Где-то в Округе Мандела

      Вечер. Серые тучи, которые казались грозовыми, медленно плыли по тёмному небу. В этот момент на улице не было никого, кроме молодого человека в черно-белой толстовке и серых штанах.       Человека, хотя он и им не являлся по сути, звали Тармафель и это его первое задание на Земле. — Этот мир не для тебя, — когда-то давно сказал его отец Гавриил, — ты должен доказать, что достоин называться моим сыном.       Тармафель до сих помнит суровые лиловые глаза, когда тот давал наставления. Гавриил «создал» его со скуки ещё когда у людей был восемнадцатый век. Ему стало просто интересно наблюдать за своим творением.       И вот Тармафель стоит на улице, обдуваемый холодным ветром.       «Мда, у современных людей вкуса явно нет», — подумал Тармафель, рассматривая свой более человеческий облик, ветер сорвал капюшон, обнажая длинные золотистые волосы.       Он уже битый час искал себе добычу. Но как назло все люди будто испарились.       «Отец точно не будет рад когда узнает, что я не выполнил его задание!» — раздражённо подумал он, рыская и ища глазами хотя б намёк на человека.       Хотя он и был сыном Гавриила, но сам отец относился к нему чисто с любопытством, не имея никаких родительских чувств.       По большей части он посылал альтернативов, чтобы они смогли кого-нибудь найти и убить, пока сам отсиживался где-то в местах, отдалённых от разума обычного человека.       Вот и его день настал. Кажется, промелькнула чья-то тень. Фигура была невысокой, когда он подходил к редким фонарям было видно, что у него короткие рыжие волосы. На куртке было написано «Оливер».       «Возможно, это его имя. Оли-ивер Проктор, хм, интересно», — подумал Тармафель, неслышно идя следом.       Хрупкий осенний листочек скрипнул и рассыпался под ногами, что услышал Оливер.       Вообще, как рассказывал ему Гавриил, Оливер жил один, его сестра уехала в Луизиану, а матери и отца давно уже не было в живых. Сам Проктор работал сотрудником интернет-магазина. Он любил работу.       Сейчас Проктор шёл с работы, он уже миновал два магазина и одну многоэтажку. В такое время суток опасно, ведь мало ли кто решит позарится на его душонку. Но этот паренёк был уверен, что имея жёлтый пояс по карате, уложит всех на лопатки.       «Как самоуверенно!», — хмыкнул Тармафель, следуя за ним.       Проктор, кажется, вообще его не заметил, а начал подходить к дому. Но его останавливает чувство, будто кто-то прикоснулся к нему. —Показалось? — сам спросил он себя, доставая ключи с какой-то финтифлюшкой на них.       «О да, Милый, тебе все просто кажется!» — усмехнулся Тармафель, ему хотелось видеть испуганное лицо паренька.       Ночью он стоял у окна. Хорошо, что двухметровый рост и крылья позволяли. Оливер метался по кровати, как загнанный в угол пёс, пытался спрятаться под одеялом. Будто кусок тряпья ему поможет!       На лице у «сына» Гавриила появилась маниакальная ухмылка. Он включил свет, но ничего не увидел, а Тармафель быстро спрятался.       Следующий день прошёл довольно спокойно. Тармафель представал в образе каких-то людей, прикидываясь кем-то другим, кем он не являлся.       Оливер напрягался. Он не знал этих людей, старательно их обходил, даже когда «люди» цеплялись за него руками, Проктор имел смелость их бить. Но на это его преследователю было всё равно.       Жил Оливер один, друзья были лишь в интернете, да и то не всегда отвечали. Он работал до вечера, проходя однажды домой, парень почувствовал, что на него упала чья-то рука. Она была тяжёлая и приятно пахла. Но это его испугало еще больше.       «Либо он примкнёт к альтернативам и будет прислуживать моему отцу, а ещё он может стать отличным ужином», — подумал преследователь и его глаза вспыхнули огнём.       Он снова ничего не увидел. Да, он слеп, ведь пока он не имеет права смотреть на что-то, что не помещается в его мозгу. И нет, это не какие-то там Фредди Крюгеры или Пилы, коих полно в дурацких «страшных» фильмах людей, а что-то более высокое. Более зловещее. А ещё он ночью проснулся от трех сильных ударов в дверь. — Милый, я дома! Давай сыграем? — спросил Тармафель, еле сдерживая смех, он обожал называть его милым, ведь так и есть. — Кто ты? — по ту сторону двери находился испуганный человек — Тармафель. Зови меня так. Я пришёл к тебе. — Уходи! Я не собираюсь открывать тебе дверь! Тармафель засмеялся несколько визгливо. — А мне и не надо. Я просто выломаю дверь, а потом приступлю к тебе, Оливер Проктор.       За дверью была тишина. Паренёк не отвечал и явно вёл себя тихо. Простояв ещё пять минут, Тармафель исчез. Теперь он знает где тот живёт. 3177 Хилл-Крофт-Фарм-роуд. Далековато, почти конец округа, но его это не волновало.       За ещё три дня, проведённые рядом с Оливером, Тармафель отметил, что тот стал более нервным. А концерты со стуками по двери выводили его на слёзы.       Дверь потихоньку поддавалась, конечно, Тармафель мог ее разломать, силы позволяли, но так действительно скучно и неинтересно.       Но как всегда это и бывает, Оливер достиг критической точки. Тармафелю казалось, что тот полетит в церковь, закупится святой водой и будет молиться. Но ничего из этого не подтвердилось.       В тот вечер Оливер вышел в парк, держа в руках биту. — Ну что? Теперь ты хочешь поиграть?! Хочешь или нет? А? — пытался свирепо выглядеть Оливер.       Ага, конечно. К его счастью он не знает, что такое настоящий гнев. Тармафель вышел из тени и направился к нему. — Парень, ты что делаешь здесь? — хрипло спросил Оливер, сжимая биту. — Да так, твоя душонка уже давно должна уйти из такого ненужного тела, — ответил Тармафель, — я всего лишь хочу поразвлекаться.       Он начал принимать свою истинную форму. Теперь его рост составлял не менее восьми футов. За спиной трепетались крылья. Проктор так и застыл, держа в руках биту.       Тому надоел весь этот спектакль и он ловко повалил его наземь, кусая прямо до крови. Укусы были ядовитые, схожие с тарантулами, парню было безумно больно, он извивался, что не понравилось Тармафелю. Он откусил кусок мяса, с которого струйками лилась алая кровь. — Я сделал это отец, теперь я достоин тебя? — спросил он и тот час на плечо легла худая, мраморного цвета рука, одобрительно хлопая по плечу. — Да, сын мой, ты достоин меня, — ответил Гавриил, одаривая теплой улыбкой.       Человек хрипел, дёргаясь в спазмах. — Что будешь с ним делать, отец? — спросил Тармафель. — Хм, — Гавриил присел, рассматривая матерящего их Оливера, — он не подходит на роль альтернатива. Слишком он дерзок по отношению ко мне. А вот на пищу…       Гавриил облизнулся, человеческое мясо было явно аппетитным, хотя он мог питаться всем, но это он обожал.       Придушив парня, Гавриил взвалил эту тушку себе на спину. — Пойдём, — сказал Гавриил, утирая большим пальцем кровь со щеки сына, — ты доказал, что достоин меня.       Две фигуры медленно исчезли во тьме, вскоре будут висеть бумаги с «Пропал человек», но сейчас это их не волновало. В скорости тьма быстро скрыла их от взгляда ненужных глаз случайных прохожих.