Очерки

Глаза Веры были подобны василькам, да таким насыщенным, что в душу Вани запали если не сразу, то мгновенно. Люди привыкли называть вечностью — что-то бесконечное и нескончаемое, а Букин привык полагаться на другое понятие. Вечность — это то время, которое ты проводишь вдали любимого человека без возможности соприкоснуться к её лицу, потребовать приятные объяснения на какую-то фотографию в социальной сети и просто любить. Это же так просто, разве нет? — Вер, давай сюда встанешь, фоном ребят снимем, — просит девушку Благов и аккуратно рукой её рубашку поправляет. — Ага… Вера кивает непринужденно, руки под грудью складывает, а сама с желанием обернуться через плечо борется. Хочется на друга посмотреть и взгляд поддержки подарить. — Вот, ребята, разминаются парни, а переживает наш корреспондент, — весело оператор произносит, и Вера улыбку широкую не сдерживает. — Как тебе в статусе ведения блога? Продюсерское кресло не давит? — Мои ягодицы идеально вклинились в кожаное кресло, — весело Логинова отвечает, смеясь задорно. — А они у тебя для любого кресла идеальны! — приукрашивает оператор. Губы, в персиковую помаду облеченную, в улыбке искренней растягиваются. Да такой теплой и радостной, и, кажется, что многотысячная арена на неё смотрит. Ване необходимость в её чертах мягких ощущал. Яркую, разъедающую грудную клетку и требующую вырваться наружу — необходимость. — Вера Владимировна, а вы нам выходной после «Вызова» дадите? — жалобно Кирилл отыгрывает, и Вера его по плечу ответно ударяет. — Понял-понял, никаких выходных! — капитулирует. — Вы сами можете выпросить тебе выходной, Благов, у вышестоящего руководства! Но я согласна, неделю на море мы заслужили, конечно. — Да-да! Нам нужно море! — галчат коллеги. Оператор камеру опускает, и Вера наконец-то оборачивается к трибуне синей команды. Ваня, вытанцовывающий с помпонами, даже не сразу замечает взгляд васильковый. Тело мужское в такт попсовой композиции двигается, ладонями бодро воздух искажая. Логинова напротив останавливается и отражением его движений становится. — Воу, Вера, ты лучшая! — визжит Галлямов и вновь кружок в телеграмм записывает. — У меня тоже будет миллион подписчиков? Вера смеется. Эти цифры ведь такие мелочные, а для кого-то значимость дают. — Признавайся, команда синих тебя покорила? — задаёт вопрос Букин, приблизившись к девушке любимой, которой никогда подобное не скажет. — Выглядишь… чудесно. Осматривает облик женский, стараясь детали осмотреть. Серьги в ушах крупные золотистые, с таким же плетением ожерелье на шее, а на блузке кремовой разрез низкий. Позы шифона в темные брюки клеш запрятаны, и Ваня мысль улавливает, что выглядит она непросто красиво, а невероятно. И партнеру ему не то, что повезло, а счастливый билет он вытянул. Золотистый. Почти как на фабрике Вилли Вонки. — Меня покорил ты в полосатых шортах на дачном участке, — усмехаясь Вера отвечает и друга по мягкой кофте поглаживает. — Синий тебе к лицу. — Хорошо, что не голубой! — отшучивается Ваня. — Сезон заканчивается, какие планы? Вера вопрос задаёт не из-за любопытства, а скорее из-за желания побольше о друге узнать. Ведь наверняка сына в поездку какую-то заберет, если, конечно, жена бывшая отпустит на столь срок длительный. Возвращение на большую арену спорта она поддержала, но с остальным справиться не смогла, в отличие от Веры, которая непросто в фигурку была вхожа, но и в дом Вани, и партнерши его чудесной. — Вьетнам, Тайланд?.. Неважно, но хотелось бы с тобой. Ну, семьей вашей. — отрывисто Букин отвечает. — Ванюш, ну, пять килограмм, конечно, скинул, не такая уже плюша, — иронично Логинова произносит, и мужчина ее за талию обнимает и щипает игриво. — В бикини будешь выглядеть чудесно, — подмигивает. — Лучше тебя в бикини никто выглядеть не будет! — льстит Ваня. А у Веры секрет есть. Даже тайна большая, которая она сдержать в себе пыталась, да взращивала с такой любовью, что теперь язык не поворачивается как-то спокойно и неэмоционально сказать. Ведь Ваня — друг её лучший и информацию узнать должен был первый. И по-другому и быть не должно, а она молчала, потому что выбора другого попросту не было. Сперва незнание, затем опасность. — Разминка окончена, — разносится по арене, и они с Ваней чуть вглубь продвигаются, останавливаясь за трибунами искусственно сделанными. — Ванечка, — Вера к уху мужчине наклоняется и за плечи его держится, — а я беременна. — Что? Изумленное лицо Букина всё за себя говорит. И то, что он шокирован — это точно, но также невероятное счастье за подругу создает такой объемный кокон удовольствия, что это меркнет. Да, где-то в ночных фантазиях он предполагал, что именно от него она и родит ребенка, но здравый смысл даже сейчас побеждает. Спустя семь лет ожидания она наконец-то обретет статус мамы. И это же самое главное, так? — Рунь, как я счастлив за тебя! — вскидывает руки и на девушку с объятиями наваливается. — Ваня, я так рада, что наконец-то говорю это тебе… — слезы градом по её щекам скатываются, и она носом в мужское плечо утыкается, чтобы в безопасности себя почувствовать. — Рунь, милая, вы это с Олежкой заслужили, правда… Он в словах искренен настолько, насколько это возможно. И не лжет совсем, ведь если Вера счастлива будет, то недавно вновь вспыхнувшую зависимость любви к ней, он поборет. На горло себе наступит так сильно, что даже шейные позвонки хрустнут с яркой вспышкой. Вера обращение друга смакует, наслаждаясь эмоциями испытываемыми. Такими увесистыми, что они даже на ребрах оседают и давят сильно. Настолько, что ещё немного и органы внутренние продырявит. — Уже тринадцать недель, — тихо Вера шепчет, и Ваня ответной улыбкой радостной одаривает. — На четвёртой узнала, а потом тонус был… — Эй, Вер, ты че оправдываешься то? Ну, не рассказала сразу и ничего, сейчас же сказала! И новость просто охеренная! Но честно хочу сказать, что с отчеством не особо повезло… — Ваняяяяя! — протягивает девушка, а сама смех старается сдержать. — Ну да, согласна, не очень… Пятюню друг другу отбивают, смеясь ярко. И то, что дружба их в этом году уже двадцатилетие праздновать будет, Вера и Ваня не помнят. На датах стараются не сосредотачиваться, чтобы искреннее внимание друг к другу не упустить. Ведь дело не в цифрах, а в заинтересованности общаться друг с другом, пережитым делиться, поддерживать и даже обижаться. Ведь не бывает сугубо чистых и добрых отношений, даже дружественных. Всегда находиться недопонимания мелкие, которые в ступор второго человека вставляют. То, что вас не задевает, может другого тронуть. И это факт. — Я скучаю по крестнику… — шепчет Вера, понимание в глазах Вани находя. Он тоже по сыну скучает. Очень. Но забрать ребенка у матери, значит отобрать у него жизнь. И Ваня это понимает, признает, но легче от этого не становится. Все время навязчивые фантазии в голову лезут, как бы здорово было, если бы сын у него в доме просыпался, а после бы дурачились, играли, сырники в конце концов готовили. — Вер, у меня же не было выбора, так? — глаза грустные на подругу поднимает, и та уверенно головой дергает. — Не было, Вань…. У нас вообще выбор до микроскопических размеров уменьшается, когда дело личностных отношений касается. Ведь никогда верного решения не будет, Ванюш. — Спасибо, это то, что было мне нужно. Кивает неуверенно, вновь девушку в объятия заключая. Пахнет Вера вкусно, но это не столь важно, когда веет от неё любовью, заботой и принятием. А принимала она Ваню любого: пьяного в хлам, с травмами, с психикой пошатанной и в любом случае оправдывала. Так искренне, так непорочно. — Ну что, выиграете сегодня? — Ты тут, а значит выбора у нашей команды нет, — подимает плечами мужчина, и Логинова голову немного набок склоняет. — Значит, всё-таки за синих болеешь?! Вскрикивает радостно и кистями фанфары изображает. — А я за тебя болею, Вань. Улыбка у Веры тоже теплая. И вообще от её тела таким разрядом мягким веет, что он даже Ване передается и по коже импульсами проходит. Всегда на крупных экранах про мужскую дружбу кричат, да ярко так, что глаза слепит. А Ваня бы про дружбу между мужчиной и женщиной говорил, ведь она самая искренняя и дополняющая. Не бывает подобного между двумя и особями мужскими, которые мыслят идентично и ничего нового не придумывают. — Вера, спасибо, что ты у меня есть. Без Веры мне было бы плохо… Слезы вновь глаза застилают, когда девушка в щеку любимого друга целует. И это счастье.

***