Лунное проклятие

После застигшего дождливого холода улиц, приятно отдохнуть дома, отмокая в купальне, под барабанный стук капель разбушевавшейся снаружи непогоды.

С большим удовольствием вытянув ноги, нежась в тёплой воде, Сакура потянулась в блаженстве, прикрыв по-кошачьи глаза. Ванная в поместье Хатаке впечатляла размерами, и казалась огромной для такой миниатюрной девушки. На фоне этой роскоши, душевая в квартире представлялась убожеством, если не хуже.

И стоило бы, воспользовавшись шансом, расслабиться в шикарной обстановке, забыв обо всех проблемах, но груз переживаний не позволял наслаждаться в полной мере.

Нерешительно нырнув ладошкой к животу, Харуно подтянула колени в защитной позе.

Призвав всю имеющуюся волю, в этот вечер куноичи решилась на разговор с Какаши. Личный. И без свидетелей. Посему выбрала для этих целей жильё Хатаке, куда доступ АНБУ был запрещён.

С той злополучной ночи прошло два с половиной месяца. За этот срок Хокаге не нарушил запрет приближаться к Сакуре, который она же и установила. Страх в её глазах и память о гнусности содеянного держали на расстоянии бывшего сенсея.

Тогда, под полною Луною, девушка-ниндзя потеряла сознание после первого же раунда неутомимого в своей выносливости Рокудайме. Нервная система была перегружена, тело чрезмерно стимулировалось, а сознание билось от бессилия выбраться из-под чудовищно сильного любовника. Влажность языка чередовалась с укусами, не глубокими, но чувственными, пальцы до синяков, мяли, щупали, втискивались, разрабатывали. Чужая страсть остервенело вталкивалась, подминая всё сильнее, пока стёртые коленки не разъехались в стороны, а мягкий животик послушно соприкоснулся с полом. Стоны смешались с чужим рычанием, звонкие шлепки тонули и хлюпали. Накрывшая эйфория моментально сменилась чёрным кадром беспамятства.

В чувство привели днём. Хатаке поборов безумие готов был повторно свихнуться от вида истерзанного грубой лаской тела. Или совершить сэппуку, смыв кровью свои грехи. Отвесив тому звонкую пощечину, Харуно прошипела, чтоб тот даже думать не смел о подобном. И, если кошмар ночи стал следствием болезни, после которого она видеть его не желает, то самоубийство не простит ему никогда, и у них намечались проблемы, скоро придут парни, которые не должны знать о произошедшем.

Как удалось тогда сохранить твердость духа, спрятать все улики, привести себя в порядок и изобразить перед явившимися в тот вечер с контрольным визитом ребятами беззаботность и облегчение, что их лидер теперь здоров, до сих пор остаётся загадкой. Ещё большей тайной казалось то, как она смогла заставить Шестого повторить за ней этот спектакль. Да ещё так убедительно.

Сыворотка тогда действительно сработала, но с запозданием, дав вволю напоследок разгуляться лунной заразе. С тех пор не осталось никаких последствий, кроме новых клыков Хокаге и болезненных воспоминаний. А также ещё одной проблемы, о которой и пришла поговорить Харуно.

Попав под ливень, озябшей и промокшей насквозь Сакура предстала перед Какаши на пороге его дома. Хозяин забывшись сграбастал в жаркие объятья девушку, затащив ту в помещение. Глубоко вдохнул её аромат и нехотя отпустил.

Домашнее одеяние хозяина местами промокло от пропитанной дождём накидки внезапной гостьи и прилипло к рельефу мужской груди. Как бы ирьенир не пыталась убедить себя в обратном, Сенсей всё ещё был для неё привлекателен. И её к нему тянуло. — Пройдёшь? — нерешительно, боясь спугнуть, спросил Какаши. — Да, я… Апчхи! -звонкий чих не дал договорить, а потекшие следом сопли добавили неловкости.

Вот так обеспокоенный здоровьем подопечной, не терпя никаких возражений, Хатаке отправил ту отогреваться в ванную.

После такого настрой весь сник. И как теперь вести разговор Сакура не имела ни малейшего понятия. Отсиживаться тут вечно не получится. Поэтому, закутавшись в большущий махровый халат, пришлось выходить.

Хозяин особняка нашёлся быстро. Вкусный запах еды и шум посуды помог сразу сориентироваться в поисках. Робко зайдя на кухню и сильнее сжав отвороты халата на груди Сакура выпалила на одном дыхании: — Я беременна.

Харуно была взрослой девочкой. А ещё медиком. Поэтому о контрацепции знала всё. Но это не уберегло от ошибки. Утопая в собственных эмоциях очень легко не заметить маленькое повреждение на противозачаточной печати, сводящей на нет весь защитный эффект рисунка. Прокушенный краешек контура сразу зарос новой кожей, создавая иллюзию целостности изображения. О том, что что-то не так, стало понятно неделю назад. Когда чакра начала сбоить, а месячные так и не наступили. Обследование лишь подтвердило наличие плода. — Есть это тебе не помешает? — чересчур спокойно поинтересовался будущий отец, поставив аппетитное рагу на стол- Не вижу проблемы. Я тебе уже предлагал сойтись. Даже предложение сделал. — Это когда успел? — искренне удивилась куноичи, уже занявшая место за столом, поближе к еде. — Ну, когда, мы, — смущённо замялся взрослый мужик, — ты поняла. — Ты не про тот раз, когда я без сознания была?! — женские нервы начали сдавать переходя на крик. — Нет, всего лишь про тот, где ты впервые раздвинула ноги перед тем с кем не планировала остаться вместе даже до утра, — ответил спокойным тоном, но агрессивно переворачивая на сковородке котлетку, -жуй, а то остынет. — А ты мне рот не затыкай! Ты тогда много чего наговорил! Знаешь ли очень смущающие вещи! Да, мало ли что в экстазе мужики несут! — Сакура всё же начала активно заедать угощением стресс. — Какие ещё, блять, мужики? — одним лиш видом своей ярости Хатаке внушал ужас, — Кто? Когда? Поимённо, Харуно. -"Ревнивый дурак" — не удержалась от колкости, припоминая старый разговор, и тут же прикусила язык. Бешенство казалось цветочками на фоне нынешнего состояния Рокудайме. Внезапно вспомнилось, что этот человек не беззаботный, вечно опаздывающий наставник тихо посмеивающийся над литературной порнушкой. А безжалостный убийца, равных которому сложно найти. И его вкрадчивый тон, с которым он начал говорить не предвещал ничего хорошего. С грациозностью ленивого хищника Хатаке обогнул стол, пока не остановился напротив вжавшейся в стул куноичи. — Сакура, — присел на корточки, у её колен, — я устал чувствовать себя виноватым, — стальной взгляд испытывающе уставился в зелень глаз, -помню, как ты кричала в полнолуние, — рукой зарылся в полы халата, обхватив женскую голень, — как молила в слезах, — скользнул на покрывшееся мурашками бедро, — чтоб я не останавливался. Любишь, когда жёстко, Харуно? -Никогонебыло! — сильнее сводя ноги взвизгнула девушка, зажав в плену бёдер чужую кисть. Хватка на ноге усилилась, грозя оставить фиолетовые метки на фарфоровой мягкости кожи. Стыдливо отвернувшись, Сакура стала пунцовой лицом. Но всё же ответила. — Да. Мне понравилось, — изумрудный взгляд метнулся куда-то в дальний угол, — да, меня это пугает, — теперь внимание перешло на внезапно ставший очень интересный узор кухонного фартука, — и я… -слова застряли где-то в горле. — И ты? — объяснений всё ещё ждали. Шуршание ткани и робко разведённые стройные ножки, ставшей ещё более красной, чем прежде, девушки, должны были логически продолжить её не озвученную мысль. — Кажется, мы это уже проходили, — Какаши двумя руками по-хозяйски оглаживал мягкие изгибы женского тела, — опять решила уйти от разговора? — Нет, просто, — с какой-то усталой обреченностью Сакура запрокинула голову, продолжив говорить куда-то в потолок, — хочу попробовать начать всё заново, — всё же посмотрела в серьезное лицо бывшего сенсея, — Пожалуйста?

На неё всё также смотрели с нечитаемым выражением, медленно отстранившись Какаши поднялся и отвернувшись, направился к плите. Не проронив ни слова, выключил огонь, переложил приготовленное в тарелку, а после устранился из кухни.

Уж лучше он кричал и бил посуду. Под тихие слезы остывшее рагу ложка за ложкой поглощалось в нервном напряжении. На улице усиливались раскаты грома, во дворе что-то громко треснуло, рассыпаясь на щепки. Выходить из дома было откровенно страшно. А котлетки так и манили ароматом.

Расправившись с теми, Сакура дошла до хозяйской спальни, внаглую расположилась по центру пустой кровати, под тяжестью двух одеял. Как бы то ни было, Хатаке из дома не прогонял. Не посмеет. И вообще, нервничать сейчас вредно. С такими выводами Харуно провалилась в глубокий сон, оставив переживания до пробуждения. Которое началось с шума непрекращающегося за окном дождя и жара чужого тела. — Мне стоило вчера больших усилий не разложить тебя прямо на столе, так что не своди все мои усилия на нет, и спи дальше, не провоцируй побегом, — проворчали куда-то в розовую макушку. — Не думаю, что была бы против стола, — женская фигурка придвинулась ближе к чужому теплу, полумрак спальни прибавил смелости. — Такая интенсивность не пойдёт на пользу ребёнку, — губы задели ромбик бьякуго. — Ты не злился? — изящный пальчик осторожно ткнул в мужскую грудь. — Нет, — женский стан тут же стиснули в объятьях, — мне необходимо было выпустить пар. — Так, значит, у нас теперь всё хорошо? — Тебе решать, а сейчас спи, ещё рано, — снова успокаивающе прикоснулись губами ко лбу. И Сакура поверила, что с этого момента всё у них наладится. И сомкнув веки, доверилась тому, кто больше никогда её не отпустит.