Мама и папа

      Сара тихонько напевала простенькую мелодию, расчесывая тёмные волосы сонного сына. Алан, в свою очередь, наглаживал лежащую на кровати, громко мурлыкающую пушистую кошку. Мелисса вытянулась рядом с ним, довольно наминая лапками тёмно-синее одеяло.       — Ма-а-ам? — протяжно зевнув, позвал Сару Алан.       — Да, цветочек, — мама с нежностью погладила его по голове, вызывая у сына счастливую улыбку. — Ты что-то хотел?       — Ты у меня очень хорошая, — Алан упал назад, оказываясь в маминых объятиях, и запрокинул голову, чтобы видеть её лицо, а потом вдруг выдал. — Я тебя люблю.       — О-о-оу, — в умилении выдохнула Сара и чмокнула сына сначала в макушку, потом в нос, потом в обе щеки.       Алан смеялся, пытался уворачиваться, вертелся, как уж на сковородке, при этом сияя счастливой улыбкой, вызывая точно такую же улыбку у не перестающей осыпать его поцелуями мамы.       — Ну, мама-а-а, — наконец, протянул Алан, когда скулы свело, а живот заболел от смеха.       — Хорошо-хорошо. Всё значит всё, — Сара выпустила сына из объятий и легонько подтолкнула его в нужную сторону. — Давай, ложись.       Алан рыбкой нырнул под одеяло. За ним вальяжно проследовала Мелисса, которую мальчик заботливо укрыл, не забыв погладить по голове напоследок. Кошка удовлетворённо прищурилась и пододвинулась к нему ближе, но Алан уже подтянул одеяло повыше и повернулся сначала на один бок, потом на другой. Подождав, пока сын найдёт удобное положение, Сара поинтересовалась:       — Ну, что? Устроились? — её голос был нежным, но весёлым.       — Да! — уверенно кивнул Алан.       — Тогда давай поправим одеялко, — Сара подоткнула одеяло со всех сторон, почесала кошку за ухом и, не удержавшись, снова чмокнула сына в кончик носа. — Я тоже очень сильно люблю тебя, моё солнышко. Спокойной ночи. Пусть тебе снятся только хорошие сны.       — И тебе тоже, мамочка, — Алан снова зевнул. — Спокойной ночи вам с папой.       Сара послала тут же заулыбавшемуся сыну воздушный поцелуй и, щёлкнув выключателем, вышла из комнаты. Притворив дверь, она на минуту задержалась в коридоре, вспоминая счастливое лицо сына. Какой же он у них милый.

***

      — Пап, — Алан подёргал отца разговаривающего по рации, за штанину.       — Всё, разговор окончен. Конец связи, — недовольно бросил Дикон и повернулся к сыну. — Ну-ка, мелкий, давай на ручки.       — Сент-Джон! Сент-Джон, я с тобой разговариваю! — ругался Коупленд, но Дикон уже не обращал на него никакого внимания.       Он поднял Алана на руки, заглянул ему в глаза и не сумел сдержать улыбки. Сын смотрел на него очень серьёзно, совершенно по-взрослому, словно у того было к Дикону важное дело. Сделка на три миллиона долларов, не меньше. Живи они в мире до апокалипсиса, у Алана были бы все шансы на то, чтобы стать бизнесменом.       — У вас какой-то разговор ко мне, сэр цветочек? — усмехнулся Дик, перехватывая сына поудобнее.       — Мама звала, — сообщил Алан. — Сказала, что уже темнеет, пора домой.       — И она, как всегда, права, — согласно кивнул Дикон. — Сейчас пойдём.       — Спасибо, что сегодня весь день был с нами, — Алан вдруг обнял отца за шею, заставляя того озадаченно замереть. — Я тебя так люблю.       Дикон неожиданно для себя почувствовал, как к глазам подступают слёзы. Это была смесь досады оттого, что он не может проводить всё своё время с семьёй, горечи оттого, что его собственный отец всегда был к нему холоден, и нежности. Бескрайней и безграничной. Такой, какую у него вызывали только два человека: его жена и сын.       — Эй, ты чего вдруг? — Дикон погладил прижавшегося к нему Алана по спине.       — Просто захотелось, — пробормотал мальчик, спрятав лицо у отца на плече, так напоминая в этот момент Дикону Сару…       — «Просто захотелось», — шутливо передразнил Дик сына, вызывая у него смешок. — Скажу только по секрету. Я тоже тебя очень сильно люблю. Больше, чем ты можешь себе представить.       — И маму тоже? — Алан поднял на него полные слёз глаза.       — И маму тоже, — согласно кивнул Дикон и, стерев со щёк сына влажные дорожки, поддался порыву, чмокнув сына в макушку. — Ну, пойдём к ней? А то она нас уже заждалась.       — Да, — закивал Алан, тоже вытирая слёзы тыльной стороной ладони. — Пойдём. Маму нельзя расстраивать.       — Правильно, — согласился Дикон, уже шагая в сторону дома, всё ещё держа сына на руках. — Маму надо беречь. И всегда радовать.