1
15 октября 2023 г. в 18:08
Саймон поворачивает голову к Марселин, одаривая её слабой, но успокаивающей улыбкой. Девочка замечает это и слегка хихикает, в ответ высовывая язык и издавая им своеобразные звуки, резко прерываясь в кашле. Её маленькая грудь отрывисто поднимается и опускается, и Саймон слабо похлопывает по ней, пытаясь скрыть беспокойство в голосе:
— Эй, эй, полегче. Всë будет хорошо.
Кашель прекращается, Марселин слегка прочищает горло и поднимает глаза на своего попутчика, доверчиво, по-детски кивая. От этого жеста на душе Саймона становилось теплее, несмотря на то, что с каждым днем он ощущает все больший холод.
Он протягивает руки к костру и греет их, всматриваясь в пламя, будто оно было чуждым самой его природе. Саймон становился безумнее. Он пытался отрицать это, игнорировать или исправить, но факт оставался неизменным — корона сводит его с ума. Использовав её однажды она брала твой разум в тиски, утаскивала в плен холода и разрушения. Как паразит, питающийся за счёт сил своего хозяина — Саймон слышал её зов. Шепот, призывы сделать мир своим ледяным царством. Сейчас это просто раздражающие, назойливые мысли, от которых можно отмахнуться и выживать дальше.
Но что будет потом?
Саймон не хотел знать ответ на этот вопрос.
Он вздыхает, снова переводя взгляд на Марселин. Она играет со своей игрушкой, которую Саймон же и нашел — к своему стыду, он не знал ни имя розового монстра, ни даже его расу. Это не было собакой или человеком, скорее… Кракозяброй. Саймон читал однажды о них в книгах, и описание сходится. Длинные конечности, короткие, редкие волосы, улыбающееся лицо…
Он начинает забываться.
Саймон вытягивает руку и ерошит волосы Марселин, на что та слегка отмахивается от него с тихим, детским «эй!». Он смеется в ответ, убирая руку и накалывая зефир на палку, поднося его к огню.
Дурацкая шутка. Вспоминая то, как он пришёл к постепенному безумию, невольно сжимается челюсть. Это должно было быть шуткой — он надел корону только для того, чтобы подурачиться, но в итоге потерял все. Дом, Бетти, собственную личность. Если бы можно было вернуться в прошлое, он бы не стал выкупать эту проклятую корону.
Ни за что. Никогда. Он уверен в этом больше, чем в чем-либо, а уверенность — та ещё роскошь для апокалипсиса.
Саймон чешет подбородок — там, где начинает рост борода — и морщится, замечая свой длинный, острый нос. Очередное напоминание тому, во что он превращается.
Должен быть выход из ситуации. Что-то можно придумать. Может быть, если он действительно не будет использовать корону, ее воздействие нейтрализуется…
— Оу. — Саймон замирает, опуская взгляд вниз, к коленям.
На его ноги перебралась Марселин, сворачиваясь калачиком и прижимая игрушку к телу. Взгляд Саймона смягчается, и весь его поток мыслей отходит на второй план — он аккуратно заводит прядь за ухо Марселин, чуть наклоняясь к ней.
— Марси, ты устала? Я мог бы расправить для тебя спальный мешок.
— Нет. — Отвечает Марселин уперто, выставляя перед собой игрушку. — Хамбо хочет спать с тобой!
Ох. Хамбо. Так вот как зовут Кракозябру.
— Ну, ладно. — Саймон улыбается и пожимает плечами. — Раз уж этого хочет Хамбо, я не могу противиться его желаниям, верно?
Небольшая складка на детском лбу Марселин расправляется, и на её лице появляется улыбка, когда она ложится обратно на колени, слегка ерзая на них, чтобы устроиться поудобнее.
Саймон смотрит на неё ещё какое-то время, прежде чем перевести взгляд на закат, скрывающий солнце, которое освещает эту бренную, больную планету. Разум возвращается в размышления — в конце концов, он не одинок. У него есть Марселин, и ради неё он пойдет на всë. Чего бы это не стоило.
В тишине раздается слабое хихиканье.
Даже если для этого придется заморозить всю планету.