Вокруг Луны за 80 дней

Сражение со снегом было бесконечным. Казалось, они только-только расчистили площадку под лагерь, как все их труды вновь утопали под мягким белоснежным пухом. Северус скрипнул зубами и зябко поежился. Подняв обреченный взгляд на своего напарника по лаборатории, Оливию, которая подобно ему растирала замерзшие даже под чарами пальцы, Северус тяжело вздохнул, махнул на все это рукой и позвал девушку обратно в главную палатку. Их заклинания не справлялись, снег валил все сильнее и сильнее, и хотя им все же удалось поставить шатер-лабораторию, но подступиться к ней после прошедшей ночи казалось невозможным. — Хоть руками рой! — воскликнула Оливия. — Мы же только что эту тропинку расчистили, когда этот дурацкий снег успел ее завалить?! — И что, руками? Рой, если хочешь остаться без пальцев вовсе, — недовольно заметил Северус. Его настроение упало до отметки минус сто. Если он думал, что жара ему неприятна, то холод, казалось, высасывал из него энергию похуже самых жарких джунглей. Этот пробирающий до костей мороз, этот ледяной ветер и бесконечный снег. Холод, от которого не спасают чары, напоминал ему время, проведенное в Азкабане. И хотя там, конечно, не было никакого снега, а за решеткой бушевал океан, но невозможность использовать чары и пробирающий ветер, все было, как сейчас. Как сейчас, с использованием самых мощных чар из арсенала всей команды. — Что-то ты какой-то сильно мрачный, — Оливия задумчиво оглядела его с головы до ног, словно бы пыталась найти ответ в его внешнем виде. Северус недовольно скривил губы. — Заболел? — А мне стоит веселиться и радоваться? Чему, боюсь спросить! — Северус зло скрипнул зубами и первым вернулся в главный шатер. Ему вновь все надоело. Хотелось плюнуть на все, на эту экспедицию, на дурацкий цветок для зелья и переместиться в Лондон. Если бы это еще было так просто… Но просто, конечно, не было, и все, что ему оставалось, мрачной тенью пролететь мимо удивленных Ксенофилиуса и Майки, до этого увлеченно бросающих кости в древней, как мир, игре, и забраться на свою кровать, завернуться в одеяло и отвернуться ото всех к стене. — Чего это с ним? — изумленно протянул Майки и глянул на зашедшую следом Оливию. Та в ответ пожала плечами. — Замерз, наверное, — с сомнением протянула она. — Ну, Луна вернется, она что-нибудь придумает, — добавила глубокомысленно. А Северус, услышав ее слова, скривился. И почему это Лавгуд обязательно что-нибудь придумает? Придумает с ним? Она ему кто? Нянька? Он просто устал, так и почему бы всем прочим не оставить его в покое! Только и всего. — И то верно, — кивнул Ксенофилиус, подтверждая. — Кстати, а они не говорили, как их успехи в поисках? Честно говоря, мы с Майки тоже изрядно промерзли. И это всего лишь пятый день нашего здесь пребывания. — Оливия в ответ отрицательно качнула головой. — Что ж… А у вас какие успехи? — Да какие тут успехи! — Оливия взмахнула озябшими руками. — Дорогу до лаборатории вновь замело. Ее даже не видно за этими огромными сугробами. Я не понимаю! И у меня большие вопросы к Рольфу, Луне, Стэну и Агнес, которые пропадают невесть где уже третьи сутки. А если и их завалило? Может, нам уже стоит начать волноваться? — она вдруг встрепенулась и глянула на читающего в углу Лоуренса. — Кстати, а почему тебя с собой не взяли? — Я болею, если ты вдруг забыла, — лениво отозвался Лоуренс, переворачивая страницу. При этом больным он не казался вовсе. — Да Северус выглядит в разы больнее тебя, жулик, — возмутилась Оливия, — и, тем не менее, не отлынивает от своих задач. — Да неужели? — протянул Лоуренс, с намеком глянув на замотавшегося в одеяло Северуса. — Я вижу, трудится в поте лица. — Что бы ты понимал! — Оливия разозлилась. — Только и ищешь способ не работать, лучше бы помог нам расчистить путь до лаборатории, и тогда, может, мы скоро бы создали артефакт, способный сделать вокруг приятное тепло. — Не понимаю, что вам мешает заниматься своими изысканиями здесь? Тут полно места. — Может, то, что все оборудование в лаборатории? — ответила Оливия несколько саркастично и махнула рукой. Расстроенная и замерзшая, она последовала примеру Северуса и тоже забралась на свою кровать, чтобы замотаться в одеяло и отвернуться от всех раздражающих ее объектов. На шатер опустилась тишина. Какое-то время слышались лишь броски игральных костей да тихий шелест страниц, но вскоре и они прекратились. Северуса сморил беспокойный сон. И было не до конца понятно, к чему все это, но снилось ему что-то совсем невообразимое. Никак Лавгуд покусала. Ах, да… едва ли это была она, ведь они не виделись уже три дня. Но ее влияние в этом сне все равно ощущалось! Чего только стоят эти ужасающего вида рыбы с рогами и на тонких длинных конечностях, что выходят из воды по его душу. А вокруг рыб летают странные светлячки, за которыми тянется потусторонний свет. И почему-то сразу же этим светлячкам пришло название, не раз слышанное из уст девушки, — мозгошмыги. — Северус? — тихий голос пробился сквозь кошмар. Северус вздрогнул и, почувствовав прикосновение к своему плечу, резко открыл глаза. Вокруг было темно, и он не сразу понял, что вообще происходит, когда наконец разглядел неясный силуэт рядом с собой. — Луна? — удивленно со сна спросил он в ответ так же тихо. Луна чуть улыбнулась. — Ты так крутился во сне, что я забеспокоилась, как бы ты не упал, — поведала Луна причину своего присутствия на его кровати. — Лавгуд, вы вернулись, — Северус сбросил остатки тревожного сна и наконец осознал происходящее вокруг него. Луна вздохнула. — Еще пару секунд назад я была Луной, — с чуть померкшей улыбкой сказала она. Северус нахмурился, пытаясь осторожно приподняться и сесть, чтобы скрип кровати никого больше не разбуди. — Еще пару секунд назад я мирно спал, — ответил он. — Я бы не сказала, что очень мирно, — поправила его Луна. — Снилось что-то страшное, да? — Затем она отчего-то погрустнела и неожиданно призналась: — Мне тоже снятся кошмары. Они преследуют меня с того самого дня, — негромко сказал Луна, вытягивая руку в темноту шатра. И хотя она не назвала, что это за день, Северус почему-то ее понял. Она наверняка имела в виду второе мая. Битву за Хогвартс. И от этого стало вдруг так горько. Прошло уже десять лет, а ему снова тошно от всего, что осталось в прошлом. — Но я уже привыкла, — Луна вновь улыбнулась, как ни в чем не бывало. — А твои кошмары… — Мои кошмары с тем днем не имеют никакого совпадения, — мрачно отозвался Северус и махнул рукой. Он хотел было отделаться от девушки и вновь лечь спать, но в последний момент, сам себе удивляясь, все же спросил то, что таилось где-то в глубине души: — Вас долго не было, что-то случилось? — Мы немного заблудились, — пожала плечиками Луна. — Там все такое белое, и снег все падает и падает. Казалось, нас вот-вот погребет заживо. Но Стэн вдруг вспомнил одно очень действенное заклинание. И хотя оно никак не связано со снегом, мы смогли расчистить путь обратно к лагерю. — Нам бы пригодилось такое заклинание, — хмуро отозвался Северус, — мы с Оливией не успеваем расчищать дорогу к лаборатории, как ее уже снова заносит огромными сугробами. Такими темпами мы даже не начнем работу над экспериментальным образцом зелья и основой под артефакт. — Но наработки уже есть? — с интересом спросила Луна. — Конечно, я даже не сомневаюсь, что и ты, и Оливия уже составили сотню различных вариантов, как это сделать наилучшим образом. Именно такие люди меня восхищают! Те, кто не боится творить. Пробовать и ошибаться, а потом снова браться за работу. — Едва ли мной можно восхищаться, — негромко известил Северус, опускаясь обратно на спину. Взгляд его замер где-то в темноте крыши. На него накатило странное чувство. Это чувство было пугающе липким и неприятным. Сам Северус никогда бы не стал собой восхищаться, он был слишком жалок, слаб и склонен к самоуничижению. Ему было даже сложно представить, что кто-то мог думать иначе. Было бы иначе, он бы здесь не оказался. — Можно, — ничуть не смутилась Луна, голос ее звучал уверенно. — Я знаю тех, кто тобой восхищается. Совершенно адекватные люди, — со смешком добавила она. Северус скептически заломил правую бровь, но в темноте его жест остался незамеченным. — Такие же адекватные, как и ты? Тогда мой тезис остается неизменным, — протянул он и вздрогнул, когда его лица вдруг что-то коснулось. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд и понять, что Лавгуд оказалась прямо над ним. По крайней мере, ее лицо было точно над его. И именно ее волосы сейчас скользили по его щекам, щекоча кожу. — Куда более адекватные, чем я, — задумчиво сказала Луна. — Я могу даже назвать тебе их имена. — О нет, благодарю покорно, — отказался Северус, и голос его вдруг прозвучал несколько нервно. То ли дело было в том, что он вовсе не хотел разбивать собственную оценку своей никчемности, то ли просто так подействовало осознание, насколько близко Лавгуд к нему склонилась, и как, должно быть, это выглядит со стороны. — Напомните, Лавгуд, что вы делаете на моей кровати? — холодно поинтересовался он, уходя в глухую оборону. — Забралась тебя проведать, — ничуть не смутилась Луна. — Проведали? А теперь, думаю… — Эй, голубки, харе шептаться, спать идите! — вдруг раздался сонный голос Стэна. Луна и Северус невольно замерли, и пускай никто из них в этом не признается, но столь неожиданное заявление из темноты несколько смутило обоих. — Я всех на зарядку подниму, так и знайте. Не выспитесь — ваши проблемы. — Надеюсь, это пустая угроза, — едва слышно прошептал Северус. Луна негромко рассмеялась, пожала плечиками и наклонилась еще ближе. — Честно, я тоже, — так же тихо прошептала она в ответ и добавила: — Добрых снов! — после чего ловко спустилась со второго яруса к себе на кровать. На шатер вновь опустилась тишина. Стоит заметить, угроза оказалась вовсе не пустой. Раннее утро встретило всех собравшихся громким свистком, оповещающим начало спортивных сборов. Стэн был бодр и весел, остальные же, стуча зубами и хмурясь, с трудом пытались поднять себя с кроватей. Однако в конечном итоге все же поднялись все, даже Лоуренс, неустанно изображающий больного. Зарядка была не сильно трудной, разогревающей и бодрящей. В какой-то момент Северусу она даже начала нравиться, потому что холод чуть отступил от разогретых мышц. Но этот эффект не мог быть долгим, что несколько удручало. Впрочем, так как теперь им было доступно более действенное в борьбе со снегом заклинание, Северус и Оливия смогли добраться до лаборатории. Здесь все было не тронуто с их последнего визита, работа встала, но теперь можно было начать все с чистого листа. Работа закипела и захватила обоих с головой. Лаборатория, разделенная поровну между ними, вновь превратилась в филиал жарких Джунглей. Зелья варились, артефакты жужжали и нагревались, создавая внутри какофонию звуков и запахов. Но зато после нестерпимого мороза это был просто рай какой-то… и оставалось лишь не пускать внутрь наглых покусителей на теплоту, ибо каждое новое лицо мешало процессу создания чего-то нового и очень полезного. — Мы их теряем, — присвистнула Агнес, не сумевшая даже переступить порог лаборатории. Оглянувшись на застывших позади Луну и Рольфа, она кивнула им, что попасть внутрь — дело гиблое. Так что, пока чокнутые ученые не дойдут до разгадки истины мироздания, им следует найти себе другое занятие. — Кстати, Рольф, нам никаких дел так и не выслали? Почти неделю тут торчим, в снегах, а задания все нет. — Сказано ждать, — Рольф пожал плечами, — а мы что, мы больше ничего и не можем. Я предполагал, что задание должно было прийти вчера, но нет, пусто. Конечно, оно могло затеряться по пути. Так что просто ждем. Может, за это время Северус и Оливия изобретут-таки спасение от холода. Чары не до конца справляются, — он поежился. — Может, пока подготовим вольер в чемодане, — предложила Луна, — наверняка нам придется кого-то туда спускать. У нас совсем малый регион для снежных существ, нынешний вольер никак не подойдет. — Ты права! — воскликнул Рольф, подтверждая ее слова, и хлопнул себя по лбу ладонью. — Как хорошо, что ты у меня есть, Луна. Как я мог забыть про вольер. Это уму непостижимо. Дед бы меня за это не похвалил. — Луна в ответ улыбнулась. — И заодно просмотрим материалы для статьи в журнал. Сейчас есть время заняться этим вопросом более тщательно. Осветим ситуацию с вулканом со всех сторон и приведем сводки спасенных душ. — Прекрасный план, — согласилась Луна, Агнес согласно кивнула.

***

Три дня. Они даже носу не показывали из лаборатории целых три дня. И, наверное, не показывали бы и дальше, если бы не Майки, который, следуя своему праву целителя и, соответственно, блюстителя здоровья в команде, насильно вытащил обоих на морозный воздух и заставил съесть суточную норму пайка разом. Северус и Оливия были в ужасе, иначе и не скажешь, но на стороне старика была грубая сила в лице Стэна, готового насильно кормить их с ложки, как маленьких, капризных детей. Пришлось капитулировать, браться за столовые приборы и медленно, но верно глотать ложку за ложкой полный дневной рацион. — Мы в шаге от прогресса, а вы! — возмущалась Оливия, кисло поднося очередную ложку рагу ко рту. — Вы останавливаете науку! Мой чудесный артефакт… — Переживет этот небольшой перерыв, — по-доброму успокаивал ее Ксено, — не переживай, как только съешь все, вернешься к своим изысканиям. — Не вернусь! Мысль умерла… — трагично поведала Оливия и отвернулась ото всех, набивая полные щеки еды, лишь бы скорее освободить тарелку и вернуться в лабораторию. — А ты, Северус, не шибко торопишься, я смотрю, — насмешливо протянул Стэн. — Работа встала? — Отнюдь, — не согласился Северус, — Зелье вступило в завершающий этап, еще полтора часа, и можно будет проверять. — А! Так все ясно, — рассмеялся Майки, — наша Олли просто не желает отставать. — Ефли фы фы фыли… — начала было Оливия с набитым ртом, но замолчала и недовольно насупилась, когда все вокруг засмеялись, и даже Северус не сдержал легкой улыбки. — Ой ффе! Ну и фидите тут дальфе! — с этими словами она отодвинула от себя пустую тарелку, гордо поднялась на ноги и не менее гордо покинула главную палатку, оставляя за собой хохочущих товарищей. — Ну вот, мы ее обидели, — расстроилась Агнес, но прозвучало это слишком ненатурально, потому что смех был сильнее нее. — Ничего-ничего, это полезно, — заметил Лоуренс, явно задержавший некоторую обиду на девушку, — может, на фоне обиды ей придет умная мысль. Такое бывает. — Дай Мерлин, — кивнул Майки, вытирая со щек набежавшие от смеха слезы. — А ты не отвлекайся, — тут же он пригрозил Северусу, — ешь, как следует, а то сейчас задание придет, а вы без сил на пару. Исследовали! — и не успел он добавить ничего больше, как вдруг Рольф подскочил на ноги и бросился к своему саквояжу. — Майки, да ты кудесник! — воскликнул он из угла и вдруг достал на свет конверт. — Задание! — обрадовался он. — У нас есть задание! А вы переживали, мучились, изнемогали от неизвестности, — протянул он с хитрецой. — Ты нам зубы не заговаривай, читай задание, — недовольно высказалась Агнес и скрестила пальцы. — Пожалуйста, пусть там не понадобится помощь археолога, пусть археолог посидит в теплой палаточке с чаечком и пряниками! — Твоими надеждами, — кивнул Рольф, — археолог не понадобится. Все до банального просто. Всего лишь проверить некоторые виды на наличие вируса и устранить очаг заражения. Вылечить всех и вернуть в естественную среду обитания. — Не зря готовили вольер, — улыбнулась Луна. — Некоторые виды? — поинтересовался Стэн. — Ты чего-то недоговариваешь, друг. Это что-то не очень безопасное, верно? — Ну… — Рольф мило ему улыбнулся. — Всего пять звезд из шести. Нас интересуют лишь те виды, которые занесены в список особо охраняемых. Ледяные ящерицы, Парсуэльский дракон и шишуйка обыкновенная. — Шишуйка? — изумился Ксенофилиус. — Мерлин милостивый, это совершенно невозможно. К ним ни за что не подобраться. — Придется придумать способ, — улыбнулась Луна. — Другого выбора все равно нет. Так и какой у нас состав? — Рольф задумался. — Ты, Стэн, я, Лоуренс, — взгляд его остановился на Агнес, но та изо всех сил замотала головой. — И Северус. Думаю, этого хватит. Когда, говоришь, можно будет испытать зелье? — Через один час и двадцать одну минуту, — отозвался Северус, не очень довольный тем фактом, что ему предстоит отправиться в это приключение. — Славно, тогда выжидаем этот час, пьем зелье и отправляемся. Ты, Северус, будешь в чемодане. Нам нужно, чтобы зелья всегда были в достатке. С тобой будет… Луна. Вы уже вроде как сработались, а в чемодане не помешает магозоолог. Итак, всем все ясно? Тогда, Лоуренс, Стэн, давайте проложим путь. Ассоциация отправила нам координаты самых крупных скоплений видов…

***

Ровно через указанный срок в один час и двадцать одну минуту зелье было готово. Северус придирчиво оценил цвет и консистенцию, сравнил их со своими теоретическими выкладками и довольно кивнул. Все было исполнено его мастерской рукой, поэтому сомневаться в результате не стоило. К тому же, предыдущие варианты зелья, которые он уже испытывал на себе, тоже давали нужный эффект, это зелье… — идеальное. Поэтому он ничуть не опасался отдавать его сразу к непосредственному использованию. Единственное, чего он не мог сказать наверняка — время действия. Но это будет ими установлено эмпирическим путем. Разлив зелье по фиалам, Северус поймал жалобный взгляд Оливии и оставил пару флаконов ей для экспериментов, затем кивнул, прощаясь на неизвестный срок, и вышел к уже готовой команде. Выдав каждому по два флакона, он проверил в кармане котел и все необходимые ингредиенты. Луна тоже проверила все необходимое в своем рюкзаке и улыбнулась, показывая большие пальцы, подтверждая, что и у нее все в порядке. Им двоим уже можно было отправляться в чемодан. И Рольф не стал тянуть время, поставил чемодан на землю, щелкнул застежками и пригласил их внутрь. Луна спустилась первая, Северус за ней. Крышка захлопнулась над их головами. Изменения внутри тут же бросились в глаза, Северус даже головой мотнул, прогоняя невольный мираж, ведь из одного заснеженного места они попали в точно такое же ледяное. И, наверное, если бы не выход из помещения с временными вольерами, вдалеке которого виднелись яркие зеленые луга, можно было и правда запутаться. Северус внимательно оглядел запорошенные снегом исследовательские столы, удивленно приподнял брови, разглядев ледяную скульптуру за забором, и перевел вопросительный взгляд на Лавгуд. — Здорово мы тут все преобразили, да? — улыбнулась Луна в ответ на его немой вопрос. — Мы с Рольфом потратили несколько дней, но воссоздали естественную для интересующих нас видов среду. — А ледяная скульптура — часть среды? — поинтересовался Северус, пытаясь понять, что эта скульптура собой представляет. Сказать честно, ничего подобного он раньше не видел. Это было очень странное существо, похожее на большой шипастый шар, весь в иголках он напоминал скорее морского ежа, но стоило чуть пригнуться, и можно было увидеть разительные отличия в его челюстной части. У этого ледяного ежа был самый настоящий акулий рот, усеянный десятками острых зубов. — Это шишуйка, — поведала Луна, — мы долго думали, что поможет нам усмирить их, и пришли к решению, пока ты заканчивал зелье. Шишуйки признают только силу в размерах. Увидев такого своего собрата, они присмиреют, и мы сможем провести исследование их тел на наличие вируса. — Так это и есть шишуйка? — удивился Северус, припоминая изумление Ксенофилиуса. Последний выделил это существо среди дракона и ящерицы, которые самому Северусу сейчас казались куда опаснее. — Колючий шар? — Смертоносный колючий шар, — поправила его Луна. — Шишуйки кроются в снегах и нападают неожиданно. Они очень маленькие, присасываются к твоему энергетическому фону, и ничем их уже не оторвать. Человек, попавший в ловушку шишуек, засыпает. И ему очень повезет, если кто-то его найдет. В противном случае, он навсегда останется в снегах. — Луна закончила свой рассказ, оценила произведенный эффект и улыбнулась. — Но нам это не грозит, потому что опасность предупреждена. Пойдем ставить палатку? Предлагаю вынести ее в более теплую часть чемодана. — Да, это определенно будет лучшем решением, — согласился Северус и первым направился в сторону выхода. Палатку поставили недалеко от выхода, но на мягкой, зеленой траве. Контраст был разительным и приятным. Северус даже не удержал легкой улыбки, радуясь теплому солнышку, освещающему их место стоянки. Здесь было хорошо, глаза отдыхали от приевшейся белизны. Хотелось просто сесть и наслаждаться видами, воссозданными руками людей, небезразличных к окружающему их миру и жизни самых различных экосистем. Так начался первый день их похода. Луна и Северус отдали предпочтение простому наслаждению от созерцания спокойной природы и совершенно ничего не делали, только лишь разложили вещи и приготовили все ко сну. Однако дальше так продолжаться не могло. В чемодане было дел невпроворот, и пока остальная часть команды блуждает по снегам, им было необходимо подготовить все самое необходимое, и ко всему прочему проверить и другие экосистемы, подвести подсчет особей. Поэтому обязанности были разделены. Северус, конечно, в первую очередь, занялся зельями. Он, следуя сведениям, данным Лавгуд, сварил самые основные составы, которые не навредят ледяным существам, и поставил универсальные основы для иных, более сложных зелий. Попутно он был ответственным за приемы пищи, потому что доверять готовку девушке после неудачного прошлого опыта, он отказывался. Луна же занялась подсчетом зверей и исследованием их искусственных экосистем. Несколько дней они пересекались лишь изредка, в основном вечером, ужинали вместе, а потом садились у костра, приятно потрескивающего и плюющегося яркими искорками, в тишине наслаждались видом. Правда, тишину периодически прерывала Луна, вспоминая интересные истории из десятилетнего опыта экспедиций. И, стоит заметить, Северуса ее болтовня ничуть не раздражала, что казалось странным. Но ему действительно было интересно. Впервые в жизни он смог полностью расслабиться и просто получать довольствие от того, что происходит вокруг. — О, к нам посылка! — Луна первая заметила, что открылся люк, и поспешила туда. В чемодан спустился Рольф. Внимательно левитируя вниз несколько спящих особей ледяных ящериц. — Как вы тут? — улыбнулся он, закрывая ящериц в вольере. — Вот вам на проверку парочка ящериц, как будут результаты, зовите. Мы пока окружаем гнездо, этих удалось вытащить благодаря чистой удаче. — Все сделаем, — с готовностью кивнула Луна. Северус благоразумно промолчал. Его дело было простым. Сварить зелья. Работа закипела, Луна брала анализы, изучала образцы, передавала информацию Северусу, тот выслушивал пожелания в модернизации, обдумывал наиболее подходящие модификации и принимался за дело. Ему нравилась такая работа, ему нравилось создавать новое, улучшать и видеть, что его зелье действительно лучше стандартного состава. Это знание приятно согревало душу. Вирусу не устоять, когда за него берутся такие фанатики своего дела. И это в той же степени касалось и Лавгуд, прекрасно знающую, что, как и зачем ей стоит сделать. Стоило отдать ей должное, она была прекрасным специалистом в магозоологии. Ящерицы сдались на второй день. Вирус купировали, а все пути к его развитию перекрыли. Можно было отдавать результаты наверх и ждать следующих представителей ледяной фауны. А ждать оказалось не так и долго, ведь вскоре после ящериц к ним на лечение попал славный малыш дракона, весь из себя острый и угловатый, холодный даже с виду. Чихал он, кстати, маленькими ледышками, что очень умилило Луну и насторожило Северуса. — Какой он прелестный! — протянула Луна. — У этого прелестного зубов больше, чем у акулы, смотрите, куда тянете руки, — Северус хмуро наблюдал за ее действиями. — У меня все под контролем, — Луна улыбнулась в ответ, погладила дракончика по длинной шее и достала волшебную палочку, пора приниматься за дело. С драконом они провозились чуть дольше, чем с ящерицами, но так же без проблем обнаружили напасть и устранили ее. А вот с кем действительно пришлось помучиться, так это с шишуйками. Их им спустили целую ораву. Неугомонные, маленькие, удивительно шумные! Они прыгали во все стороны и так и норовили прицелиться к ним в поисках пищи, но утихомиривались, стоило чуть привести в движение ледяную огромную по сравнению с оригиналами скульптуру. К середине второй недели все особи были вылечены, возвращены в свои привычные ареалы обитания. Отряд вернулся в лагерь. Можно было отдохнуть, отогреться, в случае некоторой части команды, и заняться новыми изысканиями. Северус зашёл в лабораторию, оглядел свои котлы, стерильный порядок на своих столах, а затем оценил беспорядок на второй половине лаборатории, где царствовала Оливия, и вдруг с некоторой грустью подумал о том, что из отведенного, некогда казавшегося каторгой срока, осталось жалких две недели. Но почему-то особой радости от этого не почувствовал. И даже разозлиться на себя за это он толком не смог.