...как раньше

I'm a long way from the one that I loved I've been tending old flames, lamenting what was Drifting in a land time forgot If you think that I've changed, you know me not

– О, это письмо от Саске-куна? – Сакура заметила, как нервно заёрзал на стуле её лучший друг, и виновато отвернула голову. – Прости, это, видимо, касается миссии? Снова ни слова для друзей? – поспешно добавила она, стараясь при этом как можно более естественно улыбнуться. Выходило плохо. Наруто нервно сунул письмо в выдвижной ящик стола и, натянув не менее искусственную улыбку, пробормотал: – Да, думаю, ему просто некогда рассказывать о жизни или интересоваться нашими делами. Ты же знаешь Саске. – Конечно. Ведь это отнимает столько сил просто написать пару слов своим товарищам, – язвительно выпалила Сакура, а затем резко замолчала, жалея о том, что позволила эмоциям взять верх. Последнее время это стало случаться чаще обычного, и несложно было догадаться, кто был тому виной. – Я просто скучаю, – в оправдание добавила она. – Я знаю. – Наруто с пониманием и сожалением посмотрел на подругу. Её плечи осунулись, а боевой настрой, с которым она ещё минуту назад вбежала в кабинет, сменило бессилие и тщетность ожидания. – Просто прошло уже два года, – тихо произнесла она, словно бы в никуда. – Я могла бы сказать с точностью до минуты, как давно не получала от него новостей. Ровно с того момента, как он ушёл из деревни на миссию. Понимаешь? – Да, – кивнул Наруто. Он и вправду всё прекрасно понимал, но даже он со своим оптимизмом и верой в лучшее устал оправдывать безалаберного друга. Ему нечего было добавить, потому что теперь он ощущал, что не подбадривает Сакуру, а нагло лжёт ей. Он и сам уже сомневался в том, что ещё недавно казалось ему столь естественным, неизбежным, несмотря на незнание или сомнения других. Но Наруто всегда мог зреть глубже остальных, когда дело касалось человеческих чувств. Теперь же с каждым днём, с каждым отчётом о миссии, с каждым ненаписанным иероглифом искать объяснения становилось всё сложнее. Да и следовало ли? Наруто ощущал себя виноватым, что так долго давал надежду подруге, подбадривая и мотивируя не опускать руки, просил понять Учиху, который только начинает привыкать к нормальной жизни, сводил серьёзные разговоры в шутку и старательно избегал любого упоминания об очередной вести без заветного поскриптума. И если имена Какаши или Наруто хотя бы фигурировали в письмах в качестве получателей, то её имя он так ни разу и не вывел на бумаге. – Даже ты перестал верить в него, – словно прочитав его мысли, произнесла Сакура и, улыбнувшись напоследок, вышла за дверь. Сакура сидела на кровати и листала давно потрёпанный от времени и всевозможных катастроф альбом. Ей всегда казалось, что их отношения окажутся прочнее выцветшей бумаги, стоит им только вновь собраться всем вместе, ведомым единой целью. Но раздор, недопонимание, война давно остались позади, а их узы – на давних фотографиях. Она чувствовала, что между Наруто и Саске всё же сохраняется та невидимая связь, но сама она вновь оказалась вне команды, пусть уже давно и не существующей. Снова балласт, который на расстоянии было несложно выкинуть из головы. Только сама она так не могла. И стыдно было признаться, но ведь дело было далеко не в товарищеских узах. Почему-то два года назад ей показалось, что всё возможно. Что стоит дать Саске время, позволить восстановиться, обрести себя, и он сможет открыться, подпустить её к себе, проявить то, что было сокрыто долгие годы одиночества. Тогда она отпускала его с болью в сердце, но и с надеждой, что всё на благо. Сейчас осталась только боль. Ни одного письма, ни одной строчки, ни одного слова… Возможно, на эмоциях после окончания войны и воссоединения она слишком близко приняла их разговоры в палате, его открытость, редкие лёгкие усмешки, задумчивые взгляды и слова извинения, которые он повторил не раз. Ей не нужны были извинения, она и так видела, какое бремя вины он в очередной раз несёт на себе. Она просто хотела, чтобы он обрёл гармонию, позволил себе отпустить тяжесть прошлого во имя будущего. Но возможно ли, что в этом излеченном будущем нет места ей? Пока её друзья жили реальностью, она продолжала разыгрывать сценарии “а что, если…”. Пока остальные ходили на свидания, строили планы, готовились к чему-то более серьёзному, она смотрела на луну в надежде, что и он сейчас любуется её светом. До чего глупо. Сакура чувствовала, что застыла во времени. Её жизнь сводилась к работе и редким встречам с друзьями, но между этим лишь пустота, наполненная тягучим ожиданием. Ей следовало бы выбраться из этой обволакивающей субстанции и начать движение, но гадкая надежда, словно крючком, впилась в плоть и не позволяла сдвинуться с места. Оторвать бы её вместе с кожей, но что тогда останется? И ради чего всё это было? Неужели все эти однообразные дни и ночи, незаметно перетекающие друг в друга, лишь перечёркнутый лист в её жизни, который давно пора было вырвать и выбросить? Начать всё с чистого листа. Иногда сказать проще, чем сделать, когда просыпаешься с теми же мыслями и чувствами каждый день. Себя не выбросишь. – Так вот… Ты вообще меня слушаешь? – Ино укоризненно посмотрела на подругу, монотонно помешивая трубочкой ледяной коктейль. Капли конденсата непрерывно стекали по стенкам прозрачного стакана, превращаясь в мокрые следы на подставке. На улице уже четыре дня как стояла непривычная для Конохи жара. Аномальная волна тепла, больше свойственная для Страны Земли, чем Огня, накрыла местность, и заставила людей выбирать между прохладой реки и тенью хисаси, служившей какой-никакой защитой от прямых солнечных лучей, прожигающих улицы. Рискнувшие выйти в свет, предпочитали выбирать места, где можно было бы остудиться столь нечасто заказываемым в другую погоду леденящими напитками. Окончательно перейдя во взрослую жизнь, Ино и Сакура осознали, что встречи теперь приходится планировать в лучшем случае за неделю, а чаще так и за все две-три. Поэтому когда столбец на термометре бессовестно подскочил до неприемлемых высот, побывавшие и не в таком пекле подруги, решили не согласовывать в очередной раз новую дату, а проявить свойственные им стойкость и мужество и броситься в объятия палящему солнцу. Хотя бы пока они не дойдут до кафе, где в наличии есть лёд. И вот преодолев все эти препятствия взрослой жизни и погодных аномалий, они наконец сидели в небольшом заведении, попивая спасительные напитки, но Ино ощущала, что весь этот путь был проделан зря. С таким же успехом она могла остаться дома и поговорить сама с собой, обмахиваясь самым большим веером из тех, что валялись в шкафу. – Если тебе неинтересно, так и скажи. Нечего мне больше делать, чем распинаться в пустоту, – обидчиво добавила Ино и закатила глаза. Сакура подняла на неё взгляд и виновато замаха правой рукой, словно пытаясь понизить градус напряжения, внезапно возникший за столиком. – Нет-нет, ты же знаешь, я люблю, когда ты рассказываешь про Сая и твои попытки сделать из него идеального парня… – Почему сразу попытки?! Мне кажется, я довольно успешно справляюсь, – хитро улыбнулась Ино, но потом сразу же вернула прежнее выражение лица и добавила укоризненно: – Но вообще-то я говорила не о нём сейчас. Сакура с удивлением подняла брови, не понимая, что больше её поразило: то, что подруга так долго вела энергичный монолог, который не касался её парня, или то, что сама Сакура всё это время пребывала в состоянии ступора и по её ощущениям оно длилось не более минуты, но, судя по недовольному лицу напротив, явно дольше. Она примирительно замахала свободной рукой в сторону Ино и виновато произнесла: – Наверно, я и вправду немного отвлеклась на собственные мысли. Но теперь ты меня порядком удивила и заинтриговала. – То есть мои истории про Сая тебя никак не удивляют и не интригуют? – хотела было обидеться Ино, но снисходительно качнув головой, продолжила как ни в чём не бывало: – Ты же в курсе, что наш клан непрерывно и без устали занимается разработкой новых техник? По выражению лица Ино сразу можно было прочитать, что все лавры она уже готова была забрать себе. И впрочем, её подразумеваемое хвастовство не было безосновательным. Порой девушка выходила из исследовательского центра затемно, и даже личная жизнь, о которой она столь много говорила, отходила на второй план, когда речь шла о развитии техник клана. После смерти отца Ино чувствовала, что обязана сделать всё возможное, чтобы стать достойным лидером и прославлять фамилию Яманака. И как бы ей порой ни хотелось сбежать пораньше из лаборатории и вытащить Сая на вечернюю прогулку, бесконечные опыты и исследования поглощали её, не оставляя надежды на здоровый рабочий график. Окончательно Ино поняла, что полностью растворяется в работе и делах клана, когда даже Сай, который в принципе раньше не имел иной жизни помимо службы в КОРНе, выразил обеспокоенность её режимом, а потом без задней мысли уточнил, не планирует ли она установить в кабинете кровать, чтобы не тратить лишнее время на дорогу. Впрочем, дела продвигались довольно успешно и, возможно, уже скоро Ино сможет позволить себе хотя бы ненадолго соскочить с этого вращающегося колеса и передохнуть. – Да, я помню, что вы работаете там над чем-то невероятным, – кивнула Сакура. – Ни разу не сомневайся, – усмехнулась Ино и добавила: – Так вот по одному из главных пунктов мы успешно закончили испытания и готовы внедрять технику на практике. Внезапно Ино замолчала, выжидающе поглядывая на Сакуру. – И? – неуверенно протянула Сакура, не совсем понимая, почему подруга вдруг прервала свой рассказ и чего она ждёт. – Ну спроси же уже, что за техника! – нетерпеливо сказала Ино, вскидывая руки вверх, всем своим видом показывая, как тяжело, когда тебя не понимают, не ценят, а твои намёки остаются нераспознанными. – И что же там за чудо-техника? – нехотя подыграла Сакура, которая вроде и была заинтересована в том, что бы узнать побольше, но излишнее бахвальство подруги порой раздражало. Ино сделала вид, что не заметила нотки иронии, и торжественно произнесла, победно поднимая почти опустошённый стакан: – Мы научились посредством контроля разума человека блокировать его чувства и эмоции по отношению к определённым событиям или людям. Это и вправду невероятно! Дзынь! – стакан описал в воздухе петлю, и Ино сделала последний глоток. На лице Сакуры появился искренний восторг – это была первая техника, разработанная под руководством её подруги и при этом отличавшаяся высоким уровнем сложности. Вероятно, Ино и вправду вкладывала много сил в работу. И всё же откуда у неё оставалось время строить личную жизнь, Сакура понять не могла, оттого восхищалась ещё больше. – Поздравляю! Звучит как прорыв. Уже знаете, где будете применять? – Для начала нам предложили парочку подопытных в суде… – начала было Ино, но уловив неодобрительный взгляд подруги, поспешила развеять её опасения: – Никаких пыток или принудительных действий. И хочу отметить, что техника будет применяться не на подсудимых, а на судье, присяжных и других заинтересованных лицах, делая их максимально беспристрастными по отношению к обеим сторонам. Не будет никакой игры на чувствах или вынесения приговора, базируясь на субъективной оценке подсудимого – нравится или не нравится. Решение будет приниматься только на основе фактов, никаких эмоций и предвзятости. – Звучит чересчур идеалистично, – недоверчиво произнесла Сакура, не сумев подобрать более весомые аргументы против. – Ну, идеалистично не идеалистично, а Совет Старейшин и высшее руководство уже дали своё одобрение на внедрение техники на испытательный период в течение полугода. За это время будем анализировать все данные, корректировать план работы и искать новые области применения, – пожала плечами Ино. – И как долго такая техника сможет, как ты выразилась, блокировать чувства? Если во время суда, бац, и у судьи снова включаются чувства? Мне кажется, ваш эксперимент может провалиться, – не преминула внести долю скептицизма Сакура, немного поморщившись. Ино посмотрела на подругу взглядом, от которого захотелось сползти как минимум под стол, а лучше провалиться сразу под землю, чтобы не видеть огонь, исходящий из-под пышных ресниц. – Ты за кого держишь мою команду? – скорее, риторически спросила Ино с явным акцентом на слове “мою”. – Всё это продумано. Мы подготовили несколько вариантов длительности техники. Базовая продолжительность – сутки, но максимально эффект можно растянуть до 25-30 дней. Конечно, постепенно техника будет ослабевать, поэтому для нашего испытания в суде такой вариант не подойдёт, и мы просто будем обновлять технику каждое утро, чтобы сохранять максимальную непредвзятость, – провела небольшой экскурс в эксперимент Ино, и затем быстро смочив горло, продолжила просвещать подругу: – Конечно, ещё остаются вопросы. К примеру, насколько значительны могут быть новые эмоции к объекту блокировки, полученные уже во время сохранения эффекта техники, или они также не смогут проявляться из-за действия техники? Мы полностью уверены в первых двадцати-двадцати четырёх часах, но для оценки дальнейшего эффекта техники лаборатория, как ни странно, не самое подходящее место. Эмоции, чувства и связанные с ними воспоминания – не то, что просто можно взять и взрастить в чашке Петри или простимулировать картинками на экране. Каждое событие, каждый человек оставляют свой отпечаток в нашей памяти, и набор эмоции и чувств, связанных с этим объектом, уникален как букет весенних цветов. Спектр цветов, длина стебля, размер бутонов, форма листьев, опавшие лепестки и капли росы – собрать второй такой же букет ты никогда уже не сможешь, как не сможешь испытать тот же набор эмоций, что однажды вызвал в тебе объект. В лабораторных условиях мы можем повторить букет из двух-трёх цветков, попытаться подобрать то же сочетание и форму, но даже с минимальным набором входных данных очень тяжело воссоздать реальную реакцию организма на объект. Поэтому сейчас так сложно сказать, как долго будет сохраняться эффект техники при постоянном взаимодействии с объектом блокировки. С другой стороны, как я и сказала, мы практически уверены, что при отсутствии контакта с объектом техника будет сохранять действие с постепенным равномерным ослабеванием до тридцати дней. Эй, ты что, опять меня не слушала?! – возмутилась Ино, заметив, как Сакура в очередной раз потупила взгляд в стол. Она узнавала этот взгляд, и ничего хорошего он явно не сулил. Но прежде чем Яманака смогла предположить, что именно так вывело из равновесия её подругу, та внезапно заговорила: – Слушай, Ино… – Харуно подняла взгляд, как будто бы и не заметила претензию подруги. – А ты сможешь применить эту технику на мне? На секунду за столиком воцарилась тишина, но уже в следующий момент кафе сотряслось от громкого крик Яманако: – Чего? Ты чего это удумала, лобастая?! Посетители и администрация невольно повернулись в сторону столика девушек, и Сакура непроизвольно вжалась в стул под тяжестью осуждающих взглядов. Впрочем, Ино ничуть не смущало такое внимание, и она продолжила на той же высокой ноте: – Это как вообще понимать? Ты когда это успела в экспериментаторы записаться? Что это тебе не живётся спокойно? Какие тебе там чувства меша… Но последний вопрос Ино уже не договорила. Как по щелчку она выпрямилась, всё осознав, и замолчала, внимательно рассматривая сидящую напротив подругу. Та с грустью улыбнулась, мрачная тень словно бы нависла над ней, не позволяя высвободиться и просто вдохнуть жизнь полной грудью. – Я устала, Ино, – прошептала Сакура после того, как они назвали официанту новый заказ с напитками покрепче. – Я не чувствую, что живу. Я словно бы стою на месте в ожидании чего-то, но ничего не происходит. Вокруг всё движется, меняется, развивается, а я просто замерла. И самое страшное, что у меня нет желания идти вперёд, – она горько усмехнулась себе под нос. – Знаешь, как будто груз прошлого продолжает держать меня, а я и не против. Наверно, я так долго надеялась, что однажды продолжу путь, что и не заметила, как окаменела. – Я прибью его, когда он вернётся, – кратко отметила Ино, сжав кулаки в подтверждение своих намерений. – Вернётся ли? – скорее, смиренно, чем грустно, пожала плечами Сакура. – Больше двух лет, но ни одного письма, ни одного иероглифа. – Может, там, где он бродит, чернила на вес золота? – постаралась пошутить Ино, но уловив серьёзный взгляд подруги, закатила глаза. – Согласна. Мог бы написать кровью. Я бы его точно заставила, попадись он мне на глаза. Сакура невольно усмехнулась пусть и чрезмерно наигранному боевому настроению блондинки. Официант как раз поднёс пару обновлённых бокалов с холодными коктейлями для взрослых, и подруги продолжили наслаждаться чуть более крепкой прохладой. – Понимаешь, – начала Сакура. Разговор давался ей нелегко, говорить так откровенно о своих слабостях последнее время она не любила. И хотя она была уверена, что Ино поддержит и поймёт её, всё же казалось, что она продолжала оставаться той младшеклассницей, которой нужна защита боевой подруги. – Я больше не могу ждать того, кто не придёт. Я чувствую себя брошенной и ненужной. После войны я была уверена, что больше не испытаю эти чувства… И вот она снова я. – Да уж. Честно говоря, когда он был в деревне, даже я подумала, что не всё потеряно для этого подлеца. – Я видела, как ты строила ему глазки, – прищурилась Сакура и недовольно покачала головой. Ино лишь отмахнулась: – Это было всего лишь раз и на инстинктивном уровне. Сама природа заложила во мне этот невероятный дар. И вообще, мы не об этом… – поспешила сменить тему Яманака. – Ты уверена? – из её голоса исчезли все игривые нотки, он прозвучал чётко и серьёзное, не оставляя больше места для шуток. Сакура отвернулась, избегая цепких и вопрошающих глаз подруги. Она приняла решение, как только услышала подробное описание техники. В ту же секунду ей показалось, что она нашла избавление от этих каждодневных рутинных мыслей, наполняющих её и не оставляющих ей и шанса попытаться жить иначе. В ту же секунду она твёрдо осознала, что обязана попробовать иной метод борьбы. В ту же секунду путь назад оборвался, и нельзя было дать себе усомниться в выборе. На войне все средства хороши, не правда ли? И пусть её осудят, пусть назовут слабачкой, она готова всё это стерпеть, если в конечном итоге наконец сможет вдохнуть полной грудью. Испытывающий взгляд голубых глаз напротив ничуть не ослабил её решимости, но говорить Ино, что она совершенно не колеблется, отчего-то не хотелось. Поэтому сделав напоследок размышляющий вид, Сакура чётко произнесла: – Уверена. Что мне терять? Чувства, которые большую часть моей жизни приносят мне одни лишь страдания? Невелика потеря. Я хочу жить иначе. Ино не могла не заметить, что вся поза Сакуры служила подтверждением её слов – натянутая словно струна спина, высоко поднятая голова, прямой взгляд, свободная от бокала рука ровно лежала на столе – не было никаких признаков сомнения, которые Яманака уж точно не упустила бы. Кто как не она лучше разбирается в чтении человеческих эмоций? – Ты не перестаёшь меня порой удивлять, – покачала головой Ино. – Но ты знаешь, я всегда буду на твоей стороне. И если бы эту технику проводил кто-то другой, возможно, я бы и отговорила тебя. Но это же я, – на этих словах девушка жестом откинула невидимую прядь со лба и закатила глаза. – Я уверена в себе и своих силах, и для меня будет честью наконец избавить тебя от этого затянувшегося кошмара. Пусть и симпатичного, – не могла не добавить Ино, на что получила осуждающий взгляд зелёных глаз. – Но всё-таки я его прикончу. Жаль, что он прячется где-то между мирами. Знает, как сложно достать его оттуда. И в качестве звукового сопровождения негодования раздался стук бокала по деревянной столешнице. Сакура наконец слегка рассмеялась, и атмосфера за столом разрядилась. – Думаю, это к лучшему. Знаешь, у меня на примете есть несколько парней… – Рано, Ино, рано ещё! – прервала подругу Харуно, которая уже чувствовала, к чему всё идёт. – Всему своё время. Когда мы, кстати, сможем применить твою технику? – Да хоть завтра, – спокойно пожала плечами Яманака, как будто бы каждый день стирала чувства подруг к их бывшим и не состоявшимся возлюбленным. – Отлично! – с боевым кличем зажала кулак Харуно. – Не передумаешь? – вкрадчиво уточнила Ино. Сакура только покачала головой, и больше они не возвращались к этой теме. О предстоящей “операции” Сакура приняла решение особо не распространяться, да и это было бы странно – написывать всем своим друзьям и знакомым с новостью о том, что раз уж у неё не хватило сил справиться со своими чувствами самостоятельно, то она планирует искоренить их руками своей лучшей подруги. Зачем давать повод для сплетен? Но из всех людей на свете Наруто всегда оставался для неё самым близким человеком, больше всего погружённым в её внутренний мир и как никто знающим, что она переживала последние годы. Не ввести его в курс дела было бы неправильно и могло привести к непредсказуемой реакции друга в будущем. Поэтому, собравшись с силами, вечером Сакура уже стояла на пороге его кабинета, где неугомонный друг, казалось, поселился. Интересно, мечтал ли бы он так же яро стать Хокаге, зная, что по итогу будет утопать в кипах бумаги выше него самого? Принять само решение и рассказать о нём другу оказалось проще, чем после смотреть в его непонимающее лицо и искать в нём хоть каплю поддержки. – Это какая-то глупость, – прошептал Узумаки, присаживаясь на диван рядом с подругой. Он никогда не понимал, что иногда лучше сбежать с поля битвы, но остаться живым, чем бесславно погибнуть сражаясь с тем, кто тебе не под силу. Впрочем, сам он служил тем ещё наглядным исключением из всех возможных правил, в отличие от неё. Сакура тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана, на её лице мелькнуло выражение разочарования. Она совсем не горела желанием начинать долгую дискуссию и испытывала неоднозначные чувства оттого, что именно самому близкому другу придётся прояснять свою позицию. Она была тверда в своём решении и просто хотела поставить Наруто перед фактом. Уж он-то должен понимать. Ни с кем она не была более откровенна. Впрочем, и сама она слышала не мало переживаний друга об его то будущих, то уже настоящих отношениях с Хинатой. – Ты готов и дальше служить мне жилеткой и слушать моё нытьё, пока у тебя горят все сроки по рабочим планам? – решила задать прямой вопрос девушка, избегая долгого хождения вокруг да около. Наруто спокойно пожал плечами и повернул голову в сторону подруги: – Ты знаешь, я всегда готов выслушать тебя и помочь. – Это ты должен говорить своей девушке, а не нянчится со своей подругой уже который год, – закатила глаза Сакура. Она сама себя ненавидела за то, что постоянно ищет слова поддержки у друга и видит в нём единственную надежду. Она не хотела обременять его, но лишь он с их общим прошлым и болью мог понять её. – И почему ты опять так поздно сидишь здесь? Хината наверняка переживает. Узумаки лишь тяжело вздохнул и устало произнёс: – Сейчас разговор не о моей бурной рабочей жизни. А о том, как ты планируешь просто вычеркнуть человека из жизни. – Кто кого вычеркнул, – пробурчала Сакура и наконец тоже повернула голову к Наруто. Их взгляды пересеклись, и девушка чётко увидела волнение в глазах напротив. – Ты ведь прекрасно понимаешь, почему я хочу это сделать? – Нет, я не понимаю, как можно насильно лишить себя естественных чувств. Это часть тебя, ты просто возьмёшь и изменишь свою личность! – Это не навсегда. Да ты и сам знаешь. Или не успел ещё прочитать отчёт Ино? – кивнула Сакура в сторону горы папок. – Читал-читал, – пробормотал Узумаки. – Мне просто нужно время, – тихо произнесла Сакура и опустила голову. Спорить и что-то доказывать не было никакого желания. – Пожалуйста, позволь мне взять небольшую передышку в этой вечной погоне за его ускользающим силуэтом. – Её голос практически перешёл на шёпот, ниспадающие розовые пряди скрывали её лицо, но Узумаки словно бы видел выражение мольбы на нём. И никакие собственные принципы уже не имели значение. Он положил голову ей на плечо, теперь смотря прямо перед собой, и сказал тихо: – Ты знаешь. Я поддержу любое твоё решение. В течение многих лет они оставались вдвоём против целого мира, порой ошибаясь, ссорясь, теряясь в попытках найти правильные ответы, но никогда не утрачивая ту связь, что была между ними. И если чему-то эти годы их и научили, так это принимать друг друга такими, какие они есть. – Спасибо, – ответила Сакура и наклонилась к другу. Их головы соприкоснулись, а оба они смотрели в одну точку напротив. В кабинете наступила тишина – каждый погрузился в собственные мысли. Наруто раз за разом, то бросал ручку, то снова брал её и замирал над листом. Голову наполняло облако мыслей, грозящее превратиться в тучу и разразиться дождём из фраз и выражений, которые он хотел бы перенести на бумагу. Но всё это были бессвязные предложения, не формирующиеся в единую мысль, позволившую бы донести главную идею, не дающую ему покоя. Он наконец опустил руку и размашистыми и немного нервными движениями вывел что-то на бумаге, после чего скомкал очередной лист и бросил его в мусорку, наполнив её до краёв своими беллетристическими попытками. “Дурак ты…” – словно в никуда прошептал Узумаки, покачивая головой. Его взгляд упал на общую фотографию седьмой команды, и он недовольно отвернулся, поджав губы. Было слишком поздно, чтобы идти домой. И Наруто уже знакомой дорогой пошёл за чистым постельным бельём в подвал резиденции Хокаге.

Find me way out there There's no road that will lead us back When you follow the strange trails They will take you who knows where