В объятья чёрных крыльев

      На этом всё. История в этом мире для меня закончена», — она закрывает свой дневник, один из многих, который вела за последние сорок, а может пятьдесят лет и смотрит в окно.       Где-то невдалеке здание фонда, в котором она провела практически большую часть своей жизни. Очень многое было сделано для сохранения нормальности этого мира. Много сил вложено. Но пора идти дальше. Туда, где должна быть зелёная листва, могучие стволы деревьев и её, подумать только, дивный народ. Те немногие, кто всё-таки выжил, несмотря ни на что.       От осознания близости перемен захватывает дух и Энн Моррингтон то и дело хочется убежать, сказать Оберону что-то вроде: «Ты ошибся, милый, я вовсе не та, кто тебе нужен. Твоё чутье в этот раз подвело тебя. Видишь, какая я?»       Но Энн никогда не бегала от опасностей, перемен и сложностей. Не побежит и теперь, тем более, что от одной мысли о расставании с её милым другом, прошедшим слишком многое вместе с ней, сердце обливается кровью. Он не надавил тогда, хотя мог и теперь она благодарна ему за нежное внимание к себе. Теперь и она не подведёт его, тем более, что за годы совместной жизни она смогла во многом убедиться.       Время идёт неспеша и перед глазами Энн проносятся события её насыщенной жизни.

***

      Их первая с Обероном встреча произошла незадолго до того, как он попал в фонд. В прохладную летнюю ночь Энн никак не могла уснуть, сильно утомлённая и взволнованная проблемами, возникшими в связи со вновь поступившими объектами. Нужно было что-то думать и предпринимать, но ничего дельного, только неясные страхи лезли в её голову. В какой-то момент ей и вовсе стало невыносимо страшно. Казалось, что вот-вот кто-то нападёт на нее, выползет из-под кровати и ухватит холодной склизкой рукой. Как она не боролась скинуть морок не удавалось, но вдруг его словно кто-то убрал и Энн, наконец, смогла уснуть.       Она обнаружила себя в светлом, полном зелени лесу. Солнце мягко светило, тут и там яркие листья бросали тень, создавая прохладу. Женщина осмотрелась, но ничего примечательного не обнаружила, только лишь почувствовала словно бы прилив любви к этому месту. То самое ощущение, когда ты оказываешься дома и тебя здесь ждут, о тебе здесь позаботятся.       Улыбнувшись, Энн продолжила осматриваться и заметила, что за ней наблюдают животные и птицы, при этом не бросая своих привычных дел. Это несколько смутило её, но всё же было не самым страшным. Не придумав ничего лучше, Энн шагала по тропинке, в какой-то момент позволив себе просто отдохнуть.       Через несколько десятков метров чаща сгустилась, но более страшной не стала. Деревья будто убирали ветви и корни, чтобы она не зацепилась и не споткнулась обо что-нибудь.       Медленно лес обретал очертания дворца и теперь могучие стволы казались стенами, а кроны — надёжной крышей. Но больше всего в глаза бросался роскошный трон, увитый ветвями и растениями названия которых Энн так просто и не вспомнит. И конечно, ещё больше привлекала к себе внимание фигура мужчины.       Светлые волосы, неясно, то ли просто блондинистые, то ли седые. Белая кожа вся словно в трещинах. Один глаз серый, другой слепой. Одежды по-царски пышные, но неяркие.       Энн не знала, что сказать, но чувствовала что-то странное, словно в давно замёрзшей груди пробежала едва заметная искорка. Но тут же угасла, уступив место непониманию, что вообще происходит.       — Я рад тебе, — со вздохом произнёс неизвестный. — Я скучаю. Тебе нечего бояться теперь, — он приложил палец к губам, едва Энн вдохнула, чтобы вставить слово. — Скоро всё изменится. Я буду рядом.       И Энн, не успев ничего спросить, снова провалилась во тьму. А проснулась уже утром, отдохнувшей и полной сил с ощущением, что провела эту ночь на великолепно мягком облаке. Воспоминания о кошмаре казались далёкими и ей не принадлежащими.       Будни поглотили женщину с головой, но в свободные минуты она возвращалась к тому сну. К ощущению защищенности и спокойствия, а ещё чего-то тёплого и до сих пор незнакомого — с мужчинами у Энн не ладилось, она всё ждала кого-то и сама про себя шутила, дескать так и прождет принца на белом коне или отмахивалась, дескать когда там, работать надо. Ей казалось, что нужно поделиться этим с кем-то или сделать какие-то пометки, ведь попахивает аномалией, но с другой стороны хотелось, чтобы это осталось личным.       Внезапно набежавшими грозовыми тучами среди солнечного дня стало появление в её зоне нового гуманоидного объекта. К сотрудникам фонда обратился мужчина с огромными чёрными крыльями, напоминающими по форме крылья моли. Энн не знала, почему это произвело на неё впечатление.       — Он пришёл прямо к одному из сотрудников, уж не вспомню к кому и куда укрытый плащом, — рассказывал ей другой сотрудник Элфорд, бойкий и активный парень, — и говорит: «Вы же помогаете аномальным существам?» Ну и ему помогли. Теперь он в камере, ему присваивается номер. Класс вроде как безопасный. Он же ничего такого не делает. В общем, его ещё поизучают, конечно.       Энн слушала не очень внимательно, что-то не давало сосредоточиться. То, чувство, когда стоишь на пороге перемен, но пока не понимаешь этого.       — Да, я зайду посмотрю и ознакомлюсь с протоколами, — сдержанно ответила она, давая понять, что на этом разговор подходит к концу.       Через несколько часов Энн, как и планировала, пришла к камере содержания SCP, номер никак не удавалось запомнить, и встретилась с той самой фигурой из своего сна. Только в этот раз оба глаза у него были зрячие, а одежда совсем уж не царская. Из-за спины выглядывали края черных крыльев.       Заговорить Энн не смогла, не то не делая нарушать правил, не то из неясного для неё смущения. Незнакомец из сна тоже молчал, всматриваясь в ее глаза с нескрываемой тоской на лице.       Из протокола, на котором тоже от чего-то невозможно было сосредоточиться, Энн узнала только то, что объект называет себя Обероном.