Я тебя силой не тащил! А если ты такая верная и любящая жена, что ж ты мужу его ребёнка не родила? Проблемы? — он говорил и говорил и мог сказать ещё больше, злость находила всё больше и больше претензий и готовых упрёков, которые необходимо было высказать. Но заметил, как она смертельно побледнела, закрыла глаза, а потом по щекам потекли слёзы. Эмир задохнулся от волнения и поморщился. Отвернулся от неё и потёр лицо рукой, уже ругая себя за эти жестокие слова. Но извиняться не стал. Вздохнул и решил продолжить уже более спокойно.- Да, я сказал ему, что я его отец. И я считаю, что я поступил правильно. И он воспринял это совершенно спокойно, и это самое главное. Он сейчас в таком возрасте, что самое время для таких признаний. И к тому же, насколько я понимаю… твой муж не очень хороший отец. Особенно, для моего сына. Пойраз — Козджуоглу! И воспитывать его буду я! Так как я считаю нужным! Зейнеп смотрела на него в полном шоке. — Ты как был мерзавцем Эмир, так им и остался! Он замер на секунду, а потом холодно улыбнулся. — Что ж, значит у тебя ужасный вкус на мужчин, Зейнеп. Девушка не поднимала на него глаз, выпрямилась, привалилась спиной к спинке кровати и вытерла слёзы. Реветь ей больше не хотелось. — Моя семейная жизнь тебя не касается, Козджуоглу, — проговорила она почти спокойным тоном.- Как и меня твоя. У меня язык не поворачивается назвать наши с тобой отношения ошибкой, потому-что Пойраз — твой сын. А сына я люблю больше всего на свете.- Она перевела дыхание и встала.- И ради него я готова смириться с твоим присутствием в моей жизни, хотя видит Аллах… как я этого не хочу. Но если ты только посмеешь!.. Посмеешь настроить его против Серкана… хоть слово скажешь!.. Это мой сын, понял? Мой! А уже потом твой! И так будет всегда! Каждое её слово било по какой-то болезненной точке у него внутри, но Эмир выдержал её тон и взгляд. Ни один мускул на его лице не дрогнул. — Я не собираюсь этого делать. Она кивнула. — Хорошо. Что ты ему наговорил? — Успокойся, ничего особенного. Никаких гадостей, которых ты от меня ожидаешь. Просто теперь он знает, что я его отец, а твой муж чужой дядя. — Чужой? Он его с самого рождения воспитывал! — Воспитывал? Да, я наслышан об этом! Зейнеп задохнулась от возмущения. — Как бы там ни было… — Как бы там ни было, а он мой сын! И ты не имеешь права навязывать ему другую правду! — Ничего я ему не навязываю! И они замолчали, столкнувшись злыми взглядами. Потом Зейнеп вздохнула и отвернулась. — Только помни, что он ребёнок, а не твоя игрушка, которой в свое время была я. И если ты нашёл себе временное развлечение… — А, по-моему, это ты заигралась, малышка! Она резко развернулась и одарила его горящим взглядом. — Я тебе не малышка, Козджуоглу. Прибереги свои словечки для своей любовницы! Он удивился. — Как я посмотрю, ты хорошо осведомлена о моей личной жизни. И кто же у нас источник информации? — Эмир всерьёз этим заинтересовался. Зейнеп смутилась под его насмешливым взглядом, но лишь гордо вздёрнула подбородок. — Не понимаю о чём ты. А чтобы знать о твоих похождениях, необязательно иметь постоянный источник информации, как ты говоришь, нужно просто иногда открывать журналы светской хроники! — И ты, конечно, не пропустила ни одной статьи? — съязвил он. — Иди к чёрту! У неё глаза загорелись таким дьявольским огнём, что Эмир невольно залюбовался. Но быстро себя одёрнул и лишь презрительно фыркнул. Зейнеп ответила ему тем же и вышла из комнаты, больше на него не взглянув. На кухне они появились вместе и выглядели почти спокойными. Словно только что вели светскую беседу, а не готовы были выцарапать друг другу глаза. Родители с тревогой смотрели на них, но они просто сели за стол и ничего не сказали. Пойраз аккуратно и с аппетитом ел суп, а когда увидел Эмира, заулыбался. — Папа, ты со мной сядешь? — Сяду, — с улыбкой отозвался мужчина и придвинулся к сыну. Зейнеп поставила перед ним тарелку с супом, и он покосился на неё настороженно. Но она села на место и перестала обращать на него внимание. Всё внимание за обедом было обращено только к ребёнку, потому-что никакой другой темы для беседы взрослые придумать так и не смогли. Родители Зейнеп чувствовали, что любое неосторожное слово может привести к необратимым последствиям, и говорили только с внуком, а Зейнеп с Эмиром просто отмалчивались и друг на друга не смотрели. Но, несмотря на всё это, Эмир ушёл только ближе к вечеру, провозившись с сыном несколько часов. Зейнеп лишь следила за ними со стороны и о чём-то напряжённо думала, и Эмиру было очень интересно, о чём именно. Но разве от неё можно чего-то добиться без её на то согласия? С места не сдвинешь! Когда он всё же засобирался домой, попрощался с Пойразом, пообещав завтра устроить ему весёлый и интересный денёк, то сумел выловить девушку в коридоре и вытащил за собой во двор. — Что ты себе позволяешь? — возмутилась она, но только притворно. На самом деле сердце опять взволнованно забилось, как только он к ней прикоснулся. Даже так, не ласково, а даже грубовато.- Что тебе нужно? — Ты можешь разговаривать со мной спокойно? Сбавь тон! Зейнеп замолчала, но недовольно поджала губы. Эмир вздохнул и как-то маетно посмотрел на неё. — Зейнеп, он мой сын. — Ты опять? Я это и без тебя знаю! — Можешь спокойно выслушать? И он для меня не временное развлечение, как ты думаешь. И я не отступлюсь от него. Поэтому мой тебе совет — смирись и не мешай мне. Прежней жизни у тебя всё равно не будет. А Пойразу нужен отец, настоящий, а не придуманный. И это я. Вот и подумай о ребёнке, а не только о себе и своих обидах! Она с шумом втянула в себя воздух и посмотрела на него изумлённо. — Ну, знаешь ли!.. Ты мне ещё и мораль читать будешь? Будешь меня учить, как ребёнка воспитывать? — Да брось! Не учу я тебя, — потом помолчал и сказал.- Завтра Пойраза в холдинг привези, я ему обещал. Зейнеп застыла. — Что? С ума сошёл? — Нет, — покачал он головой.- Я хочу, чтобы мой сын с самого детства всё это видел и знал, воспитывался в этой атмосфере, как я сам. Так что завтра… — Эмир! Его взгляд заледенел. — Привезёшь. Не приедешь, я сам за тобой приеду. Хватит уже прятаться. — Так нельзя… — Можно. Только так и можно. Он в последний раз взглянул на неё, скользнул взглядом по лицу, потом ниже, но тут же отвернулся и пошёл к машине. Зейнеп смотрела ему в след, видела черноволосую макушку, такую знакомую и было очень грустно. Опять он уходил. Повернулся к ней спиной и уходил. А ведь она должна на него злиться, даже ненавидеть за то, что он ей сегодня поговорил, за все те обидные слова, а она опять страдала по нему.Вот почему всё так? Если бы не любила… всё было бы намного проще.