Проект "ХРОНО" По велению сердца

По вытянувшимся лицам, рейхсфюрера СС и группенфюрера Вюста, я понял, что для них решение Гейдриха было полной неожиданностью. Особенно жалко было смотреть на профессора. Более всего он напоминал ребёнка у которого отобрали любимую игрушку, ну или одну из самых любимых. Меня же, весть о грядущем прекращении деятельности Отдела «Н», ударило в самое сердце. Дыхание перехватило, перед внутренним взором предстало лицо Машеньки, грустно улыбающееся лицо, с блестящими в глазах слезами. Вюст подался всем телом к кресту Гейдриха, чуть не опрокинув при этом стоявший перед ним на столе графин с водой: - «Но господин рейхсканцлер, именно сейчас перед нами открылись такие перспективы…» -«Рейнхард, ведь мы с вами, уже обсуждали…» - вторил ему руководитель СС, привстав от волнения и пожирая главу Рейха пламенным взором. Присутствующий при этой сцене младший офицер был явно в кабинете лишний и Гейдрих видимо пришёл к такому же мнению. -«Кудашев, можете быть свободны, завтра у меня будет к вам отдельное поручение и даже не одно, а пока, начальник моей службы адъютантов, оберст Кранц, покажет вашу комнату». Я поднялся со стула, по не двинулся с места, пристально глядя в бледное лицо рейхсканцлера с мешками под глазами и зачёсанными назад, редеющими светлыми волосами. -«Вы что-то хотите сказать, унтерштурмфюрер? Думаю, это может подождать до завтра!» - довольно резко и нетерпеливо, почти выкрикнул Гейдрих. Но именно сейчас, когда решался, наверное самый важный для меня вопрос, мне было что сказать и уходить я не собирался. Я уже не был тем Юргеном Кудашевым, которым являлся полтора-два месяца назад! -«Да, господин рейхсканцлер, мне есть что сказать и именно сейчас!» - громко произнёс я, и тут же оказался в центре внимания всех присутствующих. -«Более того, я имею довести до Вас информацию, относящееся к категории чрезвычайной важности и не уверен, стоит ли её знать профессору Вюсту!» Рейхсфюрер и Гейдрих переглянулись встревоженно, а на самого обескураженного моими словами группенфюрера Вюста, которого я умышленно назвал по научной степени, а не по званию, было просто жалко смотреть. Перспектива быть выставленным за дверь в момент, когда решался столь важный для него вопрос, явно его не радовала. -«Вы умеете удивить, унтерштурмфюрер! Надеюсь, то что вы хотите нам рассказать, того стоит… Это, как я понимаю связано с деятельностью отдела где вы служили?» -«Jawohl[1]!» - я щёлкнул каблуками и вскинул подбородок не сводя глаз с рейхсканцлера, но многое бы отдал за возможность видеть лицо Гиммлера. Я просто физически, на расстоянии разделявших нас трёх метров, чувствовал его беспокойство и пожалуй страх. Судя по всему, деятельность «Отдела Н» имела немало скелетов в шкафу, и рейхсфюрер взволновано гадал, какой их них сейчас будет вытащен на обозрение и суд главе Государства. Но он ошибался. -«В таком случае, группенфюрер Вюст останется с нами. Я готов вас выслушать, унтерштурмфюрер». – произнёс с нотками недовольства Гейдрих. Я скосил глаза и заметил, глаза Гиммлера бегают с Вюста, на рейхсканлера и на меня. Даже жалко его… «Господин Рейхсканцлер! – начал я, - за всё время после моего возвращения, я исписал кучу бумаги, и ответил на тысячи вопросов, знаю что на меня извели наверное километры киноплёнки и аудиозаписей. Но было то, о чём я умолчал. Не потому что хотел утаить, а то, что не предназначалось для ушей и глаз там присутствующих сотрудников, какими бы верными патриотами Германии они не являлись. Есть то, о чём я могу рассказать исключительно вам и людям, обелённым вашим исключительным доверием!» Я сделал паузу, ещё раз окинув взглядом присутствующих и дождавшись, лёгкого, почти незаметного кивка Гейдриха продолжил: -«Да, у меня появились некие способности… Объяснить я не могу, но я кажется умер в день аварии. Да, вот сейчас так просто это говорить, но врачи обследовавшие меня в «Альпийской крепости» долго спорили меж собой глядя на мои рентгеновские снимки, думая что я не вижу их изумлённых лиц. Я не видел никаких тёмных туннелей со светом в конце, о которых пишут пережившие клиническую смерть, была просто боль и пробуждение. Эта боль, наверное останется со мной до самых последних дней. Это первое что я чувствую, открыв утром глаза, но я привык загонять эту боль куда-то вглубь сознания и порой я почти её не чувствую. Думаю вы понимаете меня! Но с этой болью в меня вошли…какие то новые силы, всей мощи и глубины которых я ещё не осознал полностью. Но силы эти оставшись со мной, вовсе не заменили меня, моей сущности, моего я. Надеюсь то, что стою перед вами и заключения наших ученых, что я человек, а не затаившийся монстр, подтверждают это. Среди моих способностей… есть одна спасшая мне жизнь в том странном мире. Я могу чувствовать эмоции и мысли людей при тактильном контакте, к примеру просто пожав им руку. Более того, я могу внушить что то людям… Именно так мне удалось избавиться в Смоленском лесу от чекистов. Мы поздоровались, перекинулись парой слов и они ехавшие наверняка по мою душу, решили что неплохо бы несколько дней поудить рыбу, на ближайшем водоёме. -«Невероятно! – перебил меня, профессор Вюст, - это же психотехнологии гипнотического манипулирования сознанием, проблема, над которой который год бьются у нас в «Отделении исследований оккультных наук» доктора Бёма!» Вюст наградил меня таким жадным взором, что я понял, если бы он знал о таких способностях обершарфюрера Кудашева, я бы до сих пор оставался в горных бункерах в качестве подопытного. -«Это реально?» - спросил Глава государства, обращаясь к группенфюреру. -Э-э-э… - замялся Вюст, так же, как до него Гиммлер забегав глазами. Он старался не встречаться взором с Гейдрихом, - теоретически вполне реально, слишком много исторических свидетельств, что бы считать это исключительно вымыслом, но реальной практической реализации нам добиться не удалось. Есть некоторые подвижки, но то о чём рассказывает этот офицер, просто невероятно!» -«Понятно… я слышал, вы тратите сотни тысяч рейхсмарок на колдунов и шаманов с очевидным результатом, - усмехнулся Гейдрих. Он кряхтя и морщась поднялся из за стола и протянул мне руку. -«Кудашев, сейчас коснитесь моей руки или что вы там делаете, и скажите нам, о чём я сейчас думаю?» Ну что же, я был уверен, что рано или поздно, мне придётся это сделать. -«Господин Рейхсфюрер, я понимаю ваши слова как приказ. Но я раз и навсегда решил для себя, что никогда мои способности не послужат во вред Германскому Рейху, людям которых я люблю и уважаю. Я научился… как бы это объяснить, ставить в голове некий блок и не чувствовать мыслей, желаний, эмоций своего собеседника и контактёра. Это оказалось очень просто.  Иначе можно сойти с ума, особенно когда вокруг много людей и все со своими мыслями и страстями… Поэтому я предвижу такой вариант, что вы убедившись в правоте моих слов, решите, что я – слишком большая угроза, устоявшемуся мирозданию! А что бы там ни было, моя новая сущность, почувствовав угрозу своему физическому существованию в моём лице, способна натворить дел, по сравнению с которыми происшествие в лесной заимке, свидетелями которой оказался отряд, посланный за мной, сущая детская шалость». Произнося это, я вовсе не блефовал. Если я ещё и не разобрался со своими особенностями, вернее, буду честным, с тем, или кем, что теперь внутри меня, но точно знал – эта сущность сделает всё для того что б Юрген Кудашев остался жив. Все присутствующие, в том числе двое самых важных человека Рейха, могут превратиться в мановение ока в кровавые ошмётки, а это здание в кучу мелкой щебёнки. А унтерштурмфюрер Кудашев, выберется из этой груды без единой царапины, отряхивая красную кирпичную пыль с кителя. -«Унтерштурмфюрер, я тербую! Возьмите меня за руку!» - Гейдрих был непреклонен. Я его вполне понимал. Услышанное ими, звучало слишком необычно, что б вот так просто поверить на слово. Да и я понимал, для того что бы мне верили, это доверие должно стать порождением дел, а не слов. Я протянул руку и крепко пожал руку рейхсканцлера. Не смотря на бледность, и кажущуюся слабость, ладонь была крепкой, а рукопожатие настоящим, мужским. Все трое, затаив дыхание смотрели на меня. Чехарда образов, воспоминаний, эмоций захлестнула меня, но я уже был готов, давно начал привыкать к этому. -«Ваши мысли сейчас, о вашей семье. О Лине, детях… Клаусе, Хайдере, Зильке и Марте. Я обещаю, что узнаю их судьбу в том мире, где побывал!» Гейдрих ничего не ответил. Он вновь сел в кресло и крепко задумался, а рейхсфюрер и профессор Вюст справедливо решили, что вмешиваться в этот щепетильный момент в наш с ним разговор не стоило. -«Будем считать, унтерштурмфюрер, что я вам верю, - наконец прервал он молчание, не поднимая взгляда на меня, - но моё решение твёрдо. Деятельность Зондербюро 13, остановлено, как минимум до нашей победы в войне.» -«Но я вовсе не это хотел вам рассказать, господин рейхсканцлер, вернее не только это, - я решил раскрыть почти все карты и не собирался останавливаться, - в тот день, когда меня спасли, старый оберст[2] красных, кое-что мне рассказал. Это удивительно, но его способности сродни моим, да и вообще все они, какой то аналог наших частей боевой поддержки «Аненербе». Он передал мне эту информацию так же с помощью тактильного контакта, а это исключает возможность сознательной лжи или какого то искажения информации». -«И чем же обусловлено такое доверие к вам, Кудашев? – вмешался Гиммлер, - помнится, по рапортам других офицеров, он, а особенно их генерал, не выказывали расположения к нам, полагая что прежде всего мы их враги.» Я повернулся к руководителю СС: - «Это так, господин рейхсфюрер, но у него был свой очевидный интерес и сейчас вы поймёте о чём речь.» Я по возможности подробно пересказал всё что стало мне известно о «Кенигсбергском инциденте» 1945 года, который и стал причиной того, что большевики в том мире, вовсе не были удивлены моим появлением в их Реальности. Но если большевики в мире Лопатиных не были удивлены, то все присутствующие просто потеряли дар речи. По сути, я рассказал им о заговоре, если не о военном мятеже, который стал прямым следствием всего происшедшего со мной. -«Но это же немыслимо! Этого ещё не было и может не произойти вовсе!» - вскричал Гиммлер побледнев. -«Это технически не возможно!» - вторил ему Вюст. -«Камраден! Прошу замолчать!» - выкрикнул рейхсканцлер и снял в наступившей тревожной тишине телефонную трубку. -«Гельмут, срочно, дайте мне информацию о Фрице Леманне, шарфюрер СС, специальные части YGGDRASIL» - он опустил трубку на рычаг и пристально посмотрел на меня. -«Вот сейчас и будет настоящая проверка ваших слов, Кудашев… - усмехнулся Гейдрих, - то, что вы нам рассказали, слишком невероятно что бы быть правдой. Хотя последнее время я начал привыкать к странностям». Группенфюрер Вюст, в котором учёный окончательно взял верх над генералом СС, поднялся из за стола и нервно прошёлся по кабинету. -«Для меня самым странным, тут является сам факт, вернее возможный факт случившегося. Вы уверены, унтерштурмфюрер, что тот чекист сказал правду, а не слукавил каким то образом? Нельзя недооценивать врага!» -«Я абсолютно уверен в том, что он сам свято верил в сказанное, господин группенфюрер!» - ответил я как можно уверенней, хотя не скрою, слова Вюста зародили во мне сомнение. Действительно, полковник Дубровин сказал правду. Но только ту правду, которую знал сам, а не была ли эта правда умело, кем то доведена до него? Нет, вряд ли… Профессор продолжил потирая руки и жестикулируя двигаться по кабинету, хотя в присутствии Главы государство это выглядело странным: - «Сама история с вашим появлением в том мире, уникальна, Кудашев! Хотя вся программа нашего отдела «Н» по исследованию параллельных реальностей уникальна! Но в вашем случае, перенос в другой рукав, совпал с разрывом во времени. У нас 1956 год, а в той реальности – 1979-ый. И по переданным вами координатам, спасательная экспедиция, так же смогла попасть в мир который на 23 года в будущем, относительно нашей точки старта!» -«Подождите, Вальтер… - вступил в разговор Гиммлер, для которого научные проблемы вовсе не закрыли собой сам факт случившегося в другой реальности, -  красные утверждают, что вторжение к ним наших людей в конце лета 1945-го, произошло, после того как они узнали о существовании того рукава, значит когда мы спасли Кудашева. Возможно, а скорее всего наиболее вероятно, что в нашем мире, этого ещё не произошло. Выходит, мы узнали о грядущих событиях!» -«Вот! – вскричал Вюст – указывая пальцем на рейхсфюрера, - именно в этом суть, Генрих!  На наших глазах, родилась новая реальность отличная от нашей! Если мы не допустим проникновения наших людей в тот мир в 1945 году, хотя я даже не представляю, как можно переместится из нашего 1956 года, в прошлое, в 1945-ый, а оно уже произошло в другом мире, то наша реальность разделяется и образуется иной рукав! Это…это просто невероятно!» -«Я знаю, - негромко и спокойно сказал я, - я знаю, как переместиться в другой мир и в другое время этого мира!» Все трое устремили на меня взоры. Гиммлер удивлённый, Гейдрих подозрительный, а профессор Вюст, восторженный. -«Но и это ещё не всё, господа, - я решил окончательно их добить тем что старый полковник Дубровин, знал, но говорить мне не собирался, но нас прервали. Отворилась дверь, дежурный адъютант, тот самый офицер люфтваффе, вошёл, вскинул руку в приветствии и строевым шагом, подошёл к столу. Он положил перед Гейдрихом листок бумаги и замер, ожидая дальнейших распоряжений. Рейхсканцлер быстро пробежал глазами написанное и распорядился: «Как можно быстрее всю информацию о этих людях и подразделении мне на стол! Срочно! Высший приоритет!» Капитан чётко развернулся и покинул кабинет. Глава Рейха, устало откинулся на спинку кресло, потёр виски и вздохнул. -«Фриц Леманн, действительно служит в батальоне охраны объекта «Зондербюро 13» в Новой Швабии, переведён туда месяц назад, и пока не шарфюрер, а всего лишь штурманн. Я склонен верить вам, Кудашев, ибо придумать что вы нам рассказали, думаю, невозможно». И Вюст и рейхсфюрер, заговорили одновременно, перебивая друг друга, но Гейдрих остановил их жестом: «Вы, штурмфюрер, ещё что то хотели нам сказать?» И я вывалил на них историю о женщине из норвежской долины Исдален, профессоре Герберте Янкуне и Агисхьяльме – Шлеме ужаса. Пересказ тайного знания из головы старого большевика, да ещё с явно с неосознанным привлечением моих новых способностей, меня вымотал, а моих слушателей, поразил до глубины души. -«Камераден, я думаю этого слишком много для одного вечера» - устало произнёс рейхсканцлер и судя по лицам группенфюрера Вюста и Гиммлера, они полностью с ним согласны. Вновь снята телефонная трубка: «Капитан, срочно вызовите коменданта, генерала Йоста, отмените все приготовления к смене дислокации ставки и не назначайте на утро каких либо встреч. Да, да… утреннее заседание штаба тоже отмените, есть дела важнее». -«Господа, - это уже обращено к нам, - советую вам хорошо выспаться, если получится. После завтрака всех троих, жду у себя». [1] Так точно – нем. [2] В немецкой армии звание соответствующее полковнику.