В монастырях

Сесиль каждую ночь видит перед своим лицом виконта. Тот усмехается и произносит: «Ах, милая прелестница, стоило ли?» Она вскакивает в слезах, зная, что никому не нужна, кроме своей матушки, что так и не поняла до конца, из-за чего ее дочь решила посвятить себя Богу. Даненси каждую ночь видит лицо маркизы де Мертей. Она уродлива как ведьма из сказки, нельзя посмотреть на нее без слез, и все же она произносит измененным, низким голосом: «Почему же ты отверг свою подругу, милый?», после чего тянет к нему руки, которые при ближайшем рассмотрении напоминают петли. Он вскакивает среди ночи в холодном поту и возносит хвалу Господу за то, что его воспоминания не затираются. Сесиль почти с тоской думает о Даненси. Разве могла девушка, не видевшая ничего, кроме стен монастыря, понять любовь и жизнь? Разве можно ее винить за то, что та ступила на путь зла? Наверное, можно по той причине, что не могла остановиться вовремя. Жаркий стыд разрывает ее душу на части, когда она думает о Вальмоне как о своем любовнике. Сесиль ругает себя за доверчивость и наивность. Ей стоило закричать в тот момент, когда он впервые пересек порог ее спальни. Может быть, то было к лучшему… Даненси немного приврал в письме госпоже Розмонд о том, что уже ничего не чувствует к Сесиль. Просто это чувство стало приносить ему столько боли, что с ней тяжело закрыть глаза. Он понимает, что сам во всем виноват. Не смог распознать врага в том, кто прикинулся другом. И все же последние слова виконта дали ему понимание, что не всегда ум подвластен сердцу. Каждый в своем монастыре старается исторгнуть первую любовь к другому. И только Бог тому свидетель. Никто не знает той тайны, что хранят оба, страдая каждый день и не находя утешения.