Папа на полставки

Камешек, попавший под ногу, был совсем крохотным, но он каким-то чудом проткнул подошву новых кед и неприятно царапнул кожу ступни. Северус зашипел от неожиданности, подпрыгнул на здоровой ноге и вцепился в злополучный ботинок, надеясь понять, в чем же дело. Камешек он обнаружил не сразу, для этого кеду пришлось снять и осмотреть более тщательно, однако, когда наглый диверсант нашелся, он вытащил его, ловко подцепив тонкими пальчиками, и с особым удовольствием замахнулся, намереваясь выбросить его подальше. Он уже почти выпусти камень в полет, как вдруг его руку кто-то жестко схватил. Кто бы это мог быть? Северус не слышал посторонних шагов, он не слышал, что кто-то приблизился к нему, и это стало большой неожиданностью. Пугающей неожиданностью, потому что железная хватка на запястье, ее большая площадь говорили о том, что схватил его совершенно точно кто-то взрослый. Северус резко обернулся, в душе искренне надеясь, что это всего лишь Том, но первый же взгляд на представшего ему мужчину лишил его всяких надежд на что-то хорошее. — Вот, ты где… — прорычал Тобиас Снейп собственной персоной, и его нетрезвое дыхание кислым смрадом окутало мальчика. Северус поморщился и сжался от ужаса. Отец здесь? Но зачем? Почему? Северуса пробрала нервная дрожь, он заметил странное движение свободной руки мужчины и дернулся, пытаясь вырваться из крепкого захвата, но все его попытки были тщетны. Как бы пьян не был отец, он по-прежнему оставался физически в десятки раз сильнее ребенка. — Думал, сможешь сбежать… — прорычал Тобиас, с силой сдавливая тонкое запястье. — Думал, можешь безнаказанно игнорировать мои приказы? Ты, мелкая дрянь, рожден только для того, чтобы делать все, что я скажу! — Тобиас брызгал слюной, явно пребывая в каком-то своем мире, в котором его два месяца тому назад не оставили кроткая жена и болезненный отрок. В своем мире он по-прежнему имел власть над двумя волшебниками, и алкоголь только усиливал это его заблуждение. — Не надо! — прошептал Северус, леденея всем своим существом. Отец всегда был его ночным кошмаром, но последние недели он совсем о нем не вспоминал. Казалось, что все это в далеком прошлом. Том забрал его из того дома, забрал навсегда. Теперь его дом большой и светлый, в его новом доме нет криков и ругани. В его новом доме мама улыбается намного чаще, чем до этого. В его новом доме не существует Тобиаса Снейпа! Северус забыл о нем настолько, что и сам не заметил, как непозволительно близко подошел к своем старому дому. — Не надо… — Не надо? — рассмеялся Тобиас. — Это мой первый выходной за последние две недели! Ты, щенок, ответишь мне за каждую крошку, которую я на тебя потратил! — с этими словами Тобиас резко дернул его за собой и без особых усилий потащил в сторону дома. И чем ближе они подходили к старой, истерзанной жестокими годами двери, тем очевиднее становилось, что из этого кошмара Северуса уже ничто не спасет. А может, он просто спит? Может, все это не взаправду? Может, на его дурной сон просто повлияли переживания последних дней? Северус не находил себе места после разговора с Томом, он ходил очень поникшим и каждый раз вздрагивал, опасаясь, что мама заподозрит его в предательстве. Он не должен был ничего рассказывать! Он ведь обещал ей… Но Том им помогает, он забрал их от отца! И теперь все стало намного лучше! В тысячу, нет, в миллион раз лучше! Северус очень переживал, пытаясь ничем себя не выдать, но все время думал об этом. Он десятки раз прокручивал в голове, как мама отреагирует, если узнает. И в то же время он переживал, что Том разочаруется в нем, если он не сможет сохранить уже их секрет, если не сможет помочь ему с его просьбой… Все эти тревоги невероятно мучали его маленькое сердце. Сон стал беспокойным, он плохо спал и клевал носом на занятиях. Его и раньше задевали ребята из класса, смеялись над фамилией и неустанно напоминали о всех тех слухах, что слагались вокруг его семьи. Настоящей семьи, с настоящим отцом. А теперь, наблюдая за тем, как с каждым днем он все больше бледнеет, как начинают проявляться синяки под тонкой кожей вокруг глаз, шутки их стали еще более едкими. И вот, теперь этот кошмар догнал его. Да, конечно же, он просто спит… проживает уже далекое прошлое только в своей голове! И чтобы это закончилось, ему только и надо, что проснуться. А Тобиас, тем временем, уже протолкнул его в дом, в знакомый до каждой трещинки темный коридор с тусклой полоской света, пробившейся сквозь тучи пыли из гостиной. Северус улучил момент, пока отец отвлекся, и быстро ущипнул себя за руку, но это не помогло вернуться в реальность. Он хотел было уже повторить щипательный эксперимент, но в этот момент из гостиной раздался чей-то гогот, и Северус замер. В доме отец был не один. И это пугало даже больше. Отец мог ударить, мог толкнуть и запереть, но своим друзьям он позволял куда больше. Много больше! Северус замер, осторожно пятясь, но добраться до двери не успел, отец вновь схватил его за руку и потянул прямиком в гостиную, протолкнул внутрь и взял за ворот футболки, приподнимая. Ворот натянулся на горле, придушивая, Северус невольно вцепился в трещащую ткань, с ужасом оглядывая нескольких бугаев, уже порядком набравшихся пивом и перешедшим на более горячительные, но даже еще менее качественные напитки. Особенно Северус задержался взглядом на мерзком толстяке, в этот же момент облизнувшем свои пухлые губы. — Гляньте-ка, кого поймал, — усмехнулся Тобиас, — сученыш думал, что сможет прятаться от меня вечно. Еще раз выйдешь из своей комнаты без моего на то разрешения, и я тебя придушу, понял меня?! — взревел он зло и толкнул Северуса к лестнице на второй этаж. Неужели обошлось? Ему можно уйти? Просто подняться в комнату и не видеть всех этих пьяных рож? Облегчение накрыло с головой, и Северус уже сорвался с места, кивая и едва слышно заверяя в своем безоговорочном послушании. Но не тут-то было. — И что, так просто отпустишь? — конечно, толстяк просто не мог промолчать, он еще с прошлого раза не наигрался с маленькой жертвой своего пьяного сознания. — Как по мне, он заслужил наиболее серьезного наказания. Кто сейчас наказывает домашним арестом? Нет! Его надо выпороть! — И просто хорошенько выбить всю дурь, — согласился кто-то из мужиков. — Может, хоть так чего дельного до него дойдет. — Дело говорите, — хмыкнул Тобиас и поймал не успевшего улизнуть сына за шиворот, вернул к себе, а затем потащил в центр комнаты. Он остановился перед продавленным диваном, на котором устроились его друзья, и толкнул Северуса на заваленный пустыми банками низкий столик. Северус больно содрал кожу на предплечьях, но только стиснул зубы, стараясь не смотреть на своих мучителей. — Где-то тут был мой американский ремень. От подарков мамаши тоже должен быть толк, — рассмеялся Тобиас. Он, пошатываясь, отыскал нужный предмет и звонко щелкнул сложенным ремнем, резко вытянув в сторону края. — Что ж, начнем… — Кто ж бьет через одежду, — не унимался толстяк. — Хочешь, чтобы он запомнил, надо снять штаны. Давай, я помогу, — и он очень уж резво для своего состояния и в принципе комплекции подался вперед. Алкоголь дал о себе знать, и толстяк качнулся. Пытаясь вернуть равновесие, он едва не завалился на тщедушного Северуса, но чудом оперся на свою руку. Впрочем, желания помочь в наказании это ничуть не уменьшило. Он тяжело задышал и потянулся к поясу мальчика, схватился за его штаны и резко развернул к себе ногами, сбивая со стола еще не упавшие банки. Северус вцепился в край стола, но это его ничуть не спасло. Толстяк дернул его за пояс брюк, вырывая пуговицы и спуская ткань по тощим бедрам. Немного подумав, он сдернул и трусы, после чего вновь развалился на диване, явно довольный открывшейся картинкой. — Ну вот, теперь совсем другое дело, — протянул он, вновь облизывая свои пухлые губы. Северус зажмурился, радуясь тому, что теперь он при всем желании не может увидеть всех этих самодовольных рож. Первое правило выживания в этом доме — будь покорен, не спорь, не провоцируй. Это правило спасало Северуса на протяжении многих лет. А если уж попал под руку, то молча прими наказание и ни в коем случае не позволь магии выйти наружу! Иначе… Северус крепче зажмурился, желая не думать ни о чем плохом. Он был готов принять каждый удар, стерпеть молча, отмучаться, а затем доползти до своей комнаты. Доползти и наконец дождаться, когда этот страшный сон закончится! И первые удары не заставили себя ждать. Тобиас бил сильно и как попало. Он махал своим ремнем, обрушивая на ребенка всю злость, Северус кусал губы, но молчал. Затем Тобиас выдохся, но кошмар не закончился, на место одного мучителя встал другой. Удары продолжились. Слезы текли по бледным щекам ребенка и в какой-то момент он уже не мог больше молчать. Северус закричал, и удары вдруг прекратились. Кажется, тот из мужиков, кто сейчас орудовал ремнем, и сам растерялся, а может даже чуть протрезвел, поняв, что делает что-то не то, но это прозрение длилось недолго, потому что в компании был тот, кто плевать хотел на моральные принципы даже в трезвом состоянии. Северус вздрогнул, почувствовав почти нежное прикосновение к разгоряченной коже и резко открыл глаза, оборачиваясь и встречая маслянистый взгляд толстяка. Этот взгляд пробирал до мурашек. Он пугал, он говорил о том, что вот сейчас случится что-то намного страшнее. Внутри все свернулось от мерзкого чувства. И стало так до чертиков обидно… почему! Почему этот сон не заканчивается. А может, сном было вовсе не это? Может, на самом деле ему приснилось все то хорошее, что случилось с ним за последние месяцы? — Т-ш-ш, — толстяк улыбнулся, но эта улыбка показалась такой фальшивой, гадкой, омерзительной, а толстый палец, коснувшийся губ, вызвал неконтролируемый рвотный позыв. — НЕТ! — заорал Северус. — Это все неправда! — закричал он, что было сил, заорал до визга, истерично. — Вы ничего не сделаете! — сказал он, не желая поддаваться мрачным мыслям. Нет, сон вовсе не то хорошее. Сон здесь и сейчас. А хорошее в реальности, и Том в реальности, он обещал, что не подвергнет опасности! А значит… значит можно использовать магию. — Не трогай меня! — заорал Северус, и пружина, до этого сжимающая все внутренности, резко разжалась, выпуская на волю всю ту силу, что копилась в нем годами обид. Взрыв был оглушительным. Казалось, на воздух поднялось абсолютно все, и не только дом, но и фундамент и еще несколько метров земли под ним. Но Северусу было все равно, даже если его погребет под остатками этого ужасного дома, лишь бы все его обидчики поплатились за то, что позволили себе с ним сделать. Пусть завалит их всех, пусть раздавит каждого, пусть он сам поплатится за это жизнью, но он будет рад узнать, что все они мучились перед своей смертью. Пусть! Пусть мучаются! — Северус! Северус! — странно знакомый голос добрался до него сквозь звенящую в ушах завесу. Кто-то его зовет? Но кто? Кто-то из этих уродов выжил? А если он их слышит, значит, и он сам еще жив. Как же больно… Северус сделал судорожный вдох и зажмурился от боли в груди. — Северус! Пожалуйста, ответь мне! — Зачем? — с трудом выдавил Северус и медленно открыл глаза, вокруг что-то было не так. Определенно, комната, в которой он находился, была разворочена его магией, стекла выбиты, все поверхности покорежены огнем, но сам он лежал на абсолютно целой кровати. А рядом с ним сидела мама. Она выглядела очень взволнованной, но из Северуса, казалось, вытянули все эмоции. Он поднял на мать пустой взгляд и вновь закрыл глаза. Он устал. — Это просто ужасно, Северус! Как мы объясним это Тому! — Эйлин, казалось, нервничала, но словно бы по такой никчемной причине, что Северус невольно шмыгнул носом от пронзившей сердце обиды. Как всегда, она никогда его не защищала. — Ты же волшебница, — сказал он вдруг так холодно, что Эйлин невольно вздрогнула. Его интонации сейчас так походили на интонации Темного Лорда, будто тот духом вселился в тело мальчика. — Вот и пользуйся магией. — Что с тобой такое! — Эйлин взяла сына за руку, но Северус вырвал свою конечность из захвата и больше не позволил до себя дотронуться. Кошмар был слишком свежим, слишком болезненным. А он так устал. — Северус, ты только что взорвал свою комнату, ты хоть понимаешь, как ты меня напугал? Ты должен контролировать такие выбросы, — прошептала Эйлин. — Я не единожды напоминала тебе, что Том не должен узнать о нас всей правды. Это очень важно! Очень! От этого зависит наша жизнь. — Почему? — прошептал Северус, впервые поймав взгляд матери. — Почему мы не можем рассказать ему? Он единственный, кто нам помогает! — Нет! — настойчиво оборвала его Эйлин. — Он помогает нам вовсе не из добрых побуждений, пойми же. Такие люди, как он, никогда не делают ничего, что не принесет им пользы! Какую пользу ему можешь принести ты, Северус? Ты просто ребенок. Несмышленый ребенок. Маггл в его глазах. Ты ничего для него не значишь, — попыталась вразумить она. — Я расскажу тебе кое-что, но ты должен молчать. Слышишь меня? Ты обязан молчать! Пока я… что-нибудь не придумаю. — Что ты придумаешь? — неуверенно спросил Северус. Кошмар стал чуть отпускать, стоило увидеть непривычные эмоции на лице матери. Может, именно сейчас она наконец скажет ему правду, почему они живут так, как живут? Почему они терпели отца все это время? Волнение захватило с головой, поглощая кошмар, пускай тот так и не отпустил его полностью, напоминая мерзкими ощущениями по всему телу. — Придумаю, как нам выбраться из этой ситуации. Послушай меня внимательно, Северус. Помнишь Финеаса? — спросила Эйлин. Северус кивнул. — Финеас мой кузен. Твой дядя. И он… он… — она замялась, не зная, как правильно будет донести информацию, и наконец решила сказать, как есть: — Том сделал его своим рабом, заставил силой подчиняться себе. — Почему? — нахмурился Северус. — Финеас сделал ему что-то плохое? — Нет же! Просто Том такой человек. Он не человек — монстр! И он упивается властью, разве ты этого не видишь? Пойми, Северус, все, что он делает — это игра ради одной ему известной цели. — Но ты делаешь то же самое, — негромко возразил Северус. Эйлин дернулась, словно от пощечины. Она уж точно не ожидала такого сравнения от собственного сына. — Я делаю только то, что нас защитит. — От кого? — поинтересовался Северус. Перед глазами вновь встал его ночной кошмар, и на глаза навернулись слезы. — От отца это не защищало! — воскликнул он и подтянул к груди острые коленки. — Северус… — Эйлин растерялась и вдруг кое-что поняла. — Что тебе приснилось? Тебе снился отец? Ты так сильно напугался? Но его здесь больше нет… — Не твоими усилиями, — прошептал Северус, глядя вперед себя. — Это сделал Том. — Эйлин медленно выдохнула. — Да, это сделал Том, — согласилась она. — Но тебе никогда не было интересно, зачем он это сделал? Думаешь, ему стало жалко ребенка? — Северус поднял на нее взгляд, в котором сверкала неуверенность. Северус старался не думать об этом. Да, ему тоже казалось это странным, но Том ничего не просил взамен. И он не был добр. Однако иногда Северус вспоминал их первую встречу и каждый такой раз прокручивал в голове вопрос, который маг задал ему. Его так взволновало, что Северус его не испугался. Может, все дело было в этом? Все было в этом… — Думаешь, нет? — вдруг с вызовом спросил Северус. Эйлин покачала головой. — Финеас рассказал мне о настоящей причине, — негромко поведала Эйлин. — Том возится с тобой вовсе не из жалости. Он лишь хочет использовать тебя в своих темных целях, провести какой-то ритуал, для которого ему нужна добровольная жертва. Всего лишь эксперимент, но с ценой в человеческую жизнь. Он считает, что маггловского ребенка просто подкупить. Северус, не соглашайся ни на что. Думаю, у нас все меньше времени до того, как он соберется провести этот ритуал, и мы используем его с пользой для себя. — Но если мы расскажем ему, что мы волшебники, то он не станет проводить такой ритуал, да? — Северус вдруг засомневался. — Нет! Нет, это сделает только хуже… Финеас сказал мне, что Тому нужно что-то от моего отца, от твоего деда, если он узнает, кто мы, он сделает нас заложниками. Ты понимаешь, что это значит? С заложниками не разговаривают, заложников не водят в школу, не кормят вкусными обедами. Заложник может лишь покорно ждать своей участи. Ты ведь этого не хочешь? Не хочешь? — настойчиво повторила Эйлин. Северус покачал головой. — Раз так, то помоги нам выбраться. Делай все, что я скажу. Ты понял меня? Абсолютно все!

***

Щелчок… щелчок… щелчок… еще щелчок… Эти звуки уже настолько приелись, что Финеас их просто не слышал. Впрочем, стоило ли унывать? Работа в саду защищала его от внезапных вспышек гнева Лорда, которые тот выплескивал на своего раба. Работа в саду отвлекала и даже успокаивала. Еще тогда, работая с первым прудом, Финеас понял, что это его спасение. Спасение от того мрака, в который он сам себя загнал. В саду боль не преследовала его, тихий шелест ветра, обдувающего разгоряченную работой кожу, позволял спокойно обдумывать будущие шаги. Финеас все пытался придумать, как ему помочь Эйлин и Северусу. Неделю назад Лорд обмолвился, что Северус спрашивал о нем. И в тот момент прозвучала возможность, что Финеасу еще посчастливится побывать в том доме. Ах, если бы только это случилось! И Финеас не станет ждать. Но пока он мог лишь думать. Он прокручивал в голове десятки, сотни самых разных вариантов возможных развитий своих действий. Представлял до малейшей детали, пытался продумать наперед поведение каждого участника спасательной операции. И получалось так, что все упиралось в чертов ошейник. Необходимо было придумать способ снять его или хотя бы заблокировать… но как? Финеас так задумался, что не сразу услышал тихие шаги. Сначала он напрягся, но затем понял, что шаги эти шли из-за куста. И вот к ним добавились еще одни. Во второй поступи Финеас определенно узнал Лорда. Что он здесь забыл? И почему не один? Финеас напряг слух, надеясь услышать что-то стоящее. Он мог лишь предположить, кто из Пожирателей наведался к господину. Так сразу на ум приходили только Абраксас и Маршал. Впрочем, раздавшийся голос сразу поставил все на свои места, все же это был Розье. — Мой Лорд, вы хотели видеть меня, — Маршал говорил спокойно, но Финеас мог поспорить, что внутри того все свернулось от беспокойства. Лорд никогда не вызывает просто так. Никогда. Если тебя вызвали, то есть всего два варианта, либо тебе дадут задание, либо покарают за предыдущее. — Смею заверить, что ваше поручение… — Мое поручение, Маршал, должно было быть выполнено еще месяц назад. Я что, так многого прошу? Всего лишь найти управу на одного зарвавшегося старика. Ты знаешь, Дамблдор высмеял меня в лицо. А Принц? Ты знаешь, что позволил себе Принц? — вкрадчиво спросил Лорд. — Он позволил себе усомниться в моей силе. По-твоему, я должен спустить с рук подобное? — Конечно, нет, милорд… Если вы позволите… — Я позволю, — холодно перебил его Лорд, — но не тебе. Лимит моего доверия к тебе, Маршал, исчерпал себя, — это звучало подобно смертному приговору. Финеас напрягся, пускай он и не любил Розье всеми фибрами своей души, но такой участи, как у него самого, он не пожелал бы даже врагу, а с Маршалом врагами они все же не были. — Мой Лорд… — Достаточно! Не ты ли сказал мне, что у Принца есть дочь? Так почему я до сих пор не получил от тебя никаких сведений о ее местонахождении? И ладно лишь место. Почему я до сих пор не получил от тебя никакой информации о той ситуации, что привела к побегу его дочери? Я хочу прижать старика к стенке, а ты мне не помогаешь… — Но в ее побеге не было ничего такого, — поспешно сказал Маршал, — девчонка к своим двадцати семи до сих пор ходила в девках, Принц просто не мог выдать ее замуж. Единственное ее преимущество среди других невест — чистота. Насколько я знаю, в скандале фигурировали Медичи, могу лишь предположить, что Эйлин Принц обесчестили и выставили ее виноватой в потере чистоты. Но подробности не раскрываются. Думаю, Принц приложил не мало усилий, чтобы скрыть все самое важное. Правды нам никогда не узнать. — Думаешь, она могла забеременеть? Зачем бы ей сбегать? — спросил Лорд задумчиво, а Финеас напрягся. Одно его обнадеживало, этот разговор доказывал, что Лорд совершенно точно не знает, какая удача подвернулась ему под руку, если бы он только узнал чуть больше о том «маггловском» мальчишке. — Полагаю, в этом есть смысл, — хмуро подтвердил Маршал, — ребенок от рода Медичи большая проблема для столь обнищавшего рода. Если бы Медичи узнали, что у их рода есть бастард, простым скандалом дело бы не кончилось. Думаю, они бы попытались забрать ребенка, чтобы не допустить кражу своей драгоценной крови руками недостойных, опороченных англичан. — Наверное, Принц предпочел бы скорее убить дитя, не так ли? — Исключено! — резко отозвался Маршал, и Финеас впервые услышал в его голосе такую отдачу. — Скорее он бы продал ребенка Медичи, передав им все права на кровь и магию дитя, по праву сильнейшего рода. — Гипотетический ребенок может претендовать на главенство над родом Принц? — Если он достаточно силен, если в нем проснутся дары Медичи, то… да, он может претендовать. — Интересно получается… — протянул Лорд. — Что ж, я готов дать тебе последний шанс. Я хочу узнать о минувшем скандале семьи Принц абсолютно все. Каждую покрытую мраком неприятную тайну. Я хочу, чтобы ты нашел для меня всю информацию о том времени. Неделя Маршал — вот твой срок. — Я понял, мой Лорд. Я соберу информацию, чего бы мне это ни стоило, — отозвался Пожиратель, а в следующее мгновение уже раздались шаги, обозначающие, что гость ушел. И в этот же момент из-за кустов появился Лорд. Финеас только и успел, что сделать вид, будто собирает камни в правильном порядке, дабы потом выложить их вдоль кромки пруда. — Что-то не вижу особого прогресса в твоей усердной работе, — протянул Том, Финеас сжал кулаки и вскинул сердитый взгляд, но тут же опомнился и покорно опустил его в землю. Ему не стоило гневить хозяина, если он действительно желал еще хоть раз оказаться в доме Эйлин. — Поднимайся, хочу, чтобы ты сделал кое-что другое. — Что же? — мрачно поинтересовался Финеас, но с земли поднялся и даже выпрямился. Однако Лорд ему ничего не ответил и лишь молча развернулся, ожидая, что он последует за ним. Финеасу ничего иного и не оставалось. Следуя за Лордом, он вернулся в поместье и поднялся на второй этаж. Это уже было необычно, ранее его всегда тыкали носом в место у порога. Что же Лорд хочет ему поручить? Или это просто очередное издевательство? Чертов монстр, все ищет повод, как бы еще унизить… Финеас прожег широкую спину чудовища ненавидящим взглядом, но достаточно быстро опомнился и постарался успокоиться. Лорд привел его в свой кабинет и указал на стопку бумаг, что ждала своего часа на небольшом столе в углу комнаты. — Я хочу, чтобы ты разобрал это к моему возвращению. Особо понравившиеся экземпляры можешь оставить себе, я учту твои пожелания, — Том мерзко усмехнулся, и Финеас заподозрил неладное. Он опустил взгляд на первый лист и стиснул зубы. Кажется, в его руках находился список самых разных пыток. — Я собрал для тебя интересные экземпляры со всего мира. Подумал, раз кнут тебе уже успел наскучить, то будет интересно глянуть на твой собственный выбор в подобного вида развлечениях. — Я не мазохист, — выплюнул Финеас в ответ. Это предложение вывело его из себя. Чтобы он сам выбрал себе пытку? Для чего?! Почему бы Лорду не запихать этот список себе в… Финеас резко прервал поток своих гневных мыслей, стоило встретить ледяной взгляд синих глаз. Казалось, тот видит его насквозь, считывает каждую мысль, и надо было скорее очистить сознание. — Разве меня должно это волновать? Я лишь хочу, чтобы ты понимал, что ждет тебя в следующий твой промах. Я собираюсь навестить Северуса, передать ему привет от тебя? — насмешливо спросил Том, но тут же вновь вернул голосу исключительный холод. — Когда я вернусь, хочу увидеть в твоих руках минимум два листа. Развлекайся, игрушка. Том бросил на раба последний презрительный взгляд и вышел за дверь. Конечно, он оставил Финеаса в кабинете вовсе не для разбора разнообразных пыток, но сыграет ли его идея — зависит только от самого Селвина. Впрочем, это всего лишь капля в море полного плана. Тому было интересно разыграть этот спектакль даже не ради управы над Принцем, а просто так. Потуги всех этих червяков так его забавляли, что хотелось только больше дразнить их, подкидывать кости и создавать видимость того, что у них может что-то получиться. Какая глупость. Том переместился с первого этажа, переместился прямиком в знакомый тупик в пригороде Лондона, а оттуда начал неспешную прогулку в сторону школы Северуса. Том ожидал, что встретит мальчика на выходе, уроки как раз должны были закончиться, но из школы выходил кто угодно, но только не Северус. Том прождал долгих двадцать минут, после чего уверенно направился в сторону детской площадки. Там он выцепил взглядом запомнившуюся рыжую девчонку с даром, подошел к ней и холодно поинтересовался о своем «сыне». — Так его сегодня не было, — пожала плечиками девочка и вдруг глянула на него подозрительно, но стоило Тому поймать ее взгляд, как та тут же стушевалась и испуганно сжалась. Стандартная реакция для всех, кроме Северуса. — Совсем не было? — Приходила его мама, она сказала учителю Грейвсу, что Северус заболел. Вы не знали? — удивилась девочка. — Я не живу с ними. Что же, благодарю, — коротко отрезал Том и повернулся в сторону нужного дома. Странно, но внутри появилось какое-то неприятное чувство, слегка похожее на волнение. Волнение? Из-за чего? Из-за того, что чертов мальчишка заболел? Глупость! Но глупость или нет, а Том отчего-то ускорил шаг. Он хотел бы заверить себя, что скорость его шага растет в совокупности с возрастающей степенью злости, потому что своей болезнью Северус может испортить уже начавшуюся операцию, но почему-то заверить себя в этом на все сто процентов выходило слабо. Но почему? Том скривил губы в неудовольствии, потому что наверняка не знал ответа на этот вопрос. Он возвращался сюда раз за разом, чтобы проверить чумазого замухрышку с совершенными черными глазами, в которых никогда не было страха по отношению к нему. Он возвращался, потому что это было привлекательно своей необычностью. Это интересовало. Но было ли что-то большее? Или, может, он и сам не заметил, как это большее появилось? Привязанности — это слабость. Не он ли всегда твердил об этом… — Где он? — Том вышел в дом, оглушительно впечатав дверь в стену. Эйлин, невольно оказавшаяся в коридоре в этот момент, испуганно отскочила, не ожидая ничего подобного, и растерянно сжалась. Она старательно отводила взгляд, явно пряча свои мысли и эмоции, но Тому она была совершенно безразлично. — Где Северус? — Он нехорошо себя чувствует, — поведала Эйлин, — но ничего серьезного, просто устал. — Отчего бы ему устать? — холодно спросил Том. — Впрочем, усталость — не повод прогуливать школу. Уйди с дороги, — приказал он, и Эйлин поспешно посторонилась, пропуская его к лестнице. Том поднялся на второй этаж, дошел до нужной спальни и уже собирался толкнуть дверь, как вдруг почувствовал странные возмущения в воздухе. Он почувствовал слабое волнение магии. Кто-то колдовал? Но, должно быть, очень давно. Том прислушался к своим ощущениям, затем на мгновение прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Нет, сказать что-то еще было просто невозможно. Тогда он не стал больше тратить время и зашел в комнату. Первым делом его взгляд упал на пустую кровать, затем перескочил на подоконник, на который с ногами забрался мальчишка. — Так ты болеешь? — спросил Том, делая несколько шагов в его сторону и останавливаясь в жалких полметра. Краем глаза он заметил некоторые странности в окружающей его обстановке. Но если простой человек, может, ничего бы и не увидел, то Том буквально чувствовал, как разит магией почти от каждой вещи. — Что здесь произошло? У тебя был выброс? — Я взорвал комнату, — глухо признался Северус, продолжая наблюдать за улицей через окно. — Это был выброс? — настойчиво повторил Том и зло схватил мальчика за острый подбородок, разворачивая его к себе. Северус отвел взгляд, стараясь не смотреть ему в лицо. Ему было так стыдно, и одновременно с этим его снедали сомнения, поселившиеся после разговора с матерью. Он запутался. — Смотри на меня, когда я с тобой говорю! И отвечай на вопрос, — холодно приказал Том. — Это был выброс, — сквозь ком в горле выдавил Северус и все же поднял взгляд. — Из-за чего? — настойчиво требовал ответов Том. Северус шмыгнул носом. — Кошмар приснился! — Всего-то? — спросил Том. Северус зло вскинулся. — Как давно? Ну! И что там было? — Три дня назад… Мне… — Северус замолчал, не решаясь, но затем все же взял себя в руки. — Мне приснился отец… и он… его друзья… — Северус не выдержал и заплакал. Подавшись вперед, он ткнулся лицом в широкую грудь мужчины. Том растерялся, не зная куда деть руки, но все же положил ладони на худенькую спину и даже пару раз успокаивающе провел ими вдоль позвоночника, недовольно отмечая, какой мальчик все еще тощий. Истерика тем временем нарастала. — Эта рубашка — подарок старого друга, — протянул Том, — и ты так просто ее испортил своими соплями. — Я не сопли-и-ивил! — Конечно, — с сарказмом выплюнул Том. — Это был всего лишь кошмар, Северус, а ты уже три дня не можешь выбросить его из головы. Полагаю, в школу ты не ходишь по этой же причине? С этим надо что-то делать. — Мама опасалась, что выброс может повториться, — прошептал Северус. — И что? — Том вскинул одну бровь. — Не сдерживай этого, Северус. Ты обещал слушать меня, и вот мой приказ. Не сдерживай свою магию. — Мама… — Плевать, что думает по этому поводу твоя никчемная мать, — выплюнул Том, — не сдерживай магию, если хочешь стать сильным волшебником. Используй силу и развивай ее — вот, что сделает тебя сильным. Я в твоем возрасте использовал все крохи своих возможностей. И вот, насколько сильна моя магия теперь, — Том отпустил всю свою силу и с какой-то обреченностью заглянул в черные глаза. Конечно, ни капли страха, только восхищение и что-то неопознанное, но определенно теплое. — Хочешь, я избавлю тебя от твоего кошмара навсегда? — Навсегда? Но как? — с сомнением спросил Северус. — В моих силах сделать так, чтобы твой отец исчез из этого города. Ты сможешь больше не бояться его. — Исчез? Ты отправишь его в другой город? — О, да, в иной… город, — Том сдержал усмешку. — Хочешь? — Может, лучше нас с мамой? — Вам еще рано, — твердо отказал Том. — Я не трус! Я… я больше не буду бояться отца. Я… буду использовать свою силу, чтобы защититься. — Мое предложение бессрочно. И раз мы решили этот вопрос, то вернемся к тому, зачем я пришел. Ты сделал то, что я просил тебя? — спросил Том. Северус замешкался с ответом, затем медленно кивнул. — Хорошо, — усмехнулся Том, — тогда сделай еще доброе дело, иди сейчас к матери и пожалуйся, что у тебя болит живот. Мне надо кое-что проверить. Северус медленно кивнул, растер горящие щеки, шмыгнул носом и направился к двери. Почему-то с Томом ему стало намного легче, чем с мамой. Может, все дело в том, что он сильнее? И он действительно мог отправить отца в другой город, чего мама точно сделать не могла. Но в то же время Северус испытывал сомнения. Стоит ли верить тому, кто хочет провести с тобой страшный ритуал? А может, Финеас наврал? Может, все не так однозначно? Кому верить? И чьи приказы выполнять? — Мам, живот болит, — Северус прошел на кухню и сел за стол. Эйлин поспешила к нему, но, казалось, про живот и вовсе ничего не услышала. Она низко наклонилась к сыну. — Где он и что он хотел? — В комнате, сказал, что хочет что-то проверить, — таким же шепотом ответил Северус. — Ты расставил все артефакты так, как он того просил? — спросила Эйлин. Северус кивнул. — Хорошо, значит, это не проблема. Ты помнишь, о чем мы договаривались? Попроси его о Финеасе… — Эйлин прервалась и выпрямилась, когда на пороге появился Том. — Стало легче? — поинтересовался Том, поймав взгляд Северуса. Тот кивнул. — Да, мама мне помогла. Том, а… ты еще пригласишь Финеаса в гости? Мне он понравился. — Я подумаю над этим. Финеас сейчас очень занят. Даже не знаю, сможет ли он выкроить время, чтобы навестить тебя. Но я его спрошу. — Хорошо, — Северус слабо улыбнулся в ответ.

***

Финеас не мог поверить своим глазам и этой ужасающей удаче, но ответ на самый сокровенный его сейчас вопрос все это время находился у него под носом. Лорд просто идиот, что оставил его в кабинете. Черт, какой же он самоуверенный идиот! Но Финеасу это было на руку. Ответ был на руках. И оставалось лишь надеяться, что он доберется до Эйлин и Северуса. Он вытащит их, спасет. Это его цель. Цель, что придает силы. Финеас заучил нужный ему текст и принялся ждать. Впрочем, ждать тоже оказалось не так уж долго. Удивительно, как все складывалось в его пользу. Лорд сам дал ему ответ на то, как заблокировать ошейник. Лорд сам пригласил его с собой в дом Эйлин. Лорд сам привел все к тому, что однажды должно было случиться, — к побегу. Финеас был воодушевлен не на шутку. Он с трудом играл роль покорного раба и старался ни в коем случае не разгневать Лорда, пока тот проверял домашнее задание мальчика. Сам Финеас молчаливо сидел за столом напротив и лишь изредка бросал взгляд на дверной проем, где, как он знал ждала Эйлин. Но как отвлечь Лорда и улучить хотя бы минутку разговора с ней? Финеас занервничал. Время убегало безвозвратно. — Том, а хочешь, я тебе кое-что покажу? — вдруг воскликнул Северус, и Финеас вздрогнул от неожиданности. — Что покажешь? — холодно спросил Том. — Ну, это секрет! Пойдем на улицу, пожа-а-алуйста! — Северус взмолился и подскочил из-за стола, маня мага за собой. Том тяжело вздохнул, бросил на Финеаса предостерегающий взгляд и последовал за мальчиком. Он вышел вслед за ним на улицу и отошел на достаточное расстояние от дома. — Стой, этого достаточно, — Том остановил Северуса за плечо. — Достаточно? — удивился Северус. — Но нас все еще видно из окна кухни. — Не страшно. Просто показывай на что-нибудь вдалеке. Я хочу услышать, о чем они будут говорить, — сказал Том, доставая из кармана небольшую сферу. Северус прикусил губу. Он качнулся с пяток на носки, затем нервно заломал пальцы и наконец решил признаться. — Я рассказал маме об артефактах, сказал, что ты дал мне какие-то странные штуки, которые надо разложить по дому, — выдохнул он. — Она их сразу узнала. — Я знаю, — коротко кивнул Том, — поэтому я их перенастроил. — Ты не злишься? — нахмурился Северус. — Я не возлагал больших надежд, что ты сможешь в полной мере довериться мне, если мать начнет настраивать тебя против меня. А она начнет, в этом я не сомневался. Скажи, Северус, каким монстром она представила меня тебе? — Том глянул на мальчика свысока. Северус молчал. — Полагаю, ужасным. И это правда. Я ведь никогда не утверждал обратного. Верно? — Да, но… — Значит, я тебе не врал. — Да, но… она сказала, что ты хочешь использовать меня в ритуале. — Я сказал это Финеасу, но это неправда, — твердо ответил Том, и Северус почему-то сразу ему поверил. Облегчение тут же затопило его сознание. Он не хотел верить в то, что он нужен Тому только ради какого-то там ритуала. — А что, испугался? — Вовсе нет! — возмутился Северус и вдруг вновь занервничал. — А что ты с ними сделаешь? Ты же ничего не сделаешь? Ты говорил… — Успокойся, я просто хочу услышать что-то новое из их разговора. — Том настроил сферу и прислушался. Конечно, по большей части герои его спектакля лишь обсуждали скорейший побег из дома и из-под руки Монстра. Том услышал про себя столько интересных эпитетов, что не далек был тот час, когда Финеас поплатится за каждый из них. Впрочем, Том терпеливо ждал, когда дело дойдет до главного. Конечно, его интересовал только Принц. И Эйлин не заставила себя долго ждать. Про отца она сказала в порыве искреннего страха. Лорд Принц искал ее с сыном, чтобы отобрать последнего, в этом она ничуть не сомневалась. Она скрывалась в доме маггла-пьяницы, наслав на него приворот и окружив дом барьером, который ел ее силы каждый день, ел настолько, что ей с трудом удавались самые простейшие чары. Больше она ничего не сказала, но Том оставил мысленную заметку, что это может быть важным, когда Маршал соизволит накопать ему полезную информацию. Том убрал сферу обратно в карман и глянул на Северуса, неожиданно пришибленного. — Что с тобой? — прохладно поинтересовался Том. Северус медленно моргнул. — Отец мне не отец? — глухо спросил он. Том нахмурился. — Как видишь, нет. Твоя хорошая мама, видимо, не оповестила тебя об этом. Какая жалость. Все врут. И кому верить — непонятно, — усмехнулся Том, понимая, что мальчика это очень гнетет. — А может, и вовсе не стоит никому доверять? Может, надо просто выбирать того, кто сможет дать тебе что-то стоящее? — Тебя? — спросил Северус. — Именно, — согласился Том. — Идем, пора вернуться в дом, пока они действительно не решили, что могут бежать сегодня. Для этого еще слишком рано.