Без жизни, без сомнений

Пробыв всю жизнь в забвеньи

Вскоре найдёшь ты суть:

Что вся жизнь — простое совпаденье,

И в ней нет смысла, уж забудь.

© автор

Жизнь порою несправедлива, это не кому не секрет. Убийства и жестокость обагряют нашу Землю кроваво-красным цветом. Она мстит: наше безрасудство убивает её, и нас заодно. «Но если я умру, стану ли я лучше?..» Такой вопрос возникает у Страшилы в соломенной голове при его заключении. Ведь он нечего в этом мире не значит, он не должен заслуживать столь многое. Пугало понимало, что его место в жизни такое ненужное. Самое большое что он может сделать — сбежать. Сбежать вместе с Дровосеком и придумать план победы над завоевателем. Но ведь даже в этой миссии Страшила — некто, не так ли? Вполне возможно. И он это понимает. Влага и сырость карцера плохо действуют на Страшилу. Но его другу приходится ещё хуже. Получается, только Дровосек заслуживает внимания? Не знаю… Давят стены тюрьмы. Разум входит в забвенье. Разорваное платье бывшего правителя развивается по ветру, входящим в тёмную комнату через маленькое оконце, закрытое решёткой. Отяжелела солома. Даже подняться нет сил. Чёрные глаза размыты, словно в слезах. Можно сказать, Страшила действительно плакал от своей беспомощности. Всё же в голове остаётся вопрос: «Как же найти свою смерть?» Яркое солнце из-за решётки блестело своими лучами. Слепит глаза, в светиле виден огонь. Вот она, причина. Но как же? Точно, провиниться. Очень сильно провиниться. Медленно ковыляя по комнате, Страшила размышляет. Как будто это тяжёлый сон, не отпускающий в явь. Но этому «сну» не суждено приснится. Слишком он тяжок для восприятия рода людского. План сам явился в разум. Сбежать и разболтать последние новости. Даже если это не плохо для нового повелителя, то пугало вынудит отвести его на костёр. Дровосек видит это зрелище. Переживает, наверное. Но он не в состоянии оставить пугающие намерья друга. Страшила смотрит на товарища в последний раз. Глаза так и молвят: «прости…". Пугало хватает его за руку, за такую холодную и твёрдую. Смотрит прямо в глаза глубокие. Словно бушует в них океан горьких слёз. — Прости, прости меня… — хрипло шепчет Страшила, ещё сильнее сжимая железные ладони. Юноша не может понять: за что же он извиняется? Обеспокоенно смотря на приятеля, Дровосек даже одно слово вымолвить не может. Даже если мог бы, он произнёс лишь одно слово: «почему?..» — Прости, жизнь жестока… — Еле-еле извлекало из себя пугало. Словно ком в горле мешал ему говорить спокойно. Страшила хотел бы прямо сейчас разрыдатся и бросится в объятья своего друга. Но нет, он должен сдерживать себя. Сдерживать свои эмоции. Время разлуки. Тяжко воспринимать это. — Так все будут счастливее… Все… — Последние слова так горько произносить. Дровосек до сих пор не может нечего понять. Глупый. Глаза его смотрят жалобно, непонимающе блестят. Страшила разжимает руки и отправляется в путь.

***

Время идёт долго, тяжело двигаясь по горькой судьбе. Найти беглеца не могут. Неизвестно где он находится, будто вовсе сбежал из города. Страшиле всё сложнее и сложнее скрываться. Именно этого он добивается. Дело завершенно, время возвращаться в народ. Пробираясь сквозь заросли тёмных деревьев, пугало странно радостно ухмыляется. Вот она — смерть, уже ждёт его. Явись бы он сейчас, люди бы плакали от радости, попытались бы его сохранить. Но это не должно появляться в плане, поэтому Страшиле до сих пор нужно вести себя аккуратно. В далеке виднеются дуболомы. Он почти на месте. Пугало не понимает, ветви деревьев сковывают его движения или тугие верёвки. Возможно, и то, и то. Солому порезают острые колючки сучков. — Я уже совсем близко! — еле слышно шепчет он, продолжая пробираться сквозь заросли. Шорох позади. Они его услышали. Бессильные руки Страшилы тут же оказались опутаны верёвкой. Улыбка всё ещё остаётся на его лице: пугало радо, как бы то странно не звучало. Страшилу ведут по каменной дороге прямо к дворцу. Он заметил, что здание уже не сияет «изумрудами». Весь город был лишён яркого блеска драгоценностей. — «Ну и гад!» — бурчит про себя пугало. Видно, Урфин жил в достатке, что не скажешь о его моральном состоянии. Страшила не сопротивлялся, а наоборот смело шагал за деревянными солдатами. Хотя дуболомы не были этим удивлены, жителям города казалось это странным. Люди на улицах удивлённо ахали, наблюдая за этим зрелищем со стороны. Вот и замок, ранее красиво украшенный, стал тусклым и серым, как весь город. Уже не стоит на стенке длиннобородый солдат Дин Гиор, уже не толпились рядом кричащие люди, уже не было той атмосферы. В коем то веке Страшиле было жалко всех этих людей: они теряют лучшего, по их мнению, правителя и не пытаются нечего предпринять. Хотя, откуда им знать, что прямо сейчас пугало может быть сожжёным на костре? Не знаю… Входят в здание, шагают по коридорам. Будто он уже это где-то видел. Точно, во времена правления Гудвина! Наверное, он был не таким плохим человеком, сравнивая его с Джюсом. Кажется, будто в соломенной груди что-то бьётся. Бьётся ритмично и быстро от волнения. Сейчас решится его судьба — жизнь или смерть. Глаза блестят в предвкушении. — На костёр! — выкрикивает завоеватель, указывая пальцем на такое невинное соломенное тело.

***

Названный Урфином «парад огня» начинается. Даже Дровосека привели на сожжение его друга. Теперь ему ясен план Страшилы. Но зачем? Огонь на удивление сладок. Языки пламени охватывают тело, блестят, бросают искры. Даже сильный ветер не способен потушить данный пожар. Улыбка бывшего правителя не понятна народу: он ведь горит, так? Почему ему тогда хорошо? Перешедшие на тёмную сторону люди тихо посмеиваются в сторонке. Дуболомы едва удерживают Железного Дровосека, ведь тот из-зо всех сил пытался вырватся. Не понятно, на кого он агрессировал: на противников, ухмылявшихся в стороне, или на совершённые безрассудные действия приятеля. Горькие слёзы стекают по железным щекам, оставляя за собой ржавчину. Он не выдержит его смерти. Кажется, будто Страшиле всё равно, хотя в глубине души это не так. Боль доставляет не сколько пламя, сколько жалостный крик друга. — ЧТО Я СДЕЛАЛ НЕ ТАК?!. — Выкрикивает Дровосек, захлёбваясь в своих же слезах. — ЗА ЧТО?!. — Прости… Я не знаю, о чём я думал… Страшила опомнился. Он вспомнил всё. Он уже не хотел умирать. Но слишком поздно… Солома догорает до конца. На мокрой земле остаётся «прах». Встревоженый народ не сдерживает слёз. Даже врагам становиться его жалко. Но слишком поздно всё менять. Слишком поздно… Всё же в голове остаётся последний вопрос: «Как вернуть свою жизнь?..»