В округе Мандела погасли все огни

      Аарон Вудсвилл вышел из дома, прихватив с собой рюкзак с деньгами. Если не считать людей, что в его глазах были похожи больше на зомби, всё было хорошо. Парень не мог расслабиться. Когда он пытался это сделать, то как назло, проходили люди. И ладно если бы он видел нормально, но Аарону повезло видеть смерти всех людей, проходящих мимо.       Вот тот, несколько дёрганный молодой человек, идущий в обратную сторону, вроде выглядел как обычный парень, но в глазах Аарона это выглядело по-другому. Изо рта незнакомца капала пена.       «Он умрёт от эпилепсии», — с грустью подумал Аарон, проходя мимо столь ужасной картины.       Проходящая мимо женщина, к счастью, умрёт от старости.       Мужчина станет альтернативом.       Ещё один мужчина скончается от отравления.       Парень закрыл глаза, чтобы дойти не видя ничего. В голове всплыл образ Гавриила, которого, казалась забавляла такая ситуация. Он ухмылялся, обнажая острые клыки, что ещё сильнее злило Аарона Вудсвилла.       Открыл он глаза только когда зашёл на работу. Пока он переодевался в форму, к нему неслышно зашла его коллега — двадцатишестилетняя Лоис Форстер, приехавшая из Луизианы к своей сестре Хизер.       Сам Аарон не сказал, что он бы любил Форстер, так, приятно поболтать за чашкой кофе после работы. Но сама Лоис так не считала, отчего-то считая этого паренька чуть ли не мужем. Ну, или кандидатом в мужья. — Доброе утро, Аарон, — сказала Лоис и обняла его, — я так рада, что ты пришёл. — Да, я тоже, — улыбнулся парень, вдыхая сладковатый запах каких-то духов, смотря на длинные чёрные волосы коллеги.       В его глазах она выглядела самой нормальной. Если не считать перерезанное горло, из которого хлестала кровь. — У тебя новая татуировка? — спросила Лоис, посматривая на «татуировку» глаза с крыльями и букву Г.       Аарон сразу вспомнил как Гавриил выжег ему эту печать. Печать, что Аарон только его и ничей больше. Кожу даже зажгло, словно там уже не кожа, а мясо. — Да, татуировка, — солгал Вудсвилл, но та ничего не заметила, а лишь поцеловала в щёку, якобы случайно касаясь губ и ушла.       Начался рабочий день. Аарон натянул улыбку, стараясь не подавать виду, что знает о том, что обслуживает живых трупов или альтернативов.       Наверно, его улыбка со стороны казалась неестественной. Да и Вудсвилл так и думал. Стоит тут, значит, сияет. В его случае это не совсем уместно.       Он выполнял свою работу быстро и качественно, стараясь не ахать и не морщиться от того, что видит будущие смерти клиентов.       В каморке во время обеденного перерыва, до которого он чудом дожил, Аарон включил их небольшой чат с шотландцем Кэмероном Лэнгом и Корнелиусом МакНамарой. Аарон Вудсвилл: Ребят, у меня проблемы? Кэмерон Лэнг: Что такое, мой друг? Аарон Вудсвилл: Кэмерон, ты будешь смеяться, но я вижу, так скажем, мёртвых :( Кэмерон Лэнг: В каком смысле? Аарон Вудсвилл: В прямом. Вот стоит человек, а я вижу, что он мёртв. Ну там пена изо рта, шея перерезана, тело прострелено. Кэмерон Лэнг: Хах, отличная шутка! Перестань смотреть хорроры по вечерам :D       Он не успел ничего ответить, как закончился обеденный перерыв. Доев картошку, Аарон пошёл выполнять заказы и смотреть на искажение своего мозга.       Закончив день, парень вышел из кафетерия, смотря в землю. Холодный осенний вечер, человек, что видит то, чего в нормальном понимании людей быть не должно.       Зайдя в ближайшую булочную, купил немного клюквенного пирога, чтобы поесть его этим вечером.       Вдыхая аромат сладкой выпечки, Вудсвилл благополучно дошёл до дома. Только продавец странно косился когда заметил то, как Аарон вытаращил глаза, увидя перед собой труп. Естественно, что на самом деле ничего не было.       Придя домой, Аарон было думал, что он будет в тишине. Ага, конечно. Жизнь решила ещё раз показать, что он слишком наивен.       И прямо с кухни его встретил Гавриил. Лжепосланник улыбался, щуря лиловые глаза. — Явился, — начал он, — а я послал Стэнли и Эна раскапывать могилу Марка Хитклиффа. Меня раздражало чуть ли не постоянное нытьё Торреса и я, так уж и быть, сделаю из его дорогого Марка альтернатива. Лишь бы не ныл.       Парень был слегка шокирован этим. Хотя нет, он пребывал в шоке с того, что Гавриил так спокойно говорит про раскопку чужих могил. Он выронил пакет и тот быстро подбежал к нему. — Клюквенный пирог! — глаза Гавриила засверкали, словно у ребёнка, который получает свой рождественский подарок, — Давай съедим его вместе?       Это был скорее приказ, а не вопрос. Просто сказал был в наивно-детской манере. — Эээ, — протянул Аарон, снимая пальто и сапоги, — конечно. Давай.       Спорить с тем, кто мог поломать ему рёбра словно ветки, Аарону не особо хотелось.       Скоро они сидели и пили чай с клюквенным пирогом. Всё бы было ничего, но Гавриил спросил: — И как тебе мой подарок? Нравится? — откусывая и быстро слизывая кисловатый сок ягод пирога, подмигнул Гавриил. — Что? Нет! — Аарон с усилием проглотил кусок пирога, боясь наступления тошноты. — Что ж, моя собственность, ты разочаровываешь меня. Известно ли тебе то, что я видел как ты говорил с друзьями? Да, я вижу всё, что делают мои собственности. Как и то, что делают альтернативы. Но ты сейчас ешь, я позже покажу.       После ужина, Аарона поманили в гостиную. Гавриил крепко обхватил его не только руками, но и крыльями и тихо заговорил: — Ну так вот. Закрой глаза пожалуйста, — сказал Гавриил, пока ждал выполнения приказа, — вот так.       Мозг Аарона нарисовал комнату Корнелиуса. Комната обустроена в стиле минимализма, но вот глаза напарываются на стул. Потом выше и… Аарон видит тело.       Оно принадлежит Корнелиусу. — О, разве это не здорово? Не бойся, сейчас он будет жив. Но потом он присоединится к своим грешным праотцам! — сказал Гавриил, — А теперь посмотрим на Кэмерона.       Комната сменилась и Аарон с облегчением увидел, что шотландец жив. Однако вся правая сторона его была чёрной и блестела на свету ламп. — А он станет альтернативом, — продолжал спокойно Гавриил, засматриваясь на шею Аарона, вдыхая запах виноградного шампуня, он аккуратно укусил его до крови. Это было блаженство. Не давая вырваться, он попивал кровь, которая на вкус была теплая и сладкая. Как черешня. Через минуту, он оторвался, слизывая капли крови и поглаживая испуганного Аарона.       Он почти не поменялся. Румянец стал лишь побледнее, хотя этот румянец почти не виден.       Потом он заставил его лечь в кровать, заваливаясь на него и прижимая к себе, попутно целуя в лоб. — Сладких сновидений, моя собственность, — заговорщически шепчет лжепосланник, устраиваясь поудобнее и прижимая несчастного «избранного» к себе.       Он надеялся на то, что Стэнли и Эн выполнят всю работу, а ему не приснится казнь или Тунбриель, который смеет поучать своего старшего брата как жить.